ина молчала.  Очевидно, генерал еще не знает об аппаратуре короны
Вас.  Наверняка не знает.  Да и вообще они не могут знать многого.  Видеть
корабль они  видели.  Генерал все  время употребляет это слово.  Очевидно,
видели и  купол,  но  подобраться ближе не смогли.  Так что же им в  конце
концов надо? Голос генерала был ровен и бесстрастен. Может, виной тому был
лингвист, который не умел передавать интонации. И снова вопрос:
     - Сколько вас на корабле? Чем он вооружен?
     Удивительно ограниченны мысли этого человека. Он воспринимает корабль
как противника и только как противника.  Он хочет с ним воевать.  Он хочет
победить его.
     - Вы полагаете,  что война с вами безнадежна? - говорит генерал. - Вы
полагаете,  что  за  вами  стоит  могучая цивилизация,  которая придет  на
помощь?  Ну,  допустим, мы переоценили свои силы, допустим, помощь придет.
Но вам-то что до нее? Вас к тому времени не будет.
     - Мы не собираемся ни с  кем воевать,  -  отвечает Снежина.  -  Мы не
собираемся никого уничтожать.  Неужели вы не понимаете, что мир может быть
ступенью выше,  чем тот, в котором вы живете? Да, мы мощнее вас, очевидно,
мы могли бы уничтожить и вас и вашу планету...
     - Вот это уже разговор,  -  кивнул генерал. - Не прошло и часа, как и
вы,  миролюбивые и  кроткие,  заговорили об  уничтожении.  Это  заложено в
каждом человеке, надо только поглубже копнуть.
     - Опять вы не дали мне договорить и перетолковали все,  как хотели, -
с казала Снежина. - Да, мы могли бы это сделать. Но этого не случится. Это
немыслимо, вы понимаете: немыслимо.
     - Каждое   живое   тело,    каждых   организм   обладает   инстинктом
самосохранения,  -  возразил генерал.  - Это я учил еще в школе. Организм,
лишенный инстинкта, погибает.
     - Война - не обязательная часть этого инстинкта.
     - А если на вас напали?  Если на вашу планету опускаются враги? Вы их
кормите сладкими булочками?
     - Мы  будем защищаться.  Но  повторяю,  что  эти враги не  могут быть
разумными. По крайней мере, такого еще не было.
     - Я разумен. И я сейчас скорее ваш враг, чем друг.
     - Вы  уничтожили  себя  раньше,  чем  научились  строить  межзвездные
корабли.
     - Мы себя не уничтожили. Мы уничтожили остальных. Итак, в ваших руках
судьба ваших товарищей.  Они сейчас сидят в  пещере и  не  могут выйти.  Я
подозреваю,  что  за  последний день ваш капитан недосчитался лучшей части
своего экипажа. Ваш корабль вооружен?
     - Да.
     Снежина говорила правду.  Корабль был оборудован средствами защиты от
сил природы,  от неожиданностей дальних планет. Значит, если нужно, он мог
защитить себя и от врагов.
     - Уже лучше. Расскажите, какое это оружие.
     - Честно  говоря,  я  не  специалист.  Я  прохожу  практику на  нашем
корабле.
     Снежина говорила не спеша. Главное сейчас - время. На <Сегеже> найдут
возможность  освободить  людей  из  пещеры.   Каждая  минута  была  чистым
проигрышем для генерала в войне, которую Снежина вела здесь, под землей, в
первой и последней войне, в которой ей приходилось принимать участие.
     - Существует  ли  пароль,  с  помощью  которого  можно  проникнуть на
корабль? Я не сомневаюсь, что он существует. Не делайте удивленных глаз.
     Генерал  включил  экран  телевизора.  Маленькие фигуры  в  скафандрах
столпились у прожектора и старались что-то сделать с камнями,  завалившими
вход.
     - Еще минута -  и  их  не будет в  живых.  Мне нечего терять.  Вам их
должно быть жалко. Все-таки вы же филантропы.
     - Да  я  вам  честно говорю,  поверьте раз  в  жизни!  -  возмутилась
Снежина. - У нас нет никаких паролей...
