йзенберга действует в вэмо примерно так же, как и в нашей
вселенной. Чем ближе объект наблюдения, тем больше требуется энергии.  Чем
больше энергии используется, тем большее воздействие  испытывают  как  вся
колония, так и индивидуальный эмс, с которым устанавливается контакт.  Она
ослабляет электромагнитные  связи  колонии  и  расстраивает  орбиты.  Эмсы
сообщают, что испытывают при контакте  неприятные  ощущения,  и  буквально
впадают в панику, если он длится более часа.
     Карфакс непрерывно напоминал себе, что не должен думать об эмсах, как
о покойниках, должен оставаться верным своей гипотезе. И все же объяснения
Вестерна как-то незаметно увлекли его.
     Теперь же, когда  перед  ним  было  то,  что  Вестерн  назвал  "дядей
Руфтоном", Карфакс начал испытывать еще и страх,  поднимающийся  откуда-то
из глубины души. Сердце застучало быстрее, кожа стала влажной от пота,  но
все эти чувства заслонило ощущение нереальности происходящего.
     - Мы живем в век просвещения, свободы от суеверий. Во всяком  случае,
эту мысль нам вдолбили в голову еще в детстве, - улыбнулся Вестерн.  -  Но
даже наименее суеверных людей охватывает внезапный страх,  а  то  и  ужас,
когда они сидят в этом кресле. Мне попадались клиенты, которым  невтерпеж,
словно гончим на охоте, было побеседовать со своим любимым покойником. Но,
оказавшись с ним лицом к лицу, теряли дар речи, а  иногда  -  и  сознание.
Суеверие никогда не умирает в человеке...
     Не доверяя своему голосу, Карфакс решил промолчать.
     -  Если  бы  мы  могли  подойти  еще  ближе...  -  почти  мечтательно
проговорил Вестерн. - Светящийся шар должен, по идее,  состоять  из  более
мелких составляющих. Но есть определенный предел, за который мы  пока  что
еще не в состоянии шагнуть. Если же, подойдя  вплотную  к  этому  пределу,
увеличить поступление энергии, то так называемое "привлечение" переродится
в  "отталкивание",  эмс  начнет  отступать,  а  колония  испытает  чувство
дезинтеграции.
     Внезапно экран перечеркнули извивающиеся белые  полосы,  шар  потерял
яркость. Вестерн, быстро протянув  руку,  повернул  регулятор  с  надписью
"контроль помех", и полосы, потемнев, медленно исчезли.
     - Я называю это явление статистическими помехами.  Колония  очутилась
слишком  близко  к  центру  необузданной  энергии.   Обычно,   когда   это
происходит,   она   испытывает   тревогу.   Возникает   угроза   нарушения
электромагнитных связей, удерживающих колонию вместе. Это вызывает у эмсов
умственное  расстройство.  Колония  не  в  состоянии   достаточно   быстро
увернуться от помех. А  это  означает,  что  мы  можем  потерять  контакт.
Поэтому  цепь  контроля  помех  "Медиума"  потребляет  немало  энергии  на
поддержание стабильности колонии - то есть подпитывает ее,  помогая  выйти
из неблагоприятной зоны.
     Карфакс напряженно следил, как палец Вестерна плавно нажимает  кнопку
с красноречивой надписью "контакт".
     - О'кэй, сейчас  появится  звук.  Эмс  не  в  состоянии,  разумеется,
разговаривать  в  обычном  смысле   этого   слова.   Он   является   чисто
энергетическим образованием и речевого аппарата у него, само  собой,  нет.
Но он может двигать электрическим аналогом своих губ  и  языка,  легких  и
гортани, может моделировать нервно-мозговую деятельность с целью  передачи
информации...
     Голос, раздавшийся из громкоговорителя, не  был  в  точности  голосом
Руфтона Карфакса. Какой-то  жесткий,  металлический,  словно  разговаривал
робот, пытающийся подражать человеку.  Гордон  несколько  раз  прослушивал
пленку с записью голоса живого Руфтона Карфакса  -  ее  привезла  с  собой
Патриция. И не мог, несмотря на все  характерные  для  робота  особенности
речи, не узнать его.
     Я... я снова ощущаю ваше присутствие... Не оставляйте меня  больше...
Пожалуйста! Не покидайте меня!
