угая  яркая  звезда,  входившая  как  будто  в  состав
созвездия, известного ему под  названием  Орион.  Она  называлась  Ригель.
Может быть, она действительно входила в состав Ориона - при  таком  обилии
огней на небе трудно было даже узнать знакомые созвездия.
     - Посмотри на это, - сказал  он  девушке,  указывая  на  небо  полным
удивления и благоговения жестом. - Вот настоящие звезды, настоящее небо. -
Она бросила туда быстрый взгляд и кивнула, потом снова закрыла глаза. - За
окном - космос, вакуум, там нет воздуха, в котором  можно  дышать.  Вообще
ничего нет, только пустота, бесконечная пустота. Как может  быть  измерено
расстояние до звезды... Как мы можем вообразить его? А этот наш мир  летит
от одной звезды к другой, и однажды мы должны достичь  ее.  Тебе  известно
название той звезды, к которой мы летим?
     - Нас учили... но, боюсь, я забыла.
     - Проксима Центавра, На древнем  языке  это  означает  самую  близкую
звезду в созвездии Центавра. Ты не хочешь на нее  посмотреть?  Сейчас  она
как раз видна. Вон там, справа от нас. Машина найдет ее.
     Осторожно он настроил диски на  нужную  комбинацию,  дважды  проверил
себя, чтобы убедиться, что номер набран  правильно.  Все  было  верно,  Он
нажал на кнопку активации и отступил в сторону.
     Телескоп  вздрогнул,  подобно  огромному  животному,  и  приступил  к
работе. Он то поворачивался, то снова застывал. Чимал все время держался в
стороне. Наконец телескоп нацелился в одну из сторон, почти  на  девяносто
градусов от центра окна.
     Чимал рассмеялся.
     - Невозможно, - сказал он. - Тут должна быть  ошибка.  Если  Проксима
Центавра лежит там, в стороне, то это означало бы, что  мы  проходим  мимо
нее...
     Его пальцы дрожали, когда он вернулся к списку  и  принялся  снова  и
снова изучать цифры.

     4

     - Посмотри на эти цифры и скажи мне, верны они или нет, - вот все что
я прошу. - Чимал положил бумаги перед Главным Наблюдателем.
     -  Я уже говорил  тебе,  что  не  имею  большой  практики  в  области
математики, для таких вычислений есть машины. - Старик не  смотрел  ни  на
бумаги, ни на Чимала. Взгляд его был устремлен куда-то вперед, и он  сидел
совершенно неподвижно, если не считать пальцев, которые, словно независимо
от его воли, перебирали и перебирали складки одежды.
     - Это данные, которые дала машина. Посмотри на них и скажи мне, верны
они или нет.
     - Я уже давно не молод, а сейчас время молитвы и отдыха. Я прошу тебя
оставить меня.
     - Нет. Не раньше, чем ты дашь мне ответ. Ты не желаешь, не так ли?
     Старик упорно продолжал молчать, и это молчание уничтожило те остатки
терпения, которыми еще владел Чимал. Главный Наблюдатель хрипло вскрикнул,
когда Чимал схватил его деус и, быстро рванув его,  разорвал  цепочку,  на
которой тот висел. Он посмотрел на цифры в отверстии.
     - 186 293... Тебе известно, что они значат?
     - Это... это почти богохульство. Немедленно верни его мне.
     - Мне сказали, что эти  цифры  означают  число  дней  пути,  дней  по
старому земному времени. Насколько я помню,  земной  год  насчитывает  365
дней.
     Он бросил деус на стол, и старик сразу же схватил его обеими  руками.
Чимал снял с пояса блокнот и ручку.
     - Разделим... это не трудно... ответ будет... - Он подчеркнул число и
махнул блокнотом перед носом Главного Наблюдателя. - С начала  путешествия
прошло 510 лет. Судя по расчетам во всех книгах, путешествие  должно  было
занять пятьсот лет, а то и меньше, а ацтеки верят, что их освободят  через
пятьсот лет. Это лишь добавочное  свидетельство.  Я  собственными  глазами
видел, что мы не направляемся больше к Проксиме Центавра, но вместо  этого
устремляемся почти к созвездию Льва.
     - Как ты можешь это знать?
     - Потому что я был в навнгационной комнате и пользовался  телескопом.
Центр вращения уже не указывает на Проксиму Центавра. Мы летим куда-то еще.
     - Все это очень сложно, - сказал старик, вытирая платком покрасневшие
глаза. - Я не помню  о  связи  между  центром  вращения  и  местом  нашего
назначения...
