hac domo monachus factus est claustralis

    Он после мирского смятения войн,
    Исполнившись благодати духовного дара,
    Пожелал стать ревностным солдатом Христовым
    И был в сей обители пострижен в монахи.

    Более прочих спокойный, милостивый и добрый,
    Белый, как лебедь, ибо лета его были преклонны,
    Ласковый, любезный и всеми любимый,
    Он нес в себе благость Духа Святого.

    Часто посещал он Святую Церковь,
    Радостно выслушивал таинство мессы,
    Возносил, как только умел, молитвы
    И обращался мыслями к Славе Небесной.

    Его кроткие и шутливые речи,
    Весьма достохвальные и полные веры,
    Доставляли всей братии радость,
    Ибо не был он важен и высокомерен.

    И всякий раз, проходя по подворью,
    Он кланялся братьям направо и налево,
    И приветствовал, вскидывая голову, вот так,
    Тех, кого любил особенно нежно.

    Hic per claustrum quotiens transient meavit,
    Hinc et hinc ad monachos caput inclinavit,
    Et sic nutu capitis eos salutavit,
    Quos affectu intimo plurimum amavit.

    Когда  же  пришел  и его смертный час, в монастыре этот час
сопровождался видениями. Старому аббату  приснился  неслыханной
красоты  колокольный звон и ангелы, которые, смеясь от счастья,
возносили Ланселота  в  Небеса.  Его  нашли  в  келье  мертвым,
свершающим  третье и последнее из своих чудес. Ибо скончался он
среди того,  что  называют  Ароматом  Святости.  Когда  умирает
святой,  тело  его наполняет комнату дивным благоуханием, -- то
ли свежего сена, то ли весеннего цветения, то ли чистого берега
моря.
    Эктор произнес над братом  прощальное  слово,  --  один  из
самых  трогательных  прозаических  фрагментов в нашем языке. Он
сказал:
    -- Ах,  Ланселот,  ты  был  всему  христианскому  рыцарству
голова.  И  скажу  теперь,  сэр Ланселот, когда лежишь ты здесь
мертвый, что не было тебе равных среди рыцарей на всей земле. И
ты был благороднейшим из рыцарей, когда-либо  носивших  щит.  И
был  ты  для  любивших  тебя  самым  верным  другом, когда-либо
сидевшим верхом на коне. И был ты самым верным возлюбленным изо
всех грешных мужей, когда-либо любивших женщину. И самым добрым
человеком,   когда-либо   поднимавшим   меч.   Ты   был   собой
прекраснейшим   изо   всех  в  среде  рыцарей  и  кротчайшим  и
учтивейшим  мужем,  когда-либо  садившимся  за  стол  вместе  с
дамами,  а для твоего смертельного врага -- суровейшим рыцарем,
когда-либо сжимавшим в руке копье.
    Круглый Стол распался под Солсбери, и малое число уцелевших
рыцарей его  с  каждым  днем  все  уменьшалось.  Под  конец  их
осталось лишь четверо: Борс-женоненавистник, Блеоберис, Эктор и
Бламур.  Старики  совершили  паломничество в Святую Землю, дабы
помолиться за упокой души каждого из своих товарищей, и там,  в
Страстную  Пятницу,  они  умерли  во  славу  Господа, последние
рыцари Круглого Стола. Теперь не осталось ни одного  --  только
рыцари Бани и иных орденов, ничтожных в сравнении.

