Бескорыстный! - не удержавшись от удивления, воскликнул Ростислав.

Старик обернулся и тоже узнал его.

- А, это вы, молодой человек. Вот где довелось встретиться! Ну, как ваши
успехи? А я, понимаете, решил уйти в отшельники, уединиться, предаться
размышлениям о прожитой жизни. Лучшее место для этого - пещеры на острове
Фео, но я никак не могу до них добраться, торчу здесь целый месяц, нервы в
этом бедламе вконец расшатались, характер портится, боюсь, не приняться бы
за старое... А Серебрилл-то, я вижу, и вы потеряли? О,эта штука с норовом,
за ней глаз да глаз нужен.

Дверь с надписью "Выдача разрешений" открылась и небритый мужчина в белом
халате скомандовал:

- Следующие пятеро - заходи!

- Ну, прощайте, - сказал Бескорыстный. - Не поминайте лихом...

Весь пятый этаж занимала медкомиссия. Длинные вереницы людей стояли возле
каждого кабинета, какие-то напуганные личности перебегали по коридору от
одной двери к другой. Борька поинтересовался, какие идут номера, и
выяснилось, что все номера здесь не превышают трехсот. Ростислав
представил, сколько времени ему с его пятитысячным номером понадобится на
прохождение медкомиссии, и ужаснулся.

Неожиданно сзади на него налетел длинный, голый по пояс субъект.

- Извините! - сказал он и хотел было продолжать путь, но Ростислав, Марина
и Борька вдруг завопили в один голос:

- Ланселот!!!

Рыцарь (а это был, конечно, он, только без пенсне) оглянулся, близоруко
щурясь, и тоже испустил крик;

- Сэр Ростислав! Вы?! Какими судьбами!

Они заключили друг друга в объятья и заплясали по коридору.

- Но простите, простите! Я в таком виде! - заметив Марину, Ланселот
вырвался из объятий и живо натянул тельняшку. При этом из огромного вороха
одежды у него под мышкой со звоном выпал меч.

- Что это? - в волнении спросил Ростислав.

Он нагнулся и осторожно взялся за рукоять меча. И сейчас же прямое,
расписанное затейливой вязью неведомых букв лезвие засветилось тусклым
голубоватым светом.

- Да, - сказал Ланселот. - Это он. Я отыскал его поразительно быстро.
Впрочем, такую вещь трудно скрыть от посторонних глаз, и решил идти за
вами. Но в горах, к сожалению, ваши следы потерялись, и мне ничего не
оставалось, как вернуться назад. Для разнообразия я решил пока совершить
какой-нибудь славный подвиг, чтобы отдохнуть и развеяться. Тут как раз
прошел слух о том, что на море поселился дракон, целиком проглатывающий
корабли. Я немедленно пустился в путь, и вот я здесь. Но теперь, претерпев
столько мытарств в этом порту, я должен сказать вам, что есть вещи
пострашнее морских драконов. И Серебрилл это подтверждает! Посмотрите, как
он изменился! Клинок едва светится, рукоять то и дело выскальзывает из рук,
меч отяжелел. И эти пятна на лезвии! Взгляните! Это же ржавчина! Она ничем
не оттирается. Здешняя атмосфера настолько ядовита, что в ней ржавеют и
металлы, и души. Сознаюсь, я бессилен что-либо сделать, и если вы, сэр
Ростислав, согласитесь вернуть мне мой старый боевой меч, я с
признательностью вручу вам ваш Серебрилл.

Они обменялись мечами, и Ростислав уже хотел было расспросить Ланселота о
здешних порядках, как вдруг динамик под потолком громко прохрипел:

- Номера с двести первого по четыреста пятнадцатый приглашаются в сектор
девять на сверку документов.

Ланселот вскочил.

- По четыреста пятнадцатый! - всполошился он. - А у меня триста
восьмидесятый! Извините, друзья, я должен бежать. Сверка - это такая вещь,
раз пропустишь - и начинай все сначала!

И он припустил по коридору.

- Постойте, куда же вы? - закричал Ростислав, но рыцарь уже скрылся за
углом.

- Что же с людьми делается! - покачал головой Борька.

- Довольно! - Ростислав сунул Серебрилл в ножны. - Идем к Главному
Администратору! Если нам откажут, я разнесу эту контору по кирпичикам!

