вого же момента контакта был абсолютно  уверен,
что это  она.  Но  в  соответствии  с  федеральными  налоговыми  правилами
требовалось полчаса на идентификацию личности, если  сеанс  не  бесплатен.
Даже покойники  страдают  от  совершенно  беспардонного  вмешательства  со
стороны правительства, заявил м-р Линкс.
     Тем не менее, несмотря на всю тяжесть  лапы,  наложенной  федеральным
правительством  на  свободное  предпринимательство,  "Медиум"  определенно
"...выявил неправоту тех  безбожных  атеистов,  которые  называют  мистера
Вестерна шарлатаном, который подтвердил вечность  и  подлинную  истинность
Священного Писания".
     М-р Линкс, правда, упустил из виду тот факт, что большинство  течений
христианства  отрицало  доказательство  того,  что  "Медиум"  в  состоянии
устанавливать контакт с покойниками.
     По  прочтении  этой  статьи  Карфакса  обуяла  ярость.  Метнувшись  к
телефону, он позвонил в главный офис м-ра Линкса и объяснил ему,  кто  он.
Затем добавил:
     - А почему вы не переговорили с моей  женой  и  не  попросили  у  нее
прощение за свою преступную езду?
     Сначала Линкс бормотал что-то несвязное, но вскоре овладел собой:
     - Если бы вы купили или взяли напрокат хорошую американскую машину, а
не эту немецкую жестянку, она была бы жива!
     И повесил трубку.
     Карфаксу почему-то стало стыдно, хоть он и не понимал, почему.


     Теперь, прихлебывая кофе и наблюдая за птицами, он вспомнил  Френсис.
Наверное, стыд был вызван тем, что ему все время казалось -  согласись  он
поехать с нею, все было бы хорошо.  Если  бы  он  настоял  на  том,  чтобы
закончить главу, а она бы подождала, то смертоносная машина промчалась  бы
по дороге, никого не зацепив.
     Может быть, его упорное нежелание поверить Вестерну  связано  с  тем,
что он подсознательно боится ее упреков?
     Гордон поднялся и отнес пустую чашку  в  кухню,  все  еще  сверкающую
новой краской, которой Френсис покрыла стены всего лишь три недели  назад.
Настенные часы  показывали  девять  часов  пять  минут.  Патриция  Карфакс
обещала позвонить в одиннадцать по местному времени. Звонить она будет  из
телефона-автомата, так же, как и в первый раз.  Но  сегодня  воспользуется
видео, чтобы он мог видеть ее лицо и удостовериться, что это действительно
его двоюродная сестра. В семейном альбоме есть ее фотографии.  Правда,  на
самой последней ей двенадцать лет, но она не настолько  изменилась,  чтобы
он не смог ее узнать.
     Карфакс сам предложил ей воспользоваться видеотелефоном. Из того, что
ему было известно о Вестерне, он сделал вывод, что брат мог подсунуть  ему
девушку, выдающую себя за Патрицию, с  целью  дискредитировать  оппонента.
Вестерн, несмотря на шумную  рекламу,  был,  по  сути,  весьма  загадочной
личностью. Истинная натура этого  человека  ускользала  даже  от  наиболее
дотошных репортеров.
     Голос Вестерна по телефону был  сочным,  дружественным  и  производил
хорошее  впечатление.  Большие  темно-синие  глаза  и  орлиный   нос   над
выдающимся раздвоенным подбородком придавали его  лицу  выражение  силы  и
искренности.
     Но Карфакс прекрасно понимал, как мало значит  внешность.  Это,  плюс
предубежденность против утверждений Вестерна, заставило его насторожиться.
И все же разговор он закончил с ощущением, что, возможно,  заблуждается  в
отношении этого человека. Или, по  меньшей  мере,  нужно  попытаться  быть
более объективным, чтобы гарантировать себя от возможных ошибок.
     Когда же первое  впечатление  прошло,  в  Гордоне  снова  возобладало
ощущение какой-то неискренности, нечестности.
     Вестерн  пригласил  навестить  его  резиденцию  в  любое  время   для
бесплатного  доступа  к  "Медиуму".  Он  обещал  даже  оплатить  стоимость
перелета в оба конца. Карфакс выразил благодарность и пообещал до  субботы
подумать.
     Откуда такая щедрость?
     Вестерн  на  всех  парах  мчался  к  успеху  без   каких-либо   явных
препятствий. У него  хватало  противников,  но  сторонников  было  больше.
