была сделана на непроверенный материал. В итоге...
   Человек снова покрутил головой. - В итоге вы не оказываете  нам  никакого
содействия и нажили массу проблем на свою шею. Я потерял контакт с вами,  вы
вышли из-под контроля, а программа оказалась заблокирована.
   - Каким образом?
   - Если б я знал. Программа - это сложный  биохимический  комплекс.  В  ее
действиях  необходимо  соблюдать  определенную  диету...  Воздерживаться  от
употребления некачественных алкогольных продуктов. Много всяких ограничений,
всего я даже не знаю. Я знаю только одно, что я  вынужден  войти  с  вами  в
прямой контакт, а мне бы этого совершенно не хотелось.
   - Кто разрабатывал программу? - спросил Хейти.
   - Ну какая разница? - устало пробормотал человек в плаще. - Вам-то что  с
того?.. Ну, я, конечно, вас могу понять, без вашего разрешения вас втянули в
такое дело... Это, конечно, не слишком чистоплотно и все такое... Что я  вам
могу на это ответить? Специфика! Вот и все.
   "Ну, ясно... - подумал Хейти зло. - Очередная  вневедомственная  сволочь!
Только теперь с другой стороны баррикады".
   - Так что вам нужно от меня сейчас? - спросил  Хейти,  незаметно  опуская
пистолет к ногам человека.
   - Все то же... Мне нужно восстановить с вами контакт.
   - Дудки, в эту вашу Программу я не полезу.
   - Про нее я и не говорю. Просто вы пойдете и  выполните  задание.  Вы  же
этого хотите, не правда ли?
   - С чего вы взяли?1 - спросил Хейти, чувствуя, как  по  спине  покатились
здоровенные градины пота и рубашка стала вмиг  мокрая.  Хейти  почувствовал,
что после  слов  Ведущего  не  вполне  понятное  желание  вдруг  выплыло  на
поверхность. Стало чуть ли не смыслом жизни. Выполнить задание. Любой ценой.
Выполнить!
   - Не важно... - ответил Ведущий. - Ведь главное - это выполнить  задание?
Правда?
   Хейти боялся открыть рот, потому что чувствовал,  как  из  перехваченного
судорогой горла рвется какое-то петушиное, ломаное: "Конечно!"
   Человек  в  сером  плаще  испытующе  смотрел  на  Хейти,  одним  взглядом
охватывая своего подопечного с ног  до  головы.  Так  продолжалось  долго...
Потом, видимо  удовлетворившись  осмотром,  человек  сказа!:  -  Внизу  ждет
машина. До НИИ вы доедете сами, просто доверьтесь своему подсознанию.  Далее
вы войдете в здание, охраны не  будет.  -  Он  говорил  коротко,  как  будто
вписывал недостающие  строчки  в  готовый  страшный  текст.  Ведущий  просто
говорил, а Хейти понимал, что охраны  действительно  не  будет,  до  НИИ  он
доедет сам. Словно внутри него и  находился  этот  самый  текст,  в  который
вписывались строчки Ведущим. - В закрытой части здания вы должны встретиться
с человеком по фамилии Кожемякин. Он передаст вам интересующие нас материалы
и поможет с остальной частью  задания.  Человека  после  выполнения  задания
разрешаю уничтожить.
   Хейти чувствовал, как деревенеют мышцы, как сознание  катится  под  горку
закатным солнышком. Сил  осталось  только  на  одно  движение...  Маленькое,
короткое. Только сдвинуть палец миллиметров на пять.
   Еще... Еше...
   Ведущий развернулся и направился к лестнице.
   Хейти наконец сдвинул указательный палец, и расслабленная рука отозвалась
болью. "Глок" хлестко ударил в  ладонь.  По  ушам  ударил  грохот  выстрела,
оглушительный в замкнутом пространстве комнаты.  Пуля  взвизгнула  о  бетон,
срикошетила  от  потолка  и  ушла  куда-то  в  сторону.  Ведущий  пригнулся,
одновременно оборачиваясь. Удивленные глаза, приоткрытый рот.
