их
городках, которые по российским масштабам и за деревню бы не приняли,  и  на
хуторах.  Так  что  заблудиться,  да  еще  маленькому  мальчику,  было   раз
плюнуть...
   И кажется, именно тогда, хотя сам Хейти был в этом не  уверен,  в  голове
раздался успокаивающий и слегка ворчливый голос.
   Хейти даже помнил слова, сказанные этим голосом тогда.
   - Смотри, малыш, - сказал Ворчун. - Муравейник.
   И страшные тени сумеречного елового  леса  вдруг  стали  самыми  обычными
плоскими и неопасными тенями. Потому что голос в голове был похож  на  голос
дедушки Януса. А с ним страшно не бывает.
   Вернувшись на хутор, маленький Хейти хотел рассказать обо всем дедушке...
Однако его почему-то не было. А взрослые вели себя как-то  странно.  Гораздо
позднее Хейти узнал, что старый Янус Карутар умер в тот день.
   Рациональное сознание и христианское воспитание не допускали даже мысли о
том, что эти события как-то связаны. Однако рациональное мышление это  всего
лишь рациональное мышление. А какой от него толк в иррациональном мире?
   Хейти не ходил по врачам. Не ходил по психологам. И языком не трепал.
   Все эти фрейдистско-юнговские заморочки  Хейти  не  особенно  беспокоили,
поскольку каждого, поступающего на службу в Полицию Безопасности, трясли как
липку на предмет выявления каких-либо  психических  отклонений.  Доктора  ни
черта не нашли... Ну и леший с ними.
   - Все-таки я псих... - мелькнула угасающая мысль.
   - Псих, псих, - успокаивающе пробасил в голове до боли знакомый голос.  -
Хочешь, я тебе сказку расскажу?
   - Давай...
   - Ну вот и хорошо. Жил-был на свете маленький мальчик. И все у него было.
И дом, и еда, и вообще все у него было в порядке. Жил он не тужил, как вдруг
явились к нему три старых бога, что правили тремя небесами.
   "Послушай, - сказали они ему. - Ты живешь на земле, а мы  на  небе.  И  в
подземное царство нам ходить далеко  и  долго.  Но  не  знаем  мы,  что  там
происходит и что черти замышляют против нас. Добром  просим  тебя,  сходи...
Посмотри, что там да как, а потом возвращайся нам все рассказать. А мы  тебя
за это на небеса возьмем".
   Согласился мальчик и пошел. Шел он долго.  Через  леса,  поля  и  болота.
Через реки и мосты. Через двери. Много чего видел, пока  к  входу  в  ад  не
пришел.
   Видит, сидит там черт. Охраняет. Но не просто так сидит, а вверх ногами.
   "Привет, - говорит мальчик. - Тут вход в ад?" "Тут, - отвечает черт. -  А
тебе чего надобно?"
   "Да вот, - говорит мальчик. - Посмотреть пришел. Что  у  вас,  да  как...
Может, к вам работать пойду".
   "Хорошее дело, - говорит черт. - Только тебя пустить внутрь я не могу".
   "Почему?"
   "А ты на двух ногах ходишь. В аду все  ходят  только  на  головах,  вверх
ногами. Извини. Вот когда научишься вверх  ногами  ходить,  приходи.  Работы
хватает"
   Огорчился мальчик, что так трех богов подвел, и решил на голове научиться
ходить. А черт стал ему помогать.
   И помог.
   Мальчик вошел в ад. Вверх ногами там походил. Долго-долго  там  был.  Все
высматривал да выглядывал. И хотя голове его  было  не  очень  удобно,  трех
богов подвести он не мог. Одна беда. Никак не мог он чертей увидеть. Все как
бы мимо него такие же, как он сам, люди проходили. Все на головах. Все люди.
А чертей нет. Хоть тресни.
   Вернулся он тогда к тому черту, что у входа сидит, и спрашивает:
   "А черти-то где?"
