БЕЛЯЕВ СЕРГЕЙ


                                 РАДИОМОЗГ


                           Фантастический роман

                                I. ПРОПАЖА


  Поздним осенним вечером в докторском кабинете Центральной городской
больницы сидели три человека. Большая лампа освещала бледное лицо и белый
халат доктора Таха.
  Tax задумчиво курил тоненькую папироску и тихим голосом отвечал на
вопросы, которые ему задавал чернобровый и жестковолосый инспектор
уголовного розыска. Третий человек примостился у края письменного стола и,
согнувшись, старательно стенографировал разговор.
  - Должен сознаться вам, доктор Tax, что сейчас личный ocмoтp
рентгеновского кабинета, которым вы изволите владеть, дал мне очень мало.
Единственно, что можно пока сказать, это - дело умелых и привычных рук...
  - Да... Украденные миллиамперметры вывинчены даже слишком умело. Все
провода разъединены. Иначе было бы короткое замыкание...
  - Кто имеет доступ в рентгеновский кабинет, кроме вас, доктор?
  - Помощница - врач Людмила Федоровна и кабинетная няня. Обе они вне
подозрений. Креме того, в последнее время они бывали там только на моих
глазах. Разумеется, в приемные часы в кабинете бывают больные, которых мы
просвечиваем и делаем снимки по запискам ординаторов, В остальное время
кабинет заперт, и ключ у меня в кармане, как, например, сейчас...
  - Где дожидаются больные очереди?
  - В вестибюле. Из него три входа, кроме палатного коридора и наружу: сюда,
в докторскую, в рентген и в приемный покой.
  - Ваша няня показала, что вы, доктор, часто долго оставались в кабинете
один. Не было ли возможным, что вы в тот вечер отлучились на минуту...
  - И оставил дверь незапертой? Повторяю: с вечера все было на месте, а
утром я отпер дверь и обнаружил хаос и пропажу..
  - Замок был цел?
  - Он у меня особой системы, моей собственной.. Винтообразный нарезной
ключ... Подобрать его, я думаю, невозможно. Проникновение вора через окно
исключено: окна у меня в кабинете изнутри забиты досками и войлоком, а
снаружи - решетки. Ведь здание больницы очень старинное... Это - бывший
дворец князей Щеповских...
  - Мы думали об этом. Стены, пол и потолок не дают указаний на
существование потайного хода... Отверстие вентилятора невелико. Через него
может пробраться в лучшем случае котенок...
  Инспектор добавил вопрос:
  - Скажите, доктор, в день кражи, две недели назад, когда именно вы ушли
окончательно из рентгеновского кабинета?
  - Около часа ночи.
  - Что вы там делали до такого позднего времени?
  Гах кончил курить и потянулся с окурком к пепельнице. Ответил не сразу:
  - Занимался.- еле ааметио двигал своими бровями.
  - Превосходно. Итак, если я правильно представляю то, что произошло,
предварительные обстоятельства рисуются в таком виде: вы занимались в
рентгене приблизительно до часа ночи. После занятий вы зашли сюда, вот в
эту докторскую комнату, попрощались с дежурным врачом, который должен был
остаться дежурить на ночь, с товарищем Рудаковым? Он показывает, что не
слыхал ничего подозрительного. За его дежурство в палатах было все
спокойно. В приемный же покой были доставлены: одна отравившаяся женщина,
гражданка Семенова (отравилась из ревности: брошена мужем с тремя детьми),
и старик в бессознательном состоянии... Больше ничего?
  Tax кивнул головой.
  - Ровно ничего. У Рудакова было на редкость спокойное дежурство.
  Инспектор будто улыбнулся кончиками бровей.
  - Гражданка Семенова помещена в палату ј 4. Старик пришел в себя, полежал
в приемном покое на кушетке, поблагодарил товарища Рудакова и отправился
домой около четырех часов ночи. По справкам оказалось: старик этот - Егор
Картузов, 60 лет, безработный, нищенствует, Глиняная улица...
  - Совершенно верно..
  И внезапный пристальный взгляд из-под жестких бровей - прямо в бледное
лицо Таха.
  -Почему вы так хлопочете о розыске этих двух миллиамперметров? Вы даже
использовали кой-какие ваши личные знакомства в нашей "секретке", чтобы
поднажать на следовательскую часть... Будем откровенны, доктор... Ну,
украли два миллиамперметра... Правда, цена им до революции была по
тридцати рублей, теперь вы их оцениваете в тридцать червонцев. Эти вещицы
у нас дороги, ведь мм еще в фактическом окружении иностранного капитала...