     - Зато я помню -  и  я  уже  все  проверил,  чтобы  убедиться.  Чтобы
навигационные приборы работали правильно,  Проксима  Центавра  помещена  в
центре вращения, а в случае отклонения приборы  делают  поправку,  с  тем,
чтобы мы двигались в направлении главной оси. Это не может быть  изменено.
- Внезапно Чималу пришла в голову мысль. - Но ведь могло же случиться так,
что мы начали двигаться к другой звезде! Ну же, расскажи мне правду... что
случилось?
     Несколько мгновений старик сидел  застыв,  потом  вздохнул,  настроил
экзоскелет так, чтобы тот поддерживал его ослабевшее тело.
     -  От тебя ничего невозможно скрыть, Первый Прибывший, теперь  я  это
понимаю. Но я не хотел, чтобы ты  узнал  обо  всем  раньше,  чем  получишь
полные знания. Должно быть,  это  уже  случилось,  иначе  ты  бы  не  смог
догадаться. - Он нажал на кнопку. Моторы зажужжали, поставили его на  ноги
и понесли через комнату. - Отчет о собрании хранится  здесь,  в  вахтенном
журнале. В те времена я был молод, я был самым  молодым  из  Наблюдателей,
остальные уже давно умерли.  Сколько  же  лет  назад  это  было?  Не  могу
сказать,  но  ясно  помню  каждую  деталь  происшедшего.  Акт  веры,   акт
понимания, акт правды. - Он снова сел, держа двумя руками большую  красную
книгу. Взгляд его был таким, как будто вместо нее он смотрел в  тот  самый
день. - Недели, почти месяцы мы взвешивали все факты и шли к  решению.  То
был  торжественный  момент,  и  от  сознания  его  важности  перехватывало
дыхание. Главный Наблюдатель встал и огласил результаты всех исследований.
Приборы показывали замедление скорости, говорили о том, что в  них  должны
быть заложены новые данные с тем, чтобы мы вишли на новую орбиту. Потом он
прочитал данные о наблюдении за планетами, и все мы почувствовали глубокую
печаль.  Планеты  были  непригодными,  вот  что  было  не   так.    Просто
непригодными. Мы могли бы стать Наблюдателями Дня Прибытия, но мы нашли  в
себе достаточно  сил,  чтобы  отказаться  от  искушения.  Мы  должны  были
оправдать доверие людей. Когда Главный Наблюдатель объяснил положение,  мы
все поняли, что нам нужно  делать.  Великий  Создатель  предусмотрел  даже
подобный день, предусмотрел даже  возможность  того,  что  в  окрестностях
Проксимы Центавра не найдется пригодной планеты и что может быть  проложен
новый курс к Альфе Центавра или Волку 395, а может - Льву?  Я  уже  забыл,
это было так давно. Но все сдесь, вся правда. Как ни трудно  было  принять
это решение, но оно было принято. Я сохраню при себе эти  воспоминания  до
ре-цикла. Нам была такая великолепная возможность  показать  себя  верными
слугами.
     - Можно мне посмотреть журнал? Когда было принято решение?
     - В день, принадлежащий истории. Но взгляни сам. - Старик улыбнулся и
открыл журнал - очевидно, наугад. - Видишь,  как  он  сам  открывается  на
нужном месте? Я так часто его читал.
     Чимал взял журнал и прочел вступление. Оно занимало меньше страницы -
рекорд краткости для таком торжественного момента.
     - Здесь ничего нет о наблюдениях и причине снятия решения,  -  сказал
он. - Никаких подробностей об оказавшихся непригодными планетах.
     - Да, это начало второго параграфа. Если ты  мне  позволишь,  я  могу
процитировать по памяти:"... поэтому лишь наблюдения могут  стать  основой
будущих действий. Планеты оказались непригодными".
     - Ну почему? Деталей ведь нет.
     - Детали не нужны.  То  было  решение,  подсказанное  верой.  Великий
Создатель оставил возможность для  предположения,  что  пригодной  планеты
найти не удастся, а Он - тот, кто знал. Если бы планеты  были  пригодными,
он не оставил бы нам выбора. Это очень важное звено  в  доктрине.  Мы  все
смотрели в телескоп и все  согласились.  Они  были  крошечными,  не  имели
собственного, подобно солнечному, света, и были очень далекими.  Они  явно
не подходили...
     Чимал вскочил на ноги и хлопнул книгой по столу.
     - Ты хочешь сказать мне, что ваше решение было  основано  на  простом
просмотре в телескоп  планет,  все  еще  находившихся  на  астрономическом
расстоянии?  Что  вы  не  приближались,  не  делали  посадки,  не  снимали
фотографий?