   На какое-то время Хейти отпустило...
   - Зачем?! Зачем ты мне все это рассказал?!
   Ведущий выпрямился. Лицо его прорезала презрительная усмешка, он сразу же
стал таким, каким был на квартире у Мельникова.  Только  лейтенанта  уже  не
было, чтобы разбить бутылку о его голову...
   - Зачем? - Его усмешка посверкивала влагой в полумраке. - Затем,  дружок,
что иначе к тебе было бы не подобраться. Мне просто нужно было время,  чтобы
найти к тебе ключик. Не имеет значения уровень твоих знаний. Ты  никогда,  к
сожалению, этого не поймешь. И знаешь, почему? Потому, что есть люди-куклы и
люди-кукловоды. Ты из первых!
   И  снова  темнота...  И  снова  весенняя  распутица...  Холод...  Снег...
Грязь...
   И  снова  лохматый  лось,  лесное  божество,  наклонив  голову,   смотрит
огромными черными глазами.
   Ветки деревьев, снег, ветки... Черное, белое, черное. Бешеная скачка.
   Темнота.
   Воздух, время и свет медленно стали просачиваться  сквозь  сито  темноты.
Капля по капле. Постепенно, осторожно...
   Хейти видел какие-то вспышки, слышал какие-то шумы...
   Реальность возвращалась все вернее и вернее. Все  прочнее  завоевывая  то
место, которое положено ей по закону.
   Наконец Хейти открыл глаза: картинка вокруг него больше не  шатается,  не
теряет своей четкости и вполне ясно осознается сознанием.
   "Где это я?" - первая и естественная мысль.
   Хейти огляделся. Стены не первой свежести, какая-то грязно-желтая краска.
Бормотание переносного телевизора на столе.
   "Боги, это же то самое НИИ... Где-то  здесь  находится  Объект...  Где-то
здесь Слесарев..."
   Памяти о том, что предшествовало потере сознания, Хейти  не  утратил.  Он
отлично помнил визит Ведущего. Все его  слова  и  тот  ужас,  который  Хейти
испытал,  когда  понял,  что  простые,  казалось,   слова   этого   человека
обволакивают сознание, давят, заставляют подчиниться.
   Хуже всего было еще и то, что Хейти знал: тело готово выполнить задание.
   Получить материалы, уничтожить Объект. И почему это до сих  пор  не  было
сделано,  не  совсем  ясно.  Вероятно,  что-то  помешало.  Пошло   наперекор
установленной Программе... Только что?
   Хейти осмотрелся.
   Прямо перед ним стоял стол, на котором и находился бормочущий  телевизор.
Какие-то бумаги, наполовину пустая кружка чая. В воздухе остро чем-то пахло.
Чем? Порохом.
   Хейти вдруг осознал, что держит в руке свой "глок". Поднял  его  к  лицу,
понюхал ствол. В нос ударила резкая пороховая гарь.
   Он обошел стол и увидел то, чего не желал бы видеть.
   Под столом с простреленной  головой  лежал  старик-вахтер.  Рядом  лежала
нелепая двустволка, переломленная пополам. Валялись простреленные гильзы.
   Видимо, старик успел  выстрелить  в  вошедшего.  Но  промазал.  На  смене
патронов его и поймал Хейти.  Одним  выстрелом.  Он  всегда  хорошо  стрелял
навскидку.
   Ноги подкосились. Хейти тихо сполз на пол рядом  с  трупом.  Внутри  было
пусто. Пусто, холодно, и ветер выл в пустотах его души. Заунывно так...
   Или это был не ветер, а сам Хейти тоскливо подвывал, отпевая собственную,
загубленную кем-то душу.
   Слез не было, сожалений тоже. Пусто. И только дикое нелепое и ненавистное
желание довести дело до конца. Какого угодно, но конца.