Но собственно, в чем дело? Здравотдел должен отпустить вам деньги на
покупку новых... потому что без рентгена тормозится вся больничная работа.
Ясно?
  Tax попробовал улыбнуться, но это у него не вышло.
  - Ясно-то ясно... Но попробуйте, выцарапайте у нашего здрава денежки. Три
пары калош износишь... Да и то не добьешься. Кроме того...-Tax запнулся и
не договорил.
  Инспектор выпрямился на стуле.
  - Кроме того... разрешите, я докончу за вас? Отсутствие украденных
миллиамперметров существенно тормозят вашу работу?
  Tax нахмурился и оглянулся назад, на плотно прикрытую дверь, словно
боялся, чтобы его не подслушали. Он шепотом спросил инспектора:
  - На что вы намекаете? Откуда вы знаете о моей работе?
  Черные брови на лице инспектора разгладились, пытливые глаза посмотрели на
Таха дружески.
  - Вы уже взволновались, доктор, от одного моего намека? И я понимаю. Все
для меня обрисовывается довольно четко. Не знаю, покажется ли это вам
убедительным. Но сначала еще два-три вопроса... Кроме обычной больничной
работы, вы занимаетесь и чисто научной?
  - Я - физиолог, - просто ответил Tax.- Рентген не совсем мея
специальность... Но надо иметь место, чтобы кормиться... Врачи и физиологи
не составляют исключения из общего экономического закона о спросе и
предложении труда... И о безработице также...-добавил Tax с горечью.
  - Но все же, доктор, сидя один в рентгеновском кабинете до поздней ночи,
вы ведете там-какое-нибудь определеннее исследование?
  Tax секунду колебался, потом кивнул головой. Инспектор осторожно понизил
голос:
  - Вы имеете некоторые основания держать пока ваши труды в секрете?
Интересные опыты, возбуждающие зависть и конкуренцию среди ваших коллег,
которые тоже не составляют исключения?
  Инспектор заставил атими словами улыбнуться Таха и добавил:
  - Мажет быть, важное открытие?
  Tax рассмеялся:
  - Ни те, ни другое... Врагов у меня нет. А о таинственных открытиях пишут
только в приключенческих романах... - Tax передохнул и сказал прежним
задумчивым голосом; - Просто я - скромный радиолюбитель. Немного
теоретических вычислений... Интересные выводы... Но практически, кажется,
ничего существенного... - Глаза Таха оживились. - Все же это очень
увлекательная штука... С ней просидишь и до утра иной раз...
  - Украденные миллиамперметры имели отношение к вашей этой работе?
  - Д-да... У меня нет средств купить... Я пользовался казенными. При помощи
крошечного приспособления я их делал сверхчувствительными. Они становились
микроамперметрами. Но это не существенно.
  - Пожалуй, - согласился инспектор. - У вас в кабинете, конечно,
радиоустановка?
  Tax смешно развел руками.
  - Сознаюсь... Но разрешения на нее не имею и денег не платил... Судите
меня как радиозайца... Впрочем, мою установку никто не может заметить. Она
вором осталась неповреждена...
  Инспектор приподнялся со стула и протянул Таху руку.
  - Будьте уверены, доктор, что стенограммы нашего разговора не выйдут из
стен "секретки". А насчет поисков пропажи мы примем все меры, обещаю вам.
Хищения народного достояния из советских учреждений требуют самого
строгого внимания...
  В дверь постучали.
  - Войдите, - отозвался Tax.
  Вошел дежурный санитар в сером фартуке поверх теплой тужурки и
отрапортовал Таху:
  - В приемный покой доставлен гражданин... Свалился с подножки трамвая, что
ли... Без сознания...
  Tax извинился перед инспектором:
  - Простите, долг дежурного врача призывает меня спешить...
  - Пожалуйста, доктор, - поклонился инспектор и надел кожаную фуражку. - Мы
выйдем вместе. Скорей, Аркадий!-кивнул он стенографисту.
  Аркадий подхватил свой портфель и бросился за инспектором.
  В вестибюле на носилках лежал пожилой бритый человек. Взлвхмаченные волосы
его были мокры. Пальтишко --в грязи. Tax подошел и взял лежащего за руку.
Пульс не прощупывался. Tax еще больше наклонился над стариком и приподнял
его опущенное веко. Оттуда на Таха уперся мутный мертвый взгляд,, который
сказал Таху, что все кончено.