     - Мне обо всех этих  вещах  ничего  не  известно.  Должно  быть,  ими
занимаются Прибывшие. Но мы не могли открыть долину до тех  пор,  пока  не
уверились бы в том, что планеты подходят. Подумай - как ужасно! Что бы это
было, если бы Прибывшие сочли планеты неподходящими! Мы  бы  предали  свою
веру. Нет, гораздо лучше было бы самим принять решение. Мы знали,  что  за
ним следовало. Каждый из нас заглянул в свое сердце  и  душу,  прежде  чем
согласиться на него. Планеты были непригодными.
     - И это решение было подсказано одной лишь верой?
     - Верой честных людей, настоящих людей. Другого пути не было,  да  мы
его и не хотели. Разве мы могли ошибиться, пока твердо держались ка верном
пути?
     Чимал молча переписал сведения о решении в свой блокнот, потом  снова
положил журнал на стол.
     - Разве ты не согласен с тем, что это было наиболее мудрое рещение? -
улыбаясь, спросил ем Главный Наблюдатель.
     - Я думаю, что все вы сумасшедшие, - сказал Чимал.
     - Богохульство! Почему ты так говоришь?
     - Потому что вы ничего не знали об этих планетах, а решение, принятое
без знания фактов - это вообще не решение, это суеверная чепуха.
     - Я не вынесу подобных оскорблений... даже от Первого  Прибывшего.  Я
прошу тебя со всем уважением: оставь мои покои.
     - Факты есть факты, а догадки есть догадки. Если освободить это  ваше
решение от всяких там фокусов и болтовни о вере, то оказывается,  что  оно
не имеет под собой никакой почвы. У вас,  жалких  дураков,  не  было  ведь
никаких фактов. Что сказали о вашем решении остальные?
     - Они не знали. Это было не их решение. Они служат, и это  все.  Нам,
Исследователям, больше ничего не нужно.
     - Тогда я скажу им и найду компьютер. Мы еще можем повернуть.
     Зкзоскелет зашелестел. Человек выпрямился и в гневе указал пальцем на
Чимала.
     -  Ты не смеешь. Передавать им Знание запрещено, и  я  запрещаю  тебе
говорить им - и приближаться к компьютерам  тоже.  Решение  Исследователей
пересмотрено быть не может.
     - Почему? Вы же обычные люди. Притом глупые и слабые. Вы ошиблись,  и
я собираюсь исправить вашу ошибку.
     - Если ты это сделаешь, то докажешь тем самым, что ты вовсе не Первый
Прибывший, но кто-то другой. Не знаю кто. Для этого  я  должен  посмотреть
руководство.
     - Смотри, а я буду действовать. Мы поворачиваем.
     После  ухода  Чимала  протекли  долгие  минуты,  прежде  чем  Главный
Наблюдатель встал, глядя на закрытую дверь. Когда он в конце концов принял
решение, у нем вырвался громкий  стон,  полный  горя  и  ужаса.  Но  нужно
принимать и горестные решения: такова тяжкая ноша его ответственности.  Он
нажал кнопку коммуникатора и сделал вызов.
     Надпись на двери гласила:
     НАВИГАЦИОННАЯ. ТОЛЬКО ДЛЯ ТОЛЬКО ДЛЯ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ.
     В момент своего открытия Чимал был  так  зол,  что  даже  не  подумал
обыскать комнату в поисках подтверждения полученной им информации. Злоба и
сейчас еще не утихла в  нем,  но  теперь  она  стала  холодной  и  готовой
подчиниться необходимости. Он обязан был сделать  то,  что  должен.  Карта
подтвердила то, что это место скрывалось. Он открыл дверь и вошел.
     Комната была маленькой и  содержала  только  два  кресла,  компьютер,
несколько сборников с данными и на столе - перечень  операций,  изложенный
упрощенным языком. Ввод был  рассчитан  на  простое  действие  и  содержал
инструкции на обычном языке. Чимал  быстро  прочел  инстукцию,  потом  сел
перед вводом и одним пальцем выстучал запрос:
     ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ТЕПЕРЕШНЯЯ ОРБИТА НАПРАВЛЕНИЕМ К ПРОКСИМЕ ЦЕНТАВРА?
     Как только он нажал  на  кнопку  с  надписью  "Ответ",  ввод  ожил  и
напечатал:
     НЕТ.
     ПРОШЛИ ЛИ МЫ ПРОКСИМУ ЦЕНТАВРА?
     ВОПРОС НЕЯСЕН, СМОТРИ ИНСТРУКЦИЮ 13.
