олио и с этого момента стал даже как-то сердечнее.
     -- Вы увидите, что йао  огромное внимание уделяют гармонии,  гармонии в
событиях и поведении.  Вы  сейчас  одеты, как люди с  высоким  положением, и
поэтому  вы должны себя  соответственно вести.  Тогда  все будет  идти  само
собой.
     Вскоре они уже сидели в хорошо  оборудованном самоходном вагоне первого
класса  и созерцали проплывавшие мимо  ландшафты.  Рейт ломал себе голову по
поводу устройства  этого вагона. Двигатели были  маленькими, мощными и очень
хорошо продуманными;  но  почему же сам вагон  был таким  громоздким? Он мог
достигать  скорости семьдесят миль в час на  колесах с воздушными подушками,
если   дорога  была  гладкой:  но  если  появлялась  какая-нибудь  небольшая
неровность,  она тут же жестоко отражалась на всей конструкции. На дорогах с
наезженной  колеей, где  колеса  проваливались  в  борозды,  все  сооружение
угрожающе  покачивалось.  Создавалось впечатление,  что йао  были  отличными
теоретиками, но никуда не годными практиками.
     Страна казалась более  цивилизованной, чем все предыдущие, которые Рейт
видел  до  этого   на  Чае.  В   воздухе  висела  слабая  дымка,  образующая
темно-желтый   шлейф,   через   который   просвечивало   солнце.  Тени  были
темно-черными. Они ехали по лесам с сучковатыми черно-синими деревьями, мимо
парков и усадеб, мимо полуразвалившихся каменных стен  и деревень, в которых
жилыми  казались  лишь половина домов. Они пересекли  большое болото,  затем
повернули  на восток  и поехали сквозь заросли камыша и  каменистые равнины.
Людей видно не  было, несмотря на то, что иногда встречались полуразрушенные
замки,
     -- Страна привидений,-- сказал Дордолио -- Это Ауданские болота. Ты уже
слышал о них?  Нет?  Совершенно безрадостная местность,  как ты  и  сам  это
видишь. Здесь бродят  отверженные. Кроме того, здесь можно встретить фангов.
А по ночам тут воют ночные собаки...
     Из  Ауданских  болот  они выехали на  очень привлекательную  местность.
Повсюду виднелись ручьи и пруды, вокруг  которых росли стройные  коричневые,
черные и  темно-красные деревья. На островках дремали  высокие дома  с очень
высокими  фронтонами и  резными  решетками  на  балконах и фасадах. Дордолио
показал на один из домов.
     -- Видишь ли ты эту усадьбу в лесу? Это Золотой и Карнеольный -- дворец
моего рода. За ним находится  Хальмеор --  пригород Сеттры, который, правда,
еще не виден.
     За  большим лесом расстилались поля и, наконец, путешественники увидели
башни  Сеттры.  Через несколько минут  они остановились у вагонной  станции,
вышли из вагона и встали на террасе. Здесь Дордолио сказал им:
     -- Тут  я  должен  вас  покинуть. За  той площадью  вы найдете  хорошую
гостиницу "Овал", и туда я пошлю курьера с деньгами, которые вам задолжал.
     Он откашлялся:
     --  Если  по  воле  судьбы   наши  с  тобой  пути  еще  раз  где-нибудь
пересекутся, а также  если  тебе все-таки удастся удовлетворить честолюбие и
встретиться с владыкой Голубых Йадов,  то для  нас обоих будет намного лучше
никогда больше не встречаться друг с другом.
     -- Я не нахожу никакой причины, чтобы с тобой не согласиться,-- вежливо
ответил Рейт.
     Дордолио недружелюбно на него посмотрел и отвесил формальный поклон.
     -- Тогда я желаю тебе всех благ. И он решительно зашагал прочь.
     -- Вы вдвоем,-- обратился Рейт к  Анахо и  Трезу,--  позаботьтесь прямо
сейчас о местах  в гостинице для нас троих.  А  я, тем  временем.  схожу  во
Дворец Голубых Йадов. Если мне повезет, я успею сделать это еще до того, как
туда успеет добраться Дордолио. Но уж очень он спешил.
     Он сразу же нашел  трехколесный мотоцикл-такси, который быстро доставил
его ко  дворцу. Они поехали  на  юг,  мимо района  с маленькими  деревянными
домами,  затем мимо  рынка под открытым небом,  где бурлила  жизнь. Переехав
через старый мост и через  ворота  в  высокой каменной стене, они въехали на
огромную  круглую  площадь. По ее краям стояли  ларьки,  в большинстве своем
пустые, а в середине пандус вел к возвышению с сидячими местами.