  Tax огляделся. Инспектор с Аркадием стояли тут же рядом и смотрели на
работу Таха.
  - Санитары! - крикнул Tax и пожал плечами. - Не слышат... Опять в приемке
с милиционером разговоры разговаривают... Санитары!.. Оглохли...-Он
повернулся к инспектору. - Не хотите ли ознакомиться с нашим приемным
покоем?
  В приемке Tax распорядился, чтобы балагурившие санитары отнесли труп
старика в мертвецкую. Инспектор присел на скамью и смотрел, как дежурный
лекпом с милиционерам быстро и ловко осмотрели снятую с покойника одежду.
  - Никаких документов, товарищ Tax, - официально заявил лекпом и отошел к
столу.
  - Пишите протокол, - в тон ему ответил Tax.
  Лекпом окунул перо в чернильницу и яростно завозился над бумагой.
  Санитары унесли труп вместе с одеждой, засунутой в брезентовый серый
мешок. Tax посмотрел на часы.
  - Скоро двенадцать... Я пройду к себе в рентген... Всего хорошего,
товарищи...
  Он поклонился инспектору с Аркадием и вышел из приемки. Инспектор тоже
поднялся и двинулся через вестибюль к выходной двери.
  Но внезапный крик из рентгеновского кабинета остановил его - кричал Tax.
Аркадий неловко повернулся и вырснил портфель. Наклонился его поднимать.
Инспектор бросился в кабинет.
  - Что с вами, доктор?
  Tax стоял посередине кабинета и хохотал:
  - Глядите!.. Миллиамперметры наши на месте... Чистая работа... А?
  Он бросился к распределительному щиту, щелкнул выключателем. На мгновение
вспыхнул яркий свет контрольных ламп. Потом раздался сухой короткий треск
перегоревшего предохранителя, и лампы потухли.
  - Черт возьми... - вскрикнул Tax, - ведь это не те... Они не те...
  Аркадий быстро вошел в кабинет и взял инспектора за руку. Прошептал ему
почти на ухо:
  -Товарищ Акст... Сейчас... Исчезли стенограммы... Я эабыл несколько
листков там, на столе... Вспомнил, а их нет...
  - Что такое?
  Tax вопросительно взглянул на инспектора.
  Но инспектор ничего не ответил, а уолько подозрительно прищурился, смотря
на бледное лицо Таха.


                            II. НОЧНАЯ ВСТРЕЧА

  Звонили по прямому проводу из Кремля.
  Глаголев, главный начальник химической промышленности Союза, поднес трубку
к уху.
  - Да, я... Здравствуй... Что? Заменить Андреи Николаевича? Ах, заболел?..
Постой, сейчас запишу...
  Глаголев придвинул к себе настольный блокнот и черкнул автоматичским
карандашом.
  - Завод "Красный химик"... за заставой... Открытие нового здания клуба в
честь 15-летия Октябрьской революции... Приветствие от имени
правительства... Слегка коснуться международного положения... внутреннего
успеха в области промышленности... Превосходно... К восьми? Не успею... В
девять? Да... До свидания...
  Телефонная трубка с металлическим звоном улеглась на две рогульки
никелированного рычажка. Глаголев нажал кнопку звонка и, вытянув ноги под
письменным столом, откинул голову к спинке кожаного кресла. Дверь
приоткрылась, и молодой секретарь в синем двубортном пиджаке, осторожно и
мягко скользя по полу, приблизился к столу. Глаголев вскинул глаза на
безбородое пухлое лицо секретаря.
  .- Не напомнишь ли ты мне, Николай, что это за завод "Красный химик"?
Признаться, я его себе не представляю...
  Секретарь наклонил лицо вниз.
  - Завод помещается за ...ской заставой. До сего времени был местного
значения. Ныне же, во исполнение директив особого совещания и последнего
пленума, переводится на учреждение всесоюзного значения, с расширением
физического отдела по изготовлению специального научного инструментария...
  - А... помню, помню... Сегодня там что такое?
  - Я только из газет знаю, товарищ Глаголев... Там сегодня торжество...
Доклад Таруссина... Потом шикарный концерт.. На трансляцию и через "Новый
Коминтерн" передача по радио...
  - Таруссин захворал... Вместо него делаю доклад я... Распорядись, чтобы
вечером, без четверти девять, мне подали маленький "Бенц"... Кто нынче
дежурный шофер?