     - Мы побудем с вами некоторое время, дядя, -  сказал  Вестерн.  -  Вы
узнаете меня? Я - Раймонд, ваш  племянник.  Еще  один  голос,  который  вы
услышите, принадлежит другому вашему племяннику, Гордону Карфаксу. У  него
есть к вам несколько вопросов. Надеюсь, вы не откажетесь на них ответить.
     Была ли в словах Вестерна скрытая угроза? Да  и  чем  может  угрожать
Вестерн своему дяде? Прекращением контакта?
     Гордона поразило, что Вестерн назвал его новое имя. Это  может  стать
зацепкой... А может, оно стало известно дяде еще при жизни... или во время
предыдущих контактов... Он решил  отложить  пока  решение  этого  вопроса,
намереваясь порасспросить Вестерна после сеанса.
     - Говорите, - прошептал Вестерн.
     Горло Карфакса сдавило. Ведь, по  сути,  ему  предстояло  говорить  с
покойником. А что можно было сказать покойнику?
     Стоп, одернул себя Гордон. Дурацкие мысли.
     Конечно, согласно его собственной гипотезе,  это  существо  вовсе  не
было человеком.
     Но напоминание об этом не помогло. Независимо от того, чем именно оно
было, он испытывал сейчас гнетущее чувство страха.
     Понукаемый Вестерном, Карфакс разлепил наконец плотно сжатые губы:
     - Здравствуйте, дядя.
     - Здравствуй, Хэл.
     - Теперь  меня  зовут  Гордоном,  дядя,  -  выдавил  из  себя  он,  с
облегчением чувствуя, что спазм в горле понемногу ослабевает.
     - Да, конечно, Гордон. Раймонд только что снова напомнил мне об этом,
не так ли?
     Карфаксу очень хотелось, чтобы состояние  отупения,  охватившее  его,
поскорее прошло, чтобы вернулась быстрота реакции и ясность мысли.
     - У меня к вам несколько вопросов, дядя.
     - Пожалуйста.
     Карфакс  мигнул  несколько  раз,  тряхнул  головой.   Неужели   глаза
обманывают его? Или шар на самом  деле  сжимается  и  разжимается,  словно
электронное    легкое    выдыхает     воздух,     преобразуя     его     в
мертвенно-механический голос?
     Впрочем, человеческому разуму  давно  пора  отказаться  от  подобного
антропоморфизма.
     - Как вы себя чувствуете, дядя? - спросил Карфакс и тут же  устыдился
бессмысленности этого вопроса - что может чувствовать покойник?
     - Мне потребуется довольно много времени, чтобы объяснить  тебе,  как
обстоят здесь дела, мой мальчик. Твоего времени. Здесь время - совсем иное
понятие. И у меня нет слов, чтобы описать его... А  у  тебя  нет  времени.
Раймонд говорит, что время - деньги, во всяком случае, в том, что касается
"Медиума". Здесь одиноко, мой мальчик, хотя и нельзя сказать, что  у  меня
нет знакомых. Просто это не та компания, которую я предпочел  бы.  Но  они
говорят, что через некоторое время странным будет казаться мир, который мы
покинули... Не хочется в это верить...
     - Мне очень жаль, дядя, что вы чувствуете себя несчастным,  -  сказал
Карфакс, радуясь, что вопрос не оказался глупым. - Но там, где есть жизнь,
живет надежда.
     В  ответ  на  его  слова  из  громкоговорителя   раздался   бездумный
металлический смех. Смеялся дядя долго - Гордону начало уже казаться,  что
он не остановится никогда.
     - Я слушаю тебя, племянник.
     - Да, дядя... Скажите, вы на самом деле изобрели машину  для  общения
с... э... покойниками?
     Наступила продолжительная тишина. Затем голос громко произнес:
     - Я? Разумеется, нет! Ее изобрел мой племянник, Раймонд Вестерн! Он -
гений! Величайший из когда-либо живших людей! Раньше у нас не было никакой
надежды, а теперь мы...
     - Почему не было?
     - Да потому что,  люди,  умирая,  становились  отрезанными  от  мира,
который покинули, простая ты душа. Похоже, ты никак не  поймешь,  что  для
нас изобретение "Медиума" было такой же радостью, как и для вас!
     Что-то непонятное, неосознанное мешало Карфаксу поверить дяде...
     Дяде?
     Или существу внеземного происхождения?
     - Скажите мне, дядя, можете ли вы, тамошние  обитатели,  пробиться  в
этот  мир  с  помощью  медиумов-людей?   Или   люди-медиумы   -   сплошное
шарлатанство?