     Она в самом деле говорила искренне.  И не ее вина, что генерал не мог
понять.  Они  говорили на  разных языках,  хотя  и  пользовались формально
одним.  Каждый человек судит других по тем меркам, в которых сам воспитан,
и  оценивает  их  поступки  по  себе.  Возможно,  разговаривай  Снежина  с
представителем  куда   более   высокой,   чем   земная,   цивилизации,   с
представителем  цивилизации  послетехнической,   мысли  ее  и   стремления
показались бы  собеседнику примитивными и  не  всегда  объяснимыми.  Может
быть,  и  Снежина не  поверила бы  ему в  чем-то,  как не верил ей генерал
Вапрас.  Снежина  не  была  наивной и  не  знающей прошлого девушкой,  как
изображают порой  людей  будущего в  фантастических романах.  Она  отлично
знала историю Земли и  ясно представляла,  что  говорили и  что  делали со
своими жертвами инквизиторы или гестаповцы. Но когда сталкиваешься лицом к
лицу  с  далеким  прошлым,  даже  отчасти  знакомым,  чувства отказываются
воспринимать  реальность.   Все  происходящее  представляется  нереальным,
кошмарным,  но  с  этим  надо  бороться.  Потому что,  если не  бороться с
прошлым,  оно может победить.  На время,  на каком-то ограниченном участке
мира, но может. И потом исправлять ошибки куда сложнее, чем совершать их.
     - Если бы я знала,  что вам нужно,  -  сказала Снежина с отчаянием. -
Если бы я знала! Но вы ведь задаете вопросы, не объясняя ничего. Вы хотите
воевать с нами? Это же нелепо, вы сами понимаете.
     - Может быть,  я со временем объясню вам,  чего я хочу, но прежде вам
придется все-таки рассказать,  как попасть на ваш корабль.  И когда будете
отвечать, смотрите на экран. В вашем распоряжении три минуты.
     В этот момент в комнату вошел солдат и, наклонившись к генералу, тихо
проговорил:
     - Бессмертный вернулся. Важные новости.
     Бессмертный,  Бессмертный...  Где  же  Снежина  слышала это  имя?  От
Кудараускаса? От Девкали?
     - Та-ак. Уведите женщину.
     Когда Снежина шла по коридору в свою камеру,  она вдруг подумала:  <А
откуда у  генерала лингвист?  Генерал был на  корабле?  Или кто-то  из его
людей? Может, он и сейчас там? Тогда для чего все эти вопросы?>


                                    5.

     На мостике <Сегежи> все собрались у экрана.
     - Время добродушных шуток кончилось,  -  сказал корона Аро. Он первым
произнес эти слова,  которые рано или поздно кто-то должен был сказать.  -
Завал произошел не случайно. Все мы это знаем. Связь с теми, кто остался в
пещере,  прервана.  Я  предлагаю немедленно погрузить в корабль всех,  кто
живет в  куполе.  В  корабле безопаснее.  В  случае,  если  наши  товарищи
погибли,  лететь обратно.  Без  совета с  Галактическим центром мы  ничего
предпринимать не можем.
     Бауэр  обратил внимание на  то,  как  хорошо научился говорить корона
по-русски.  Мысль не имела никакого отношения к  делу,  и  Бауэр попытался
отогнать ее.  Бауэр был не согласен с  короной Аро.  Вроде бы все слова на
месте, но в то же время согласиться никак нельзя.
     - Может, обвал был естественным? - спросил он.
     - Все равно пробиваться час-два, - проговорил Кудараускас.
     - Что вы скажете? - обратился капитан к шахтеру Ренци, который до сих
пор сидел в углу и мрачно молчал.
     - Я думаю, - начал Ренци медленно, - ваши люди и Кори попали в руки к
военным.  Как те остались живы,  не понимаю. Наверно, была ракетная база в
скалах.  Надо бы найти документы.  Обыскать министерство обороны в Лигоне.
Там могут быть ее планы.  Вряд ли пещера -  единственный вход.  Он слишком
маленький.
     - Некогда,  -  напомнил корона Аро. - Надо пробиваться в пещеру. Если
наши товарищи погибли,  немедленно эвакуировать всех,  кто захочет с  нами
лететь. Решать будет Галактический центр.
     - Пожалуй,  Ренци прав,  -  решил капитан.  - У нас есть спасательный
катер. Полет на нем в министерство обороны займет меньше часа.
     - Я могу полететь,  -  предложил шахтер. - Так что нужен будет только
один из вас, который поведет машину.
     - Я полечу, - сказал Бауэр. - Останется Кудараускас.
     - Я согласен с Ренци,  -  произнес капитан, - придется срочно поднять
архивы  министерства  обороны.   Бауэр,  распорядитесь,  чтобы  на  ракету
погрузили малый Мозг. Без него вам не управиться.
     - Да,  -  коротко ответил Бауэр  и,  включив внутреннюю связь,  отдал
распоряжение роботам.