    Участь же Короля Артура Английского, этого нежного сердца и
средоточия  всего,  о  чем здесь рассказано, и по нынешний день
остается  загадочной.  Некоторые  считают,  что  он  и  Мордред
поразили  один  другого  мечами. Роберт Торнтонский уведомляет,
что некий хирург из Салерно, пользовавший Короля, осмотрев  его
раны, счел, что ему уже не поправиться, и потому Король "храбро
прочитал  In  manus,  не  подымаясь  с места, где возлежал... и
больше не промолвил ни  слова".  Те,  кто  придерживается  этой
версии,  уверяют, что Короля погребли в Гластонбери под камнем,
на котором значится: "HIC JACET ARTHURUS REX  QUON  DAM  REXQUE
FUTURUS",  и  что тело его было извлечено из земли Генрихом II,
дабы нанести ответный удар  валлийскому  национализму,  --  ибо
валлийцы  уверяли даже, что великий Король вообще не погиб. Они
верили, что он еще вернется, чтобы возглавить их, да к тому  же
еще  утверждали,  по  обыкновению  ложно,  что  Король  был  по
национальности  бритт.  С  другой  стороны,  Адам  Домерхэмский
сообщает  нам,  что  раскопки производились в апреле 1278 года,
при Эдуарде I, и что он сам при этом  присутствовал;  в  то  же
время известно, что производились и третьи поиски, тщетные, уже
при  Эдуарде III, который, кстати, в 1344 году возродил Круглый
Стол в качестве серьезного рыцарского ордена, подобного  ордену
Подвязки.   Какова   бы   ни   была  подлинная  дата  раскопок,
традиционно  считается,  что  извлеченные   из   могилы   кости
принадлежали  человеку  исполинского  роста,  и  что  волосы  у
Гвиневеры были золотые.
    Существует и иной широко распространенный рассказ, согласно
которому компания Королев увезла нашего героя в волшебной барке
в долину Авалона. Говорят, что они переправились  с  ним  через
Северн в свою страну, дабы там залечить его раны.
    Среди  итальянцев  бытует  представление  о  некоем  Артуро
Магно, перенесенном на гору Этна, где, как они утверждают,  его
еще можно увидеть время от времени. Дон Кихот Испанский, весьма
ученый  джентльмен, хотя и спятивший по причине своей учености,
придерживался того мнения, что Артур  обратился  в  ворона,  --
утверждение,  которое,  быть  может,  и  не  покажется таким уж
смехотворным тем, кто прочел наш скромный рассказ. Затем,  есть
еще   ирландцы,   которые,  смешав  Артура  с  одним  из  своих
Фиц-Джеральдов, твердят, будто он на ранней заре еще  скачет  с
подъятым  мечом к Лондондерри-Эйр. Шотландцы, у которых имеется
легенда о том, как

