зворачивая:

- Полиция! Нам необходимо...

- Если не возражаете, я хотел бы взглянуть, - прервал его уверенный голос.

Савин оглянулся. Его с интересом рассматривал невысокий человек средних
лет, скромно, но элегантно одетый. Второй стоял поодаль, между гостями и
входной дверью.

- Простите. - Незнакомец ловко выдернул из пальцев Савина бланк, бегло
просмотрел. - Кто вам выдал удостоверение? Еще какие-нибудь документы у вас
есть? А у вас?

- Пожалуйста. - Савин достал удостоверение Глобовидения. - А с кем имею
честь?

Незнакомец раскрыл бордовую книжечку.

- Ричард Стайн, старший инспектор уголовной полиции Монгеруэлла, - прочитал
Савин вслух для сведения Гралева. Что-то случилось, что-то плохое. Только
бы они не вздумали допрашивать нас порознь, ничего хорошего из этого не
получится...

- Итак, кто вам выдал удостоверение? - невозмутимо повторил Стайн. Выслушав
Савина, кивнул своему спутнику и жестом пригласил Савина: - Прошу в
тридцать второй. И вы, разумеется, тоже, мистер Гралев.

- Не говорите ничего лишнего, - сказал Савин Гралеву по-русски. - Ни слова
о здешних чудесах. Я искал его, потому что работал над. фильмом о вас, а
вы... ну, расскажите все, как было.

Инспектор Стайн шел впереди. Не оборачиваясь, он сказал по-русски почти без
акцента:

- Пожалуй, вы правы, Савин, - чудеса интересуют скорее церковь, чем
полицию, к чему о них упоминать...

Савин споткнулся от растерянности. Инспектор обернулся и, даже не скрывая
иронии, добавил опять-таки по-русски:

- А еще лучше было бы немедленно потребовать адвоката и отказаться давать
любые показания. Ваше право - вас ровным счетом ни в чем не подозревают, вы
не задержаны.

- В чем, собственно, дело? - спросил Гралев.

- В трупе. - Инспектор открыл дверь. - Прошу.

Они вошли в небольшой номер, и с порога бросился в глаза меловой контур на
полу - очертания распростертого человека, старинный способ фиксации позы
трупа, до сих пор применяющийся наряду с голограммой в таких вот
захолустных городках. И бурые пятна на полу.

Следом за ними вошел молодой блондин - "моряк торгового флота в отпуске",
тот, что сидел тогда в "Лепреконе", а на другой день увивался вокруг
очаровательной почтмейстерши. Сейчас он, правда, был в штатском.

- Инспектор Пент, - сказал блондин. - Все в порядке, Дик. Самодеятельность
Лесли. Итак, специальный констебль Савин, что вас интересует? А вас, мистер
Гралев-Гролл?

Савин молчал. Ничего удивительного не было в том, что шотландский инспектор
полиции знал русский, что он знал в лицо Гралева, и все же... Создавалось
впечатление, что за душой у этих двоих нечто большее, нежели удостоверения
уголовной полиции. Или он ошибался?

- Что с ним случилось? - спросил Гралев.

- Застрелился в четыре часа утра, - сказал Пент. - Такие вот дела... Я с
удовольствием выслушаю рассказ мистера Гралева о его встречах и разговорах
с покойным в Монгеруэлле, но это подождет. Сначала я хотел бы задать вам,
Савин, несколько вопросов. Что побудило вас, всемирно известного репортера
Глобовидения, стать, пусть на короткое время, специальным констеблем? Уж
наверняка не мальчишеское желание поиграть в сыщика... Зачем вам оружие? У
вас пистолет во внутреннем кармане. Можете вы объяснить, что происходит в
городке, где вы поселились? Чем вызвано и чем обосновано стремление
сержанта Лесли привлечь вас к сотрудничеству?

- Это допрос? - спросил Савин.

- Ну что вы...

- Следовательно, я могу не отвечать?

- Ваше право. Но в таком случае немедленно возникает очередной вопрос:
почему добропорядочный человек, уважающий закон, отказывается помочь
полиции? Это по меньшей мере странно, не так ли?

- Как знать... - сказал Савин. - Скажите, как ваша контора относится к
очень странным - скажем так - заявлениям, не подтвержденным никакими
доказательствами?

- С недоверием, - ответил Стайн без особых раздумий.

