ирдир-чеповека.   У   него
достаточно познаний.
     И он сердито удалился.
     -- Почему он так обиделся? -- спросил Рейт.
     --  Ему стыдно,--  предположил Анахо-- Йао  настолько же восприимчивы к
стыду, как  глаз  к песчинке. Таинственные враги  разрушают  их города.  Они
считают, что это сделали дирдиры, но громко они говорить об этом не могут, и
поэтому у  них  остается  только  беспомощная злость. Да еще и  стыд.  И это
делает их приверженцами Эвайлии.
     -- Но что же это все-таки такое?
     --  Убийство. Каждый,  кто  испытывает чувство  стыда,  убивает столько
людей, сколько он в состоянии убить,  независимо от пола,  возраста, степени
родства.  Если он никого  больше убить  не может, он покоряется  и впадает в
апатию. Его ждет ужасное наказание, и  оно  очень  драматично. Но весь народ
празднует  это наказание  и  стремится  на место  казни.  Такая казнь  имеет
определенный стиль, а именно: создается впечатление, что жертва наслаждается
позором и болью.  Такая традиция во  многом определяет жизнь Ката,  На  этом
основании дирдиры считают всех полулюдей сумасшедшими.
     -- Значит, предпринимая поездку  в Кат, мы рискуем быть  там убитыми.--
проворчал Рейт.
     --  Риск ограничен, а в  нормальных  условиях он вообще не ставится под
вопрос...  --  Он  глянул  на палубу.--  Однако  мне кажется, что  время уже
позднее,
     Он  пожелал Рейту  спокойной  ночи и отправился спать. Рейт остался  на
палубе и смотрел на  море. После кровавого  месива  в Пере Кат представлялся
ему пристанью спокойствия, цивилизованным  островком, на котором ему удалось
бы построить свой космический корабль.  Но эта надежда становилась все более
призрачной.
     Кто-то  остановился  рядом  с ним. Это была  Хейзари,  старшая  из двух
сестер с ярко-рыжими волосами.
     -- Кажется, тебя что-то угнетает. Чем ты обеспокоен? -- спросила она.
     Рейт повернул  голову  и взглянул прямо  на светлый  овал  ее лица. Оно
светилось невинным кокетством. Девушка была действительно восхитительной.
     -- Почему ты еще не в кровати, как твоя сестра Эдва? -- поинтересовался
он.
     -- О, это очень просто. Она тоже еще не  в  кровати,  а  сидит с  твоим
другом Трезом на  верхней палубе и дразнит и мучает его. Она намного опаснее
меня.
     "Бедный Трез",-- подумал Рейт.
     -- И твои родители спокойно к этому относятся? -- спросил он.
     -- А чего им волноваться?  Когда они были  молодыми,  то делали  то  же
самое. Тогда это был их прекрасный мир. теперь же он наш.
     -- Нравы меняются точно так же, как и времена. Знаешь ли ты это?
     -- Что с тобой? А какие нравы у твоего народа?
     -- Слишком многообразные и сложные.
     --   У  обитателей  Облачных  Островов  тоже,--   ответила   Хейзари  и
придвинулась  к  нему  поближе --  Мы  тоже  не влюбляемся  автоматически. У
каждого  человека   время  от  времени   может  быть  необычное  и  странное
настроение. Но это же закон природы, ведь правда?
     --  Насчет  этого я  спорить  не  могу,--  со  смехом  сказал  Рейт  и,
последовав закону природы, поцеловал пикантное  личико,-- Но,  дитя мое, мне
бы не хотелось вызвать гнев твоего отца. Он великолепный фехтовальщик.
     -- О, в этом отношении тебе совершенно нечего бояться. Если  необходимо
его разрешение,-- я думаю, что он еще не спит,
     -- Но я  даже  не знаю, о чем мне нужно его просить.  Ну, а  если точно
прикинуть...
