сегда,  раскрыла
широкую, вооруженную острыми зубами пасть. Блеснули зубы.
     В  следующую минуту Протчев всадил нож в  горло морского хищника.  Весь
экран заволокло красным туманом - это разлилась кровь! Чья?..
     - Протчев! - крикнул Миша.
     - Чего кричишь?  - услышал Миша спокойный, как всегда, голос эпроновца.
- Хорошо полоснул. Жаль только, японец удрал. Ничего. Вдругорядь не полезет.
Эй,  Гинзбург,  поднимай быстрее! В этот кровавом тумане как бы вторая акула
не появилась. Они за милю кровь чуют.
     - Нельзя быстрее! - сказал Маковский.
     - Чего там нельзя?  -  послышался голос Протчева. - Выдержу! Ведь я вас
слышу, вы - меня. Если мне плохо станет - скажу.
     Сквозь красноватый туман Миша  увидел,  как  расплывчатое темное пятно,
имевшее форму водолаза,  поползло вверх.  Пауза.  Слышно, как тяжело дышит в
своем скафандре Протчев.
     - Какой сильный человек! - сказал кто-то по-английски.
     - Да, сильнее нас с вами, товарищ Кар, - отозвался голос Азореса.
     - А ты все-таки молодец,  Миша,  - услышал вдруг Миша голос Протчева. -
Спас меня.
     Миша  Борин  был  польщен этой  похвалой.  Теперь он  мог  считать себя
настоящим  участником  этой  опасной  экспедиции.  Правда,  самому  Мише  не
угрожала ни малейшая опасность,  но все же если бы не он, акула разорвала бы
храброго Протчева.  Подвиг небольшой,  но о  нем знают все,  все поздравляют
Мишу.  Даже Кар. Вот он кланяется на экране и моргает своими красными веками
с рыжими ресницами.
     Новый "кадр":  Протчева поднимают на  палубу.  Теперь его ярко освещают
прожектором. Пусть видит мистер Скотт. Как добрался его японец?
     "Урания" уже отошла от "Серго".
     Протчев,  пошатываясь,  стоит  на  палубе.  Подводная борьба и  быстрый
подъем утомили даже этого закаленного человека.
     Маковский поддержал его  за  локоть.  Протчев  отводит руку  капитана и
показывает на скафандр. Матросы быстро снимают его с головы водолаза.
     Лицо у  Протчева синее,  но  он  уже  улыбается.  Затем снимает тяжелую
рубаху,  нагибается,  вынимает из сумочки большие ножницы, отнятые у японца,
и, высоко подняв их над бортом, стрижет в воздухе. Ножницы ярко освещены.
     Три парохода под советским флагом отплыли на северо-восток,  "Урания" -
на юго-запад.
     Скотт возвращался с  пустыми карманами и  в отчаянии.  Товарищ Кар -  с
новыми надеждами и огромным интересом.
     Два мира - две судьбы...
     Океан снова стал  пустынным.  На  том  месте,  где  еще  недавно кипели
людские  страсти,  равнодушно катились длинные  зеленые волны.  Летучие рыбы
прыгали из воды, ветер играл волнами.
     А под зеленым водным покровом спал особый мир - мир затонувшего города,
но и он просыпался для новой жизни.
     Телеоко  открывало только  первые  страницы  этой  интересной книги.  А
сколько  их   лежит  еще  не  прочитанными  и   ждет  своего  нетерпеливого,
любознательного читателя!..


     - Так тебе, Мишук, и не посчастливилось побывать в экспедиции, - сказал
Николай Петрович. - Не горюй. На твой век еще хватит экспедиций!
     Миша протянул отцу толстую общую тетрадь.
     - Вот дорожный журнал атлантической экспедиции трех советских судов,  -
сказал он.  -  Даже участник экспедиции не мог бы написать более точно.  Тут
материал для целого романа, который можно было бы назвать "Чудесное око".