     Вестерн резко выпрямился. Карфакс заметил это движение краем глаза  и
пожалел, что не может наблюдать одновременно и за ним, и за экраном.
     Видимо, Вестерн пожалел о  своей  несдержанности,  потому  что  снова
откинулся на спинку стула; однако начал  барабанить  пальцами  по  пульту.
Карфакс взглянул на часы. Если Патриция позвонит, ее вряд  ли  соединят  с
Вестерном.
     Внезапно возникшая в поле зрения рука заставила его  подпрыгнуть.  Но
это был  всего  лишь  какой-то  мужчина,  который  вошел,  чтобы  передать
Вестерну записку. Тот развернул ее, прочел, нахмурился, положил в карман и
встал.
     - Я вернусь через несколько минут. Оставлю вас на попечение Хэрмонса.
     Карфакс  надеялся,  что  именно  звонок  Патриции  отвлек   Вестерна.
Хэрмонс, конечно же, будет подслушивать, к тому же  разговор  со  стариком
наверняка записывается, так что Вестерн все равно узнает  его  содержание.
Но, возможно, будет слишком поздно что-либо предпринять...
     - Ваш племянник Вестерн только что ушел, - быстро заговорил он. -  Вы
можете говорить совершенно свободно.
     Хэрмонс, удобно расположившись в кресле, освобожденном Вестерном,  не
смотрел на Карфакса и, судя по всему, не вникал в суть его слов. Но, может
быть, он просто следует инструкции ни во что не вмешиваться.
     - Что? - донеслось из громкоговорителя. - Что ты хочешь этим сказать?
Почему я не должен говорить свободно в его присутствии?
     - Ваша дочь...
     - Моя дочь! Почему она до сих пор не поговорила со мной?
     - Потому что боится прийти сюда. Боится Вестерна. Послушайте, если вы
были убиты...
     - Разве Раймонд не сказал тебе, что я не знаю,  почему  умер  и  как?
Просто лег спать, а проснулся, если это можно назвать пробуждением, здесь.
Это было таким потрясением для меня...
     -  Да-да,  говорил.  По  телефону.  Но  если  "Медиум"  -   не   ваше
изобретение, то  над  чем  же  вы  работали,  потребляя  такое  количество
электроэнергии,  что  пришлось  обратиться  к  Вестерну  за   материальной
помощью?
     Карфакс снова тряхнул головой. Шар, казалось, "задышал" чаше.
     - Спроси у Вестерна, - ответил голос. - Я рассказывал ему обо всем  в
подробностях. Не трать время на подобные вопросы.
     - Хорошо, я спрошу у него. Но объяснили ли  вы  ему,  почему  держали
свою работу втайне от дочери, почему ей нельзя было знать даже о ее цели?
     - Разумеется, нельзя. Я сооружал устройство для обнаружения, принятия
и расшифровки сигналов из космоса. Она  могла  подумать,  что  ее  папочка
рехнулся. Но мне  казалось,  что  я  открыл  определенную  упорядоченность
межзвездного шума, и если это окажется правдой... А до полной  уверенности
в этом имело смысл держать работу втайне.
     - Но почему приемник потреблял такое количество энергии? Я бы еще мог
понять, если бы у вас был передатчик...
     Пульсация шара усилилась.
     И вдруг Карфакс вспомнил, что на один вопрос ответа так и не получил.
Он спросил у своего дяди, или у этого феномена, кем  бы  он  там  ни  был,
что-то в отношении... что-то относительно...
     Вдруг шар словно бы вспух, окутался ярким сиянием...
     Полуослепленный Карфакс откинулся назад, закричал,  потом  вскочил  и
кинулся к двери, которая автоматически предупредительно открылась.
     В коридоре он упал на колени.
     Яркий круг перед  глазами  начал  медленно  блекнуть  и  скоро  исчез
совсем.
     Он так и остался сидеть на полу,  прислонившись  к  стене,  и  тяжело
дыша. Сердце, казалось, вот-вот проломит грудную клетку. Его колотило,  но
бедра и промежность были теплыми - позже выяснилось, что он обмочился.
     Через несколько  минут  (секунд?  часов?)  над  ним  склонилось  лицо
появившегося из ниоткуда Вестерна.
     - Что случилось?
     Карфакс внезапно почувствовал себя очень  одиноким  и  беспомощным  в
этом здании, где обитают привидения и Вестерн, и откуда он никогда  сможет
выйти без разрешения последнего.



