е   дав   времени   что-то
предпринять.
   Лесков еще не заглядывал в котельную, хотя ему не  терпелось  узнать,  на
что там таращился Галичев. Он сдержал себя, заставил  держаться  в  резерве,
уступил ему право первенства. В конце концов, Галичев начальник.
   Внезапная голубовато-белая вспышка на мгновение ослепила Лескова. Автомат
Галичева выпустил короткую очередь, когда его палец в предсмертной  судороге
нажал на спусковой крючок. Зрение быстро вернулось: Лесков  увидел  падавшее
на пол безголовое тело Галичева.
   Он испустил бессловесный вопль ярости и страха и  бросился  в  котельную,
бешено паля из автомата. Рабочий не увидел врагов. Перед  глазами  мелькнуло
расплывчатое пятно, затем он почувствовал  резкую  боль  от  вонзившегося  в
живот клинка. Лесков умер, рухнув на спину рядом с  трупом  Галичева.  АК-74
выпускал последние пули в потолок котельной.
   Все остальные  в  ужасе  замерли  на  подходе  к  котельной.  Они  видели
голубовато-белую вспышку, на их глазах замертво свалились Галичев и  Лесков,
но врагов не видел никто. Убившие этих двоих не показывались.
   - Что с ними случилось? - воскликнул Шапорин. Он напряг голос и  крикнул:
- Кто вы? Кто там есть? Зачем вы это делаете!
   Ответа не последовало.
   - Мне это не нравится, - сказал Рублев. - Я не солдат.  Пора  сматываться
отсюда. - Он начал крадучись пятиться к коридору.
   Возникла еще одна голубовато-белая вспышка, на этот  раз  она  пронеслась
через всю зону обслуживания, и Шапорин упал на бетон с  разорванной  грудью.
Рублев повернулся лицом к выходу и побежал.
   Никто  не  мог  разглядеть  набросившихся  на  них  врагов:   атаковавшие
двигались слишком быстро, а света было очень мало. Некоторые наугад стреляли
в темноту, но безрезультатно.
   До того как они попытались бежать, еще пятеро  уже  были  мертвы,  только
Рублеву удалось добраться невредимым до главного  коридора.  Он  мчался  без
оглядки, не помышляя даже удостовериться, преследует ли его  кто-нибудь,  не
смея взглянуть, что стало с его товарищами.
   Он не видел копья, пока оно не пронзило его  тело.  Блеск  окровавленного
острия, высунувшегося из груди, мгновенная боль - и Рублев перестал дышать.
   Пока догнавший Рублева осматривал  коридор  в  поисках  признаков  жизни,
безжизненное тело продолжало висеть на копье.
   Затем он отшвырнул труп в сторону и вернулся в тепло котельной.

   Глава 14

   Джеймс Теодор Риджли, посол США в Организации Объединенных Наций, никогда
не доверял русским.
   Он не доверял им, когда они называли себя советскими людьми и веровали  в
коммунистическое бизонье дерьмо об исторической  неизбежности,  не  верит  и
сейчас, когда они снова стали величать себя русскими и  толкуют  о  братстве
наций.
   Ему нет дела до того, знают они о его к  ним  отношении  или  нет.  Более
того, он гордился этим своим коньком, всячески  давая  русским  понять,  что
обдурить им никого не удастся.  Это,  полагал  он,  помогает  держать  их  в
рамках.
   И вот кто-то,  судя  по  только  что  полученному  им  докладу  разведки,
совершенно уверен, что в данный момент они вышли  из  рамок.  Четырехкратное
увеличение фоновой радиации в районе какой-то Ассимы  на  полуострове  Ямал?
Громадное локальное повышение температуры? Подобное не  происходит  само  по
себе или оттого, что какой-нибудь заводской рабочий уронил канистру.
   Он развернул карту, чтобы посмотреть, где этот  чертов  полуостров  Ямал.
Северо-Западная Сибирь, полуостров в Северном Ледовитом океане, - не всякому
понравится хотя бы бросить взгляд в открытое  море  так  далеко  на  севере!
Много сотен километров от норвежской части Лапландии, тысячи  километров  от
Берингова пролива.
   Пожалуй, если кому-то советуют исчезнуть в никуда, то скорее всего  имеют
в виду именно полуостров Ямал. Эта Ассима  наверняка  в  одном  из  нефтяных
месторождений. Одно из самых холодных, самых бесплодных мест на  Земле.  Там
холоднее, чем на Северном полюсе, но русские выкачивают из недр этой пустыни
тысячи баррелей нефти.