     Оба скользнули  вперед и по ступенькам  поднялись на верхнюю палубу. Эз
висел  низко  на  западе  и окрашивал  воду в  аметистовый  цвет. Девушка  с
ярко-рыжими  волосами, пурпурно-красные губы. сказочный  корабль  в  далеком
океане  -- мог ли он от  этого отказаться, если бы взамен смог вернуться  на
Землю? Конечно, он  бы  вернулся! Но  зачем же  отказываться  от  очарования
момента?
     Он  поцеловал девушку уже более страстно, чем  прежде. Вдруг из темноты
появилась  какая-то тень и быстро  скрылась.  Рейт узнал Юлин-Юлан -- Цветок
Ката.  Очарование пропало. Со смешанным чувством вины он посмотрел ей вслед.
Но  почему он  должен чувствовать  себя  виновным?  Уже  давно она  дала ему
понять, что  прежние отношения прекратились. Поэтому Рейт со спокойной душой
снова повернулся к девушке с ярко-рыжими волосами.
        "Глава 4"
     Наступил  безветренный рассвет.  На  небе,  бежевом  и светло-сером  на
горизонте и бледным, серо-голубом в зените, взошло солнце.
     На  завтрак,  как   и  всегда,  подали  грубый  хлеб,   соленую   рыбу,
маринованные  фрукты  и  горький  чай.  Все молча ели,  и  каждый  был занят
собственными мыслями.
     Цветок  Ката  пришла последней.  Она  тихонько проскользнула  в  салон,
вежливо  улыбнулась,  кивнув  направо  и  налево.  Ела она,  словно  во сне.
Дордолио встревожено за ней наблюдал.
     С палубы в салон вошел капитан.
     -- День полного штиля.-- объявил  он.-- Вечером будет гроза. А  завтра?
Не имею ни малейшего представления. Надеюсь, что дождя не будет.
     Рейт был немного раздражен, хотя и старался вести себя как обычно. Ведь
повода  для  упреков не  было. Сам  он ничего не  менял. Ведь это  Юлин-Юлан
изменилась  и стала  совершенно другой. Собственно. даже  во время  их самых
близких  отношений   она  оставляла  часть  себя  только  для  себя:  особа,
разыгрывавшая спектакль одного из множества своих имен. Рейт попытался о ней
не думать.
     Юлин-Юлан  не стала задерживаться в салоне и сразу же. окончив завтрак,
вышла на палубу.  Дордолио последовал  за ней; они облокотились на перила, и
девушка принялась ему что-то  горячо объяснять. Дордолио теребил свою бороду
и только изредка вставлял слово.
     Вдруг один из  моряков что-то крикнул и показал  на  воду.  Рейт увидел
темный плывущий силуэт, очень похожий на человеческий, с маленькой головой и
узкими  плечами.  Фигура снова  нырнула и исчезла. Анахо  объяснил, что это.
скорее всего, был пнум,
     -- Так далеко от суши? -- спросил Рейт.
     -- А почему бы и нет? Они сделаны из того же теста, что, и фанги. А кто
сможет заставить фанга отвечать за свои поступки?
     -- А что же он делает среди океана?
     --  Наверное,  ночью  он всплывает  на  поверхность, чтобы полюбоваться
лунами,-- съязвил Анахо.
     Утро  перешло  в день. Трез  с двумя девушками соревновался в меткости,
бросая  кольцо, купец  углубился  в чтение  переплетенной в кожу книги. Пало
Барба и Дордолио упражнялись в фехтовании. Вскоре Пало Барбе  это надоело, и
Дордолио с  силой взмахнул своим клинком, так  что  тот засвистел в воздухе.
Показалась Юлин-Юлан и села на один из люков, а Дордолио подошел к Рейту.
     -- Иди  сюда, кочевник. Возьми клинок и покажи, как сражаются на шпагах
в твоей родной степи.