  - Никеев... С ним можно ехать... Опытный... А то в такую погоду не всякий
справится...
  Крошечный, почти игрушечный автомобиль быстро промчал Глаголева по
вечерним городским улицам. Выехали за заставу. Никеев задержал машину
около постового милиционера и на ходу спросил дорогу к заводу. Милиционер
махнул рукой вперед и опять закутался в клеенчатый плащ.
  Шел снег. Глаголев прижался в углу каретки и думал о письме, которое он
сегодня получил из-за границы.
  Когда-то, много лет тому назад, был Глаголев раоочим, снимал комнатушку у
бедной чиновницы, жил там до самого ареста. Потом ссылка, побег, подполье,
эмиграция... Полуголодное существование... 1917 год... Опять Россия...
Революционная работа... Октябрь... Гражданская война...
  А теперь сын чиновницы-хозяйки пишет ему письмо из Парижа. Теперь он -
белый эмигрант, уверяет, что невольный... Умоляет, во имя прежнего,
оказать помощь и содействие, помочь вернуться сюда, "на могилку дорогой
матери, которая к вам, товарищ Глаголев, так хорошо всегда относилась"...
Но так ли было хорошо это "прежнее", чтобы просить во имя его? Глаголев
смутно вспоминал черноватого приготовишку, которого чиновница звала
Мишелем и нелепо баловала гостинцами. Мишель нравился Глаголеву, потому
что был озорник и выдумщик, а ребячье озорство Глаголев любил, считая это
задатком будущего геройства и изобретательности. Пожалуй, в те времена
между Глаголевым, только что начинавшим свои первые партийные шаги, и
озорным занятным мальчуганом была и дружба... Та, что бывает не так уж
часто... Почему-то очень ярко вспомнил Глаголев, как при аресте уводили
его из квартиры, поздней ночью, а Мишель проснулся и горько плакал,
догадавшись, что Глаголева хотят '"посадить"... Конечно, из Мишеля потом
получился маменькин сынок, неврастеник, а дальше-известная история:
белогвардейский прапорщик, разгром, бегство, попал в лапы к иностранному
хозяйчику. Это тебе не наша последовательно социалистического типа
промышленность с профсоюзами, пособиями, культработой и прочим. Ясно, что
скрутило в чужих краях Мишеля, туго жить, пардону запросил, как
говорится... Да стоит ли помогать? Но ведь и. другое присловье имеется,
что, мол, лежачего-то...
  Никеев своротил с шоссе и осторожно ехал снежной дорогой между двумя
рядами маленьких загородных домиков. У колодца на углу стояли две женщины
с ведрами. Мальчуган, несмотря на валивший снег, баловался с прыгавшей
собачонкой.
  Темный силуэт хохочущего мальчика показался Глаголеву знакомым и напомнил
Мишеля. Собачонка залаяла на застопоренный глазастый автомобиль. Женщины
оставили ведра у колодца и подошли к машине.
  - Далеко до завода? - спросил Никеев.
  Глаголев прислушался, как женщины обе вместе ответили:
  - Недалече... Прямо катись... Мимо заборов, а там налево... Как раз к
воротам угодишь...
  Никеев тронул. Каретка подпрыгивала на проселочных выбоинах. Глаголев
схватился за ременную петлю и выглядывал в оконца. Справа тянулись
бесконечные заборы. Слева мелькали сплошные кусты и редкие высокие
деревья, за которыми просвечивали отдаленные огни, затуманенные падавшим
снегом. Автомобиль внезапно крякнул и остановился. Никеев вылез и, тяжело
шагая в громадной дохе, обошел вокруг, потом постучал в оконце кузова.
  - Поломка, товарищ комиссар... Придется обождать... Глаголев вышел из
каретки. Никеев возился у мотора и ругался. Время тянулось. Снег перестал
кидаться хлопьями, и только мелкая холодная крошка сыпалась с черного
неба. Ветер неприятно посвистывал в кустах, нагоняя с далекого поля
крутящиеся снежные столбики. Глаголев зябко повел плечами.
  - Кажется, у тебя, товарищ Никеев, эта история до утра?
  Никеев огрызнулся:
  - А кто приказал подать эту пигалицу? По такой погоде разве на этой
фиговине надобно ехать? На лимузине, это б в самый раз... Она - машина
настоящая... Броневик, а не ландо... А мое какое дело? Мне приказано, я
исполняю. Скажет секретарь Николаша; "Никеев, приладь мотор к корыту!..