     -- Как называется эта площадь? -- спросил Рейт у водителя.
     -- Это площадь Патетического Объединения,-- объяснил тот-- Ты сам не из
Сеттры? Рейт подтвердил его предположение, и водитель достал карту.
     --  Ближайшее  интересное  событие  --  это  День  суда.  Человек  убил
двенадцать  людей,  четверо  из  них  дети.  Вся  Сеттра  соберется на  этот
праздник. Если ты  еще будешь в городе, то получишь великолепную возможность
доставить удовольствие твоей душе. А теперь мы уже почти приехали  ко Дворцу
Голубых Йадов.
     -- Едь как можно быстрее, я очень тороплюсь.
     -- Но я не могу подвергаться опасности попасть в аварию. Моя душа будет
очень стыдиться.
     -- Понятно.
     Трехколесный  мотоцикл  протарахтел по широкому  бульвару, и  водитель,
насколько это ему  удавалось,  уворачивался от часто  встречавшихся на  пути
выбоин и рытвин. Улица пролегала  в тени  огромных деревьев с  коричневыми и
пурпурно-зелеными листьями, и по обеим сторонам ее среди громады мрачноватых
садов возвышались изящные дворцы непривычной архитектуры.
     --  Там дальше, на  холме,  уже виден Дворец  Голубых Йадов,-- объяснил
водитель,-- Какой вход, господин, ты предпочитаешь?
     -- Главный, конечно! Какой же еще?
     --  Как знаешь.  Как правило,  люди,  пользующиеся  главным  входом, не
приезжают на трехколесных мотоциклах.
     Мотоцикл остановился  под  широким балдахином,  и Рейт оплатил  проезд.
Когда он вышел, у его ног уже лежал шелковый платок и двое слуг склонились в
низком  поклоне. Рейт быстро прошел  через открытую арочную галерею в  зал с
зеркальными  стенами.  На  серебряных  цепях  качались,  позванивая,  тысячи
хрустальных  призм,   преломляющих  свет.   Перед  ним  склонился   лакей  в
темно-зеленой ливрее. Он был уже рангом повыше, что-то вроде  дворецкого или
гофмейстера.
     --  Владыки нет дома,--  сказал он.-- Может, ты хочешь отдохнуть? Когда
мой господин Кизанте вернется, он захочет тебя видеть.
     -- Я хотел бы встретиться с ним сразу. Меня зовут Адам Рейт.
     -- Из какого господин государства?
     --  Скажи  господину  Кизанте.   что  у  меня  очень  важное  послание.
Гофмейстер холодно посмотрел на него,  и Рейт понял, что он  нарушил правила
этикета.  Ничего  не поделаешь, подумал он, владыка Голубых Йадов все  равно
вынужден будет кое-что проглотить.
     -- Не будешь ли ты любезен пройти со мной?
     Гофмейстер провел Рейта  во двор, в котором журчал изумрудно сверкавший
водопад.
     Прошло  две  минуты.  Молодой  человек  в  зеленых  штанах  до  колен и
изысканной куртке  появился перед ним.  Его лицо  было очень бледным. Из-под
четырехугольной шапочки из мягкого бархата выбивались иссиня-черные  волосы.
Он  был  очень  красив  и  элегантен  и выглядел  предельно  старательным  и
обязательным. Он критически осмотрел Рейта.
     -- Господин,  ты  утверждаешь,  что имеешь  для  владыки  Голубых Йадов
послание? -- спросил он-- Я его помощник Ты можешь передать послание мне.
     -- Моя информация  касается  судьбы его дочери. Я хотел бы поговорить с
господином лично. Меня зовут Адам Рейт.
     -- Тогда, пожалуйста, следуй за мной.
     Он  привел Рейта  в  отделанное коричневатой слоновой костью помещение,
освещаемое десятком светящихся призм. На  другом конце комнаты стоял человек
в  элегантном костюме  из  черного  и пурпурного шелка. Он  был круглолицым,
темноволосым  и очень стройным.  Широко  сидящие  глаза были тоже темными, и
Рейт сразу понял, что этот человек в любой ситуации выказывал недоверие.
     -- Господин Кизанте, -- обратился к нему помощник--  С этим привожу Вам
неизвестного доныне  Адама  Рейта,  который случайно оказался  поблизости  и
узнал, что вы находитесь здесь.
     Лорд молчал, и Рейту пришлось дать церемониальный ответ.