   "Как где? Неужто не знаешь? Они давно уже себе три пустующих неба  заняли
и там правят. Как боги. Только чтобы их увидеть, нужно вверх ногами  стоять.
Головой к земле. Если бы ты так стоял, когда с тобой  "боги"  разговаривали,
то сюда бы и не попал. Иди теперь, работай!"
   И на землю мальчика не выпустил...
   - Это ты к чему? - засыпая, спросил Хейти. Кажется, вслух.
   Ответ долетел из темноты и прозвучал уже во сне.
   - Сам догадайся... Для того, чтобы отделить истину от лжи, просто  стоять
на двух ногах недостаточно. Но Хейти уже спал.

   ГЛАВА 11

   Повсюду честные, порядочные люди... Каждый родился ментом!
   Егор Летов

   До отделения Сергей не дошел по причине лиричной и  гуманной  -  вспомнил
про морскую свинку, оставшуюся  на  подоконнике  у  покойного  Корнеева  без
должного попечения.  Не  то  чтобы  Сергей  был  особенным  любителем  живой
природы, но свинку было жалко - сдохнет, горемычная, если фээсбисты во время
обыска не отловят и не начнут препарировать на  предмет  обнаружения  внутри
государственных тайн.
   Раз уж провел день в беготне... Дураку семь верст не крюк.
   Во  дворе  буро-зеленого  сталинского  дома  на  Урицкого  стояла  черная
двадцать первая "Волга". Водитель в штатском сидел, высунув ноги из открытой
дверцы, и кушал семечки. Поскольку у порожка дверцы  образовалась  приличная
кучка шелухи, сидел он тут уже давно.
   Бабки на лавке смотрели на "Волгу" и чего-то тихонько шуршали. Среди  них
были и две давешние, но Сергея вроде не признали, или признали, но смолчали.
   Сергей проигнорировал водителя и поднялся на третий этаж. Дверь  квартиры
Корнеева была приоткрыта, изнутри доносились голоса.
   - Стукнут ведь по башке, - пробормотал Сергей,  опасливо  трогая  дверную
ручку. Подумал и позвонил.
   Голоса стихли, кто-то прочапал к двери и фальшивым голосом осведомился: -
Кто там?
   - Капитан Слесарев, милиция, -  отрекомендовался  Сергей,  прикинув,  что
через дверь они-то уж точно стрелять не будут.  В  дверном  проеме  появился
мужик в штатском с мордой грузчика и презрительно уставился на  неожиданного
гостя.
   - И чего надо? - спросил он.
   - Свинку забрать.
   - Кого? - Мордоворот явно был сконфужен вопросом.
   - Свинку. Морскую.  -  Сергей  поджал  верхнюю  губу  и  сделал  грызущее
движение зубами. - На подоконнике в стеклянном ящике сидит, если  не  сдохла
еще.
   Мордоворот пожал плечами и пропустил Сергея в квартиру. Из  кухни  кто-то
крикнул недовольно: - Кого там еще черт принес?
   - Из милиции, - сообщил мордоворот. - За свинкой.
   - За какой свиньею? - Из кухни вышел  субъект  в  рубашке  с  засученными
рукавами, к волосатым рукам прилипли зерна гречки. Видно,  искал  чего-то  в
банках с крупой, решил Сергей.
   - Капитан Слесарев. Я этим убийством занимался, а  тут  свинка  осталась.
Сдохнет ведь. Вам не надо?
   - Свинка? Забирай свою свинку и вали, - сказал субъект в рубашке и  снова
ушел на кухню. Мордоворот взял с подоконника ящик - свинка была жива  и  все
так же печально взирала вокруг - и сунул Сергею, после чего молча подтолкнул
его в спину. Сергей не стал спорить и вывалился на лестничную площадку.
   Во дворе он не удержался от шалости - посадил свинку  в  карман  пиджака,
подошел к водителю и вручил тому  грязный  стеклянный  ящик  со  словами:  -
Старший ваш просил передать. Вымыть велел.