     - <Сегежа>,  <Сегежа>, я катер, - раздался на мостике голос Бакова. -
Режем лазером скалу. Работы еще часа на два. Связи с Павлышом нет.
     Капитан пошел было к двери вслед за Бауэром и Ренци,  но остановился,
поглядел на корону Аро и добавил шахтеру:
     - Ренци,  перед тем,  как уедете,  скажите вашим, чтобы были готовы к
посадке на  корабль.  На  всякий случай.  Осторожно скажите,  без  паники.
Сможете?
     - Смогу.  -  Ренци  печально  усмехнулся.  -  Мы  привыкли убегать  в
бомбоубежища.


                                    6.

     Прожектор  работал.  Это  был  автономный  аппарат,  не  связанный  с
роботом. Малыш и Девкали откатили его подальше от входа.
     - Попали в ловушку,  - произнес Малыш. - Как детишки попали. Не нужно
быть разумным существом,  чтобы закрыть эту дырку.  Муравьи и  те  бы  нас
завалили. Чтобы потом съесть. С потрохами.
     - Не паникуй,  Цыганков, - остановил его Павлыш. - Пока еще ничего не
случилось.  Мы сейчас ближе к нашим,  чем были раньше.  Завал нам самим не
пробить?
     - Нет, - отозвался Райков. - Не пробить.
     Темнота и  тяжесть пещеры действовали на него подавляюще.  Он говорил
тихо, почти шепотом.
     - Громче,  -  подбодрил Павлыш.  -  Не  поддавайся печали.  Мне  один
рассказывал, что он сидел на Камчатке в пещере три дня, и что бы ты думал?
     - Что?
     - Вылез.
     - Мне кажется,  за нами наблюдают, - произнес Девкали. - Оттуда. - Он
показал рукой в сторону.
     - Основательно нас завалило, - прошептал Христо Райков.
     - А если попробовать идти к ним навстречу? - спросил Девкали. - У вас
же два лучевых пистолета.
     - Не поможет.  Только истратим заряд.  А он еще может пригодиться,  -
ответил Павлыш.  -  Вот что,  пока мы тут сидим взаперти, не будем тратить
времени даром.  Вернее всего, нас здесь изолировали, потому что мы слишком
близко подобрались к их убежищу. И вход должен быть где-то рядом. Стены мы
обыскали.  Остались еще пол и  потолок.  Пол вероятнее.  Сделаем так:  ты,
Райков,  и  ты,  Девкали,  останетесь здесь,  в тени за прожектором.  Мы с
Малышом,  как более опытные,  постараемся побродить по залу. Может, найдем
что-нибудь интересное.
     Первым плиту, прикрывающую вход в подземелье, обнаружил доктор. Он не
сразу  поверил своим глазам -  плита была  тщательно подогнана,  и  только
случайно скользнувший луч фонаря обнаружил тонкую,  слишком прямую,  чтобы
быть естественной,  трещину в  полу пещеры.  Павлыш провел лучом фонаря по
трещине до ее конца и увидел, как она изламывается под прямым углом.
     - Малыш, - позвал он, - подойди-ка сюда.
     - Нашел что-то? - спросил Малыш, подходя. - А... и в самом деле...
     - Ни с места,  - сказал по-русски  спокойный  холодный  голос.  Голос
донесся откуда-то сверху, отразился от стен пещеры и эхом повторил: Ееста!
- Бросить оружие! При попытке сопротивления вы будете уничтожены! - так же
спокойно продолжал голос.
     Ни Малыш, ни доктор не были приучены поднимать руки и бросать оружие.
Оба они, не сговариваясь, бросились в лес сталактитов.
     Зазвенели, отшибая обломки камней, пулеметные очереди.
     - Ох, черт! - выругался Малыш. - Меня, кажется, задело.
     - Ползи сюда,  -  сказал Павлыш.  И крикнул изо всей силы:  - Христо,
вырубай прожектор!
     На пещеру навалилась темнота.
     Так война снова пришла на планету Муна.


                              Глава восьмая

                             ПОСЛЕДНЯЯ ВОЙНА


                                    1.

     Профессор Кори сидел отдельно от  Снежины и  Антипина.  Он  ничего не
знал об их судьбе,  только мог догадываться, что если его пока не трогают,
значит,  военные заняты с  остальными космонавтами.  Кори смотрел трезвее,
чем Снежина,  на поведение генерала.  Без иллюзий. Он генерала знал давно.
По приукрашенным портретам в журналах, по отчетам о процессах и путчах. Он
знал  и  других генералов и  подозревал,  что  не  один  Вапрас нашел себе
убежище в подземелье.