     --  Я  очень рад,  лорд Кизанте,  что имею честь  посетить  ваш дворец.
Только час назад прибыл я  в Сеттру. Но сразу же  Рейт понял, что повел себя
неправильно.
     -- Ах. да-- ответил лорд.-- у тебя имеется известие о Шар Зарин?
     -- Да,--  Рейт  говорил  точно  так же холодно, как и  лорд  -- Я  могу
предоставить  вам подробный  отчет  обо всем,  что  с  ней  случилось  до ее
трагической смерти...
     Владыка Голубых Йадов смотрел в потолок и сказал, не глядя на Рейта;
     -- Значит, ты требуешь вознаграждения? Тут в комнату зашел гофмейстер и
прошептал что-то на ухо своему господину.
     --  Странно,  здесь  находится  еще  один  из  Золотых  и  Карнеольных,
известный нам Дордолио, который тоже хочет получить вознаграждение.
     -- Вы  можете  его прогнать,-- сказал Рейт,  -- так  как его информация
поверхностна.
     -- Моя дочь мертва?
     -- Мне  очень жаль говорить это  вам, но в приступе морской болезни она
бросилась в воду.
     -- Когда и где это случилось?
     -- Около  трех  недель назад на  борту  корабля "Варгаз".  плывущего по
Драшаде, примерно на половине пути.
     Лорд тяжело опустился в кресло, и Рейт ожидал, что тоже будет приглашен
присесть, но приглашения не последовало.
     -- Мне кажется, что она была глубоко унижена,-- сухо произнес лорд.
     -- Я этого не  знаю.  Я помог ей  вырваться из рук священнослужительниц
женских  Таинств,  после чего она находилась в безопасности и была под  моей
защитой.  Она  почти  не  надеялась  попасть  домой  в  Кат  и упросила меня
сопровождать ее. Она обещала мне вашу  дружбу и признательность. Но когда мы
уже  были  на корабле и плыли на восток, настроение ее ухудшилось: она стала
более хмурой и, в конце концов, как я уже говорил, бросилась за борт.
     Пока Рейт говорил, на лице лорда отражалось множество чувств.
     -- Значит теперь, когда моя  дочь мертва и я не могу проверить, как все
это было, ты приходишь ко мне и требуешь вознаграждения? -- надменно спросил
он.
     -- Об этом вознаграждении,--  холодно отвечал Рейт,--  я в  то время не
знал. Да и  сейчас я о  нем ничего не  знаю.  Я прибыл в Кат по ряду причин.
Самая незначительная из этих причин та, что я хотел познакомиться с вами. Но
я вижу, что  с вашей стороны не возникает желания  выразить мне естественное
вежливое признание, и поэтому я ухожу,
     Он  коротко  кивнул,  развернулся  и пошел  к  двери.  Там  он еще  раз
обернулся,
     --  Если вы все-таки пожелаете  услышать  подробности  о  вашей дочери,
обратитесь  лучше  к  Дордолио,  которого  мы   совершенно  обанкротившегося
подобрали в Коаде.
     С этими словами Рейт вышел.
     Он услышал, как лорд произнес:
     -- Какой грубый парень.
     В холле  его  снова встретил гофмейстер.  Он почти незаметно улыбался и
показал Рейту на темный коридор.
     Но Рейта это совершенно не трогало. Он пересек большой зеркальный зал и
покинул дворец тем же путем, которым он сюда пришел.
        "Глава 7"
     Рейт  пешком  вернулся  в   город,  размышляя   о  Сеттре   и  странном
темпераменте ее жителей. В  Пере  ему представлялось,  что здесь  как-нибудь
удастся построить небольшой  космический  корабль. Но теперь он был вынужден
сам  себе признаться, что  план его был  совершенно неосуществим. От Владыки
Голубых   Йадов  он  ожидал  получить   благодарность   и  дружбу,  а  пожал
враждебность. Относительно технических возможностей йао он тоже был настроен
пессимистически и только внимательнее разглядывал на улице проезжавшие  мимо
транспортные   средства.  Конечно,   они  функционировали,   но  создавалось
впечатление,  что   для   конструкторов  важнее  технических  качеств   была
элегантность исполнения. Энергией они питались  от  повсеместно  применяемых
батарей  дирдиров;  сцепление  трещало  -- знак  несовершенного  инженерного
искусства.  Казалось, что  каждое  из  увиденных транспортных  средств  было
изготовлено по индивидуальному проекту, то есть серийного производства здесь
не существовало.
