ачно.  -  Она  посмотрела на бегущую лестницу. - Похоже, что
    спуститься будет нелегко.

    И  действительно,  теперь  механика  эскалатора  выступала  против  них.
    Воспользовавшись   ею,   они   поднялись,  но  спускаться  пришлось  бы,
    преодолевая  ее  бездушную  силу.  По-сумасшедшему  нестись  против хода
    ступенек  и  знать,  что  малейшая  задержка,  несколько  секунд отдыха,
    отберут все, что завоевано.

    Не стеной, а встречным движеньем их заперло в круглом зале.

    На   миг  у  Леха  мелькнуло  в  глазах  виденье  запыленных  коридоров,
    путанницы труб. Только не туда!..

    Он бросился к груде песка.

    - Слушайте! Песок-то рыхлый. Надо копать. Наверное, тут рядом выход.

    Полез  наверх,  с  каждым  шагом обрушивая маленькие лавины. Под верхним
    сухим  слоем  и  в  самом  деле  было влажно. Лех ожесточенно рыл, песок
    струился.  Наверху  образовалась  дырка.  Пахнуло  свежестью.  Отверстие
    ширилось. Хлынул поток дневного света.

    - Сюда! Скорее!

    Помогая  друг другу, они выбрались из-под притолоки и оказались в центре
    небольшого  песчаного  кратера.  А  над  ними  было  вечереющее,  но еще
    светлое, беспредельно глубокое небо.

    Они   стояли   на   краю   кратера.  Перед  ними,  покуда  хватал  глаз,
    простирались  канавы,  поваленные  краны,  груды  щебня и бетонных плит,
    котлованы,  торчащие  из  земли  трубы - первобытный хаос строительства.
    Все  это  уходило к горизонту, и на всем пространстве не было заметно ни
    кустика, ни деревца, ни признака жизни.

    -  Величественно!  -  сказала Ниоль. Лех повернул голову и, покачнувшись
    от  удивленья,  чуть  не  съехал  вниз.  Всего лишь метрах в ста от того
    места,  где они находились, тонкую синеву неба косо прорезала высоченная
    башня,  подпертая  сбоку  кружевом  лесов. Та, которую он видел с дороги
    еще рано утром.

    Все окна здания светились электрическим светом.

    -  Это  гостиница.  - Ниоль переступила с ноги на ногу. - Честное слово.
    Мне рассказывали, что, хотя города нет, гостиница существует.

    У  великолепного  подъезда - он тоже был несколько набок - стоял молодой
    мужчина.  На  приближающихся он смотрел без улыбки. Его лицо, загорелое,
    словно   вырезанное   из   темного  камня,  обращало  на  себя  внимание
    неподвижной  определенностью  черт. Индивидуальность лезла наружу четко,
    как на портретах Возрождения, - бери ее рукой, словно огурец.

    -  Здравствуйте,  -  сказала  Ниоль.  -  Мы  убежали, чтобы не попасть в
    Схему. Можно у вас передохнуть?

    -  Конечно.  -  Мужчина был странно одет. Нечто вроде рубахи из жесткого
    серого  материала,  такие  же  штаны,  неуклюжая,  бесформенная обувь. -
    Отель  к  вашим  услугам.  Я  здесь и смотритель и хозяин практически...
    Откуда вы взялись?

    - Из подземки.

    - Из подземки? Она что - близко?

    - Конечно. Вон там дыра.

    Мужчина  посмотрел в указанном Ниоль направлении. Вблизи было видно, что
    лицо  его не так уж пышет здоровьем, как показалось вначале. Под глазами
    зияли   отчетливые   черные  круги  -  знак  нервного  расстройства  или
    хронического недосыпанья.

    - Жалко, - сказал он. - Только что ушла в пустыню экспедиция на ее розыски.

    - В какую пустыню?

    -  В  эту.  -  Мужчина кивнул на горизонт. - Три дня копошились здесь со
    своей  аппаратурой,  а  в  той  стороне  не  были...  Ну  идемте.  Я вас
    накормлю, вымоетесь, переоденетесь...

    Вестибюль  был огромен, как большой готический собор или ангар для малой
    ракеты.  Стены,  облицованные алюминиевыми плитами цвета старого золота,
    колонны   рельефного   окрашенного   кигона,  имитированный  под  паркет
    темно-коричневый  пол,  диваны  и  кресла  с  гнутыми  в старинном стиле
    ножками.  Все  горизонтальные  и  вертикальные  плоскости сместились под
    углом  градусов  в  пятнадцать. Идти приходилось подогнув одну ногу, как
    вдоль покатой крыши.

