овершенно в ином смысле.
   - Они солдаты, лейтенант, - откликнулся Шефер. - Это их работа.
   Она не ответила и  направилась  в  проход,  чтобы  поближе  взглянуть  на
обломки.
   Послышалось шарканье сапог по бетону, и не успела Лигачева сделать второй
шаг, как в дверном проеме ближайшей кладовки появился американец и  наставил
на нее М-16 - американский капитан Линч. Только теперь она сообразила, что у
нее нет оружия. Ее АК-100 остался в зале общих собраний.
   Досадуя на себя и не видя выхода, она подняла  руки  вверх.  Американский
капитан улыбнулся.
   - Похоже, ваши ребята справляются со своей работой лучше, чем я со своей,
- сказала Лигачева.
   - В данный момент, несомненно, - согласился Шефер.
   - Эй, коп, - сказал Линч, - говори-ка по-английски.
   - Я обращался не к вам, - парировал Шефер.
   - Тогда все в порядке. Поговорите, если вам нравится. Я не понимаю, о чем
вы оба судачите, но знаете что? Именно сейчас это меня не очень заботит.  На
нас костюмы  с  подогревом,  и  мы  уходим  в  холод  и  ночь,  реквизировав
отобранные у нас боезапас и оружие, безотказно действующее на морозе.  Всего
этого хватило бы, чтобы взять  штурмом  Род-Айленд,  так  что,  насколько  я
понимаю, совершенно безразлично, о чем  вы  говорите.  -  Он  показал  дулом
автомата в сторону кладовки: - Помогите-ка мне с этим барахлом, и мы с  вами
присоединимся к остальным.
   Шефер подошел  к  двери,  Линч  швырнул  ему  увесистый  рюкзак,  который
детектив поймал одной рукой.
   - Выходит, Филипс дает второе отделение  своего  шоу?  -  спросил  Шефер,
вешая рюкзак на одно плечо.
   - Генерал беседует с начальством, и, пока он занят, парадом командую я, -
ответил Линч. Он прикинул на руке вес другого рюкзака. - Знаете,  Шефер,  мы
вернули все это барахло, и русские,  сколько  бы  ни  старались,  больше  не
создадут нам никаких трудностей. Да,  сэр,  в  городе  новый  шериф,  власть
переменилась.
   - Ваши театральные костюмы и оружие! - сказала Лигачева по-русски. -  Ах,
вы овладели своими бесценными игрушками и стали наконец снова непобедимыми.
   Линч бросил на нее непонимающий взгляд.
   - Замолчите и двигайте ножками,  -  рявкнул  он,  указав  направление  на
восток по главному коридору. - Шефер, что она сказала?
   - Восхищается вашим лосьоном  после  бритья,  Линч,  -  сказал  Шефер.  -
Бросьте, кого может заботить, что она скажет? Русские не проблема, Линч!  Вы
так и не смогли этого уразуметь? - Он крупным шагом двинулся по коридору.  -
Где Филипс? Он скажет вам...
   - Я  говорил  вам,  что  генерал  возложил  командование  на  меня,  пока
налаживает спутниковую связь, - перебил его Линч. -  Так  что  скажите  этой
русской дамочке-лейтенанту, чтобы приказала своим мальчишкам сдаться,  иначе
мы отправим их на корм собакам.
   Шефер  поморщился.  Линч  явно  позабыл,  что  лейтенант  хорошо  говорит
по-английски. Хотя, судя по тому, что он уже  знал  о  капитане,  удивляться
было нечему.
   - Что он говорит? - спросила Лигачева по-русски. - У него  такой  сильный
акцент, что я не поняла почти ни одного слова.
   - Этот болван попросил сказать вам, что если вы и ваши люди не  уступите,
то мы все умрем. - Они приближались к боковому проходу, который вел  в  зону
обслуживания нефтепровода, - видимо, как раз туда Линч и вел их.
   Лигачева не ответила, и Шефер искоса бросил на нее взгляд: ему  почему-то
не верилось, что она отнеслась к пленению так спокойно, как демонстрирует.
   - Есть какие-нибудь соображения? - спросил Шефер.
   - Всего одно, - ответила Лигачева по-русски. - Пошел он, - продолжила она
по-английски, схватила Шефера за плечо, толкнула его на дуло автомата  Линча
и помчалась к выломанному восточному входу.