                                    7

     С трудом поднявшись на ноги, он прислонился к стене  и  на  мгновение
ощутил себя в безопасности. Но тут же подумал, что стены не могут  служить
преградой для привидений. Нет ничего непроницаемого на атомно-молекулярном
уровне. В микрокосмосе расстояния между атомами огромны, и слишком  многое
может проскользнуть между ними.
     Он отшатнулся от стены,  словно  опасаясь,  что  сверкающие  щупальца
протянутся сквозь щели невидимых миров и утащат его.
     - Мне показалось, что эта штука... дядя Руфтон вот-вот  выпрыгнет  из
экрана и обволочет меня.
     Вестерн отнесся к его словам серьезно.
     - Давайте выпьем кофе.
     Они прошли  по  светлому  коридору,  завернули  за  угол  и  вошли  в
небольшую  комнату.  Стены  ее  украшали  яркие   сцены   морской   жизни,
скопированные с критских росписей - голубые  осьминоги,  желтые  дельфины.
Пол устилал роскошный ковер. В одном из углов торжественно  сиял  огромный
серебряный кофейник. Вестерн подошел к нему и  взял  большую  керамическую
чашку.
     - Сливки или сахар?
     - Спасибо, я не хочу кофе.
     Он положил в свою чашку два кусочка сахара, налил изрядное количество
сливок и принялся энергично перемешивать. Затем  подул,  сделал  несколько
глотков и произнес:
     - Теперь вы понимаете, почему  мы  требуем  от  клиентов  подписывать
некоторые бумаги, освобождающие нас от ответственности. И  почему  прежде,
чем рассмотреть заявление, знакомимся с заключением о  состоянии  здоровья
клиента, подписанным дипломированным врачом.
     -  То  есть  все  люди,  арендовавшие  до  сих  пор  "Медиум",   были
практически здоровы?
     -  Ни   у   кого   из   них   не   было   признаков   прогрессирующих
сердечно-сосудистых заболеваний или умственного расстройства.
     - А старуха, которая хочет побеседовать со своей совестью?
     - Ей будет отказано.
     - А что вы скажете насчет моего опыта?
     Вестерн поднял густые брови.
     - Вы не первый, кому  показалось,  что  светящийся  шар  представляет
угрозу. Это чисто зрительная галлюцинация, смею вас в этом  заверить.  Эмс
не имеет ни малейшей возможности вырваться из своей колонии  и  проникнуть
сквозь барьер между их вселенной и нашей. Не знаю, что  является  причиной
этого явления. У меня нет даже простейшей гипотезы на этот  счет,  хотя  я
уверен, что это чисто психологическое явление.
     - Существуют ли другие явления, подобные этому?
     - Да. Иногда клиент испытывает  нечто  прямо  противоположное  -  ему
кажется, что его затаскивают в экран.
     - Почему же я ничего не знал об этом?  -  удивился  Карфакс.  -  Ведь
прочел относительно "Медиума" все, что только можно было достать.
     - Мы не скрываем  неблагоприятные  факторы  -  по  крайней  мере,  не
запрещаем клиентам говорить о них. Но и не афишируем - подобная информация
будет соответствующим образом настраивать клиентов перед  сеансом.  Вообще
же мы намерены обнародовать это в будущем, но только тогда,  когда  у  нас
появится приемлемая  теория  на  сей  счет.  Не  забывайте,  что  "Медиум"
является новинкой, к его услугам прибегло только  около  600  человек,  мы
многого пока не знаем, и перед публикацией хотели бы провести всестороннее
исследование.
     Это объяснение не показалось Карфаксу удовлетворительным, но  у  него
не было веских опровержений.
     - Вы все время говорите "мы", - сказал он. - Я  считал,  что  решения
здесь принимаете только вы.
     Вестерн улыбнулся.
     - Да, коллектив возглавляю я. И "Медиум"  принадлежит  мне.  Принципы
его работы я храню в строгой тайне, он даже не  запатентован,  потому  что
мне не хочется, чтобы его чертежи были выкрадены из патентного управления.
А это непременно произошло бы, поскольку "Медиум", как вы,  наверное,  уже
устали слышать - величайшее открытие со дня сотворения мира.
     - Мне, кажется, пора, идти, - сказал Карфакс.
     Вестерн поставил чашку.