    -  Отель  собирали на земле в лежачем положении, - пояснил смотритель. -
    Начали  поднимать,  немного  недотянули,  когда все кончилось. Но службы
    работают.

    Они вошли в косой лифт. Мужчина нажал кнопку.

    - Я вас устрою на пятнадцатом этаже. У меня свечи приготовлены только там.

    - А зачем свечи?

    -  Что-то  перепутано  в  механике  освещения. Днем включено и светит. А
    когда  становится  темно,  гаснет. Наоборот. - Объясняя, мужчина скромно
    отводил  глаза  от  Ниоль, почти обнаженной. - Я пытался разобраться, но
    не вышло.

    - Вы что - один на весь отель?

    -  Уже восемь лет. Но дел не так много. Уборка автоматизирована, белье и
    посуда  одноразового  пользования. - Смотритель глянул на Леха и девушку
    с подозреньем. - Вам как, в одном номере или в разных?

    -  В разных, - сказала Ниоль. - Только, знаете, мы совсем без денег. Все
    как-то случайно вышло.

    -  Не имеет значения. Я вам говорю, что, хотя никто не живет, все службы
    действуют.  Доставка продуктов и прочее. Даже товары регулярно поступают
    в  универмаг.  У  меня  половина  времени  уходит  на  то, чтобы все это
    закапывать  и  сжигать.  Вообще, гостиница принадлежит к другой системе,
    отдельно   от   строительства,   и   функционирует   нормально,  за  тем
    исключением, что нет постояльцев.

    В  косом  коридоре  стены  были  декорированы сложным выпуклым узором на
    голубом фоне.

    -  Сейчас  заканчивает  ежегодную  проверку  комиссия  из  НОРГА. Можете
    поужинать  вместе  с ними. Но консервированными продуктами. - Смотритель
    посмотрел  на  Ниоль.  - А если хотите настоящих свежих овощей или мяса,
    готов приготовить. Что вы предпочитаете?

    Девушка вздохнула.

    - Нам бы что скорее.

    -  Тогда с комиссией. Поставлю еще два прибора в пляжном зале и скажу им
    подождать. Это здесь на этаже.

    Номер,  куда  мужчина впустил Леха, оказался двойным. Из окна открывался
    широкий  вид  на  пустыню. У противоположной стены разделенные туалетным
    столиком  стояли  две кровати - Лех сообразил, что смотритель переставил
    их  так,  чтобы  скат  получался как бы килевым, не бортовым. На столике
    высился  грубо сделанный подсвечник с серой свечой. Над ним - встроенный
    аквариум,  где  меланхолично скользили красные рыбки. Обнаружив в ванной
    несколько   личных   полотенец   и   два   купальных,   Лех  зарычал  от
    удовольствия.  Правда,  из-за  уклона  резервуар  можно  было  наполнять
    только  на  треть.  Когда  Лех  сел  в  глубокий  угол,  то погрузился с
    головой, а в мелком был вынужден сидеть на обнаженном дне.

    Вымывшись   и  отмякнув,  он  вернулся  в  комнату  и  нашел  там  синий
    безразмерный  костюм  с  такими  же ботинками. Тут же в дверь постучался
    смотритель.

    -  Ну  как,  подходит?..  Девушку  я  впустил  в  универмаг,  чтобы сама
    выбрала. Как ее зовут?

    - Ее? Ниоль.

    - Хорошая девушка. Меня зовут Грогор.

    - Лех. Рад познакомиться.

    Пожав  друг Другу руки - Леху при этом показалось, что его пальцы попали
    в   осторожные   стальные   тиски,   -  они  вышли  в  голубой  коридор.
    Опускающееся  солнце  окрасило  в  желто-розовый  цвет  условных  акул и
    тритонов  на  стене. Было понятно, что убранство этажа подчинено морской
    тематике.

    Прогулялись.  Из-за  наклонности  пола Лех то и дело натыкался на своего
    спутника. Тот сказал:

    -  Если бы все время в одном направлении, тут перекосило бы позвоночник.
    Но когда идешь куда-нибудь, потом все равно обратно.

    - Не тоскливо без людей?

    -  Без  людей?  -  Смотритель  вдруг остановился, прислонившись к стене,
    уткнулся  в нее лбом, закрыл глаза. Потом, через секунду, поднял голову.
    - Что вы сказали?

    - Я спросил, не скучно ли одному?.. Вы что, нездоровы?