   Водитель сплюнул, буркнул что-то типа "Совсем с ума посходили" и побрел к
колонке на угол.
   Сергей зашел в овощной, располагавшийся поблизости, и попросил продавщицу
взвесить  ему  одну  морковку.  Продавщица  посмотрела  на  него,   как   на
сумасшедшего, но морковку взвесила. Сергей демонстративно сунул ее в  карман
(свинка сразу захрумкала) и теперь уж точно нацелился пойти в отделение.

   В кабинете Сергей определил свинку в двухлитровую банку, бросил  туда  же
недогрызенную морковку и стал ждать визитеров из  ФСБ.  Почему-то  никто  не
приходил,  и  он  предпринял  очередную,  последнюю  попытку  разобраться  с
записной книжкой. На сей раз он листал ее довольно долго,  но  снова  ничего
существенного не разобрал: все те же сокращения, ничего не говорящие цифры и
буквы. По большому счету пользы от книжки не было никакой. Пусть в ФСБ башку
ломают.
   Через полчаса явился Зотов.
   - А мне из Чека звонили, - беззаботно заявил  он,  усаживаясь  и  тут  же
принявшись дразнить свинку карандашом.
   - Пугали, не водись, мол, с капитаном Слесаревым? - хмыкнул Сергей.
   - Вроде того. Спрашивали, чего нас в НИИ носило,  А  я  на  тебя  свалил.
Сказал, просто подвез, а по делу и не знаю ничего... Правильно?
   - Правильно. Я им Кирдана подсунул.
   - Кирдана?! - развеселился Зотов. - Силен! А животное откуда?
   - Дедово животное, пожалел скотину. Там уже чекисты роются...
   - А ты думал... Как назвал?
   - Никак.
   - Назови Чубайсом. Он тоже рыжий.
   - Свинке обидно будет, - покачал головой Сергей.
   - Ей-то чего, она за свет не платит... Это, кстати, не она, а он. Хряк то
бишь. Или кабан.
   - Свинтус, - усмехнулся Сергей.
   - Вот и назови Свинтусом. Домой потащишь?
   - Пусть тут сидит. Я дома реже бываю, чем на работе, ему скучно будет.  В
дверь постучали.
   - Прошу вас! - крикнул Сергей.  Вошел  Кактус,  на  сей  раз  к  ветровке
добавилась коричневая замшевая кепка.
   - Привет бойцам невидимого фронта, - желчно сказал  прозорливый  Зотов  и
удалился. Кактус гадливо посмотрел ему вслед и спросил: - Книжечки готовы?
   -  Пожалуйста.  -  Сергей  отдал  ему  нехитрый  архив  Корнеева.  Кактус
внимательно все пролистал, положил  в  богатого  вида  кожаный  портфельчик,
уточнил: - А ту... детальку, что нам принесли, вы где обнаружили?
   - Да вот в книжечке, за обложкой, - с готовностью указал Сергей.
   - И не надо так шутить больше, - наставительно сказал Кактус, выходя. Что
он имел в виду, Сергей так и не понял. То ли шутку Зотова, то ли выходку  со
свинкиным ящиком, то ли всю историю с наследством Корнеева...
   В любом случае Сергей имел  все  основания  полагать,  что  шутки  только
начинаются.

   Домой он ушел пораньше, сославшись на проблемы  с  желудком  и  кое-какие
встречи с информаторами.  Дома  поставил  вариться  купленные  в  гастрономе
пельмени "Студенческие", сунул в магнитофон кассету и сделал погромче.