- Вот видите. Если бы у меня были доказательства, я с радостным воплем
бросился бы вам на шею...

- Вот как? Вы намекните, мы постараемся понять.

- Ну что ж, - сказал Савин. - Как вы отнесетесь к тому, что неподалеку от
вас открылся - или существовал с незапамятных времен - проход в иномерное
пространство, которым пользуются контрабандисты?

Савин смотрел в глаза Стайну и увидел в них именно то, чего боялся:
отстраненность, недоверие, вежливую скуку.

- Определенные свойства человеческого мышления... - сказал Савин. - Что ж,
мне нечего больше сказать.

Он прошел к распахнутому настежь окну, выглянул наружу. Окно выходило на
балкон. С него можно было без труда перелезть по фигурной литой решетке на
балкон второго этажа, оттуда спрыгнуть на землю с высоты не более двух
метров, преспокойно уйти лабиринтом проходных дворов.

Савин обернулся и встретил взгляды обоих инспекторов - профессионально
ухватистые, настороженные. Нет, что-то неладное было с этим самоубийством...

- Он всегда держал окно открытым? - спросил Стайн Гралева, на секунду
опередив Савина.

- Да, - сказал Гралев. - Старая привычка.

- Это запутывает дело... - невольно подумал Савин вслух, и снова на нем
скрестились взгляды инспекторов. И ему показалось, что в глазах Пента
мелькнуло что-то похожее на понимание. Он же сам живет в городке, подумал
Савин, не мог совсем ни о чем не слышать...

- Предположим, что запутывает, - сказал Стайн. - Если дело можно запутать
еще больше. Очень уж много загадок за последнее время свалилось на тихий
захолустный уголок. Гибнут при загадочных обстоятельствах полисмены,
стреляются физики, метры Глобовидения играют в частных детективов,
священники выступают с направленными против нечистой силы темпераментными
проповедями...

Он не англичанин, подумал Савин, он превосходно владеет английским, но все
же проскальзывает акцент, и отнюдь не шотландский и не валлийский. Если они
представляют ту контору, о которой я сейчас подумал, дело несколько
облегчается, но - самую чуточку...

Инспекторы занялись Гралевым, расспрашивали его о том же, что и Савин
сегодня утром - сколько раз и когда тот встречался с Кетсби, их
взаимоотношения, душевное состояние покойного в последние дни. О Савине
словно бы забыли, но он чувствовал, что это не так.

- Ну что ж... - сказал Стайн. - У меня больше нет к вам вопросов. Простите
за беспокойство, не смею задерживать далее. Думаю, что нет необходимости
напоминать - узнавать в городке инспектора Пента. не следует.

Они шли к Двери, и Савин ощущал устремленные в спину хмурые взгляды. Ему
было немного стыдно, но особой вины он не чувствовал - они все равно не
поверили бы...

- Почему вы ничего им не сказали? - спросил Гралев в машине.

- Потому что они не поверили бы ни единому моему слову. - Савин не включал
мотор. - Вот что, Гралев. Вам необходимо срочно исчезнуть. Я вас отвезу в
соседний город, откуда ходит прямой монор на Глазго.

- Шутите?

- Какие там, к черту, шутки? Денег вы с собой не взяли? Вот, возьмите на
дорогу. Вещи бросьте к чертовой матери, вряд ли там у вас есть что-то особо
пенное. Я сейчас черкну записку ребятам в Глазго, чтобы устроили вас
понадежнее и не выпускали на улицу два-три дня.

- Но...

- Молчите! - Савин с треском выдрал листок из блокнота. - Я не верю, что
это самоубийство. И полиция, судя по всему, тоже, что-то у них есть - иначе
не держали бы они отель под наблюдением, к тому же у меня сильные
подозрения, что это не полиция, а более серьезная контора... А что касается
вас - вы наверняка станете следующей мишенью, как только "те" сообразят,
что вы начали кое-что понимать. Если вы вслед за Кетсби "покончите
самоубийством", этому особенно и не удивятся, учитывая ваше состояние и это
бегство к серому скучному морю... И ничего нельзя будет доказать. Поэтому
не вступайте в дискуссии, а отправляйтесь немедленно в Глазго.

- А вам не кажется, что это - бегство?

- Глупости, - сказал Савин. - Чем вы поможете мне, оставшись здесь?
То-то... У вас другие задачи и другой окоп. Вы уже убедились, что
находитесь на верном пути, и ваша сверхзадача - беречь вашу голову.