    -  Почему?  Просто  заснул.  -  Мужчина  тряхнул  неровно  подстриженной
    светлой шевелюрой. - Не скучно. У меня есть занятие. Но главное - свобода.

    - Часто бываете в городе?

    - Ни разу за все время.

    - Но тут есть дорога?... Какая вообще связь с городом?

    -  Дорога  была.  Ее  как  раз начали расширять, когда все остановилось.
    Теперь  там  не  проехать  -  загорожено и завалено. Поэтому гостиничная
    фирма  перешла  на  снабжение по воздуху. Так и будет, пока у компьютера
    не  кончится  программа.  Но когда это произойдет, неизвестно. Комиссию,
    кстати, тоже должен вертолет забрать - они на три дня приехали.

    Ниоль  появилась  в  красном  комбинезоне под бархат. Ее окружало облако
    духов, глаза сверкали.

    -  Как  в  сказке.  Никогда  не  видела  такого  выбора.  Неужели вы все
    уничтожаете?

    -   Куда   же  девать?  -  Грогор  пожал  плечами  -  Приходится  как-то
    обеспечивать  место  для новых партий. За продуктами вот только приходят
    дикие племена из пустыни. Но вещей не берут.

    - Дикие племена?

    -  Тут  их  три,  по-моему. Оседлое и два кочевых. Оседлые мощно едят. У
    них,  впрочем,  и  народу больше. Канон они себя называют. Особенно-то я
    не интересовался.

    Пляжный зал был и впрямь похож на пляж.

    Пол  из  клеенной  гальки  и  голышей, длинный стол армированного песка,
    составленное   из   световедущих  нитей  солнце  на  потолке.  В  центре
    помещения  фонтанчиком извергалась синяя вода, образовывала лужу и вдоль
    стены утекала в угол.

    Потягивая   глютамионный  коктейль,  за  столом  сидело  четверо  членов
    комиссии. Полный мужчина, вежливо приподнявшись, сказал:

    - Мы от НОРГа. Национальное Объединение Ресторанов и Гостиниц.

    -  Инспекция  из ТЧК, - бойко отрекомендовалась Ниоль. - Собственно, ТЧК
    и ЗПТ. Расшифровке не подлежит.

    Полный мужчина с пониманием наклонил голову.

    Закусили  несмеяновской  зернистой  икрой  из  газа,  весьма  пикантной.
    Доставая   все  из  специального  устройства  в  стене,  Грогор  подавал
    синтетические   отбивные,   бактериальный  крем,  всевозможные  гарниры.
    Смотритель,   помещавшийся   во   главе   стола,  был  единственным,  не
    принимавшим  участия  в  трапезе.  Лех  заметил, что время от времени он
    клал  голову на руки и засыпал. Черные круги под глазами как будто стали
    еще  отчетливей к позднему часу. Посуду все выкидывали в синюю воду, где
    она  тотчас расходилась без следа. Из-за наклонности стульев сидеть надо
    было  напряженно, согнув корпус, упираясь в пол одной ногой. Поверхность
    жидкости в стаканах и тарелках стояла под косым углом к стенкам сосуда.

    Сбив первый голод, заговорили.

    Полный мужчина подвинул ближе к Леху чашу с искусственной картошкой.

    -  Обратили  внимание  на  орнамент  в  коридоре? Производит впечатление
    объемности,  а  на  самом  деле  полифотографическая  живопечать. Тоньше
    папиросной  бумаги.  Вся  стена  прибыла  одним  рулоном,  который весил
    семьсот граммов.

    -  Моя гордость, - подхватил другой, - бойлерная система. Вростные трубы
    без единого шва, представляете себе?

    - Да, - начал Лех, - но вот эта кри...

    Ниоль  поперхнулась  с  набитым  ртом,  сделала  Леху  большие  глаза  и
    поспешно глотнула.

    - Отличные трубы. Я их не видела, но уверена.

    -  Абсолютно  исключена  возможность  утечки.  -  Тот,  который гордился
    бойлерной системой, проворно подхватил заскользивший по скату стола стакан.

    -  Как  представитель  архитектурного  надзора,  -  начал третий, - могу
    сказать, что ремонтные скрытные работы документированы превосходно.

    В коридоре после ужина девушка накинулась на Леха.

    - Послушайте, что вы там хотели устроить?

    - Но это же сумасшествие. Рассуждать о трубах и орнаменте в такой ситуации.

    -  Почему?  Люди  на  работе, не знают, кто мы с вами такие, и, конечно,
    выглядят  болванами.  Но  попробуйте  потолковать  в  другой обстановке,
    каждый   может   оказаться  умнейшим  человеком.  Просто  они  вынуждены
    поддерживать ритуал.