Гораздо  больше.  С  чего  бы  это  ему  так   беспокоиться   о   каком-то
преподавателе истории, теория которого каким-то образом появилась на  свет
божий?
     А может, ему стало известно о звонке Патриции Карфакс?
     Чего же нужно ожидать?
     Но, каковым бы ни было истинное  положение  дел,  Гордон  Карфакс  не
собирался отказываться от предложения Вестерна. Слишком  уж  далеко  зашло
его любопытство в отношении "Медиума". Ему нужно воочию разобраться, что к
чему.  Существенную  роль  играло  и  то,  что  он  никогда  не  смог   бы
наодалживать достаточно денег, чтобы оплатить трехчасовый сеанс связи.
     И, тем не менее, прежде чем звонить Вестерну, он подождет  звонка  от
Патриции. Может быть, даже отложит разговор со  своим  знаменитым  братом,
чтобы у того сложилось впечатление, что Карфаксу не терпится.
     В конце концов, если уж быть  честным  перед  самим  собой...  Гордон
полностью отдавал себе отчет в том, что боится этого сеанса.
     С улицы донеслось урчание мотора подъехавшей машины. Хлопнула дверца,
и через несколько секунд раздался мелодичный звонок.
     Карфакс скривился и пошел открывать. После лекции он буквально  попал
в осаду телефонных звонков и посетителей. Поэтому поменял  номер  телефона
на незарегистрированный и повесил на двери табличку:

                  "Пожалуйста, не беспокойте.
                  Если нужно что-либо сообщить - пишите".

     Но многие игнорировали эту просьбу.
     Открыв глазок, Карфакс  неожиданно  вспомнил  случай,  происшедший  с
частным детективом, который получил через замочную скважину струю  азотной
кислоты. Человек этот был его приятелем, и иногда они работали вместе.
     На Карфаксе, однако, в этот момент были очки, поэтому за глаза  можно
было не опасаться.
     Ухмыльнувшись от мысли, что с каждым годом он все  больше  становится
шизофреником, Гордон посмотрел в отверстие.
     Женщине было лет тридцать. Лицо красивое, хотя нос чуть  длинноват  и
от крыльев к  уголкам  рта  протянулись  тонкие,  как  паутина,  морщинки.
Волосы, красновато-бронзовые, коротко подстрижены и, похоже,  вьющиеся  от
природы, хотя, разумеется, глупо быть  в  этом  уверенным.  Белое,  слегка
примятое  в  машине   платье   посетительницы   облегало   привлекательные
выпуклости фигуры.
     Внезапно  он  понял,  почему   кольца   ее   волос   показались   ему
натуральными. Он видел эту женщину раньше, хотя и не во плоти.
     Карфакс открыл дверь и увидел рядом с ней два чемодана.
     - Было договорено, что вы мне позвоните, - сказал он.  -  Все  равно,
входите, пожалуйста.



                                    4

     Патриция Карфакс была очень похожа на его мать. Только волосы  у  нее
были светлее, нос - длиннее, глаза - темнее, а ноги - длиннее.
     И никогда в глазах матери он не читал такого отчаяния. Гордон  вышел,
чтобы взять ее чемоданы.
     - Когда мы пройдем внутрь, - очень тихо произнесла она, - нужно будет
сразу включить радио. Ваш дом, возможно, прослушивается.
     - Неужели? - удивился он и, подхватив чемоданы, последовал за  ней  в
комнату.
     И все же, усадив Патрицию, первым делом  зарядил  стереопроигрыватель
пятью  долгоиграющими  пластинками  с  холодной,   как   мрамор,   музыкой
Бетховена. Через несколько секунд  грянула  "Героическая".  Гордон  жестом
пригласил гостью на веранду.
     - Я приготовлю кофе, - предложил он. - Вам с сахаром или сливками?
     - Благодарю, просто черный. Предпочитаю все натуральное.
     Вернувшись из кухни с двумя чашками черного кофе, он поставил  их  на
небольшой столик у ее кресла и пододвинул свое ближе.
     - За вами кто-нибудь следует?
     - Не думаю. Если бы был хвост, он сделал бы что-нибудь еще  до  того,
как я попала в самолет.
     - Он?
     -  Да,  могли  бы  послать  и  женщину.  Но,  как  мне  кажется,  все
профессиональные убийцы - мужчины.
     - Вы прибыли благополучно, следовательно, ни у кого не было намерения
вас убивать, - мягко сказал он. - Совершить убийство очень легко, особенно
в толпе или на городских улицах. Причем не имеет особой разницы, днем  или
ночью.