     Он поднялся с кучи тряпья.  Очень болело сердце.  Кори не знал, умеют
ли регенерировать новые сердца на <Сегеже>. <Если вернусь, - подумал он, -
надо  попросить доктора Павлыша>.  Кори  не  мог  догадаться,  что  Павлыш
находится совсем рядом, в верхнем зале пещеры.
     Неужели  Снежина  и  Антипин будут  настолько наивны,  что  расскажут
генералу все, что он хочет узнать? Неужели они не понимают, что генерал не
собирается подчиниться новому  порядку  на  планете?  Опасность  грозит  и
кораблю и  куполу.  Куполу и  всем  его  обитателям,  которые думают,  что
пережили последнюю войну.  А  война может вот-вот начаться снова.  И тогда
уже никто не переживет ее. Кроме генералов в подземелье.
     Кори костяшками пальцев простучал стены.  Две из  них были сплошными,
вырубленными  в  скале.   Одна,  выходившая  в  коридор,  была,  очевидно,
стальной.  Кори больше всего заинтересовала четвертая стена. Наверху в ней
находилось окошко,  вернее,  широкая щель,  соединявшая камеру с  соседним
помещением. В нем было темно. Если бы добраться туда...
     Кори мог достать руками до края щели -  камера была низкой и  вряд ли
предназначалась для  того,  чтобы держать в  ней пленников.  Вернее всего,
решил  профессор,   в  таких  камерах  жили  солдаты.   И  жили  не  очень
комфортабельно.  Складные койки -  их  две -  были откинуты и  прикованы к
стене цепями.  Никто не  догадался откинуть хотя  бы  одну  для  пленника.
Может,  не  было указаний,  а  сами солдаты не догадались.  А  может быть,
профессора не  собирались долго держать в  этом  помещении.  Если они  еще
будут разговаривать с  пришельцами,  то  вряд  ли  станут тратить время на
старика.
     Кори  попытался  подтянуться  на  руках  к  щели,  но  это  оказалось
безнадежно. Слабые руки не смогли поднять тело даже на сантиметр от пола.
     Профессор обессиленно прислонился к стене.
     Дверь  звякнула.  В  проеме стоял военный.  Генерал.  Другой генерал.
Мундир его был помят и потрепан. Сальное пятно красовалось на брючине чуть
выше  колена.  Генерал густо оброс жесткой колючей бородой.  У  него  было
странное лицо:  будто кто-то  нарочно приставил к  нормальной по  размерам
голове слишком большой нос и уши - за ними терялись другие черты лица.
     - Профессор Кори, - произнес генерал. - Мы рады приветствовать вас.
     - Откуда вы меня знаете? - спросил Кори.
     - Тише-тише,  это  проще  простого.  Я  заглянул в  кабинет  Вапраса.
Незаметно,  конечно.  Я  узнал вас.  Когда-то,  лет  пять назад,  я  был в
комиссии по поводу ваших опытов. Вы меня забыли. Но я-то вас помню. У меня
хорошая память на лица. Вы разрешите поговорить с вами?
     - Пожалуйста, - ответил Кори, лихорадочно стараясь припомнить, где он
видел этого генерала. Может, на каком-нибудь совещании - а их было много.
     Генерал  достал  из  кармана большой ключ,  отомкнул одну  из  цепей,
держащих кровать, и, откинув ее от стены, пригласил профессора сесть.
     - Я  к  вам по секрету.  Так сказать,  конфиденциально.  Надеюсь,  вы
патриот?
     - Да. Своего рода.
     - А мне казалось,  -  проговорил генерал, - что вы покинули этот свет
еще до начала войны. Или я запамятовал?
     - Я умер, - ответил Кори. - Я умер, очевидно, месяца за три до войны.
И хорошо сделал.
     - Это как прикажете понимать? В переносном смысле?
     - Нет, в самом прямом. Я умер, но пришельцы воскресили меня.
     - Постойте, постойте... - Изумление генерала было вполне искренним. -
Человека оживить нельзя.
     - Мы  этого  не  можем,  но,  слава  солнцу,  нами  не  исчерпывается
Вселенная. Есть и другие миры, лучше нашего. Там могут уже делать и это.
     - М-да. И это для них просто?
     - А почему вас это интересует?
     - Я буду совершенно откровенен.  - Генерал сделал значительную паузу.
- Я говорю с тобой как с патрицием. Ты ведь из второй касты?
     - Было такое, очень давно. Теперь это не важно.