   Шефер не был готов к этому и оказался между Линчем и Лигачевой. Он бросил
взгляд на капитана, потом оглянулся на убегавшую женщину и мгновенно  решил,
что готов отдать предпочтение Лигачевой, а все, что  касается  национального
престижа, может катиться к чертовой матери; он скорее составит ей компанию в
этой снежной пустыне,  чем  согласится  висеть  рядом  с  Линчем  и  другими
болванами, которых притащил сюда  Филипс.  И  Шефер  припустился  следом  за
Лигачевой.
   Линч, оставшись один,  колебался,  не  сразу  сообразив,  решил  детектив
догнать русскую или убегает вместе с ней; так или иначе,  но  этот  коп  был
между ним и женщиной,  а  он  не  думал,  что  генерал  остался  бы  доволен
известием, что его гражданского советника застрелили в спину.
   Оба спринтера уже выскочили из здания навстречу ветру  и  снегу,  а  Линч
продолжал спорить сам с  собой,  так  и  не  воспользовавшись  благоприятной
возможностью.
   Жесткий ветер вцепился  в  лицо  бежавшего  Шефера,  щеки  онемели  почти
мгновенно, но все его тело, начиная с затылка и ниже, изнывало от пота.
   - Боже Праведный, вот это холод, - проворчал  он,  поднимаясь  по  склону
снежного наноса. Влага дыхания превратилась в налипавший на верхнюю губу лед
почти со скоростью вылетавших изо рта слов. Его коротко подстриженные волосы
совершенно не защищали голову: каска осталась в зале общих собраний, и мороз
яростно пощипывал череп.
   - Температура продолжает падать, - сказала Ли-гачева.
   - Христос Всемогущий, значит, сейчас еще недостаточно холодно?  Наверное,
уже около шестидесяти ниже нуля?
   - Шестидесяти?.. - Лигачева оглянулась. - Вы имеете в виду шкалу Цельсия?
   - Фаренгейта, - ответил Шефер, поднявшись на  гряду.  -  Не  так  уж  это
важно. Куда мы все-таки направим свои стопы?
   - Не присоединиться ли нам к сержанту Яшину? - предложила Лигачева. - Он,
по крайней мере, сражается с настоящим врагом. Шестьдесят  по  Фаренгейту  -
это минус пятьдесят мороза или около того, не  так  ли?  Во  всяком  случае,
близко к этому. Но сейчас холоднее, значительно холоднее.
   Шеферу  даже  думать  не  хотелось,  что  его  голая  кожа  оказалась  на
значительно более сильном морозе, чем шестьдесят градусов ниже нуля по шкале
Фаренгейта. Здесь холоднее, чем бывает в любом месте Северной Америки, а эта
русская женщина, похоже, готова походя поболтать на эту тему.
   - И где же ваш Яшин?
   Лигачева показала на следы  гусениц  на  снегу,  потом  махнула  рукой  в
северо-восточном направлении.
   - Стой! - крикнул кто-то по-русски.
   Лигачева замерла на месте мгновенно; Шефер сделал  еще  несколько  шагов,
затем ничком упал в снег, услыхав щелчок спускового крючка автомата.
   Он стал осторожно подниматься на ноги, увидев, что лейтенант стоит  перед
молодым солдатом с дымящимся АК-100.
   - Казаков, - строгим голосом заговорила Лигачева, - что вы здесь делаете?
   - Сержант поставил меня в караул, - объяснил солдат. - А почему здесь вы,
лейтенант?
   - Американцы освободились и захватили станцию, - ответила Лигачева.
   Казаков удивился и сощурил глаза. Шефер заметил, что его ресницы и  брови
побелели от инея.
   - Что же нам делать? - спросил он расстроенным голосом.
   - У вас есть радио?
   - Подождите минутку... - заговорил Шефер, но Казаков  не  дал  американцу
договорить, приставив АК-100 к его груди.
   - Смотрите не застрелите его, - сказала Лигачева. - Он наш  переводчик  и
единственный  американец,  который  не  лишен  здравого  смысла.   Вызывайте
сержанта Яшина.
   - Есть. - Казаков опустил оружие  и  стал  доставать  радиопередатчик  из
вещевого мешка.
   Шефер медленно встал наконец на ноги и взялся за лямки брошенного в  снег
мешка, впервые подумав, что не догадался  спросить  Линча,  что  именно  тот
доверил ему нести. Достаточно  ли  ценен  этот  груз,  чтобы  стоило  с  ним
таскаться?
   Однако проверять содержимое сейчас было не место и не время, тем более на
глазах двух русских. Он просто стоял и ждал, пока Казаков  наладит  связь  с
экспедицией Яшина.