    - Да... Может быть, вы правы.

    -  Кроме  того,  толстяк,  возможно, сам конструировал стену. Изобретал,
    вдохновлялся,  мучился.  Ему  нужно  хоть  слово  похвалы  услышать, тем
    более,  если его произведение попало в такое место, где его вообще никто
    не  видит.  -  Ниоль  дотронулась до белой линии узора. - Смотрите-ка, в
    самом деле оно не выпуклое.

    Лех  попробовал  взяться  за  то,  что казалось рельефной завитушкой, но
    рука  скользнула  по  гладкому.  Он  посмотрел  сверху и снизу - иллюзия
    объема сохранялась. Приложил щеку к стене, и белый узор слился в сплошное.

    - Черт его разберет.

    -   Ну,  отлично.  -  Ниоль  подавила  зевок.  -  Давайте  отдыхать,  а?
    Возвращаться  надо  будет,  видимо,  прямо  через  пустыню пешком. Я тут
    поговорила  с  нашим  хозяином.  Он  считает,  что до городка километров
    тридцать  пять.  Придется выйти с восходом. Компаса у него, к сожалению,
    нет,  но говорит, что не собьемся, если будем шагать на солнце. Все-таки
    это лучше, чем обратно в подземку.

    - Еще бы!

    - Тогда - спокойной ночи.

    Однако,   едва   Лех   успел   блаженно   вытянуться   и  забыться,  как
    почувствовал, что его трясут за плечо. Рядом с кроватью стоял Грогор.

    - Извините.

    - Угу.

    - Я стучал, но вы не откликнулись.

    - Да. А что?

    - Вы не хотели бы посмотреть мое хозяйство? Я вам могу показать.

    Лех  встал,  шатнувшись,  еще не вполне понимая, чего от него требуют. С
    горечью оглянулся на выдавленное и согретое его телом углубление в постели.

    - Ладно, пойдемте. То есть я хочу сказать, что с удовольствием.

    Возле лифта смотритель остановился.

    - Что если нам пригласить Ниоль?

    - Давайте.

    - Может быть, вы тогда постучите к ней? Скажете?

    - А почему вы не хотите постучать? Скажите сами.

    Резное лицо Грогора покраснело под загаром. Он опустил глаза.

    -  Стесняюсь  Почти  не приходится общаться с женщинами. Тем более такая
    девушка.

    - А-а-а... Ну хорошо.

    Ниоль  еще не успела лечь и, к удивлению Леха, отозвалась на предложение
    без всякой досады.

    Солнце  клонилось  к  горизонту,  когда  трое  вышли  из величественного
    подъезда.  Огромная  тень  здания  изломанно  лежала  на  грудах мусора.
    Вечерний ветерок поднял, пронес, бросил обрывок древнего чертежа.

    Следуя  за  смотрителем,  Лех  с  девушкой  обогнули  отель. По россыпям
    кигоновых  обломков Грогор шагал, как горец, с детства привыкший к своим
    крутым  дорожкам. Они миновали сборище полуразрушенных кирпичных колонн,
    пробрались  сквозь толпу застывших бульдкранов, чьи полуистлевшие кабели
    змеились под ногами.

    Влезли на гребень щебеночной дюны.

    Здесь Лех и Ниоль восхищенно замерли, потом Лех выдохнул:

    - Вот это да!

    Прямоугольный  котлован  со  сторонами  метров  на  пятьсот был затоплен
    зеленью.  В  первый  момент ковер растений представился однообразным, но
    тут  же  взгляд  начал  различать там лужок, здесь рощицу, в одном месте
    вольную  заросль  кустарников,  в  другом - аккуратную посадку. Примерно
    посреди  участка к небу тянулась тонкая труба, укрепленная тяжами, рядом
    краснела  черепицей крыша небольшого дома. Ни дать ни взять крестьянская
    усадьба  двухсотлетней  давности.  И  труба не портила эффекта благодаря
    своему легкому светлому цвету.

    - Оазис среди пустыни. - Ниоль покачала головой.

    -  Посмотрите  на  меня, - быстро сказал Грогор, пользуясь произведенным
    впечатлением.  Он  оттянул  ворот  своего  неуклюжего одеяния. - Вот эта
    рубаха!  Полностью  своя.  Вырастил  хлопок, спрял нитку и соткал... Или
    вот обувь. Знаете, из чего сделано? Из кожи.