     Значит, техника йао недостаточно  соответствовала  требованиям. Если же
он  задумал  строить космический корабль, ему были  необходимы  определенные
стандартные  детали:  компактно  изготовленные  блоки  питания,  компьютеры,
анализаторы,   генераторы,   тысячи  инструментов,  станки  и  измерительные
приборы,  а также  хорошо подготовленный и  квалифицированный  персонал. Так
что,  строительство  даже примитивного  космического  корабля  здесь на  Чае
казалось задачей, неосуществимой даже на протяжении всей человеческой жизни.
     Он подошел  к маленькому круглому парку  с  высокими  деревьями. листья
которых были тонкими и  темно-красными  и шелестели,  словно бумага. Посреди
парка  стоял монумент -- женская  фигура, изображавшая,  по-видимому, своими
высоко поднятыми руками и искаженным лицом какую-то сильную эмоцию. Каменные
мужчины с  инструментами и приборами в  руках с ритуальной грацией танцевали
вокруг этой фигуры. Был ли это страх, забота, а может, высокое уважение? Что
хотели авторы этим выразить? Монумент давил на Рейта. Он был, видимо,  очень
древний: может  быть. его возраст насчитывал и тысячи лет. Маленькая девочка
и еще меньший мальчик подошли и  посмотрели на Рейта,  но тут же с восторгом
уставились на танцоров. Рейт в мрачном настроении побрел дальше.
     Комнаты в гостинице были заказаны, но Треза и  Анахо на месте не  было.
Рейт  принял  душ и сменил  белье. Когда наступили сумерки, в холле зажглись
большие  шары  пастельных  тонов.  Чуть позже  на  площади  перед гостиницей
показались Трез и Анахо. Рейт смотрел на них. В принципе, они были такими же
разными, как  кошка и собака. Но поскольку  обстоятельства свели их  вместе,
они вели себя по отношению друг к другу, как хорошие  и несколько осторожные
товарищи.
     Анахо и  Трез  случайно  оказались  в  том  месте, где  Кавалеры решали
вопросы чести. В течение второй половины дня они наблюдали  за тремя дуэлями
-- довольно бескровными аферами.  Трез  рассказывал  об этом с  нескрываемой
насмешкой, а Анахо сказал:
     -- Вся их  энергия, да и время, растрачиваются на церемонии. Для самого
же боя остается всего несколько минут.
     --  Оказывается,  йао еще  более странные,  чем  дирдир-люди,-- заметил
Рейт.
     -- Ха, ха! Ты знаешь одного  единственного  дирдир-человека. Но  я могу
показать тебе тысячи других и совсем собью  тебя с толку, А вообще, ресторан
находится за углом. Кухня йао. должен вам заметить, весьма неппохая.
     Они поужинали  в большом зале, стены которого  были украшены коврами  и
шелком. Рейт, как обычно, не мог определить, что он ел, но  в тот момент это
было  ему  абсолютно  безразлично.  Был  подан  желтый  бульон,  оказавшийся
сладковатым на вкус; в нем плавали хлопья из маринованной  говядины. Ломтики
светлого мяса были обложены  лепестками, а  овощ, похожий  на сельдерей, был
обернут  в  огненно-острую  кору какого-то  растения.  Затем  подали  пирог,
пахнувший мускатом и изюмом, и черные ягоды с болотным привкусом. Прозрачное
белое вино, принесенное им. играло и шипело.
     В  таверне  напротив все трое выпили  еще  вина.  Среди гостей  были не
только  йао,  которые,  казалось,  являлись  завсегдатаями этого заведения и
проводили здесь время в компании. Высокий  пожилой  человек в кожаной шляпе,
пивший довольно много, рассматривал Рейта.
     -- Я полагал, что ты -- вект  из Холангера  --  сказал он,--  но теперь
вижу, что ошибся. Но  многие приходят сюда,  чтобы встретить кого-нибудь  из
своих краев.
     -- Ничто не доставило бы мне большей радости,  чем встреча с кем-нибудь
из моих краев.-- ответил Рейт и вздохнул.
     --  Да?  А  откуда  же ты приехал?  По твоему  лицу  я  не  могу  этого
определить.
     -- Я путешественник из далеких краев, из очень далеких...
     -- Но не  из более  далеких, чем я. Я родом  из Ворда, где мыс  Серости
сдерживает  Шанизаду. Я  скажу  тебе. что  кое-что уже пережил в этой жизни!