   Из-за воя ветра Шеферу было  трудно  расслышать  разговор  по  радио,  но
всерьез он и не пытался; вместо, этого он наблюдал с гребня наноса за входом
в здание, ожидая появления Линча или одного  из  его  подчиненных,  которого
капитан мог послать в погоню за ними.
   - Они повернули обратно, - вскоре доложил Казаков.
   - И что теперь? - спросил Шефер.  -  Вы  попытаетесь  устроить  для  этих
идиотов сражение "на пятачке"?
   Лигачева окинула его холодным  взглядом:  -  Вы  говорили,  что  все  они
погибнут, если пойдут на монстров неподготовленными. Я пытаюсь предотвратить
это. Вероятно, общими усилиями мы смогли бы найти  какой-то  способ  одолеть
этих тварей.
   - Лучшее, что мы можем сделать, -  это  просто  оставить  их  в  покое  и
позволить убраться отсюда, - возразил Шефер. - Им самим здесь  не  нравится.
Они либо постараются покинуть Землю как можно  скорее,  либо  передохнут  от
холода.
   - И вам хочется, чтобы они просто  убрались?  На  лице  Шефера  появилась
зловещая улыбка крутого полицейского.
   - Нет, я хочу, видеть этих ублюдков трупами, - ответил он. - Они  мне  не
очень понравились с самого начала, и я  видел,  что  они  сделали  с  вашими
людьми. По мне, их технология не стоит и дерьма, хотя я не  думаю,  что  нам
что-то из нее достанется, даже если мы порешим их всех. Но мне  не  хочется,
чтобы погибло еще больше людей ради этой попытки.  Я  надеюсь,  что  с  ними
разделается мороз.
   - И если это произойдет?
   - Тогда вы с Филипсом сможете  подраться  за  право  исследовать  обломки
корабля.
   - Я предпочла бы не драться вовсе - за исключением, может быть,  драки  с
этими существами. Вы действительно думаете, что мы ничего не сможем сделать?
   - О, мы можем подраться, - сказал Шефер. - Если  они  пойдут  на  нас,  я
приму бой. Но у меня нет никакого желания  лезть  в  какую  угодно  ловушку,
если... - Он замолчал и прислушался.
   Сквозь завывание ветра слышался рокот моторов.
   - Яшин, - сказала  Лигачева,  -  пошли.  -  Она  отвернулась  от  него  и
двинулась по гребню наноса навстречу шуму машин.
   Он последовал за ней.
   Линч и его  команда  занимали  оборонительные  позиции  возле  восточного
входа. Шефер видел, что они  учли  предыдущую  ошибку  и  постарались  найти
укрытия. Уайлкокс устроился за громадной трубой, Доббс спрятался  в  ледяной
нише под воздухозаборной решеткой вентиляционной системы, Лассен укрылся  за
юго-восточным углом здания, сам Линч  залег  в  дверном  проеме,  а  Хеннеро
забрался по пожарной лестнице и занял позицию на крыше станции.
   Филипса нигде не было видно.
   - Что они себе думают? - спросила Лигачева.  -  Зачем  они  первым  делом
пытаются удержать за собой насосную станцию?
   - Они считают, что теперь это их коврик, - ответил Шефер по-английски.  -
Они вызывают Яшина на мокрое состязание, вот что они себе думают.
   - На "мокрое состязание"?
   Шефер не мог вспомнить русский эквивалент, да и не знал, принято ли у них
состязаться в том, кто первым намочит в штаны.
   - Не берите в голову, - сказал он, - смотрите.
   Он махнул рукой в сторону  показавшегося  над  снежным  наносом  русского
бронетранспортера на широких гусеницах. Его фары поймали в пятно света Линча
и Доббса. Почти вплотную за первой шла вторая машина.
   - Это и есть Яшин, - сказала Лигачева, кивнув в сторону сержанта,  только
что выбравшегося из первого бронетранспортера. - Он отъехал не  так  далеко,
как я думала.
   Шефер услыхал новый шум за спиной. Обернувшись, он увидел третий,  совсем
крохотный транспорт, въезжавший в ложбину, где стоял на часах Казаков.
   Лигачева махнула рукой водителю, кроме которого в этой машине  никого  не
было.
   - Меня послали захватить вас, лейтенант, -  крикнул  водитель,  -  вас  и
Казакова.
   - Спасибо, Масленников, - ответила Лигачева. - Думаю, нам  лучше  немного
подождать.  -  Она  обернулась,  чтобы   взглянуть   на   занявших   оборону
американцев.
   Как раз в это время раздался одиночный выстрел, он прозвучал отчетливо  и
громко, несмотря на вой ветра.