   Временами, в моменты особенно богохульного настроения, Риджли думал,  что
Господь Бог играл по каким-то особым правилам,  когда  решал,  где  устроить
залежи нефти. Казалось, он специально разыскивал  для  этого  самые  жалкие,
самые никчемные уголки на Земле - безводные пустыни, скованные льдами  входы
в царство дьявола, морское дно...  может  быть,  Ему  не  нравится  нефть  и
поэтому Он  запрятал  ее  подальше  с  глаз,  в  места,  где  поселил  самые
неприятные народы.
   Если  это  так,  то  Он,  конечно,  не  мог  найти  ничего  омерзительнее
полуострова Ямал.
   Однако нефть не обладает радиоактивностью. Обнаруженное спутниками  пятно
не может быть пожаром  на  скважине  или  лужей  горящей  нефти.  Невозможно
предположить существование в этом районе атомных электростанций.
   Вероятнее всего, их там нет. Строительство атомной электростанции посреди
нефтяного месторождения, в тысяче километров от  ближайшего  города,  -  ну,
такое начинание по праву возглавило бы список человеческой дури. Можно смело
держать пари, что русские не настолько тупоголовы. Риджли не поручился бы за
иранцев или французов, но русских он знает достаточно хорошо.
   Факел слишком далеко от побережья, чтобы можно  было  заподозрить  аварию
реактора подводной лодки. В Арктике по-прежнему курсирует множество  русских
атомных подлодок, но утечек из ядерных реакторов не обнаружено на сотни миль
от побережья.
   Если исключается естественная причина, нет атомной  электростанции  и  не
может быть подводной лодки, значит, остается оружие.
   Это может быть только оружие, а суета с  оружием  в  таком  месте  -  это
определенно выход за дозволенные рамки.  Русские  клялись,  что  демонтируют
ядерные  боеголовки,  прекратили  их  производство,  однако  подобного  рода
радиоактивность и такое  выделение  тепла  может  быть  эквивалентно  только
аварии при сборке или разборке ядерной пусковой  установки.  По  официальным
данным, демонтаж производился гораздо  южнее,  уж  во  всяком  случае  не  в
Арктике, черт бы их побрал.
   Значит, кто-то до чего-то добрался.
   Риджли далеко не уверен, что повинны в этом  именно  московские  деятели.
Вполне  возможно,  что  натворила  дел  одна  из   многочисленных   чокнутых
политических фракций, какие-нибудь националисты, недобитые комми или местные
мафиози, но кем бы они ни были, в  Москве  должны  знать  об  этом.  Значит,
одно-два слова кому-то шепнули бы, просто чтобы не слишком огорчать.
   Кому-нибудь обязательно сказали бы, и, вероятнее всего, именно ему.
   В свое время Риджли получал кое-какие тайные сообщения от  своих  русских
коллег-противников, время от времени  и  сам  передавал  некоторые  сведения
предупредительного характера. То, что он не доверял этим трусливым ублюдкам,
вовсе не причина, чтобы рисковать  возможностью  взорвать  весь  чертов  мир
из-за какого-нибудь дурацкого недопонимания.
   Однако об этом происшествии ему не шепнули ни слова.
   Он бросил на стол распечатку и положил  руку  на  телефонную  трубку,  но
заколебался.
   Разговор пойдет о ядерных, боеголовках. Однако нынче добрые времена,  все
идет успешно. А ведь пусковая установка на арктическом побережье может  быть
нацелена через полюс только на Северную Америку.  Если  бы  банда  исламских
террористов или правительство какой-нибудь африканской  страны  пытались  по
дешевке запастись ядерным оружием, подобные показания могли обнаружиться  на
Кавказе или где-то в Средней Азии, но никак не в Сибири.
   Можно предположить, что там орудуют  психи  Жириновского  или  происходит
что-то другое в том же роде, но будь это так - теперь с Москвой, слава Богу,
такие отношения, что она бы уже известила об этом; однако прошло двое суток,
но телефонного звонка не было. Если Риджли позвонит  сейчас,  то  это  будет
воспринято как выражение неудовольствия американской стороны.
   Остается нанести визит лично.
   Гласный личный визит.
   Он поднял наконец трубку и нажал кнопку связи с секретаршей.
   - Да, посол? -  мгновенно  откликнулась  она.  Риджли  улыбнулся.  Знание
своего дела он ценил в людях превыше всего.