     - Разумеется,  не важно.  Кто будет заботиться о  кастах в мире,  где
осталось двадцать человек,  и притом все они живут под землей?  Но если ты
из  высшей  касты,  ты  благороден не  только по  происхождению,  но  и  в
поступках. Я правильно говорю?
     - Весьма сомнительно,  - не без иронии произнес профессор.  - История
этого не подтвердила.
     - Ладно,  профессор,  я  не буду с  тобой спорить.  У меня нет на это
времени.  Я  буду краток и  откровенен.  Надеюсь на взаимность.  Я человек
простой, хоть и патриций. Мне под землей сидеть надоело. У меня все волосы
повылезли.  Скоро  умру,  как  полковник Смирти.  Все  помрем.  Никого  не
останется.  Я  хочу тебе помочь.  И  ты  мне  за  это  поможешь.  Мне надо
встретиться с твоими пришельцами. Я тебе за это помогу бежать. А?
     - Вы говорите от своего имени?
     - От своего.  У меня есть два солдата. Верных. И все. У нас у всех по
два солдата.  У Вапраса больше.  Три. Вода уже портится в озере. Ничего не
поделаешь.  Нечистоты просачиваются.  Ты  сидел год  в  норе?  Под землей?
Сидел?  Это  только  Вапрас  может  выдержать.  Бездушная  кукла.  Сам  из
четвертой касты.  Почти простолюдин.  Ему что,  он машина. Он диктатор. Он
король планеты. Я тебе помогу бежать, и сам убегу.
     Голос генерала поднялся почти до крика.  Уши колыхались, малиновые на
просвет, и нос вздрагивал в такт словам.
     <Он ненормален, - подумал Кори. - Он ненормален, и это естественно.>
     - Чего вы хотите от корабля, от пришельцев? - спросил Кори.
     - Я их не боюсь.  Я старый вояка...  - Генерал задохнулся и замолчал,
переводя дыхание.
     - Хорошо,  генерал,  -  перебил  его  профессор.  -  Надеюсь,  вы  не
замышляете подвоха?
     - Подвоха?  Какой может быть подвох?  Что я  выбираю -  дыру и смерть
через месяц? Я же знаю, что они не победят. Вапраса ваши вздернут на суку.
Он будет делать вид, что хочет переговоров, будет требовать, чтобы корабль
ушел с планеты и оставил аппарат для оживления.
     - Стойте,  генерал.  Откуда вы  знаете,  что  они хотят оставить себе
аппарат? Вы же только что делали вид, что не слышали об оживлении людей.
     - Врал,  все врал,  -  хихикнул генерал,  и  лицо его стало как мятая
подушка.  -  Вас  проверял.  И  этого  проверял.  Бессмертного.  Любимчика
Вапраса.  Он  из  разведки вернулся,  встретился там  с  одним  человеком,
припугнул его.  Тот все рассказал:  и про купол, и про аппарат. Еще обещал
помочь, когда нужно.
     - Как зовут этого человека?
     - Не важно, не знаю, не обратил внимания. У простолюдинов имена такие
непонятные... Вапрас прямо подпрыгнул. Такая возможность. Тут мы подыхаем,
а есть аппарат. Мы корабль пока требовать не будем.
     - Мне все понятно, - сказал Кори. - Как мы отсюда выберемся, генерал?
     - Через главный ход.  У  запасного завал -  ваших накрыли.  Четверых.
Полезли сами в капкан вас выручать.  У главного входа мой человек стоит. Я
ему обещал, что с собой возьму.
     - Здесь мои друзья,  - произнес Кори, дав генералу переварить военную
тайну. - Они должны уйти с нами.
     - И  не думайте,  -  ответил генерал.  -  И не думайте,  так никто не
дойдет.  Их все равно не пристукнут.  Вапрас понимает:  это его козырь.  А
тебя пристукнут.  Ты не козырь,  хоть и патриций.  Тебя пристукнут. И меня
пристукнут, если узнают...
     Генералу стало жалко себя.  Он опустил голову на ладони и  всхлипнул.
Профессор уловил в камере запах сладкой травы,  туманящей сознание. Видно,
генерал принял понюшку перед тем,  как решился пробраться в камеру к Кори.
Теперь наркотик начинал действовать.  Бежать надо было срочно, если вообще
удастся убежать с таким союзником.  Сведения,  которые получил Кори,  были
очень важны.
     - Пошли быстро, - сказал он генералу.
     - Куда?  Ах да,  мы убегаем.  -  Генерал повертел носом и  со свистом
втянул воздух: - Пошли. Как выйдешь, сразу беги за угол, налево. Там дверь
будет приоткрыта.  Если что -  ныряй.  Нет, лучше я сам вперед пой