     -- Тебе придется меня извинить, но у меня сейчас нет для этого желания,
     --  Адам  Рейт. ты должен  фехтовать,-- крикнула Юлин-Юлан.-- Иначе  ты
разочаруешь нас всех.
     Рейт  посмотрел  на   Цветок;  она  еле  сдерживалась,  и  дрожащее  от
переполнявших ее чувств лицо принадлежало совсем не той девушке,  которую он
знал в Пере. Он видел перед собой совершенно незнакомого человека.
     Рейт  повернулся к Дордолио,  которого наверняка подговорила  Цветок. В
любом случае то, что они задумали, не входило в планы Рейта.
     -- Оставь человека  в покое,  -- обратился Пало Барба к Дордолио-- Я  с
удовольствием  потренируюсь  с  тобой  еще,  чтобы  ты  смог  выполнить  все
упражнения, которые тебе необходимы.
     -- Нет. Я хочу сразиться с этим  парнем,--  ответил тот.--  Его  манеры
настолько высокомерны, что он заслуживает наказания.
     -- Если ты таким образом желаешь разрешить  спор, то это, конечно, твое
дело,-- холодно произнес Пало Барба.
     --  Это  не  спор,--  надменно заявил  Дордолио  --  Это  демонстрация.
Кажется, этот  парень решил,  что можно равнять высшую касту Ката с  обычной
сволочью. Я собираюсь дать ему понять, что такие вещи нужно уметь различать.
     Рейт устало встал.
     -- Ну хорошо. Как же ты хочешь это продемонстрировать?
     --  Шпагой или  мечом, как тебе угодно. Так как  тебе  не  ведомы формы
обращения кавалеров, для сигнала хватит простого слова "вперед".
     -- А "стоп"?
     Дордолио презрительно улыбнулся.
     -- Если этого потребуют обстоятельства.
     -- Ну, хорошо.
     Рейт повернулся к Пало Барбе.
     -- Можно я посмотрю твое оружие?
     Пало Барба сразу же открыл свой ящик, и Рейт выбрал два коротких легких
клинка. Дордолио недоверчиво вскинул брови:
     -- Детские игрушки! Они годятся  только для тренировок маленьких детей.
Рейт бросил один из клинков сопернику.
     -- Мне они нравятся. Если тебе они  не подходят, выбери себе что-нибудь
более подходящее. С ворчанием Дордолио взял легкую шпагу.
     --  В  нем не чувствуется жизни!  Он не звенит, он... Рейт  поднял свой
клинок и им надвинул на глаза Дордолио его шапку.
     -- Вот  видишь, и им  можно  кое-что  сделать. Без всякого  комментария
Дордолио снял шапку, а также отстегнул манжеты белой шелковой блузы.
     ---- Ты готов? -- высокомерно спросил он.
     -- Да, если и ты приготовился,
     Кавалер  махнул  своей  шпагой  в утрированном,  с издевкой,  салюте  и
поклонился зрителям направо и налево. Рейт отошел на шаг.
     -- Я думал,-- сказал он,-- что ты собираешься отказаться от церемоний.
     На это  Дордолио только насмешливо скривил рот и сделал выпад, готовясь
к  атаке.  Рейт легко  парировал, заставил Дордолио несколько ретироваться и
зацепил одну из застежек, поддерживавших его штаны.
     Дордолио отскочил  и вновь  бросился в атаку.  Но теперь его физиономия
стала мрачной. Он пытался пробиться сквозь защиту Рейта, стараясь то там, то
здесь  нанести  укол  и,  наконец, сделал  резкий  выпад,  думая,  что  Рейт
действительно настолько неопытен, насколько  он это  хотел показать. Но  тот
успел увернуться в сторону, так что клинок Дордолио попал лишь  в  воздух. И
тут Рейт резко опустил клинок так, что застежка штанов отлетела в сторону.