   Наконец его отпустило настолько, что он  смог  передвигаться.  Он  пополз
куда-то в коридор, пока  внутреннее  чувство  не  велело  ему  остановиться.
Где-то тут должен был быть проход к Объекту и к материалам, так  необходимым
кому-то там, за океаном.
   Хейти разумно рассудил, что Слесарева еще в институте не  было,  судя  по
тишине, а значит, нужно ждать. Просто  ждать  капитана...  Может  быть,  это
предусматривал  ось  Программой.  Может  быть,  нет.   Им   овладело   вдруг
невероятное равнодушие. И когда в соседнем помещении  загрохотало,  раздался
вскрик, а потом где-то дальше по коридору распахнулась дверь  и  послышались
знакомые шаги, Хейти просто отполз подальше в темноту.
   Слесарев раскручивал какой-то люк, которого  Хейти  до  сего  момента  не
замечал.
   - И что дальше? - спросил он.
   Слесарев резко обернулся.

   ГЛАВА 35

   Дареные лошадки разбрелись на заре
   На все четыре стороны - попробуй поймай.
   Егор Летов

   Эстонца спасло лишь то, что Сергей не хотел стрелять, поднимать  шум.  Но
удар ногой в низ живота, который  капитан  нанес  не  целясь,  с  разворота,
практически  выключил  Хейти  из  действительности,  все  наполнилось  одной
огромной горячей болью, пистолет брякнулся на пол, а сам  Хейти  согнулся  в
три погибели и медленно сполз по стене.
   - Получил? - прошипел Сергей злобно. Он сумел разглядеть эстонца, но  ему
ничуточки не было его жалко. - Дети есть?
   - Н... нету...
   - И не будет теперь. Чего приперся? Эстонец говорить не мог. Он сидел  на
полу, разбросав ноги, и тихонько стонал.
   - За мной зачем поперся?
   Сергей поднял "глок" - так, патроны кончились. Игрушку  можно  выбросить.
Или использовать как пугач.
   - Чего поперся, говорю?
   Эстонец молча постучал пальцем по лбу. "Дураком обзывает? Не,  это  ж  он
про своих тараканов  в  голове,  -  догадался  Сергей.  -  Значит,  работает
техника. Пришел, увидел..." - Как прошел-то?
   - Не помню... Старика... Убил...
   - Какого старика? Сторожа? Хейти кивнул.
   - И что ты должен был делать?
   - Найти Кожемякина.
   - Это что за хрен?
   - Из местного р... руководства. Ждет. П... потом можно убить...
   - Где именно ждет? Хейти наморщил лоб: - Третий этаж,  сразу  у  лестницы
дверь.
   - Пошли.
   Телевизор работал, повествуя о новостях из  жизни  Государственной  Думы.
Старика в его будочке не было, видимо, лежал на полу. Его-то зачем?
   Указанную Хейти дверь Сергей открыл ударом ноги.  Из-за  стола  вскинулся
типичный кинематографический интеллигент: зализанные на лоб  черные  сальные
волосы, очечки с толстыми  стеклами,  белый  халат...  На  столе  -  термос,
надкушенный бутерброд с сыром, журнал "Если". Фантастику любит, падаль.
   - Ты Кожемякин? -  Сергей  пяткой  захлопнул  дверь,  оставив  эстонца  в
коридоре.
   - Я. А что, собственно... - начал было  интеллигент,  но  Сергей  коротко
сказал: - Заткнись. Где документы? - Какие... К...
   - Я сказал, заткнись. Инструкции надо выполнять быстро и четко.
   Интеллигент, заметно трясясь, полез  в  обшарпанный  стол.  Пока  он  там
рылся, Сергей поплотнее придавил задом дверь, в которую ломился эстонец.
   - Быстрее, - поторопил он Кожемякина, который и  так  спешил,  выбрасывая
прямо на кафельный пол какие-то бумаги. Наконец он  нашел  лазерный  диск  в
прозрачной коробочке и едва ли не с поклоном подал Сергею.