     Она тяжело вздохнула и откинулась назад.  Неизвестно  почему  у  него
внезапно возникло ощущение, будто тело ее лишено костей.
     - Могу поспорить, что вы голодны. Ветчина с яйцами устроит?
     - Не люблю ветчину и  яйца.  Сделайте,  если  не  трудно,  бутерброд.
Конечно же, я голодна. И, кроме того, очень измучена дорогой.
     Резко выпрямившись, Патриция посмотрела ему в глаза.
     - Но я не смогу уснуть, пока не избавлюсь от этой тяжести в груди!
     Карфакс,  не  удержавшись,  посмотрел  на  ее   полную   грудь.   Она
перехватила его взгляд, опустила глаза, затем подняла их, увидела, что  он
улыбается и рассмеялась. Но смех получился не  очень-то  сочным,  а  глаза
остались тусклыми.
     Хотя рука ее заметно дрожала, она выпила кофе, не пролив ни капли,  и
беззвучно поставила чашку на блюдце.
     - Кажется, с моей стороны было чересчур осторожно...  трусливо,  если
хотите, не  предупредить  о  приезде.  Но  после  своего  звонка  я  много
думала... Не исключено, что Вестерн поместил в вашем  доме  подслушивающую
аппаратуру и записывают все телефонные разговоры.
     - Зачем ему это?
     - Потому что я поставила его в известность, что собираюсь  обратиться
к вам за помощью. Конечно, этого не следовало  делать.  Но  все  произошло
как-то неожиданно, само собой. Я никогда не была с  вами  знакома,  просто
знала, что у меня есть такой двоюродный брат. Ваше имя вынырнуло из  хлама
памяти в мгновение отчаяния, и я его произнесла... Что произошло, того уже
не изменить.
     Мне очень нужно было выбраться из Лос-Анджелеса и переговорить с вами
с глазу на  глаз.  Даже  по  видеотелефону  разговор  получается  каким-то
отчужденным, безличным, а я по горло сыта равнодушием, устала прятаться от
одиночества, когда не с кем  поговорить.  И  еще  я  знала,  что  какой-то
мужчина околачивается у  парадного  дома  напротив  мотеля,  в  котором  я
жила...
     - В Лос-Анджелесе?
     - Да, я переехала туда, чтобы быть поближе к Вестерну. Я  не  имею  в
виду тот мотель. У меня была квартира почти в Беверли-Хиллз, но я  из  нее
выехала, как только узнала,  что  Вестерн  меня  выслеживает.  Срок  моего
проживания еще не кончился - я уплатила на три  месяца  вперед.  Но  после
этого еще дважды меняла адрес. Оставила свой автомобиль у одного из друзей
в Долине. Так и не забрала его, опасаясь слежки.
     - Слишком много нужно иметь денег, чтобы оплачивать услуги  человека,
который будет месяцами околачиваться возле места, куда вы можете невзначай
заглянуть.
     - О, у Вестерна они есть! Очень много денег! Он - мультимиллионер.  А
деньги эти по праву должны быть моими! Он заграбастал все,  да  еще  хочет
меня убить! Точно так же, как убил моего отца!
     - Вы понимаете, что я должен быть объективным. Поэтому, прошу вас, не
надо обижаться на мои вопросы.
     - Не буду, - упавшим голосом произнесла она. - Я знаю,  что  мне  еще
нужны доказательства.
     -  Я  должен  только  получить  серьезные  основания  для  подозрения
Вестерна в убийстве. Извините, но я очень сомневаюсь в том, что вы сможете
что-нибудь доказать.
     - Вы  правы,  -  ответила  Патриция,  садясь  чуть-чуть  свободнее  и
улыбаясь. -  Правы.  Во-первых,  вас,  видимо,  интересует,  почему  я  не
обратилась в полицию, чтобы рассказать о своих подозрениях? Точнее,  не  о
подозрениях, а  о  фактах.  Видите  ли,  полиция  потребовала  бы  у  меня
доказательств, а я не располагаю такими, которые можно было бы  предъявить
суду. Их недостаточно, по правде говоря, для того, чтобы вызвать  Вестерна
на  дознание.  Кроме  того,  он  стал  такой  известной  и  могущественной
личностью, что полиция вряд ли решится на что-нибудь...
     - Сомневаюсь, - сказал Карфакс. - Они, возможно, и не хотели  бы  его
арестовать,  но  обязательно  сделали  бы  это,  будь  у  них   достаточно
оснований...