     Дордолио отскочил назад и  наморщил  лоб;  но  в следующий момент  Рейт
отсек у него и  вторую застежку. Штаны Дордолио  медленно  поползли вниз. Он
покраснел, как рак, отскочил назад и отшвырнул шпагу.
     -- Это же детская игрушка,-- выдохнул он.-- Возьми подходящее оружие.
     -- Ты можешь брать все, что тебе хочется, Я же  останусь с тем, которое
выбрал. Но  прежде я бы посоветовал тебе позаботиться  о своих штанах. Иначе
ты попадешь в очень неудобное положение.
     С трудом, сохраняя самообладание, Дордолио поклонился, отошел в сторону
и крепко подпоясал штаны кожаным ремнем.
     -- Я  готов,--  быстро сказал он.-- Так как  ты  настаиваешь,  а я имею
намерение тебя проучить, я использую то оружие, которое мне нравится больше.
     Он взял тонкий длинный клинок, со свистом помахал им в воздухе и кивнул
Рейту,  давая  знак, что  он готов  продолжать.  Гибкое  острие шпаги  стало
изгибаться вправо и влево. Рейт успешно уклонялся от ударов и. при первой же
возможности, оцарапал своим клинком щеку Дордолио.
     Это окончательно  разозлило  противника,  и он  ринулся  в  атаку. Рейт
отскочил назад, противник неотрывно  следовал за ним;  он  топтался, рубил и
колол. Рейт,  парировав  этот штурм, зацепил и  вторую  щеку Дордолио. После
этого он немного отступил.
     -- У меня  немного сбилось  дыхание,-- сказал  он.-- Достаточно ли тебе
упражнений на сегодня?
     Дордолио  фыркал,  как  дикий  жеребеци  кряхтел  от  гнева.  Затем  он
повернулся, посмотрел вдаль на море и, наконец, глубоко вздохнул.
     -- Да,-- угрюмо вымолвил он-- На сегодня тренировок хватит. Дордолио  с
удовольствием швырнул бы сейчас рапиру в воду, бешенство переполняло его. Но
он вложил ее в ножны и поклонился Рейту.
     --  Твоя фехтовальная  подготовка  великолепна. Я  должен поблагодарить
тебя за демонстрацию. Пало Барба сделал шаг вперед.
     --  Хорошо  сказано. Ты настоящий  кавалер из Ката. А  теперь довольно,
Пойдем лучше выпьем по рюмочке утреннего вина. Дордолио поклонился.
     -- Позже,-- сказал он и отправился в свою каюту. Цветок, как  изваяние,
сидела на месте. Хейзари принесла Рейту полный бокал вина.
     -- У меня великолепная идея,-- сказала она.-- Ты должен сойти с корабля
в Вюнессе  и отправиться на  Гору Орхидей, где  мой  отец собирается открыть
Академию Фехтования. Твоя жизнь будет там легкой и беззаботной.
     -- Это хорошее предложение,-- ответил Рейт.-- Я хотел бы и мог бы пойти
с тобой, но на мне лежит другая ответственность.
     -- Оставь это! Неужели это так важно? Ведь у тебя только одна жизнь. Но
я не принуждаю тебя к ответу. Я знаю, что ты хочешь сказать. Ты удивительный
человек, Адам Рейт, свирепый и веселый одновременно.
     -- Я себе отнюдь не  кажусь удивительным; я совершенно обычный человек.
Если я считаю что-то странным, так это Чай.
     -- Чай  -- это...  -- со смехом начала Хейзари.-- Ну, ладно.  Иногда он
ужасен.  Но  странный?  Я  не  знаю других  планет... Давай-ка выпьем  вина.
Сегодня спокойный день, так что нам, кроме этого, делать особенно нечего.
     Мимо прошел капитан.
     --  Наслаждайтесь  безветрием,  пока  есть  такая  возможность.   Скоро
поднимется  ветер. Взгляните  на север! На горизонте висели  черные тучи,  и
море сверкало, словно медь.  От  холодных  порывов ветра паруса  надулись, и
весь такелаж жалобно застонал.