   Они не видели, кто  выстрелил  первым,  но  несколько  секунд  спустя  за
трескотней  автоматных  очередей  ветра  не  стало  слышно,  и  все   вокруг
расчертили красные линии трассирующих пуль.
   - Дело дрянь, - буркнул Шефер, плюхнувшись на живот,  чтобы  стать  менее
крупной мишенью...
   Лигачева легла возле него, Казаков метнулся за гребень наноса в  темноту,
а Масленников остался в машине. - Для международного сотрудничества это даже
слишком, - с сарказмом заметил Шефер. - Похоже, мы перебьем друг  друга  еще
до того, как эти ублюдки-пришельцы решат не упустить свой шанс.
   Лигачева согласно кивнула: - Яшин был готов к драке с  момента  прибытия,
горел  желанием  защитить  Родину.  Ваши  люди,  похоже,  просто   счастливы
предоставить ему такую возможность.
   Шефер несколько секунд пристально смотрел в  сторону  американцев,  затем
покосился на Лигачеву.
   - У вас есть бинокль? - спросил он. Она обернулась и крикнула во тьму:  -
Казаков! Полевой бинокль!
   Рядовой выполз на гребень и протянул лейтенанту бинокль, который она  тут
же передала Шеферу. Он приложил его к глазам.
   Нет, ему не показалось: в том месте, где Уайлкокс опирался  на  трубу,  с
его руки на нее что-то  капало.  По  поверхности  трубы  растекалось  вязкое
желтое вещество.
   Это была не кровь, Уайлкокс мог быть  каким  угодно  болваном,  но  он  -
человеческое существо, а в  свете  фар  русских  бронемашин  было  отчетливо
видно, что текла желтая, а не красная жидкость. Значит, это...
   Костюмы. Шефер посмотрел на собственные руки, обтянутые коричневой тканью
пластикового  термального  костюма.  Ее  волокна   наполнены   циркулирующей
жидкостью, она-то и есть это сочащееся  желтое  вещество.  Уайлкокса  задела
пуля?
   Он поднял бинокль и стал всматриваться.
   Хеннеро как раз шлепнулся на плоскую крышу ничком, и желтая жижа брызнула
вверх, словно он угодил животом в лужу сладкого крема. Боковые  швы  костюма
лопнули на его бедрах.
   Шефер сбросил одну рукавицу и потрогал ткань собственного костюма  быстро
ставшими коченеть голыми пальцами.
   Пластик стал хрупким. Костюм не рассчитан на такую  холодную  погоду,  не
годится для столь резкого перепада температур внутри  и  снаружи  ткани,  не
выдерживает напряжений человеческого тела в боевой обстановке.
   Шефер знал, что Сибирь - второе  самое  холодное  место  на  Земле  после
Антарктиды. Даже на Северном полюсе не так холодно в середине зимы благодаря
запасам тепла в водах Северного Ледовитого океана. В  Северной  Америке  нет
ничего  похожего;  армейские  мудрецы  испытали  эти   костюмы   при   самой
отвратительной погоде на Аляске или в  Гренландии  и  больше  ни  о  чем  не
беспокоились, считая, что никаких проблем с ними не будет,  но  какой  идиот
решил, что эти костюмы выдержат и здешний мороз?
   На костюме Хеннеро должны были разорваться не только швы на бедрах, когда
он со всего роста шлепнулся на крышу.
   - Плохо дело, - сказал Шефер, натягивая рукавицу.
   В это время у Хеннеро взорвался автомат, металлические  осколки  брызнули
ему в лицо, едва не лишив глаз.
   Еще одна беда по той же самой причине, подумал Шефер, видя,  как  Хеннеро
перекатился на спину и закрыл руками раненое лицо.  На  этом  жутком  морозе
стала хрупкой и сталь - то же самое, как он слышал, произошло с "Титаником".
Холодная зима Северной  Атлантики  сделала  металл  настолько  хрупким,  что
одного  слабого  касания  корпусом  айсберга  оказалось  достаточно,   чтобы
выскочили заклепки и гигантский пароход, развалившись надвое, пошел ко дну.
   Современная сталь значительно крепче того барахла, что использовалось для
проката листового материала в 1912 году, и M-16S  модернизировали,  конечно,
для холодной погоды, но не для такого мороза.
   - Минус шестьдесят градусов Цельсия, - сказала Лигачева.
   Это, сообразил Шефер, около семидесяти ниже нуля  по  Фаренгейту.  Лассен
говорил, что все снаряжение испытывалось при минус пятидесяти, но  он  вроде
бы имел в виду шкалу Цельсия?