   "Сколько же они ему обещали, интересно? А ведь не знает, тварь,  что  его
кончить должны. Как презерватив - одноразовый... Эх,  Кожемякин,  Кожемякин,
читал бы свой журнальчик, зачем полез не в свое дело?" - Пойдешь со мной.
   Кожемякин покорно застегнул  верхнюю  пуговку  халата.  В  освободившуюся
дверь влетел Хейти, Кожемякин с ужасом на него посмотрел.
   - Охрана какая-нибудь осталась? - спросил Сергей, спускаясь по лестнице.
   - На улице, - сказал Кожемякин. - Далеко отсюда. И внизу, в коридорах.
   - Проведешь?
   - Попробую... - пискнул Кожемякин.
   В люк его пришлось подсаживать - то ли хил был, то  ли  ноги  отказали  с
перепугу. Сергей подсадил его, вздернув за шиворот. Они поползли по трубе  -
интеллигент, потом Сергей с бомбой, и Хейти сзади, чуть слышно постанывая  и
охая. Пускать эстонца за спину Сергей не боялся - сейчас никаких  выкрутасов
от него ожидать не стоит.
   Как и в прошлый раз, здесь пахло озоном. Примешивался и  запашок  похуже,
вроде горелой изоляции. Цепляясь за скобы, они лезли все ниже и  ниже,  пока
не очутились в коллекторе, стены которого слабо фосфоресцировали - в прошлый
раз с фонариком Сергей этой особенности не заметил. Кожемякин, пыхтя, сел.
   - Вниз, - сказал Сергей.
   - А откуда... - начал было Кожемякин, но Сергей пнул его ногой в  зад,  и
интеллигент утих. Срывать зло на бессловесной твари, конечно,  нехорошо,  но
уж больно противен был господин Кожемякин, да и  до  других,  более  крутых,
дотянуться Сергей не мог. Пока. Или никогда
   "Морлоки... Кожемякин скорее элой. Наивное существо, питающееся  нектаром
и читающее "Если",  которое  вот-вот  скормят  морлокам,  как  скотину.  Он,
наверное, и не догадывается... Судьба элоев такова. Прав был дедушка Уэллс".
   Так они доползли до нижнего  коридора,  эстонец  немного  отстал,  и  его
пришлось подождать. Видно,  сильно  по  яйцам  получил...  Ладно,  если  жив
останется, будет знать впреди... Сергей подергал люк в полу: - Что там?
   - Технический уровень. Канализация.
   Туда не надо. Вперед.
   Огромная металлическая сигара никуда не делась.  Хейти  просунулся  через
плечо Сергея и громко проглотил слюну.
   - Видал? - тихо спросил Сергей. - Вот она. Потом повернулся к  притихшему
Кожемякину и сказал: - Ну, рассказывай.
   - Что? - не понял тот.
   - Куда класть бомбу, чтобы эту штуку собрать не смогли.
   - Вы что, серьезно? - спросил Кожемякин, ежась.
   - Серьезно. Там камеры слежения есть?
   - Есть. На центральный пульт идет  изображение,  там  дежурит  внутренняя
охрана.
   - Где пульт?
   - В другом конце коридора, ярусом выше.
   - Камеры можно отключить?
   - Можно, но вы же не успеете ничего сделать. На  пульт  придет  сигнал  о
поломке, охрана сразу - сюда.
   - Аты придумай что-нибудь.  Ты  же  у  нас  доцент,  -  ласково-угрожающе
произнес Сергей.
   - Кандидат наук, - машинально добавил или поправил Кожемякин. - Я даже не
знаю... Нет, по-моему, ничего сделать нельзя. Засекут.
   - Не засекут, - сказал неожиданно Хейти. Сергей повернулся к  эстонцу:  -
Что придумал?
   - У вас есть допуск к работам с этой... с этой... - Хейти поискал  нужное
слово. - С Объектом?