     - И Вестерну сразу же стало бы известно, где я нахожусь, и  он  сразу
бы добрался до меня! Единственное, что я решилась сделать -  это  пойти  к
адвокату и представить ему свое дело. Он сказал, что у  меня  нет  шансов,
но, если я оставлю свой телефон, он позвонит мне позже - возможно, решение
его еще изменится. Конечно же, я не оставила ему телефона. Поблагодарила и
вышла. Взяла такси и отправилась прямо к себе в мотель. Это было  ошибкой.
Думаю, он послал кого-то следом...
     - Кто?
     - Адвокат.
     - Кто именно?
     Роджер Хэмптон из конторы "Хэмптон, Торберр, Рокстон и Роу".
     -  У  них  отличная  репутация.  Зачем  Хэмптону   посылать   кого-то
выслеживать вас?
     - Потому что он подумал, что я чокнутая и прямо сейчас  отправлюсь  к
Вестерну доискиваться правды, даже если мне придется застрелить его, чтобы
сделать это! Я порядком побушевала, пока была у него в  кабинете.  Он  мог
позвонить Вестерну просто из лучших побуждений.
     - Даже  если  он  не  взялся  за  ваше  дело,  сведения,  которые  вы
предоставили, должны были остаться сугубо конфиденциальными.
     - Возможно, он и не объяснил Вестерну сути дела. Но предупредил,  что
за ним охотится опасный маньяк.
     - А может быть, он вообще ничего такого не сделал, - сказал  Карфакс.
- Может быть, за вами тайно следили, если  вообще  делали  это  до  вашего
похода к адвокату.
     - Какое там "может быть"? Я точно знаю, что за мной тянулся  "хвост".
Я видела, как он подходил к конторке и наводил обо мне справки у портье.
     - О вас?
     - Потом портье подтвердил это.
     - Продолжайте, - сказал Карфакс.
     - Через пятнадцать минут в мотеле не было уже ни меня, ни моих вещей.
Одно такси довезло меня до ресторана в Шерман-Оукс, другое -  до  Тарзаны.
Там я наняла автомобиль, уплатив наличными, и  выехала  на  шоссе  N_1.  В
Кармеле у меня друзья, я собиралась укрыться у них, надеясь, что  Вестерну
о них ничего не известно. И вдруг на одном из крутых поворотов...
     - Я знаю, - сказал он.
     - Я едва не погибла! Отказали  тормоза.  Машина  неслась  вниз,  едва
вписываясь в повороты, и единственной причиной, почему я  не  врезалась  в
машины на встречной полосе, было то, что никто не ехал навстречу...
     Машина  выписывала  чудовищные  кренделя,  на  последней  кривой   ее
занесло. Как назло,  лопнула  шина,  и  автомобиль  перевернулся.  Он  был
полностью выведен из строя, но я, как ни странно,  не  получила  ни  одной
царапины. Через некоторое время меня  подобрал  полицейский  автомобиль  и
отвез назад, к ресторану. Так вот, на том месте,  где  я  ставила  машину,
блестела лужа тормозной жидкости.
     Я отказалась от медицинской помощи и приняла вместо этого пару  рюмок
виски. В это  время  подошел  еще  один  полицейский  и  сказал,  что  да,
действительно в моей машине был поврежден тормозной цилиндр.  В  этом  нет
никакого сомнения. И сделано это было на стоянке перед рестораном,  потому
что прежде тормоза были в полном порядке, а после ресторана я  ими  совсем
не пользовалась до того злополучного спуска.
     - И ни у кого другого, кроме Вестерна, не  могло  возникнуть  желания
убить вас?
     - Ни у кого.
     Пятьдесят очков из ста в вашу пользу, подумал он, а вслух произнес:
     - Расскажите обо всем с самого начала, не то мы так и  будем  бродить
вокруг да около. Вопросы я буду задавать потом.
     - Хорошо. - Она вздохнула. - Вы знаете, что мой отец был  профессором
физики в Бигсурском университете, в Калифорнии?
     - Я читал об этом в газетах. Между прочим, все, что мне  известно  по
этому делу, я почерпнул в "Нью-Йорк Таймс". Местные  газеты  упоминали  об
этом лишь мельком.