   - Штеффи, дорогая, - заговорил он, - я намерен  нанести  небольшой  визит
русскому послу, скажем... - Риджли бросил взгляд на часы, - около двух. -  В
это время Григорий обычно возвращается с ленча и еще не успевает погрузиться
в дела, если же ленч затянется, Риджли сможет устроить  из  своего  ожидания
неплохое  шоу.  -  Если  некоторые  из  наших  друзей-журналистов   окажутся
неподалеку, думаю, им будет небезынтересно узнать о  том,  что  я  собираюсь
сказать этому славному парню.
   - С записывающей аппаратурой или без нее? спросила Штеффи.
   - О, полагаю, записать будет не вредно, - ответил Риджли, откидываясь  на
спинку стула. - Хотя ничего официального. Мы  встретимся  просто  поболтать,
даже и не помышляя о внимании прессы.
   - Понятно, посол, - снова заговорила Штеффи. - Это неожиданный визит  или
я должна известить персонал мистера Комаринца о том, что вы направляетесь  к
нему?
   Риджли оценил и это. Он  давно  заметил,  что  секретарша  беспокоит  его
вопросами, только если  это  необходимо;  Штеффи  действительно  знает  свою
работу.
   - Пожалуй, предупредите их минут за пять, - сказал он.
   - Да, сэр.
   Риджли положил трубку и удовлетворенно улыбнулся.
   Этим ублюдкам не отвертеться под его пристальным взглядом!

   Глава 15

   -  Моему  правительству  ничего  не  известно  о  какой-либо  нелегальной
деятельности в этом районе, господин посол, - повторил  Григорий  Комаринец,
обращаясь не к Риджли, а прямо в камеру Си-эн-эн.
   Генерал Мейвис, заложив руки за спину, стоял перед большим  телевизионным
экраном и внимательно смотрел передачу  новостей.  Русский  посол  Комаринец
говорил искренно. В этом можно не сомневаться, разве что московские  деятели
обманули его самого и он действительно не ведает о происходящем.
   - Митерс, - сказал он,  -  позвоните  кому-нибудь,  сделайте  так,  чтобы
Риджли получил свой пирожок за помощь нам в этом  деле  -  что-нибудь  вроде
назначения  в  Вену,  снимка  с  Ларри  Кингом,  что  угодно,  лишь  бы   он
почувствовал себя счастливым.
   - Да, сэр, - ответил Митерс. Он не двинулся с места:  Мейвис  не  сказал,
что это надо сделать сейчас же. Да и не было никакой спешки:  подобные  вещи
лучше всего делать осторожно, чтобы связь событий не прослеживалась  слишком
явно. Мейвис окинул его взглядом.
   Митерс выглядел встревоженным, углубленным в собственные мысли. Но что  в
этом удивительного? Согласно новостям Си-эн-эн, страна может быть втянута  в
третью мировую войну.
   И это действительно возможно, но совсем иначе, чем думают все эти люди.
   Мейвис отвернулся к экрану и еще несколько  секунд  не  отрывал  от  него
взгляда, пока передачу Си-эн-эн не прервала реклама. Он повернулся кругом  и
направился к своему кабинету.
   Мгновение поколебавшись, Митерс последовал за ним;  когда  они  оказались
вне зоны слышимости оставшихся возле телевизора офицеров, он ускорил  шаг  и
догнал генерала: - Простите, сэр, могу  я  сказать  вам  пару  слов?  Мейвис
посмотрел на него, затем жестом предложил следовать за ним в кабинет.
   - Будьте любезны, закройте  дверь,  -  сказал  он,  сев  на  угол  своего
письменного стола. - Что у вас на уме? Митерс плотно закрыл дверь.
   - Сэр, - начал  он,  -  я  был  здесь,  когда  поступили  предварительные
сообщения со спутника. Именно я составил первый рапорт, и  в  тот  момент  у
меня не было сомнения, что кто-то тащит по льду боеголовки.
   - И? - поощрил его Мейвис.
   - Видите ли, сэр,  я  ошибался,  -  продолжал  Митерс.  -  Покопавшись  в
технических деталях сообщений, я понял, что ракет мы там не найдем. Цифры не
складываются.
   Мейвис кивнул: - Вы пришли к этому выводу самостоятельно?
   - Да, сэр, - сказал Митерс. - И если это не бомбы или  ракеты,  то  посол
Риджли и все остальные могут потревожить осиное  гнездо,  трубя  об  угрозе,
которой не существует. Мы могли бы...