   - Разумеется, - едва ли не обиженно сказал Кожемякин.
   - Тогда берите вот это, - Хейти постучал пальцем по пакету,  -  и  несите
туда. Ваше появление вряд ли кого-то удивит. Так?
   - Н-но... Уже ночь и...
   - Придумай что-нибудь, - жестко сказал Сергей.
   Кожемякин оказался человеком сообразительным. Через  несколько  минут  он
стоял в коридоре и набирал номер охраны.
   - Але, - лениво сказал черный  динамик  на  стене,  размером  с  домофон,
только кнопок было побольше.
   - Кожемякин, А-053, - пробубнил кандидат наук. -  Мне  нужно  в  основное
помещение.
   - Что там такое на ночь глядя?
   - Очки забыл, Коля.
   - Вносите что-нибудь, Анатолий Андреич?
   - Да, пакет у меня тут... В комнате отдыха почитать книжек  прихватил.  Я
быстро, Коля.
   - Давайте...
   Динамик щелкнул и отключился.
   - Он камеры временно вырубит, будто замыкание или еще что... А то  запись
потом просмотрят и ему вставят. Коля хороший парень, - сообщил Кожемякин,  а
Сергей снова подумал: "Какая он все-таки сволочь. "Хороший парень" Коля если
останется жив, явно  схлопочет  себе  такое  наказание,  что  доценту  и  не
снилось. И ведь несет пакетик с бомбой, спокойно  так  несет!  Скажи  такому
роддом взорвать или детский сад - и взорвет. Вот где  страшные  людишки!  Не
ваххабиты, не эстонские нацисты, а вот такие гаденыши без идей,  скромные  и
серые, готовые услужить в случае надобности..." - Погоди.
   Сергей поставил таймер  на  пятнадцать  минут  и  воткнул  иглу  в  массу
взрывчатки.
   - Теперь давай. Встретимся в коллекторе. Они наблюдали сквозь  окно,  как
маленький и ничтожный в сравнении  с  огромной  сигарой  Кожемякин  вошел  в
помещение,  как  пробрел  к  самому  корпусу  инопланетной  штуковины,   как
аккуратно установил под одной из массивных станин  пакет.  Потом  огляделся,
подошел к ряду шлангов на стене, открутил какой-то кран. Повернулся и  пошел
к двери.
   - Что вы там с краном делали? - спросил Сергей, когда Кожемякин вернулся.
   - Газ открыл, - гордо сказал тот. - Чтобы уж  наверняка.  Все  равно  они
утечку не успеют зафиксировать.
   "Продумал, надо же..." - Поторопимся, - бросил Сергей и полез по шахте.
   Когда они выбрались наверх, Кожемякин спросил: - У вас есть транспорт?
   - Нету.
   "Что же с ним теперь делать, - подумал Сергей. - Не стрелять же, в  самом
деле... И с собой брать пакость не хочется".
   - Эй, эй!
   Он успел сделать  судорожное  движение  в  сторону  "доцента",  но  Хейти
оказался куда стремительнее. Короткий рубящий удар ладони по шее  Кожемякина
свалил того на пол.
   - Ты что? - рявкнул Сергей, отталкивая эстонца. Тот остановился,  опустил
руки, словно игрушка, у которой кончился завод.
   Одного взгляда на закатившиеся глаза Кожемякина  хватило,  чтобы  понять,
что эстонец только что быстро и  качественно  убрал  исполнителя.  Сработал,
стало быть, механизм. Подсознательно, а сработал. "Теперь главное  -  а  как
насчет меня? Какие там у него указания про капитана Слесарева?"
   Сергей развернулся так, чтобы держать Хейти в поле зрения.
   - Потом поговорим...
   Он вытащил из кармана бесполезный пистолет  эстонца,  тщательно  вытер  о
халат покойника и сунул ему в руку.  Если  тут  что-нибудь  уцелеет,  пускай
оперативники голову ломают.