В приемной Главного Администратора стояла ватная тишина. На стульях вдоль
стен сидели робкие, вконец изможденные люди с беспокойными, бегающими
глазами. На коленях у каждого лежала толстенная папка, битком набитая
справками, характеристиками, выписками, фотографиями с уголком и без
уголка, рентгенограммами и еще черт знает чем. Дорогу разъяренным
путешественникам заступил секретарь.

- Рубите, - сказал он схватившемуся за меч Ростиславу. - Режьте, стреляйте.
Не пущу. Занят Главный!

- Да что же это у вас делается! - закричал Ростислав. - Вы почему
издеваетесь над людьми?! Слушайте, если нам немедленно не дадут разрешение
выйти в море на корабле, мы построим плот и уплывем безо всяких разрешений!

Секретарь выпучил глаза. - Да вы что?! - он подскочил к столу и нажал
кнопку селектора.

- Так что докладываю. Ворвались четверо, говорят, если не дадите
разрешение, построим плот и уплывем так.

- Ах, плот построим?! - раздался в динамике голос Главного Администратора.
- А кто дал им право строить плот, когда все дисциплинированно ждут
заключения авторитетной комиссии? Немедленно в очередь, и никаких
разговоров!

Услышав этот голос, путешественники застыли, словно громом пораженные. И
только Марина тихонько пискнула:

- Зойка!

- Зойка!!! - заорали все четверо, преодолев временную немоту.

Дверь кабинета вдруг распахнулась, и на пороге появилась Зойка Сорокина
собственной персоной.

- Ре... Ребята, - задыхаясь, произнесла она и вдруг разрыдалась. Плечи ее
тряслись, когда она, уткнувшись лицом в грудь Борьки, с трудом выговаривала
слова:

- Ребята! Как я вас искала! Я же тут все перевернула! Запуталась совсем, а
вас все нет и нет! Ну, где же вы были! Родные мои!

Ну, не плачь, не плачь, - успокаивал ее Борька, поглаживая по спине. - Что
же ты, дуреха, разве ж так надо было искать...

Глава 9

Желтый, искрящийся на солнце песок обжигал ноги. Мальчишки, конечно,
полезли купаться, а Марина с Зойкой только побродили у берега. Они заявили,
что вода все же слишком прохладная, разлеглись на песочке и стали шептаться
о чем-то своем, поглядывая время от времени вдаль, туда, где у самого
горизонта, словно чайки на волнах, белели паруса разлетающихся во все концы
Безбрежного моря кораблей.

Когда Ростислав, Борька и Арвид досыта наплавались, намерзлись в воде и
выбрались наконец на берег, Марина сказала:

- Итак, уважаемые бесстрашные путешественники, не пора ли нам подумать о
возращении домой?

- Пора, конечно, пора! - ответил Ростислав, плюхнувшись рядом с ней на
песок. - Кто же говорит, что не пора? Только вот с какой стороны к этому
делу подойти?

- Я думаю, нужно вспоминать еще раз все, что с нами произошло. Каждую
мелочь. Любую деталь, показавшуюся странной, удивительной.

- Ну уж этого-то здесь навалом! - сказал Борька.

- И все-таки, - продолжала Марина. - Не кажется ли вам, например, что все
происходящее с нами здесь как-то зависит от нас самих?

Арвид удивленно взглянул на нее. Где он слышал эти самые слова? Или читал?
Совсем недавно...

- Еще как кажется! - кивнул Ростислав. - Я вам больше скажу. - По-моему,
каждый из нас, попав сюда, оказался именно в той ситуации, которая ему
больше всего соответствует. Или, вернее, которой он соответствует больше
всего!

- Вот уж ни капельки! - сказала Зойка, поджав губы.

Борька почесал в затылке и промолчал. Все задумались. Арвид вспомнил свой
первый бой на Красном Плато, Выдергу за рулем бронетранспортера...


Неожиданно в памяти возник образ камнегрыза. Что-то важное было связано с
ним. Нужно вспомнить. Какая-то догадка...

- Ну, ладно, - сказал Ростислав. - Тут есть над чем подумать. Теперь второй
вопрос: что мы знаем о метеоритах?

- О метеоритах?! - Арвид приподнялся на локте и посмотрел на Ростислава. -
При чем здесь метеориты?

- Ну как же! Помнишь, с чего начались все наши приключения? Мы шли по
музею, потом собрались все пятеро в зале. В зале метеорита! Неужели не
помнишь?

- К-кажется помню, - медленно выговорил Арвид. - Я тогда думал... о другом.