     - До того, как переехать в Бигсур, он преподавал в университете штата
Калифорния в Лос-Анджелесе. Уже  тогда,  должно  быть,  отец  работал  над
"Медиумом". Он проводил массу времени над уравнениями, чертежами, схемами,
крохотными моделями тех или иных устройств - я видела это, когда приходила
к нему в кабинет. А когда однажды спросила,  над  чем  он  работает,  отец
отшутился, сказав, что это будет  величайшим  открытием  после  сотворения
мира.
     - Считается, что эту фразу произнес Вестерн.
     - "Медиум" - не единственное, что он украл у моего отца. Папа  всегда
хранил бумаги у себя в сейфе. Но когда мы переехали в Бигсур, он  соорудил
какое-то электронное устройство, небольшое по сравнению с  "Медиумом",  но
пожирающее чудовищные количества энергии. Вы бы только взглянули  на  наши
квитанции на электроэнергию...
     - Они  уцелели  после  пожара?  -  спросил  Карфакс,  затем  поспешно
добавил: - Я знаю, я обещал молчать, но есть некоторые вещи...
     - Нет, все они сгорели. Разумеется,  электрическая  компания  хранила
учетные книги. Именно хранила - в прошлом времени. Не удивляйтесь. Когда я
их запросила, мне ответили, что они уничтожены. Это  было  спустя  полгода
после пожара, и компания заявила, что они  не  сохраняют  записи  платежей
столь длительное время. В Любом случае, мне было известно, что  устройство
использовало огромное количество энергии.
     Мы жили вместе и расходы делили сообща.  Я  была  секретарем  ректора
университета.  Зарабатывала  неплохо,  но  оплачивать  половину  стоимости
электричества мне было все же не по карману. Отец  говорил,  что  сам  все
уладит. Но я знала, что он не смог бы этого  сделать.  А  через  несколько
месяцев папа сказал, что идет к одному человеку, у которого можно одолжить
деньги под очень небольшие проценты. Угадайте, кто это был?
     Карфакс решил промолчать.
     - Его племянник. Мой двоюродный брат. И ваш. Да, отец раздобыл денег.
Но он, видимо, вынужден был рассказать Вестерну, над чем работает.  И  все
таки, разве кто-нибудь авансировал бы такую  бредовую,  не  от  мира  сего
штуку? Это было бы похоже на финансирование сооружения вечного двигателя.
     Что,  подумалось  Карфаксу,  теперь  было   теоретически   возможным.
"Медиум" открыл дорогу к вещам более важным, чем общение с покойниками.
     - Отец, должно быть, сумел даже  провести  убедительную  демонстрацию
действия машины. Не знаю. Никогда не встречала Вестерна в нашем доме, да и
папа ни разу не обмолвился о том, что тот был у нас. Но  я  много  времени
проводила на работе, а потом уехала в отпуск...
     Карфаксу  хотелось  спросить  у  нее,   знает   ли   она   с   полной
определенностью, что отец одалживал деньги именно у Вестерна. Как бы читая
его мысли, она продолжала:
     - У папы вдруг нашлись деньги и на оплату счетов за электроэнергию, и
на покупки дополнительного оборудования. Я точно знаю, что первый  раз  он
заплатил двадцать тысяч долларов, второй раз - десять тысяч.
     - Тридцать тысяч? - изумился Карфакс.
     - Добрая часть пошла на электронные блоки, компоненты, приборы.  Отец
не говорил мне, откуда берет деньги, над чем именно работает.  Всему  свое
время, сказал он однажды, а пока что мне  не  нужно  беспокоиться.  Оплата
производилась наличными, а накладных я не видела. Если они и были, то  все
равно сгорели. Или кто-то изъял  их...  А  отец  так  и  не  объяснил  мне
сущности своей работы. Может быть, боялся, что я  сочту  его  сумасшедшим,
посмеюсь над ним? Наверное, так бы оно и было, но я ни за что не высказала
бы своих мыслей вслух.
     Патриция помолчала, нахмурившись, и через некоторое время произнесла:
     - Нет, надо быть честной. Вряд ли я смогла бы молча смотреть, как мой
отец теряет рассудок. Может, быть даже прибегла бы к помощи психиатров.  Я
не  верила  в  жизнь  после  смерти,  никогда  не   верила   ни   во   что
сверхъестественное... Но и он не верил. Во всяком  случае,  насколько  мне
это известно. Моя мать умерла четырьмя  годами  раньше,  он  очень  тяжело
перенес эту утрату. Именно поэтому я переехала к нему. Боялась, что он  от
горя наложит на себя руки. А если быть до конца честной, то я нуждалась  в
нем не в меньшей степ