- А вы?

- Обо мне не беспокойтесь, - сказал Савин. - Я - человек приметный, знаете
ли. В то, что я покончил самоубийством, не поверит ни один из тех, кто меня
знает, а устраивать мне "несчастный случай" - тоже в итоге чревато. Я все
обдумал и просчитал. Опасно, конечно, но не опаснее поисков динозавра в
сельве или путча в Санта-Кроче. К тому же в Санта-Кроче у меня не было
оружия, а здесь, как видите, у меня есть все возможности для активной
самообороны. Ну, Гралев? Я не смогу работать, если не будет уверенности,
что вы в безопасности. Могу я на вас полагаться? - Можете, - сказал Гралев.

- Вот и отлично, - сказал Савин. - Я верю, что очень многое - впереди... А
вот позади, к сожалению, пристроилась явная сволочь. Только не
оглядывайтесь, Гралев. Это что-то новенькое, они еще не эскортировали меня
по улицам...

Он тронул машину, искоса поглядывая в зеркальце на серый "белчер".

- Они, - сказал Гралев.

- Вот то-то и оно.

- Обратитесь к первому полицейскому, - сказал Гралев. - Или задержите их
сами.

- А за что? - спросил Савин. - За то, что они меня преследуют? Это еще
нужно доказать... Ладно, поскольку я уверен, что это не полиция, можно
пойти на небольшую грубость, отвечу-ка я им за ту пальбу в тихом переулочке
любезностью того же толка...

Он увеличил скорость - не превышая предписываемой правилами, но создавая
впечатление, что пытается оторваться от преследователя. Свернул вправо,
резко притормозив так, что машину качнуло - с визгом тормозов, в
классическом стиле детективных фильмов. Он ехал к окраине города, с
удовлетворением отмечая, что машин и пешеходов на улицах становится все
меньше.

Свернул на абсолютно безлюдную улочку, резко затормозил, не выключая
мотора, едва не вмазавшись лбом в стекло. Распахнул дверцу и высунулся,
положив руку с пистолетом на локоть согнутой левой. Позиция была
исключительно удобной - и детективные фильмы, оказывается, способны иногда
научить чему-то полезному... Из-за угла вылетел "белчер", и Савин дважды
выстрелил по шинам. "Белчер" рыскнул вправо-влево и под душераздирающий
визг тормозов врезался в высокую витрину табачной лавочки, наполовину ушел
внутрь, где и замер, живописно усыпанный битым стеклом. Из двери бомбой
вылетел пожилой хозяин, крайне темпераментно выкрикивая что-то, но
рассматривать дальнейшее течение событий, имея к ним самое прямое
отношение, было бы несколько неэтично, и "гарольд" помчался прочь.

- Господи, действительно как в стерео, - сказал Савин. - Ну, надеюсь, у них
хватит денег расплатиться за витрину.


- Вот такие дела, - сказал Савин. - Как видишь, не так уж безобидны и
безопасны твои тропки к сияющим в ночи городам. Что они возят сюда, эти
неразговорчивые морячки?

- Не знаю, - сказала Диана. - И никогда не интересовалась. Насколько я могу
судить, это абсолютно безобидные дела. Что ты к ним прицепился, в конце
концов? Здесь просто-напросто перевалочный пункт меж двумя мирами, на
которые не распространяется земная юрисдикция. К чему же вмешиваться?

- У меня глубокая уверенность, что кто-то уже вмешался, вернее, подключился.

- В любом случае это безобидно и не затрагивает земных дел. Над тобой могли
и подшутить, в проблемах Т-лабораторий ты разбираешься не более меня, нет
доказательств; что того человека убили. Все верно?

- Вообще-то да, - сказал Савин. - А интуицию вы в расчет не принимаете,
леди?

Она молчала. Сидела, откинувшись на вогнутую спинку мягкого кресла,
рассеянно теребила высокий воротник свитера, красивая и отчужденная.

- Что с тобой такое? - спросил он. - Вчера еще была обыкновенная и веселая,
а сегодня...

- Ты меня раздражаешь.

- Своим присутствием?

- Нет, что ты. Мне с тобой интересно - пока ты не пытаешься вторгнуться в
заповедные миры помимо их желания просто потому, что они существуют.

- Но ведь такова жизнь, - сказал Савин. - Рано или поздно мы сами откроем
эти тропинки...