   Группу "Гражданская Оборона" Сергей  полюбил  неожиданно  -  у  какого-то
малолетнего хулигана отобрали газовый пистолет, два косячка и всякий  мусор,
среди которого оказались две аудиокассеты. Они валялись в сейфе, пока Сергей
со скуки не прослушал их. Это оказались - как он  выяснил  потом  -  альбомы
"Прыг-скок" и "Русское  поле  экспериментов",  что-то  в  надрывном  хриплом
голосе вокалиста Сергея  тронуло,  расслушал  он  и  матерные,  но  насквозь
понятные  и  правильные  тексты.   С   тех   пор   он   скупал   у   слепого
торговца-меломана на рынке все, что появлялось, чем шокировал тусующихся там
же  местных  панков  и  прочих  неформалов.  "Бона,  мент  идет  "Гражданку"
покупать", - шушукались они.
   На работе к увлечению Сергея относились благосклонно и  на  пьянках  даже
позволяли спеть иногда под гитару что-нибудь вроде  "Говно  не  тонет  ни  в
воде, ни в крови". Зотов был поклонником  более  мелодичных  произведений  -
Пугачевой, "Блестящих" и даже Шуры - и периодически ссорился с Сергеем.
   - Ну вот чего он рычит? - патетически вопрошал  Зотов,  тыкая  пальцем  в
динамик. - Нормально нельзя петь?
   - Ему так поется.
   - Ага. А музыка? Где музыка? Грохочет чего-то... Ты совсем с  ума  сошел,
вот что я тебе скажу. Скоро наркоманом станешь, серьгу в ухо вденешь...  Как
пидор...
   - С серьгой - это еще не значит пидор.
   - А чего они тогда? Видел я пидоров, все с серьгами Вот Шура, например...
И ты скоро станешь...
   После этого Сергей обычно посылал Зотова в соответствующие  места.  Зотов
не уходил и после очередной рюмки начинал ныть  по  новой,  пока  Сергей  не
включал нейтрального Шевчука или Ляписа Трубецкого.
   Сейчас он слушал "Ходит дурачок...",  пытаясь  разыскать  в  холодильнике
бутылочку с кетчупом и напевая себе под нос. Думал он, впрочем, совсем не  о
кетчупе и даже не о словах хорошей песни.
   Что же теперь делать?
   Бросить все, и пусть  ФСБ  занимается  тарелками,  институтами,  мертвыми
старичками и таинственными пластиночками? Нет,  это  банально.  "Характер  у
меня такой, - сказал Сергей сам себе, - что я  теперь  с  этого  не  слезу".
Иначе - опять бытовуха, пьяные драки, ограбления ларьков с пивом и  жвачкой,
отлов кавказцев, которых потом все равно отпустят за бабки...
   Назвался груздем - лезу в кузов.
   Вот только будут теперь на хвосте висеть и днем и ночью. Надо бы Борисыча
заманить, чтобы поискал по  углам  жучков-паучков,  есть  у  него  волшебная
машинка... Могли и понапихать, они ушлые. Хорошо хоть телефона дома  нет.  А
то в кино и в книжках всегда в телефоны пихают.
   Хорошо вон Бушкову... Сергей посмотрел на стопочку  книг  серии  "Русский
проект", лежавшую на кухонном столе. У него герои все сплошь и рядом хитрые,
храбрые, и  хотя  вроде  как  из  жизни  взяты,  на  самом  деле  супермены.
Просчитывают все на десять ходов вперед, знают, из-за какого  угла  басурман
выскочит. Одна у них дурная черта -  все  как  один  попадаются  на  газовые
баллончики. Даже любимый бушковский персонаж Сергея, капитан  первого  ранга
Мазур, и тот рожу подставлял.
   Ну, мы рожу подставлять не будем, решил  Сергеи.  А  будем  мы  следовать
созданному нами образу придурковатого мента-служаки, который весь дрожит, но
форс держит. Что там предпримет ФСБ, еще посмотрим, а вот  институтом  стоит
заняться. И вообще, надо взять отпуск  за  свой  счет.  Висяков  никаких  за
Сергеем не числилось,  так  что  недельку  дадут.  Сейчас  обстановка  вроде
тихая...