Он растерянно взглянул на Марину.

- Так вот, - продолжал Ростислав, - собрались мы, значит, возле
метеорита...

- А потом ты его зачем-то огрел кулаком, - заметил Борька.

- Да не важно - зачем, важно, что огрел! - сказал Ростислав. - С этого
момента все и началось! Мы сразу оказались здесь в этом мире, причем все,
кроме нас с Мариной, в разных местах... И еще одна интересная подробность:
знаете ли вы, что нас тут называют пленниками Черного Метеорита?

- А! - вскрикнул вдруг Арвид. - Конечно же! Пентюх! Ведь он об этом и
говорил! Черный Метеорит, тот самый. Ах, я растяпа! Как же это я сразу не
понял? И книжка теперь пропала...

- Постой, постой, - прервал его Ростислав. - Кто пентюх, кто растяпа? Что
еще за книжка?

- Записная. Обыкновенная записная книжка, - ответил Арвид, опускаясь на
песок. - Она осталась в седельной сумке. Там... - Он махнул рукой. - А
Пентюх... Он погиб. Это была его книжка. В ней все было написано, только
разобрать трудно. А я так и не удосужился Понимаете, Пентюх все знал о
Черном Метеорите и все записал. А я не понял, что эти записи имеют
отношение к нам. Думал, может быть, он увлекается фантастикой. Там у него
упоминаются чуть ли не пришельцы...

- Стой, погоди! - вдруг перебил его Борька. - Это какая же книжка?
Зелененькая такая?

- Ну да. Постой-ка, - насторожился Арвид. - Откуда ты знаешь?

Борька смущенно хмыкнул.

- Просто, понимаешь, из головы вылетело. Мы когда тебя нашли, стали
перевязывать, в крови ты был весь, в тине какой-то... Ну вот. Тут эта
книжечка и выпала. Я думал, твоя. Посмотрел - все расплылось, ничего не
разобрать, сунул в мешок до лучших времен, да так и забыл...

- В какой мешок? - звенящим от волнения шепотом спросил Арвид, подползая к
Борьке.

- Ну в какой? В наш, конечно. В тот, с одеждой.

- Да где же он? Где?

- Да ты что? - Борька немного отодвинулся. - В гостинице он, где же ему еще
быть? Ты же сам его вчера до самого номера тащил!

И он указал на аккуратный четырехэтажный корпус портовой гостиницы, в
которой они вчера поселились.

- Так чего же мы тут сидим?! - воскликнула Зойка. - Нас ведь дома ждут!
Вперед!

Я только теперь понял, что произошло. Поначалу, когда созданный мною мир
вдруг вышел из подчинения, когда на месте равнин поднялись горы, когда в
окрестностях моего жилища стали появляться отвратительные чудовища, а в
селениях запылали пожары войны, сознаюсь - я испугался.

Оказавшись бессильным перед страшными чудесами, обрушившимися на меня, я
решил было, что неведомые создатели Черного Метеорита подстроили мне
коварную ловушку. Сначала они изучали меня, позволяя творить собственные
модели, а теперь сами приступили к экспериментам. Однако, понаблюдав
подольше за происходящими изменениями, я пришел к выводу, что все гораздо
проще. Просто кто-то посторонний вошел в контакт с Метеоритом, проник в мой
мир и сразу же стал вносить в него изменения.

Впрочем, судя по распространяющемуся вокруг хаосу, человек этот вряд ли
представляет, куда он попал и что с ним происходит. А раз так, значит, он
не знает, и как выбраться отсюда. Нужно как можно скорее разыскать его и
все объяснить, пока он не наломал дров или вовсе не погиб от лап и клыков
своих же монстров...

Искать. Именно этим я сейчас и занимаюсь. Но попробуйте найти единственного
живого человека в постоянно меняющемся мире, среди тысяч образов, созданных
его, да и вашим, вдобавок, воображением. Единственное, что мне пока
удается, - это растягивать время (выражение, имеющее здесь буквальный
смысл). Думаю, что минуты незнакомца примерно равны сейчас моим дням, но
разница эта все быстрее уменьшается по мере нашего сближения. Впрочем,
наблюдаемые нами порознь события имеют одинаковый темп как для меня, так и
для него.

Я отправляюсь на поиски и впечатления каждого дня буду очень коротко
заносить сюда же, в записную книжку. Надеюсь, эти поиски не окажутся
бесплодными и меня не подведет принцип, которым я руководствуюсь: основные
события должны разворачиваться вблизи нужного мне человека и при его
участии...