- И столкнетесь со множеством сложных проблем.

- Естественно.

- А не лучше ли ждать, когда вас пригласят?

- По-моему, никак не лучше. Я не верю в то, что эти дела с перевозками
настолько уж безобидны. Предчувствия. У вас разве не бывает предчувствий,
милая ведьма?

- Господи, какая я ведьма, - сказала Диана устало. - Вот что, я могу и
сегодня взять тебя - туда. Хочешь?

- Конечно, - сказал Савин. - Будем надеяться, что сегодня ночью в меня там
палить не станут, а?

- Я все же думаю, что над тобой кто-то подшутил.

- Думай как тебе угодно, - сказал Савин. - А если они решат довести свою
шуточку до логического конца, приди, пожалуйста, как-нибудь на кладбище с
цветами. Мне будет приятно, если ты проявишь обо мне заботу - пусть даже
таким образом.

- Хватит тебе.

- А что? - Савин улыбнулся дерзко и весело. - Что я могу поделать, если ты
мне нравишься, это все и осложняет... Чертовски нравишься. Ведьма, я думаю,
должна нравиться именно чертовски.

- Бездна, конечно, обаятельной наглости...

- Ну что ты, - сказал Савин. - Это я от смущения.

- Ты и смущение - как-то не вяжется.

- Черт его знает, - серьезно сказал Савин. - Журналистика вообще-то - это
еще и умение никогда не смущаться. Главное - чтобы это умение не
распространялось на все стороны жизни, я думаю.

Он встал, улыбнулся:

- За то, что вам гореть в огне

на том и этом свете,

поцеловать позвольте мне

вам эти руки, леди...

Диана смотрела на него устало и грустно.

Видимо, тебе все же крепко не повезло в жизни, подумал Савин. И вот,
получив от своей загадочной, то ли доброй, то ли злой феи необыкновенный
дар, ты решила, что все это - твое, и только твое. Что вторжение чужаков
неминуемо разрушит едва-едва возведенную крепость самоутверждения. Целую
философскую теорию сочинила и сама в нее поверила, и не хочется
перевоспитывать и убеждать - всего лишь пожалеть пока что, но кто знает,
как ты отнесешься к жалости, кошки, которые гуляют сами по себе, не
переносят обычно, когда их жалеют...

- Ну, я пошел, - сказал он. - Итак, в то же время и на том же месте...

Он медленно шел, окунаясь временами в полосы света из окон. Стояла свежая
тишина, и Савин почувствовал, что обжился здесь. Так было всегда - первые
день-два незнакомый город казался загадочно-неизвестным и чужим насквозь,
потом становился близким и уютным, в конце концов просто жаль было уезжать.
Если бы только не думать сейчас о пистолете в кармане...

Окно полицейского участка светилось, но Савин не стал заходить туда - он
ничем не мог порадовать Лесли, разве что преподнести еще одну загадку...

Савин вошел в холл "Вереска", не обнаружив за конторкой хозяина, снял с
доски ключ и пошел к себе.

Ключ не вошел в замок. Савин растерянно погремел ручкой двери, нагнулся к
скважине. Дверь была заперта изнутри. Он взглянул на номер комнаты - нет,
никакой ошибки, - снова нажал на ручку. Послышались шаги, не крадущиеся,
громкие, скрежетнул ключ, дверь распахнулась.

- Прошу вас, - сказал мистер Геспер так радушно и уверенно, словно
действительно был хозяином этой комнаты. Невыносимо элегантный, нестерпимо
благообразный джентльмен.

Савин, держась с таким же ледяным спокойствием, вошел, сел в кресло у окна
и закурил. Он и в самом деле не удивился - визит Геспера мог иметь
одно-единственное объяснение...

- Начнем с презренного металла, - сказал он. - Вы мне должны, округляя, три
тысячи шестьсот пятьдесят - за аппаратуру. Уборка номера тоже за ваш счет.
- Он показал на стену с полусмытыми пятнами крови и угрожающей надписью.

- Разумеется, - Геспер молча и степенно выписал чек. - Вы мне нравитесь,
Савин. Вы хорошо владеете собой.

- Пустяки, - сказал Савин. - То, что вы здесь, может означать только одно,
верно?

- Вы правы, давайте играть в открытую. Прежде всего я хотел бы извиниться
за глупую выходку моих людей там, на карнавале. К сожалению, человек,
руководивший ими, обладает неистребимой страстью к театральным эффектам,
мне следовало учесть это заранее. Правда, у них был приказ, как бы это
выразиться...