Езжай!"-я и в корыте поеду... Разве я ему могу перечить? Не могу.. А
ехать... могу...
  "Никеич мой, кажется, хлебнул по случаю сегодняшнего торжества",-подумал
Глаголев и спросил вслух:
  - Как тебе объяснили дорогу? Прямо? Вероятно, тут недалеко. Я дойду до
завода... Оттуда тебе подмогу пришлю...
  Глаголев твердо зашагал по дороге. Ветер крутил и сбивал сугробы по краям
проселка, обнажая оледеневшую ноябрьскую землю.
  Заборы кончились. Проселок упирался в расстилавшееся огромнее заснеженное
поле. И тут же, у придорожной канавы, притулился маленький домик,
окруженный крохотным палисадником. Три-четыре березы солидно наклонялись
над крышей, качались под порывами ветра и возили жесткими ветвями по
холодному железу.
  Глаголев постучал в освещенное окошко. Занавеска изнутри отдернулась, и
кто-то из-за окна помахал рукою.
  - Входи через крыльцо... - послышался глухой через стекла ответ.
  Рядом тявкнула собачонка, но ceйчас же смолкла.
  - ... Да это из Ндпсвета?
  Не старый еще, плотный рабочий, в домашней рубахе навыпуск в полосатых
тытаиах, стоял перед Глаголевым на пороге распахнутой двери из сеней, в
домик.
  - Входи товарищ..- Признаться, жду я туг приятеля со склада... Да он
что-то опоздал... А у меня только что начата ...
  - Я, кажется, заблудился. - поспешно сказал Глаголев.- Мне надо поскорей
попасть ил завод-.- Будьте добры, проведите меня, тввариш, или укажите
дорогу...
  - Да в горницу-то зайди! - предложил Глаголеву рабочий.
  Через сенцы и кухоньку они вошли в низенькую комнату. В углу на кровати
лежала больная женщина. К кровати был придвинут простой обеденный стол, на
котором черным раструбом рупор громкоговорителя. Женщина слабо
приподнялась с подушек и смотрела на Глаголева. Рабочий кивком головы
показал на лежавшую:
  - Хоэяйка моя... Аннушка.
  - Здравствуйте,- поздоровался Глагвлев с женщиной. Рабочий почесал себе
правый висок и обратился к Глаголеву:
  - На завод тебе? Вот дело-то. А мы с Аннушкой только что приготовились
заводской доклад слушать... По радио... Да и заодно Мишутку тоже
послушаем...
  Глатолев улыбнулся:
  - Какого это Мишутку?
  Рабочий с гордостью обьяснил :
  -Сын. Голова-парень... На заводе помощником мастера... Такой любопытный,
сердце за него радуется... Это он свет оборудовал... и радио.
  Глаголев тут только обратил внимание, что в комнатке горела електрическая
лампочка н ясаотоиил, атR видел два высоких шеста антенны на крыше домика
меж качающмкся берез.
  А рабочий шродолжал рассказывать про Мяшутку.
  - Музыку знает.. На заходе оркестр домрачей устроил... Сам на курсы
музыкальные бегает, какую-то тармониго учит... Да ты садись, отдохни,
обогрейся... Ведь ищь тебя куда занесло.
  - Ну, и что же ваш Мшпутка.? - заинтересовался Глаголев, присев на
табуретку около двери.
  - Выбивается в люди... Самоуком учился... самотеком выплывет.. Оно
конечно, если бы кто подтолкнул его... Так он бы скорей... по службе-то...
Да где уж... Вот я да Аннушка добрым словом его бодрим...
  - А вы, товарищ, сами на заводе работаете?-спросил Глаголев.
  - Нет, теперь не работаю... Я свое отработал... Инвалид... В давние поры
два пальца мне раздавило, вот... Так я сторожем на склепал. Заборы-то
видал? Это складские... Сегодяя не моя смена... Так я и налаживаю
говоритель, нам с Аннушкой сынишку послушать...
  В рупоре на столе слабо пискнуло. Рабочий быстро повернулся туда,
поправил рычажок, включил усилитель.
  - Ага... Начинается... Ну-ка, послушаем...
  Из рупора послышались далекие, но отчетливые слова:
  - ...И докладчик, товарищ Глаголев, должен быть очень скоро. Он уже выехал
сюда...
  Рабочий кивнул головой на рупор:
  - Докладчика ждут... Запоздал, поди...
  Снова из рупора объявили:
  - А пока наш заводской оркестр,