   Какая разница, пятьдесят что по Фаренгейту, что по Цельсию просто жара по
сравнению с тем, что творится здесь.
   Следующим взорвался автомат Доббса. Не более чем через пять  минут  после
этого все американцы были безоружны. С ними разделался тот же генерал Мороз,
который победил Наполеона и несметное число других  "завоевателей",  которые
осмеливались вторгнуться на просторы матери России. И тем былым, и  нынешним
не оставалось ничего другого, как поднять руки вверх.
   - Если держать оружие в тепле все время,  пока  нет  необходимости  вести
огонь  -  под  верхней  одеждой  или  в  машине,  -  то  вероятность  отказа
значительно меньше, - спокойным голосом заметила Лигачева. -  И  оно  должно
быть хорошо смазано, масло - прекрасный теплоизолятор. Когда оружие на ощупь
сухое, в такую погоду пользоваться им небезопасно.
   - Глас практического опыта, - пробормотал Шефер себе под  нос,  наблюдая,
как Яшин и его люди окружают  команду  Линча.  -  Очень  плохо,  что  Филипс
потратил так много времени на мою вербовку. Лучше  бы  он  нашел  того,  кто
знает, что такое холодный климат.  -  Вслух  Шефер  сказал:  -  Похоже,  ваш
сержант все взял под свой контроль.
   - Да, - согласилась Лигачева. - Яшин давно  хотел  взять  власть  в  свои
руки. Пусть с ней и остается. Шефер посмотрел на нее с удивлением:  -  Разве
вы  не  собираетесь  спуститься  вниз   и   возвратить   себе   командирские
обязанности?
   - Нет, - спокойно ответила она, потом повернулась к Казакову и  крикнула:
- Отправляйтесь вместе с Масленниковым  вниз  и  передайте  Яшину  от  моего
имени, что он хорошо справился. Я сейчас буду. Оставьте машину, я приеду  на
ней.
   Казаков отдал честь. Минуту спустя они с водителем уже шагали  по  гребню
наноса, размахивая руками и крича так, что будь где-то поблизости  враг,  он
бы не промахнулся.
   - Сейчас? - спросил Шефер - У этого  слова  нет  какого-то  определенного
значения, - сказала Лигачева. Я вернусь, когда буду к этому готова.
   - И что же вы собираетесь делать? Лигачева пристально  посмотрела  ему  в
глаза: - Вы прибыли сюда как советник по этим монстрам, но мне  не  кажется,
что вашим или моим людям ваши советы интересны. Однако они интересны мне.  -
Она махнула рукой в сторону небольшого транспорта:  -  Я  воспользуюсь  этой
машиной. Вы утверждали, что лучше предоставить этих существ самим себе.  Мне
такой совет не подходит. Я собираюсь разыскать этот корабль и повнимательнее
взглянуть на тварей, которые перебили так много моих друзей.  Если  удастся,
то я их уничтожу. Но чтобы разделаться с  ними,  надо  их  как  можно  лучше
узнать.  А  я  намерена  с  ними  разделаться.  Буду   поэтому   очень   вам
признательна, если вы отправитесь  вместе  со  мной  в  качестве  советника,
который подскажет, как это лучше всего сделать.
   Шефер долго, не мигая смотрел ей в лицо, затем согласно кивнул.
   - Нам туда? - спросил он, показывая рукой на северо-восток.
   - Туда, - ответила она.
   И они пошли рядом к урчавшей мотором машине.

   Глава 25

   Было бы удобно, думал Яшин, шагая  позади  своих  людей,  которые  гуртом
гнали пленников по коридорам, если  бы  кто-нибудь  из  американцев  говорил
по-русски. Пытаться разговаривать, пользуясь жалкими остатками того, что  он
почерпнул на уроках английского языка в школе, было бы нелепо.
   И тут его осенило. Когда они пленили американцев первый  раз,  среди  них
был верзила,  который  говорил  по-русски,  тот,  что  без  труда  болтал  с
лейтенантом.
   Что с ним сталось?
   Что, кстати, произошло и с самой лейтенантом Лигачевой? Ей  следовало  бы
находиться здесь и попытаться восстановить свой пошатнувшийся  авторитет,  а
ее и след простыл.
   Она разговаривала с Казаковым и Масленниковым  в  ложбинке  за  небольшим
снежным наносом у восточного входа, а потом... потом что? Где она?
   - Какого дьявола задерживается лейтенант? - суровым голосом спросил он  у
Казакова.
   - Не знаю, сержант, - ответил тот, - мы расстались на гребне наноса,  она
разговаривала с тем американцем...
   -