    -  Понятно, что из кожи. - Ниоль недоуменно посмотрела на странной формы
    ботинок. - Вальзамит, наверное. Или что-нибудь углеродистое.

    - В том-то и дело, что нет. Просто кожа.

    - Я вижу, что кожа. Но из чего она?

    -  Из  свиньи. Свиная. Прочел в старинной книге, как дубить и сделал. На
    мне нет ничего искусственного. Это принцип...

    Они  вступили  в  зеленое  царство. Воздух был наполнен острым, пьянящим
    запахом  тмина,  липы,  сосны. Крупная тяжелая пчела на глазах снялась с
    цветка,  полетела,  гудя,  пропала  на фоне листвы. Под стволом одной из
    сосенок высилась игольчатая рыжая куча, вся переливающаяся точками.

    -  Муравейник,  -  объяснил  Грогор.  -  Это  один, а там дальше второй.
    Вообще   насекомых   много  -  без  хвастовства.  Вредители  даже  есть.
    Бабочки-капустницы,   яблочные   тли...   Вредителей,   правда,   трудно
    доставать.  Хотел на картофельном поле развести колорадского жука. Но не
    добудешь.  Уничтожили  во  всем  мире.  Только по военным лабораториям и
    удержался где-нибудь в небольших количествах.

    - Зачем вам колорадский жук? - спросил Лех.

    -  Для  естественности...  Вот  это  поле  пшерузы. На чистом черноземе,
    между  прочим.  А знаете, как делал? Все своими руками. В этой местности
    почвенного  слоя  совсем  не  осталось. Какой раньше был - перемешали со
    щебенкой,  цементом, кирпичом. Поэтому я сначала покрыл котловину смесью
    из  клочьев  волнопласта  с  песком  и  глиной. Высеял люцерну, три года
    подряд  поливал  раствором  фосфора, калия, азота, весь урожай скашивал,
    оставлял  тут  же.  И  потом  только  начал  сажать кусты, всякое такое.
    Сейчас у меня перегноя девять сантиметров.

    Они  вошли  во  фруктовый  сад.  Вишневые  деревья  были  густо  покрыты
    ягодами, ветви яблонь согнулись, и трава под ними была усеяна паданцами.

    -   Вам  нравится?  -  Грогор  обращался  только  к  девушке.  -  Ешьте,
    пожалуйста. Вы же видите, что все пропадает, гниет.

    - Спасибо. - Ниоль передала яблоко Леху, сорвала другое.

    -  Вы  тоже  ешьте... Понимаете, когда человек высадил сад, у него уж во
    всяком  случае  есть  уверенность,  что  тот  кислород,  который  он сам
    потребляет  из  атмосферы,  возмещается  растениями,  им выращенными. Но
    главное   -  что  я  полностью  обеспечен.  Если  этот  компьютер  вдруг
    прекратит   обслуживать  отель  и  подвозить  продукты,  если  вся  наша
    технологическая   цивилизация  вообще  даст  трещину,  я  тут  прекрасно
    прокормлюсь.

    - А вам кажется, что все треснет? - спросил Лех.

    -  Ничего  не кажется. Просто хочу быть самостоятельным. Вот представьте
    себе:  раньше  люди  гораздо  меньше  зависели от природы, чем теперь от
    технологии.  Не  вышло с одним, спокойно брались за другое. Предположим,
    десять  тысяч  лет  назад,  в  неолите.  У  кого-то поле не уродило, мог
    прокормиться  охотой;  дичи  нет  -  перебивался,  собирая  дикие плоды,
    грибы,  жуков, лягушек. А теперь?.. Попробуйте в городе хотя одну службу
    остановить  -  подачу  воды  или,  скажем,  уборку  мусора.  Через месяц
    миллионы  погибнут,  я  не  говорю,  что такое может случиться - система
    многократно  гарантирована.  Но  все  равно противно сознавать, что твое
    существование  подчинено  исправности водопровода... А у меня на участке
    ручей и, кроме того, цистерна закопана.

    - Ой, глядите! - Ниоль протянула руку. - Микки-Маус.

    Меж  космами  травы маленький зверек, вытянувшись столбиком, ткал воздух
    острым носом, затем свернулся в шарик, укатился.

    -  Мышей  много,  - сказал Грогор удовлетворенно. - Одно время даже крыс
    развел.  Риккеттиозом  от  них  заразился,  еле выгребся... Так о чем мы
    говорили - о самостоятельности?

    Он  подвел  Ниоль  и  Леха  к  алюминиевой трубе, которая, стоя, уходила
    вв