     - Пожалуйста. Но мне хотелось бы еще побеседовать с вами  -  попозже,
когда у меня будет больше свободного времени. К тому же вам нужно прийти в
себя, отдохнуть. Думаю, уже завтра вы сможете принять  или  отклонить  мое
предложение о втором бесплатном сеансе.
     По коже Карфакса забегали мурашки. Не потому, что ему  неприятен  был
намек Вестерна. Он  вынужден  был  признаться  самому  себе,  что  боится.
Действительно боится второго  сеанса.  Но  и  отказываться  от  еще  одной
возможности он не собирался.
     - Не обязательно ждать до завтра. Я  принимаю  ваше  предложение.  И,
думаю, сумею высидеть до конца.
     - Хорошо.
     Взгляд Вестерна был каким-то странным, но Карфакс подумал, что это  -
отражение его собственного растревоженного состояния.
     - Вы хотите еще раз вступить в контакт с дядей Руфтоном?
     Карфакс сглотнул слюну и медленно произнес:
     - Нет. Я хотел бы поговорить с Френсис.
     - Вашей женой?
     - С существом, которое выдает себя за мою жену, - поправил Гордон.
     Вестерн улыбнулся.
     - Вы продолжаете цепляться за свою гипотезу. Что ж, почему бы и  нет?
Вы не видели еще ничего такого, что могло бы доказать обратное.
     - Очень беспристрастное признание.
     - Я просто  пытаюсь  мыслить  в  пределах  логики.  Объективным  быть
непросто, поскольку я очень сильно связал  свою  жизнь  с  "Медиумом".  Но
понимаю, какие требования предъявляются к научным доказательствам, и сколь
мало я могу их представить. Да, я продемонстрировал, что существует  некое
явление - еще одна  вселенная;  что  в  этой  вселенной  имеются  разумные
существа.  В  этом  нет  ни  малейших  сомнений.  "Медиум"  не   имеет   с
жульничеством ничего  общего.  Но,  с  другой  стороны,  являются  ли  эти
существа "душами", как их называете вы, на самом ли деле это  "эмсы",  как
называю их я? Если это не так, то  каким  образом  им  удалось  так  много
узнать о людях, которыми, по их утверждению, они являются? Как им  удается
воспроизводить не просто литературный или общепринятый язык, а  речь  дяди
Руфтона. Разумеется, некоторое искажение неизбежно, поскольку наши приборы
пока еще очень примитивны. Но вы узнали его голос,  не  так  ли?  Лично  я
узнал сразу.
     - Да, ваши доказательства представляются мне  достаточно  вескими,  -
согласился Карфакс. - И все же  возможно,  что  эти  существа  располагают
способами разузнавать все о людях. Как им это удается, я не знаю. Но вы не
можете отрицать, что такая возможность существует.
     -  Да,  не  могу,  но  все  же  настаиваю  на  том,  что  она   очень
маловероятна. С какой целью они это делают? Чего могут достичь посредством
этого?
     Карфакс почувствовал раздражение. Ему  был  понятен  его  источник  -
Вестерн совершенно не соответствовал описанию Патриции. Хотя, может  быть,
он просто отличный актер и владеет искусством располагать  к  себе  людей,
обзаводиться друзьями. Карфаксу очень хотелось верить рассказу сестры,  но
теперь он был в затруднении. У него  возникло  ощущение,  что  он  предаст
Патрицию и самого себя.
     Вестерн проводил его в главную конторку и передал на попечение миссис
Моррис. На прощание Карфакс задал ему еще один вопрос:
     - Будет ли  проверка  "Медиума"  религиозной  комиссией  показана  по
телевидению?
     - Только в том случае, если телекомпании добьются  снятия  цензуры  с
передачи,  -  ответил  Вестерн.  -  Я   категорически   против   малейшего
редактирования, чтобы не создавалось ложного впечатления. Заметили, что  я
не говорю "неблагоприятного"? Мне хочется только одного - чтобы  все  было
представлено так, как оно есть на самом  деле.  Однако  существует  мощное
противодействие показу  опыта.  Вы  ничего  об  этом  не  слышали?  Многие
авторитетные религиозные организации борются против телевизионного показа,
даже не зная, какими будут результаты. Ну, да хватит об этом. До  встречи,
в четверг, в десять. - Он повернулся, остановился в нерешительности и  еще
раз, улыбаясь, обратился к Карфаксу: -  Скажите  Патриции,  что  она  тоже
может прийти, если пожелает.
     Карфакс ничего не ответил.  Он  чувствовал,  что  ситуация  полностью
ускольз