   Выловив серые пельмени и сложив в миску, Сергей обильно полил их кетчупом
и принялся есть, запивая безвкусной газировкой "Колокольчик".
   Первым делом - отпуск.
   Вторым - транспорт, потому что на служебной не покатаешься, а  своей  Бог
не дал.
   Третьим -  личная  безопасность.  Голову  не  открутят,  но  ссориться  с
чекистами вряд ли стоит. А тут еще эстонец этот обещанный... Что-то нет его,
кстати. Ах, елки-моталки... Сергей в сердцах бросил вилку.  Генерал  отпуска
не даст, скажет, возись с эстонцем. Ну что за невезение!
   С другой стороны, возиться с эстонцем - не самое плохое занятие. Под  эту
марку можно выпросить автомашину попристойнее, да и времени  будет  навалом,
на гостя спишем.
   Дескать, просил город показать, то-се, пятое-десятое...
   Сергей повеселел, вытер со стола капли кетчупа  и  возобновил  поглощение
пельменей.
   Запищал дверной звонок. Китайского производства. Он когда-то пиликал  "Не
слышны в саду...", но через полгода потерял музыкальный дар и теперь  просто
зудел.
   - Кто? - заорал Сергей, не отрываясь от пельменей.
   - Открывай, - ответил женский голос.
   Ну, точно. Милку принесло. Он опять отшвырнул вилку -  она  свалилась  со
стола и забренчала где-то под газовой плитой - и пошел открывать.
   Милка была при полном параде:  в  черных  обтягивающих  штанах,  какой-то
кожаной курточке с обилием замочков и  бляшек,  рыжие  волосы  пострижены  в
каре, модные солнцезащитные очки... Бывшая жена, так ее перетак.
   - Впустишь? - ехидно спросила она, стоя на пороге.
   - Заходи.
   Она вошла в прихожую, бросила сумочку на подзеркальник, деловито поискала
глазами тапочки.
   - Так иди, - махнул рукой Сергей.
   - Свинячишь... - констатировала Милка и прошла на кухню.  Покосившись  на
неаппетитные пельмени, она села на краешек табурета и побарабанила  длинными
наманикюренными ногтями по столу.
   - Деньги нужны? - спросил Сергей.
   - Догадливый...
   - Зачем?
   - Вовке на велосипед. Весна  кончается,  а  у  него  нету.  Другим  детям
завидует.
   - Врешь небось. Тряпку какую-нибудь присмотрела?
   Милка безмолвно закатила глаза: мол, ну и сволочь.
   - Я куплю велик и сам ему привезу, - отрезал Сергей. - Довольна? Завтра с
утра куплю и днем привезу.
   - Ради бога. Мне главное, чтобы у дитенка велосипед был. Как у других,  у
которых батьки нормальные.
   - Заткнись, - велел Сергей.
   - Я-то заткнусь. А ты чтоб завтра велосипед привез. И вообще, я  слышала,
вам зарплату повысили.
   - С чего бы вдруг?
   - Повысили, повысили. А алименты по-старому идут.
   - Что ж я, по-твоему, в бухгалтерии блат имею? Сколько положено,  столько
и идет.
   - Вот я твоему генералу напишу, тогда узнаешь, -  пригрозила  Милка.  Она
поднялась с табурета, опять покосилась на пельмени: - Все говно жрешь?
   - Когда ты готовила, жрал. Сейчас чуть получше, - парировал Сергей. Милка
поджала губы и удалилась, хлопнув на прощание дверью.
   Прожили они вместе два года и два года назад развелись. Милка работала  в
ателье швеей, правда, себя именовала  не  иначе  как  модельером-дизайнером.
Развод произошел по  хрестоматийной  причине  -  Сергей  случайно  забрел  с
дежурства домой  и  обнаружил  в  постели  свою  жену  в  компании  довольно
тщедушного с виду типчика,  оказавшегося  массажистом  местного  футбольного
клуба. Массажиста Сергей спустил с лестницы, пригрозив жестокой расправой  в
случае  встречи,  а  с  женой  они  моментально   развелись.   Сына   Вовку,
естественно, оставили ей, о чем Сергей очень жалел, но  ничего  поделать  не
мог.