   Мейвис поднял руку и перебил его: - Сделайте паузу. - Он встал. - Вы  мне
нравитесь, Митерс... вы хороший человек, умея выполнять приказы, не  боитесь
принимать решения.  У  вас  хорошие  мозги,  Митерс.  Только  поэтому  я  не
приказываю арестовать вас и содержать под стражей.
   Митерс прищурился: - Сэр?
   - Хорошо, это горячее пятно вовсе не русские ракеты, - сказал Мейвис. - И
все же подумайте. Ведь что-то там есть, но раз это не ракеты, то что?
   Митерс выглядел озадаченным.
   - Подумайте, дружище, - повторил Мейвис, - что там может быть?
   - Не представляю, сэр.
   - Чем бы это ни было, выделяет оно громадное количество энергии,  не  так
ли?
   - Да, сэр...
   - Значит, там находится что-то такое, на что  наши  вооруженцы  не  прочь
взглянуть.
   Он решил пойти до конца и дать Митерсу шанс ввязаться в  это  дело,  если
тот сможет уследить за ходом его мысли.
   - Возможно, там нечто такое, возле чего мы уже были достаточно  близко  и
не смогли дотянуться.  О  чем  до  вас,  возможно,  доходили  слухи,  но  их
подтверждения не было. Не исключено,  что  вы  считали  эти  слухи  бизоньим
дерьмом... ну а если это не так?
   Митерс был явно сбит с толку.
   - Я не понимаю, к чему вы клоните, сэр, - сказал он.
   - Последний раз мы видели нечто подобное шесть месяцев назад в Нью-Йорке,
- продолжал Мейвис.
   Митерс выглядел озадаченным, затем у него отвисла челюсть.
   - О, мой Боже! - воскликнул он, внезапно  сообразив,  о  чем  речь.  -  Я
полагал... Да, до меня доходили слухи, но я  считал  это  мистификацией  или
прикрытием того, что не подлежало разглашению.
   - Нет, - сказал Мейвис. - Это была реальность.
   - Но, сэр... пришельцы? Космический корабль? Мейвис утвердительно кивнул:
- На самом деле целый флот дьявольских космических кораблей. Правда,  не  на
улицах, а над Нью-Йорком.
   - В таком случае... простите меня, сэр, но на что мы можем  надеяться  на
этот раз, если они в Сибири? Какой смысл во всех  этих  обвинениях  в  адрес
русских?
   - Смысл в том, чтобы русские были при деле, чтобы помнили, что мы за ними
следим,  а  кроме  того,  чтобы  наш  собственный  народ  не  догадывался  о
происходящем,  чтобы  истинная  ситуация  не  дошла  до   средств   массовой
информации. Мы не хотим, чтобы кто-то узнал об этих созданиях,  это  посеяло
бы панику, если не что-то гораздо худшее.
   - Но эти... Разве публика... - Митерс замолчал, не  вполне  соображая,  с
чего начать; проблема слишком громадна, она настолько велика, что у него  не
было полной уверенности, имеют  ли  военное  право  совершенно  игнорировать
общественность.
   - Послушайте, Митерс, - снова заговорил Мейвис, - не знаю, многое  ли  вы
слышали об операции в Нью-Йорке, поэтому позвольте кое о чем рассказать вам.
Они вовсе не посланцы, явившиеся к нам  с  распростертыми  объятиями,  чтобы
пригласить присоединиться к  Галактическому  Братству.  Это  банда  злобных,
воинственных ублюдков.  Мы  не  можем  с  уверенностью  сказать,  зачем  они
появляются здесь, чего  они  хотят,  как  они  станут  реагировать  на  наши
действия,  однако  нам  доподлинно  известно,   что   они   обладают   такой
технологией,  которая  делает  нас  в  их  глазах   сообществом   совершенно
беззащитных аборигенов. Если мы выступим с этим -  всем  и  каждому  скажем:
мол, да, нас посещают монстры, - не трудно догадаться, какой  будет  реакция
общественности:  мы  получим  панику.  Словно  грибы  после  дождя,   начнут
возникать новые религии; сумасшедшие всех мастей  станут  винить  ЦРУ.  Одни
поднимут гвалт по поводу того, что мы скрываем правду,  другие  скажут,  что
все это - мистификация. Сейчас  мы  даже  не  можем  доказать,  что  это  не
мистификация, - эти твари заметают  следы.  Все  это  достаточно  плохо,  но
больше всего нас беспокоит, каким образом отреагировали бы они.