    Рыцарь Артур
    Мчит порою ночной
    С копьем золотым
    И горящей свечой,

    и поныне клянутся его именем  в  Эдинбурге,  где,  как  они
верят,  он  восседал на Троне Артура. Бретонцы уверяют, что они
иногда слышат его рог и видят, как он скачет в доспехах, -- они
тоже верят, что он вернется.  Напротив,  в  книге,  называемой,
"Возвышенная     История    Святого    Грааля",    переведенной
раздражительным ученым по имени д-р Себастиан  Эванс,  сказано,
будто  Артура  мирно  похоронили  в  доме молитвы, "что стоит у
начала Опасных Болот". Некая мисс Джесси Л. Эстон  упоминает  о
рукописи,  которую  ей  угодно  было датировать 1533-м годом, и
которая в согласии с "Le Morte d'Arthur" заверяет, что одной из
явившихся за ним  Королев  была  никто  иная,  как  престарелая
ворожея  Моргана,  его  сводная сестра, и что она увезла его на
волшебный  остров.  Д-р  Соммер  почитает  все  это  нелепицей.
Множество  различных  мужей,  коих  звали Вольфрам фон Эшенбах,
Ульрих фон Цацикгофен, д-р Вехслер, профессор Циммер, м-р  Натт
и так далее, либо полностью обходят этот вопрос, либо сохраняют
ученое недоумение. Чосер, Спенсер, Шекспир, Мильтон, Вордсворт,
Теннисон  и  множество иных надежных свидетелей согласны в том,
что Артур все еще пребывает на земле: Мильтон, правда,  склонен
считать,  что  он  находится  под землей ("Arturumque etiam sub
terris bella moventem" -- "Также и Артур движет свои войска под
землею"), тогда как Теннисон полагает, что он еще  посетит  нас
"в   облике  современного  Джентльмена  величавой  осанки",  --
вероятно,  похожего  на  принца-консорта.  Вклад  же   Шекспира
состоит в том, что он поместил своего любимого Фальстафа (после
кончины оного) в лоно не Авраама, но Артура.
    Легенды  простонародья  прекрасны,  странны  и определенны.
Гервазий Тилберийский, писавший в 1212 году,  сообщает,  что  в
пущах  Бретани "лесные обитатели рассказывают, будто через день
на другой, около полудня или же в полночь, когда луна  полна  и
сияет,  они  часто  видят  отряд  охотников, каковые в ответ на
распросы, говорят, будто  они  из  числа  друзей  и  челядинцев
Артура".  Это, однако, скорее всего попросту шайки браконьеров-
саксов, -- вроде людей Робина  Вуда,  --  давших  своей  ватаге
прозвание  в  честь  древнего  Короля.  Жители  Девона привычно
показывают среди скал своего побережья "печь и кресло"  Артура.
В  Соммерсетшире  имеются две деревушки, называемые Восточный и
Западный  Камел(от),  упоминаемые   Леландом,   они   буквально
пропитаны  легендами  о  Короле,  и поныне восседающем где-то в
своей золотой короне. Следует отметить, что река Айвел, откуда,
согласно Драйтону, "берут начало все наши рыцарские  подвиги  и
отважные  деяния",  течет  по  тому же самому графству. Также и
приходской священник Южного Кэдбери сообщает о своей пастве: "в
народе поговаривают, что в полнолуние Король  Артур  со  своими
людьми  скачет вкруг холма на подкованных серебром конях и там,
где они проезжают, находят серебряные подковы, а объехав  холм,
они   останавливаются,   дабы   напоить   коней  из  волшебного
источника". Наконец, в  Корнуолле  есть  деревушка,  называемая
Бодмин,  жители  которой  верят,  что Король обитает в одном из
местных могильных холмов. В 1113 году они даже напали прямо  во
дворе   монастыря   на  группу  монахов  из  Британии  --  дело
совершенно  неслыханное,  --  позволивших  себе  усомниться   в
справедливости  их предания. Следует признать, что некоторые из
этих дат едва ли согласуются с и без того весьма противоречивой
артуровской хронологией, и потому Мэлори, этот великий  человек
и  благороднейший из источников нашего повествования, хранит по
данному поводу сдержанное молчание.
    Что до меня, то я никак не могу забыть о последнем прощании
ежика вместе с намеком Дон Кихота и подземной грезой  Мильтона.
Это лишь немногим больше, чем теория, но может быть, обитателям
Бодмина  стоит  осмотреть  их  могильники,  и  если  среди  них
найдется один большой, похожий на кротовую кочку, -- и особенно
если вблизи от него обнаружатся барсучьи следы,  --  мы  сможем
прийти  к  некоторым  заключениям.  Ибо  я  склонен верить, что
возлюбленный мой Артур грядущего в самую  эту  минуту  сидит  в
Профессорской  Колледжа  Жизни среди своих ученых друзей, и все
они, напрягая разум,  обдумывают,  как  получше  помочь  нашему
удивительному  виду: и я, со своей стороны, уверен, что в некий
день, когда не только Англия, но и весь наш мир  ощутит  в  них
нужду  и  окажется  готовым  прислушаться  к доводам разума, --
если, конечно, это вообще когда-либо случится, -- они в радости
и славе выйдут из своего форта, и может  быть,  вновь  принесут
нам  счастье, рыцарство и старинное средневековое благословение
в лице нескольких простых душою людей, которые хотя бы пытались
своими скромными силами угомонить древний жестокий  сон  Атиллы
Гунна.

    Explicit   liber   Regis  Quondam,  graviter  et  laboriose
scriptus inter annos MDCCCCXXXVI et MDCCCCXLII,  nationibus  in
diro  bello  certantibus. Hic etiam incipit, si forte in futuro
homo superstes pestilenciam possit evadere et  opus  continuare
inceptum,  spes  Regis  Futuri.  Ora  pro  Thoma Malory Equite,
discipuloque humili ejus, qui nunc sua sponte libros deponit ut
pro specie pugnet.

    Здесь завершается книга о Короле Былых  Времен,  написанная
со  многими  трудами  в  года с 1936-го по 1942-й, когда народы
предавались ужасной войне. Здесь начинается также, --  если  по
счастливой   случайности   найдется   в  будущем  муж,  который
переживет эту пагубу и сможет  продолжить  начатую  работу,  --
надежда на Грядущего Короля. Молитесь за Томаса Мэлори, рыцаря,
и  за  его смиренного ученика, который ныне по собственной воле
откладывает в сторону свои книги и уходит сражаться за подобных
ему.