Итак, день первый.

Эволюции крупных стад различных чудовищ приобретают все более упорядоченный
характер. Все они с яростным ревом движутся теперь в одном направлении, как
будто направляются на завоевание новых земель. В воздухе замечено появление
организованных стай крылатых существ, вооруженных какими-то нехитрыми
орудиями.

День второй.

Сегодня я добрался до обширных людских поселений. Все они взбудоражены, как
огромный муравейник. Люди объединяются для совместного отражения воздушных
и наземных атак чудовищ, но силы явно не равны. Все ждут подхода регулярных
частей.

День третий.

Я попал под всеобщую мобилизацию и направлен в отдельную истребительную
центурию ездовым (ну и воображение у парня - полнейшая мешанина!). Дело
принимает скверный оборот. Готовится грандиозное сражение, исход которого
весьма неопределен. Среди чудовищ появились огромные, плюющие огнем твари,
совершенно неуязвимые для обычного оружия. Летающие существа (их называют
нетопырями) применяют в бою стрелы, пробивающие кожаные панцири солдат.

Выполнение моей главной задачи становится теперь все более сложным. Боюсь,
что... Не хочется об этом думать, но всякое ведь бывает. Если со мной
что-нибудь случится, может быть, хотя бы эта записная книжка попадет
когда-нибудь в руки человека, и ему будет полезен мой совет. Для него я
записываю здесь способ вернуться в обычный мир, самому мне такая
возможность может и не представиться.

Итак, чтобы вырваться из плена Черного Метеорита, нужно сделать следующее:

- Все, - сказал Ростислав, - больше здесь ничего нет. Он не успел дописать,
что-то ему помешало.

- Наверное, атака нетопырей, - задумчиво проговорил Арвид. - Они всегда
налетают внезапно... Он помолчал.

- Значит, Пентюх погиб из-за меня. Все нетопыри, глоты, камнегрыз - все это
мое...

- Может быть, не только твое, - сказал Ростислав, прохаживаясь от окна к
двери и обратно. - Нас ведь пятеро. Тут все так перемешалось...

Было уже далеко за полночь, но никто не спал. Весь день ушел на разбор -
буква за буквой - написанного в книжке. Самым трудным оказался последний
фрагмент, записи были сделаны неразборчивым почерком, видимо, второпях, но
самые важные сведения содержались именно здесь. И вот в самом конце, когда
разгадка, казалось, близка, - обрыв. Пентюх знал, как освободиться из плена
Черного Метеорита, но погиб, не успев об этом рассказать.

Ростислав вдруг остановился.

- Слушай, - спросил он Арвида, - а что это, собственно, значит - погиб?

- В каком смысле "что значит"? - Арвид удивленно поднял на него глаза. -
Стрела ему в грудь попала.

- Чья стрела?

- Да что ты, в самом деле! Нетопыря какого-нибудь стрела, чья же еще?
Знаешь, сколько людей они этими стрелами перебили?

- Людей? - переспросил Ростислав. Он снова зашагал по комнате. - Значит,
так. Стрела принадлежала нетопырю. А нетопырь - тебе. Вернее - твоему
воображению. Тогда выходит, что и стрела... То есть все это, конечно,
сложнее; но что-то тут должно быть...

Он плюхнулся на кровать, закинув ноги на спинку, долго о чем-то размышлял
и, наконец, произнес:

- Ребята, а ведь это, кажется, довольно просто...

- Что "просто"? - спросила Марина.

- Вернуться домой. Смотрите-ка. Все вокруг зависит от нас самих, все здесь
именно такое, каким мы его себе представляем. Значит, чтобы вернуться в наш
мир...

- Нужно его вообразить! - обрадованно воскликнул Борька.

- Нет, - сказал Ростислав. - Не вообразить. Создать.

Зойка нахмурилась;

- Но ведь это будет совсем другой мир!

- Конечно, другой! Ведь мы и сами теперь стали другими. Разве нет? Борька
пожал плечами.

- Так что ж - другими? Из-за этого чертового метеорита и изменились. Тут
станешь другим, когда сам не знаешь, кто ты есть. Деньги в руки плывут, а
ты и не рад. Хочешь как лучше сделать, а выходишь подлец. Нет, домой, домой
пора! Вырваться нужно, проснуться, что ли, или еще как-нибудь, но только
чтобы все стало по-прежнему.