- Чуточку припугнуть? - любезно помог ему Савин.

- Ну, если хотите, да. Приказ он выполнил несколько своеобразно...

- Полностью с вами согласен.

- Я могу принести за него извинения...

- Не утруждайте себя, - великодушно махнул рукой Савин.

- Что ж, тогда давайте поговорим по-деловому.

- Я вас слушаю, - не без любопытства сказал Савин.

- Вы, без сомнения, уже догадались, что невольно вмешались в дела
разветвленной и сильной организации,

- Догадался, - заверил Савин.

- Естественно, не было необходимости являться к вам лично, можно было и
подождать...

- Со временем я бы обязательно на вас вышел, вам не кажется?

- Не исключено, - сказал Геспер. - Пятьдесят на пятьдесят. Но, понимаете
ли, мне не нравится, когда на меня выходят. Так что мое появление здесь
продиктовано не бравадой, а свойством характера. Я это подчеркиваю для
того, чтобы вы не чувствовали себя победителем, а меня - загнанным в угол.
Истинное положение дел далеко от такой картины.

- Согласен, - сказал Савин.

- Я считаю, что появился вовремя, не раньше и не позже. Сейчас как раз то
время, когда мы можем договориться.

- Не уверен, - сказал Савин.

- Вы заранее отметаете всякую попытку соглашения?

- Да нет, - сказал Савин. - Просто, по-моему, серьезный разговор еще не
начался, идет преамбула...

- Вы правы, перейдем к делу. Итак, вы впутались в чужие игры...

- У меня впечатление, что уголовное право именует эти игры несколько
иначе...

- Да? - Геспер посмотрел на него почти весело. - Интересно, найдется ли в
земном уголовном праве хотя бы один параграф, запрещающий вести торговлю с
иномерными пространствами? Как по-вашему?

- Вы правы, - медленно сказал Савин. - Занятный юридический казус... Чего
же вы в таком случае боитесь?

- Не прикидывайтесь простачком, - сказал Геспер. - Предав происходящее
здесь гласности, вы все разрушите, и вы прекрасно это понимаете.

- Понимаю.

- Вот видите, - сказал Геспер. - Вы переступили уже тот рубеж, за которым
вас следует опасаться. Куда вы отправили сегодня вашего подручного?

Савин хорошо владел собой, но на этот раз едва сдержал удивление: Геспер
понятия не имел, что Гролл - это Гралев! Может быть, Геспер полностью
передоверил диверсии своим людям и не вникал в детали. Может быть, и сам
Геспер не более чем среднее звено в цепочке. Возможно также, что те, кто
поддерживал контакты с Кетсби и следил за Савиным в Монгеруэлле, просто не
успели доложить Гесперу, кем на самом деле является скромный турист,
незаметный Гролл. Как бы там ни обстояло дело, у Савина имелся лишний
козырь. Правда, особых преимуществ это не давало...

- Мой помощник? - сказал Савин. - Не беспокойтесь. Он уютно разместился
неподалеку, запасшись кое-какими документами, которые, я уверен, помогут
предотвратить кое-какие случайности...

- И сделают вашу преждевременную кончину отнюдь не бессмысленной? -
понимающе добавил Геспер. - Да, вы прекрасно понимаете, что принадлежите к
людям, которые не могут умереть или исчезнуть незаметно...

- Вот именно, - сказал Савин.

- Это придает вам уверенность, не спорю. Но может настать момент, когда эти
соображения не смогут больше служить защитой.

- Не исключено, - сказал Савин.

- Рад, что вы это понимаете. Теперь, мне кажется, самое время попробовать
договориться. Думается, бессмысленно соблазнять вас суетными благами,
которые пока все еще ценятся частью человечества. И на испуг вас не
возьмешь. Ну, а на логику?

- То есть?

- Это же так просто, - сказал Геспер. - Что противозаконного в том, что мы
получаем оттуда товары, посылая в обмен свои? Что противозаконного в том,
что несколько деловых людей подключились к цепочке, идущей неизвестно
откуда неизвестно куда? И если бы мы попросили вас по-человечески -
оставьте нас в покое, ради бога, не кричите о нас на всю планету? Не
предлагая взятку и не угрожая - просто попросили. Что вы на э