   - Пошли! Скорее!
   Выбирались они привычным Сергею путем. Хейти он пропустил  вперед,  чтобы
контролировать его поползновения. На забор  неожиданно  ослабевшего  эстонца
пришлось подсаживать, а через кусты - едва ли не тащить на себе.
   Когда вдали показались огни автозаправочной станции, Сергей толкнул Хейти
в заросли сирени и тяжело опустился рядом.
   Он не представлял, куда идти  и  что  делать  дальше.  Вот-вот  корпус  Е
рванет, и тогда начнется кутерьма, в  которой  можно  будет  угнать  машину,
например, или придумать что-то еще... С  другой  стороны,  наедут  пожарные,
"скорая", менты, и кто-нибудь может Сергея узнать.
   Что ВООБЩЕ теперь делать?
   Сбылась мечта идиота?
   А дальше?
   Ничего не закончилось, понял Сергей,  глядя  на  зеленый  светящийся  щит
заправки: "ДТ - нет". Ничего не закончилось. Все только начинается.
   И в этот момент за спиной рвануло.


   ГЛАВА 36

   Вот и собран урожай. Егор Летов

   Их кинуло на какие-то ветки. Хейти почувствовал,  как  по  глазам  больно
хлестануло чем-то колючим и жестким. Тотчас след от удара  начал  наливаться
жаром. Наверняка кожу порвал...
   Упав, Хейти всем телом ощутил,  как  заворочалась  земля.  Словно  что-то
огромное вздрогнуло там, в глубине, и  поперло  к  поверхности!  Показалось,
сейчас вырвется, натворит бед, сомнет,  растопчет  города...  Хейти  сильнее
вцепился в  траву,  кулаками  сжал  какие-то  корешки,  веточки.  Как  будто
удерживал всю поверхность, всю тоненькую земную корку,  не  давая  вырваться
тому страшному, огненному, что проснулось в глубинах...
   В этом огромном чувстве страха за все  земное  он  даже  не  слышал,  как
загремели рушащиеся конструкции, как жалобно  зазвенели  вылетающие  стекла,
как свистели в небе осколки чего-то, уже не существующего на этом свете.  Он
даже не слышал, как покрывал  все  вокруг  матом  патриотически  настроенный
капитан Слесарев, который лишил свою державу  уникальной  летающей  тарелки.
Потому что хотел, чтобы  держава  эта  была  лучше,  еще  лучше,  все  время
лучше...
   Сергей стоял на коленях, словно молился, и материл и  небо,  и  землю,  и
правительство, и инопланетян, и все, что  видел,  и  насколько  хватало  его
могучего словарного  запаса.  Когда  слова  наконец  кончались,  он  начинал
заново. Он видел, как  обрушился  корпус  Е,  словно  под  ним  образовалась
пустота  и  фундамент  стремительно  ушел  под  землю,  как  столбы  пламени
взметнулись к небу и опали, чтобы снова появиться уже почему-то над  главным
корпусом.
   Факт, что НИИ и Объект разрушены окончательно и бесповоротно, не оставлял
сомнений. Пропала цель, пропало все,  что  было  смыслом  жизни  капитана  в
последние несколько дней. Казалось - ложись и помирай.
   - Вот тебе, м-мать, и кризис среднего возраста! Справил  праздничек...  -
негромко, после ругани, сказал капитан.
   Хейти оторвался от травы и, тяжело дыша, словно действительно в  одиночку
удерживал землю от катастрофы, спросил: - Чего кризис?
   - Среднего возраста, - отозвался капитан. Хейти кивнул и снова уткнулся в
траву.
   - Вставай! - сказал Слесарев. - Идти надо...
   - Куда?
   -  Если  бы  я  знал...  Куда-нибудь,  но  надо...  У  тебя  какие-нибудь
инструкции есть на этот счет?
   - Нет у меня ни хрена... Надо будет, эти сволочи меня сами