- По-прежнему? - переспросил Ростислав. - Теперь это уже невозможно. Теперь
все будет по-другому. И метеорит здесь ни при чем. Нас он не переделывал,
только показал, какие мы есть...

На некоторое время в комнате воцарилась тишина.

Какие мы есть, думал Борька, глядя в пространство прямо перед собой.

И вдруг открылась ему панорама Делового Центра с зеркальной коробкой
"Олимпа" посередине. Картина качнулась, надвинулась, прозрачными стали
ресторанные зеркала и замелькали сквозь них знакомые физиономии; Мафусаил,
Леопольд, губернатор...

Все они быстро приближались, глядя на него, и, наконец, окружили. Борька
завертелся на месте в поисках выхода из цепкого этого кольца, но видел
везде только подмигивающие глаза и руки, сующие ему пачки разноцветных
бумажек. Кольцо сжималось все теснее, на Борьку вдруг тяжело рухнула
откуда-то сверху груда ручных электронных часов. Часы больно ударяли его по
голове и плечам, хотя Борька твердо знал, что все они пустые внутри. Он сам
вынимал микросхемы и индикаторы, чтобы, приманив покупателя единственным
полноценным экземпляром часов, всучить ему под шумок один лишь корпус.

Где-то взревел мотор, и подкативший задом самосвал с кряхтеньем начал
выворачивать над Борькой необъятный кузов. Вокруг застучали по полу,
заклюпали, распространяя аромат гнили и плесени, разнообразные фрукты,
овощи, раздутые консервные банки, вонючая рыба и прочий залежалый продукт.
Борька отчаянно заработал руками и ногами. С огромным трудом ему удалось
выбраться из недр зловонной кучи, а ведь она была предметом лишь самых
первых его операций в Деловом Центре. Он пытался бежать, но губернаторские
морды, подмигивая Леопольдовыми глазами, все теснили, теснили его к
растущей куче товара, столь удачно когда то реализованного, и все совали
змеистыми руками толстые пачки в его карманы, так что стал он уже гнуться к
земле под совокупной тяжестью ловко вырученных сумм.

В отчаянии Борька высоко подпрыгнул, стараясь верхом преодолеть потную
стену физиономий, и, проломив крышу "Олимпа", устремился в черное бездонное
небо.

Город под ним превратился в мутное светящееся пятно, замер на мгновение и
снова помчался навстречу.

Но нет, это уже не город. Чем ниже опускался Борька, тем яснее он видел под
собой нагромождение скал. Светлое пятно внизу все росло и, наконец,
превратилось в яркое освещенное прожекторами дно ущелья. Тысячи зрителей,
заполнявших трибуны над обрывом, завороженно глядели на арену в ожидании
зрелища, приготовленного для них Маэстро.

А в центре арены... Одинокая фигура в перекрестье теней - человек,
судорожно сжимающий в руке кинжал. Ростик!

Борька теперь ясно видел его лицо. Ростик поднял голову, посмотрел ему
прямо в глаза и спокойно произнес:

- Он показал нам, какие мы есть. Они были в комнате гостиницы. Сидели и
молчали.

Какие мы есть, подумала Зойка. Когда-то давным-давно, еще в пионерском
возрасте, ее выбрали в совет отряда. Зойка поначалу отнекивалась,
отбрыкивалась, как все, от почетной должности, да и кому, в самом деле,
охота тратить золотое личное время на дурацкие стенгазеты к празднику,
сгонять буйных двоечников, упрямых троечников и занятых хорошистов на
собрания после уроков, а также нести ответственность за развал работы,
которую в неразваленном состоянии никто никогда и не видел.

Однако должность "учебного сектора" оказалась не так уж плоха. Зойке очень
нравилось с цифрами в руках неуклонно повышать требовательность в
коллективе, беспощадно искоренять тенденцию к снижению темпов роста
успеваемости и сочетать индивидуальный подход с коллективным отпором.

В короткое время никому в классе не стало от нее житья, и тогда ее
выдвинули в совет дружины. Тут Зойка впервые почувствовала власть. От нее
уже зависело кое-что, неторопливо и с достоинством прохаживалась она вдоль
шеренги третьеклашек, принимаемых в пионеры, и коротко, по-деловому давала
инструкции. Взгляд ее был светел, но строг. Она уже не чувствовала себя на
службе. У этого народа, как какая-нибудь редколлегия, Нет! Тепе