   - Они? - Пришельцы.
   - О!
   - Потому что, Митерс, нам видятся три возможных  результата,  после  того
как мы оброним хотя бы слово об этих жутких визитерах. - Он поднял сжатую  в
кулак руку с отогнутым большим пальцем. - Первый -  они  могут  не  обратить
внимания и будут продолжать действовать, как всегда. Это,  бесспорно,  лучше
всего, хотя, поскольку им нравится убивать людей, такой результат  идеальным
не назовешь. - Генерал поднял указательный палец. - Второй результат  -  они
могут просто собрать вещички и убраться восвояси. Это  будет  означать,  что
убийства прекратятся, но и у нас не останется шансов побольше узнать о них и
о том, чего нам следует ожидать. Такая перспектива нам очень не нравится, но
еще хуже третий вариант. - К первым  двум  присоединился  средний  палец.  -
Третий вариант - их вторжение. Они могут просто решить, что кота  больше  не
стоит держать в мешке и деликатничать  незачем.  И  если  они  примут  такое
решение, Митерс, все мы - дохлые мыши.
   Митерс нахмурился.
   - Сэр, я слышал, - сказал он, - что в Нью-Йорке мы их п.
   - Самое большее, сыграли вничью, - рассудительным тоном возразил  Мейвис.
- Мы ничего не захватили, не поколотили  их,  но  они  ушли.  Отправились  в
космос, но вовсе не из-за какого-то ощутимого урона. Видимо, просто  истекло
время их визита. А ведь все происходило на нашей территории, без  какого  бы
то ни было препятствия с нашей стороны. Эти существа очень склонны к  грубым
играм.
   - Выходит, именно третья возможность заставляет нас помалкивать?
   - Верно, но есть и другие соображения.
   - Но что если они действительно решат пойти на вторжение? Неужели  мы  не
сможем сделать что-то такое?..
   - Мы уже делаем, Митерс. - Мейвис  снова  сел.  -  На  это  и  направлена
нынешняя операция. Мы пытаемся наложить лапу на что-нибудь из их технологии,
посмотреть, по силам ли нам совершить несколько прыжков вперед, чтобы  иметь
шанс сражаться, если они решатся на вторжение.
   - Вы сказали, что они заметают следы.
   - Несомненно заметают.  Но  они  не  безгрешны.  Нам  ничего  не  удалось
захватить ни в Нью-Йорке, ни во время других известных нам визитов -  да-да,
были и другие, - но на этот раз здесь не целый флот кораблей. Все говорит  о
том, что корабль один, причем он потерпел аварию. - Генерал махнул  рукой  в
сторону зрительного зала, где они недавно смотрели телевизионные новости.  -
Приземление в Сибири не выглядит запланированным, Митерс. Скорее  мы  увидим
поврежденный корабль, чем столкнемся с  десантом  космических  завоевателей.
Похоже, это лучший наш шанс, какого может не  быть  больше  никогда.  И  нам
хотелось бы извлечь их этого максимальную пользу. Мы посылаем туда команду -
генерала Филипса и отряд его парней. - Мейвис опять встал. - Вот и весь сказ
об истории с прикрытием, Митерс, - сказал он. - Если русские поднимут  вопль
о  вторжении  на  их  территорию,  мы  просто  скажем,  что  взяли  на  себя
ответственность за предотвращение угрозы террористов.
   Наш приятель Риджли только что преподнес нам это оправдание на блюдечке с
голубой каемочкой, заставив Комаринца заявить, что его боссам об этом ничего
не известно. - Он скорчил гримасу. - Если нам удастся получить  то,  за  чем
направляется Филипс, будет здорово. Если не  удастся  ни  нам,  ни  русским,
потому что эти твари снова улетят и заметут,  как  обычно,  следы,  придется
смириться с этим и жить по-прежнему. Если Филипс и его команда  будут  убиты
или попадут в плен, что ж,  возникнут  трудности,  но  с  ними  всегда  было
нелегко, ведь официально  вся  их  служба  вообще  не  существует,  она  вне
бюджета. Мы даже можем заявить, что они действовали на свой  страх  и  риск.
Самое важное во всем этом - мы не хотим, чтобы игрушки пришельцев  попали  в
руки русским, а не к нам.
   Генерал замолчал и уставился на Митерса, ожидая его реакции.
   Митерс выдержал его взгляд, но был не в силах даже думать над  ответом  и
наконец просто сказал: - Да, сэр.

   Пилот вертолета крикнул,