     Чимал немного подумал, потом ввел новый вопрос:
     МОЖЕТ ЛИ ОРБИТА БЫТЬ ИЗМЕНЕНА ТАКИМ ОБРАЗОМ, ЧТОБЫ МЫ  НАПРАВИЛИСЬ  К
ПРОКСИМЕ ЦЕНТАВРА?
     ДА.
     Это уже лучше. Чимал отпечатал:
     СКОЛЬКО ВРЕМЕНИ ПОНАДОБИТСЯ НА ТО, ЧТОБЫ ДОСТИЧЬ  ПРОКСИМЫ  ЦЕНТАВРА,
ЕСЛИ СЕЙЧАС ЖЕ ИЗМЕНИТЬ ОРБИТУ?
     На этот раз компьютер думал почти три секунды, прежде чем ответить, -
слишком много вычислений нужно было сделать, слишком много  клеток  памяти
подключить.
     ПРОКСИМА ЦЕНТАВРА НАХОДИТСЯ НА РАССТОЯНИИ 100 АСТРОНОМИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ,
ЧТО ТРЕБУЕТ ВРЕМЕНИ В 17432 ДНЯ.
     Чимал быстро произвел деление. Это меньше, чем пятьдесят лет. Если мы
изменим орбиту сейчас же, то я смогу увидеть еще прибытие!
     Но как? Как заставить Исследователей  изменить  орбиту?  Существовала
возможность того, что он сможет  найти  нужные  инструменты  и  пособия  и
проработать их самостоятельно, но это возможно только в том  случае,  если
ему никто не помешает. Если же их действия будут активно-враждебными, вряд
ли ему что-нибудь удастся сделать. Одни слова их не убедят.  Что  же  еще?
Нужно заставить их изменить орбиту, хотят они этом или  нет.  Насилие?  Но
невозможно же их всех взять в плен и приняться за работу.  Наблюдатели  ни
за что бы этого не позволили. И убить их всех он не мог такой поступок был
бы  отвратительным,  хотя  он  и  чувствовал,  что  способен  на  подобные
действия. У него просто руки чесались от желания что-нибудь ими сделать.
     Воздушная машина? Оборудование, над которым  он  работал...оно  важно
для жизни, но становилось таким только через определенный период  времени.
Если бы с ним что-нибудь случилось, он оказался бы единственным, кто  смог
бы ет отремонтировать, и он даже не подумал бы начать ремонт до  тех  пор,
пока они не легли бы на нужный курс.
     Именно это ему и  следует  сделать.  Он  вышел  в  коридор  и  увидел
Главного Наблюдателя и  остальных,  спешивших  к  нему  на  самой  большой
скорости, которую  только  позволяли  им  развить  экзоскелеты.  Чимал  не
обратил  никакого  внимания  на  их  крики  и  побежал  в  противоположном
направлении, легко уйдя от них. Быстро, как только мог, и  самым  коротким
путем он устремился к воздушной лаборатории.
     Дорога была пуста. Ни одной машины.
     Идти пешком? Понадобится несколько часов на то, чтобы дойти до  конца
этого туннеля и еще пересечь всю долину. А если за ним пошлют  машину,  то
убежать будет невозможно. Ему необходимо получить машину - не  вызвать  ли
ее? Если все Наблюдатели приведены в состояние готовности, то он сам  себе
расставляет  ловушку.  Следовало  принять  решение  как  можно    быстрее.
Существовала большая вероятность того, что люди еще ни  о  чем  не  знали:
Главный Наблюдатель не любил поспешных решений. Он подошел к коммуникатору
на стене.
     - Говорит Первый Прибывший. Мне немедленно нужна машина. Станция 187.
- Несколько мгновений в трубке царила тишина, потом раздался голос:
     - Выполняю приказ. Машина будет подана через несколько  минут.
     Будет ли? Или же этот человек сообщит обо всем Исследователям?
     Чимал нервно расхаживал туда-сюда,  не  способный  думать  ни  о  чем
другом. Он  ждал  всем  лишь  несколько  минут,  но  время  показалжь  ему
бесконечным.
     - Желаете ли, чтобы я управлял? - спросил оператор.
     - Нет, я сам.
     Человек вышел из  машины  и  вежливо  отсалютовал  вслед  отьезжающей
машине. Путь был свободен. Даже если  человек  сообщил  о  случившемся,  у
Чимала был хороший запас времени, он знал это.  Если  он  сможет  избежать
возможного преследования и будет действовать быстро, он  успеет  совершить
задуманное раньше, чем ем схватят. Но сейчас, пока  он  еще  в  пути,  ему
следует  решить,  что  именно  нужно  сделать.  Сама  машина  была   такой
массивной, что на возню с ней ушло  бы  много  времени,  зато  контрольнам
панель  была  гораздо  меньше  и  более  легкой  конструкции.   Уничтожить
некоторые из приборов или вынуть какие-то компоненты  -  и  этот  было  бы
достаточно. Без его помощи исследователи никогда не смогут ее починить. Но
прежде чем что-то  уничтожить,  он  должен  увериться  в  наличие  замены.