Нападение на аркадийцев, сражения с морскими народами... Однажды мы подались
в горы и перебили бандитов. В то время я еще был молодым человеком и хорошим
солдатом. Теперь же я работаю, чтобы йао жили еще  комфортнее, и зарабатываю
этим на мои собственные удобства. Так что, это не очень тяжелая жизнь.
     -- Наверное нет. Ты техник?
     -- Не такой  уж и великий. Я проверяю  на  вагонной  станции  состояние
колес.
     -- А в Сеттре работает много техников-чужестранцев'?
     --  Да, В  Кате  чувствуешь  себя  весьма уютно, если только не  будешь
обращать внимание на сумасшествия йао.
     -- А вонк-люди тоже работают в Сеттре?
     -- Нет, никогда! Я какое-то время жил в ао Залиле, восточное Фаласского
моря, и там видел, как с этим обстоят дела. Вонк-люди не хотят работать даже
на вонков. Они лишь играют на своих странных маленьких инструментах и больше
ничего.
     -- А кто же тогда работает  в  мастерских и на фабриках вонков?  Черные
или красные?
     -- Ба!  Ни один  из  них  не дотронется  к тому,  чего  касалась  рука,
представителя  другой расы.  В мастерских работают локары  из темной страны.
Этмм они  занимаются  по десять  или двадцать  лет, после  чего уже богатыми
людьми  возвращаются в  свои деревни. Вонк-люди в  мастерских?  Это  хорошая
шутка.  Они  такие  же гордые, как  дирдир-люди  из  касты  Безупречных. А я
заметил, что в твоей компании есть и дирдир-человек.
     -- Да, это мой товарищ.
     -- Странно, что дирдир-человек снизошел до этого. До сегодняшнего дня я
сталкивался  близко  с  тремя из них, и  все трое  обошлись  со мной, как  с
последним дерьмом.
     Он выпил свое вино до дна,
     -- А теперь мне нужно идти. Всем желаю приятного вечера, в том числе  и
дирдир-человеку,
     Пожилой  человек  вышел,  и   одновременно  в  таверну  зашел  бледный,
черноволосый молодой  человек в  неброской голубой  полотняной одежде. Рейту
показалось,  что  этого человека он  уже  где-то видел мельком  --  но  где?
Медленно, почти безжизненно, тот  прошел по проходу к стойке и заказал  себе
стакан  пряного  сиропа.   Когда  он,  взяв  его.  повернулся,  его   взгляд
натолкнулся на Рейта.  Вежливо кивнув, он после недолгих колебаний подошел к
столику. Теперь Рейт уже вспомнил, кто это: помощник лорда Кизанте.
     -- Добрый вечер.-- сказал молодой человек -- Может быть. ты меня узнал?
Меня зовут  Хельссе  Исан, родственник Голубых  Йадов,  Мне кажется, что  мы
сегодня уже встречались.
     --  Я перебросился парой слов с твоим господином.  Хельссе  пригубил из
своего стакана, скорчил гримасу и отставил стакан в сторону.
     -- Давай пойдем  в более спокойное место, где мы могли бы поговорить,--
предложил он.
     Рейт переговорил  с Анахо и  Трезом и  предложил молодому человеку идти
вперед. Хельссе бросил взгляд на  вход, но предпочел выйти через ресторан. В
таверну зашел еще один человек, дико смотревший по сторонам: Дордолио.
     Казалось, что Хельссе его не заметил.
     -- Поблизости есть  маленькое кафе, не лучше и не хуже,  чем другие. Но
там нам никто не будет мешать,-- объяснил он.
     Посетители сидели в  нишах  под  красными и  синими  лампами; несколько
музыкантов  играли  на небольших  гонгах  и  барабанах,  а  одна  танцовщица
двигалась весьма  возбуждающим  образом между  посетителями. Хельссе  выбрал
нишу поблизости  от  двери  и  максимально  удаленную от  музыкантов, и  они
опустились  на мягкие  синие  подушки.  Хельссе  заказал  два бокала  лесной
настойки, которую через некоторое время поставили на стол.
     Затем  заиграли другие  музыканты  с  флейтами, литаврами, скрипками  и
гобоем; у флейты был очень своеобразный тембр. Хельссе через стол наклонился
к Рейту:
     --  Ты, наверное, еще не знаком с музыкой йао?  Я так и думал. Здесь ты
можешь услышать ее традиционное звучание.
     -- Ну да, эту композицию наверняка нельзя назвать веселой.
     -- Ты не думай, что йао --  это обязательно грустный и печальный народ.
Тебе было  бы неплохо хоть однажды посетить  бал. Ты бы  удивился увиденному
там.
     -- Я боюсь, ч