     Дордолио вышел из каюты; он переоделся, и теперь на нем был темно-синий
костюм, черные  бархатные туфли  и  плоская черная бархатная шляпа. А где же
Юлин-Юлан? Облокотившись о поручни, она смотрела на море. Он подошел к ней и
повернул лицом к себе. Пало Барба  протянул ему бокал вина, и с этим бокалом
кавалер сел под медным столбом.
     Тучи двигались все  дальше  на  юг,  из них  вылетали пурпурные зигзаги
молний, и  издалека уже слышались раскаты грома. Паруса были свернуты, и  на
мачте  остался  лишь  небольшой  квадратный  штормовой парус. Солнце,  сев в
облака, осветило юг призрачным светом,  а совсем скоро  уже темно-коричневое
солнце выглядывало из-под черных туч,
     Из  кормовой надстройки вышла Цветок  Ката. Она была  абсолютно голой и
смотрела в ошеломленные лица пассажиров, стоявших и сидевших на палубе.
     В одной руке у нее был пистолет, заряженный стрелами, в  другой кинжал.
На ее  лице  застыла  каменная улыбка. Рейту приходилось  видеть ее лицо при
различных  обстоятельствах,   но  теперь  оно  было  неузнаваемым.  Дордолио
закричал что-то неразборчивое и помчался к ней,
     Цветок  Ката  выстрелила  в  него, но  он  успел  пригнуться, и  стрела
пролетела у самой его  головы.  Тут она увидела Хейзари и направила пистолет
на девушку. Хейзари закричала и спряталась за главную мачту. Вокруг сверкали
молнии, и в их пурпурном блеске Дордолио прыгнул  на Цветок, но она кинжалом
попала ему  в  шею. Дордолио зашатался и свалился  в какой-то  люк.  Хейзари
помчалась  на нос  корабля. Цветок гналась за ней: какой-то  моряк вышел  на
палубу  и  от неожиданности замер. Цветок воткнула ему кинжал прямо в лицо и
человек упал с трапа на палубу.
     Наконец за мачтой Цветок  настигла девушку и оттолкнула ее в сторону. В
то же мгновение она направила пистолет на Пало Барбу, но он ухитрился выбить
оружие у нее из руки,  и оно со  стуком упало на палубу. Она оттолкнула его,
затем  Рейта, пытавшегося схватить ее. Вырвавшись, она  помчалась  по трапу,
ведущему  к  бушприту.  Одной  рукой  она  держалась  за  бушприт.   Корабль
поднимался и проваливался на волнах.
     -- Вернись назад,-- крикнул ей Рейт, но она лишь посмотрела на него.
     -- Дерль-- крикнул Рейт.-- Юлин-Юлан!
     Никакого ответа.
     -- Цветок Голубых Йадов!
     И, наконец, придворное имя:
     -- Шар Зарин!
     Она лишь грустно ему улыбнулась.
     Тогда он попытался смягчить ее детским именем:
     -- Зози, Зози, возвращайся сюда!
     Вдруг лицо девушки изменилось и сделалось еще тверже.
     -- Зози, разве ты  не  хочешь  мне  ничего сказать? Зози.  будь  добра.
вернись!
     Она казалась далекой и отрешенной.
     Тут Рейт попробовал позвать ее тайным именем:
     -- Л'лае! Иди, иди сюда! Ктан  зовет  тебя, Л'лае!  Она только покачала
головой и посмотрела на море за бортом...
     Рейт продолжал звать  ее, перечисляя имена:  он  звал, но гром заглушал
его  голос  и  девушка больше его  не слышала. Над  водой  еще виднелся край
солнца. Цветок сделала шаг  назад и бросилась в пенящееся  море. Рейт  успел
заметить лишь ее темные волосы, после чего и они исчезли.