   Аппетит был окончательно испорчен. Сергей вывалил недоеденные пельмени  в
мусорное ведро и пошел смотреть телевизор, втайне надеясь хоть  там  увидеть
что-то хорошее.
   По ОРТ шел боевик из жизни японской мафии в Соединенных Штатах. Некий тип
с лицом дегенерата, видимо тамошний  полицейский,  палил  вовсе  стороны  из
пистолетов. Еще бы, патроны  в  каждой  скобяной  лавке  продают,  а  у  нас
замучаешься рапорты писать...
   По  РТР  умненький  дядя  в  кричаще  желтом  галстуке  рассказывал   про
социальную политику правительства, которая, по дядиному мнению,  была  очень
даже ничего. По мнению Сергея, социальная политика правительства, как и само
правительство, была говном, поэтому он переключился на НТВ.
   Там показывали что-то о Чечне, и Сергей, ругнувшись, выключил телик. Взял
с полки первую попавшуюся книжку - оказался Симонов, "Живые и мертвые"  -  и
стал читать, взгромоздив ноги на столик. Бездумно прочел несколько  абзацев,
понял, что судьба политрука Синцова, столь неудачно попавшего в самую бучу в
первые же дни войны, его сейчас не увлекает, и бросил книжку на диван.
   Велосипед купить, конечно, надо. Он вспомнил  свой  старый  "Орленок",  с
примотанной к колесу фотопленкой, чтобы трещала, когда едешь. Рогоза была, а
не велик. Сейчас понаделали: с  мягкими  сиденьями,  колеса  пневматические,
ручной тормоз... Зато отвалится что - пиши пропало...
   "Фигня. Все равно куплю",  -  решил  Сергей  и,  не  тратя  больше  время
попусту, завалился спать.

   ГЛАВА 12

   КГБ- Рок.
   Егор Летов

   Выходные,  неотвратимо  приближавшиеся  всю  неделю,  подступили   совсем
близко, и это ощущалось в конторе Графин стал особо усердно гнать работников
с рабочих мест, Клара и Слава, притомившись за неделю,  мирно  тянули  кофе,
бросая друг на друга  неприязненные  взгляды,  а  куратор  Хейти,  лейтенант
Мельников, потихоньку от Графина читал какой-то  печатный  труд,  раздобытый
днем раньше на одной из неисчислимых московских толкучек.
   В конторе царила выжидательная скука первой половины месяца. Когда совсем
не обязательно трясти информаторов, не нужно  писать  отчеты,  не  требуется
ломать голову над какой-то хитростью или  странностью  в  поведении  некоего
чиновника  и  рыскать  по  необъятным  просторам  подозрительных   бумаг   и
предписаний.
   - Хейти, - позвал Мельников и мотнул головой в сторону раскрытой книги. -
Посмотри. У вас, кажется, такое растет в изобилии...
   Хейти подошел и заглянул в текст.
   На картинке был изображен куст можжевельника.
   - Растет. Особенно в южной части страны. А  что  такое?  В  Карелии  тоже
встречается.
   - Здорово, - задумчиво произнес Мельников.
   - Почему здорово?
   - Это как если б у вас из-под земли ЛСД произрастал. Прям в "марках".
   - ЛСД?
   - Ага. Природного происхождения. Как у Кастаньеды. Читал?
   Хейти признался, что не читал. Времени не было, да и не особенно тянуло.
   -  М-да...  Вон,  смотри,  написано,  при  вдыхании  дыма   дает   легкий
галлюциногенный бред... У вас малолетки клей нюхают?
   - Редко, - ответил Хейти, призадумавшись. - Раньше, где-то начиная с года
восемьдесят пятого, нюхали. Тогда е