Простое  изъятие  компонентов  может  оказаться  недостаточным:    Главный
Наблюдатель,  подстегиваемый  необходимостью,  мог   бы    догадаться    о
случившемся, увидев пустые места. Нет, нужно что-то повредить.
     Когда машина замедлила ход у другого конца туннеля,  он  выскочил  из
нее.  Каждое  его  движение    было    рассчитано.    Прежде    всего    -
журнал-инструкция. Он лежал там, где Чимал его оставил. В помещении никого
не было, так что новый смотритель явно еще не  занял  свое  место.  Теперь
нужно было найти верную диаграмму, потом номера частей. Читая находку,  он
прошел в кладовую. Да,  детали  панельных  приборов  здесь  были  -  более
десяти. Великий Создатель прекрасно все  спланировал,  предусмотрев  любую
возможность. Единственное, чего он не предвидел - это саботаж. В  качестве
дополнительной меры предосторожности Чимал вынул все запасные части и унес
их в другую кладовую, где тщательно спрятал в массивной  трубе.  Теперь  -
разрушение.
     Огромный гаечный ключ, тяжелый и  не  уступающий  по  размерам  руке,
являл собой превосходное оружие. Он унес его в главное помещение и,  держа
его в обеих руках, остановился перед приборной  доской.  Вначале  диск  со
стеклянным покрытием. Занеся гаечный ключ над  головой  как  топор,  он  с
силой обрушил его вниз.
     Мгновенно вспыхнул красный сигнал, и сирена завыла тонким, бьющим  по
ушам голосом. Громоподобный крик загрохотал над его головой:
     - ОСТАНОВИСЬ! ПРЕКРАТИ! ТЫ  РАЗРУШАЕШЬ  МАШИНУ!  ЭТО  -  ЕДИНСТВЕННОЕ
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! ДРУГОГО НЕ БУДЕТ!
     Но сигналы и голос не остановили его. Он снова занес гаечный ключ для
удара и обрушил его на  то  же  самое  место.  Едва  он  это  сделал,  как
металлическая дверца в стене над его  гловой  распахнулась,  посылая  вниз
потоки пыли. Из нее выдвинулось дуло лазерного пистолета, и тот  мгновенно
открыл стрельбу, посылая в воздух перед панелью зеленыо полосы пламени.
     Чимал отскочил в сторону, но  сделал  это  недостатачно  быстро.  Луч
полоснул его по  левому  боку,  руке,  ноге,  мгновенно  проникнув  сквозь
одежду, и вонзился в тело. Он рухнул на  пол  почти  потеряв  сознание  от
внезапного шока и боли.
     Великий Создатель предусмотрел все, даже возможность саботажа.  Чимал
понял это, но слишком поздно.
     Когда  Наблюдатели  ворвались  в  помещение,  они   обнаружили    его
пытающимся ползти, оставляя за собой кровавую дорожку. Чимал  открыл  рот,
пытаясь  что-то  сказать,  но  Главный  Наблюдатель  сдела  знак  рукой  и
отступил. Человек с баллоном на спине и с прибором, похожим  на  пистолет,
шагнул вперед и нажал на спуск. Облако газа окутало Чимала, и  голова  его
тяжело опустилась на каменный пол.

     5

     Пока  он  находился  без  сознания,  о   нем    заботились    машины.
Исследователи сняли с него одежду и поместили во впадину стола. Они  сняли
описание его ранения,  после  чего  анализатор  действовал  уже  сам.  Вся
операция была полностью автоматической.
     Был сделан рентген, измерено его кровяное  давление,  сделаны  другие
необходимые наблюдения.  Как  только  раны  были  обследованы,  возле  них
появилось  вещество,  останавливающее  кровотечение.  Компьютер   поставил
диагноз и назначил  лечение.  Аппараты,  делающие  анализы,  тихо  исчезли
внутри  контейнера,  и  их  место  заняли  приборы-хирурги.    Хотя    они
обрабатывали в единицу времени лишь очень  небольшой  участок  тела,  сама
работа велась в удивительно быстром темпе,  невозможном  даже  для  самого
опытного хирурга. Кровь была остановлена,  поврежденные  участки  очищены,
обгоревшая кожа заменена, и  сделано  это  было  очень  быстро,  чтобы  не
пострадали нервные окон