     Поздним вечером, когда корабль  пробивался сквозь  шторм,  Рейт спросил
дирдир-человека:
     -- Она сошла с ума или это была Эвайлия?
     -- Это была Эвайлия. Бегство от стыда.
     -- Однако... -- начал было Рейт, но затем только пожал плечами.
     -- Ты проявил внимание к девушке с Облачных Островов. Ее же спутника ты
оставил в дураках. Она воспринимала все это, как унижение. Если  бы она была
в состоянии, то поубивала бы всех нас.
     -- Мне это непонятно,-- пробормотал Рейт.
     -- Конечно,  Ведь ты не  йао. Принцесса Голубых Йадов не смогла  больше
выносить  такого  позора.  Теперь она счастлива,  В Сеттре  ее бы  наверняка
судили и пытали.
     Этого Рейт  так  и не понял.  Он  еще  долго  стоял на палубе. Над  ним
раскачивался  медный  фонарь. Где-то  там,  в  темноте ночи,  плавало  белое
девичье тело...
        "Глава 5"
     Всю  ночь  напролет бушевал  шторм.  Только  перед  рассветом  он  стал
стихать, и  восходящее солнце  осветило качавшийся  в  разбушевавшемся  море
корабль.
     К  обеду  ураган  снова  закружил  корабль,  словно   детскую  игрушку.
Пассажиры не выходили из  кают. Хейзари  была бледна и  крепко укутана. Рейт
больше часа провел в ее обществе. Она  могла говорить только о случившемся и
постоянно задавала один и тот же вопрос:
     "Почему она хотела это сделать?"
     -- Йао, по всей видимости, склонны к таким поступкам. Но и сумасшествие
имеет свои причины,-- отвечал Рейт.
     -- Дирдир-человек  говорит, что, вроде  бы, стыд взял над  ней верх. Но
такая красивая девушка, как она? Что могло побудить ее к этому?
     -- Я бы не стал над этим задумываться.-- посоветовал ей Рейт.
     Только  на следующее  утро  море  снова  успокоилось и коричневый океан
засверкал  под  безоблачным небом. С запада  подул  приятный бриз, и корабль
снова смог поднять все паруса.
     Через три  дня  на  горизонте появился темный мрачный  остров.  Капитан
сказал, что это был укромный уголок пиратов, и все были очень рады, когда он
растаял во мраке ночи.
     Дни опять  были  похожи друг на друга. Со временем Рейт стал  нервным и
раздражительным. Как далеко они успели отплыть от Перы? И было ли это  время
простым  и  невинным? Когда-то Кат казался  ему безопасной и  цивилизованной
гаванью.  Рейт привык  к  мысли,  что благодарность  владыки  Голубых  Йадов
облегчит его будущее и воплощение в жизнь его планов. Напрасные надежды!
     Корабль   приближался  к  побережью  Кахана,   где   капитан  собирался
использовать течение, способное ускорить прибытие в Парапан.
     Однажды утром Рейт  поднялся  на палубу и увидел прямо  перед  кораблем
остров. Он был небольшим, но черная  стена из стекла, высотой  в сто  шагов,
окружала почти  всю его поверхность. За ней возвышались примерно  двенадцать
массивных зданий разной высоты, но выглядели они не особенно привлекательно.
Подошел Анахо, расправил плечи и сделал недовольное лицо:
     -- Ты сейчас видишь крепость очень злой расы -- вонков.
     -- Злой? Это потому, что они воюют с дирдирами?
     -- Потому, что они не хотят эту войну  закончить.  Какая от  нее польза
дирдирам или вонкам? Дирдиры  часто предлагали  заключить  мир, но вонки его
постоянно отвергали. Жестокий, непостижимый народ!
     --  А   для  чего   предназначена  эта   стена   вокруг   острова?   --
поинтересовался Рейт.
     --  Чтобы  держать на  расстоянии  пнумов, которые заполонили Чай,  как
крысы. Вонки не особенно любят кон