ествляют   с   королем
Гурмуном, известным в Польше по Бою-Желеньскому: "Легенда  о
Тристане  и  Изольде").  Однако иногда  Ангвисанса  называют
королем Шотландии (Альбании), а это вроде бы намекает на то,
что  он был владыкой не Тары, а Даль-Риалы, колонизированной
ирландцами  области  на  юго-западе Шотландии,  охватывающей
часть  теперешнего  Стратклайда  и  внутренних  Гибрид.  Имя
короля,  кажется,  это подтверждает - оно корреспондирует  с
именем  полулегендарного  владыки  Даль-Риады  Аигусом   Мак
Эрком.

                          ГВИНЕВЕРА

     Reodogran, the Kind of Cameliard,
     Had one fair daughter, and none other child,
     And she was fairest of all flesh on earth,
     Guenevere, and in her his one delight.
     <У Леодограна, короля Камелиарда,
     Была красавица дочь и не было других детей.
     Была она прекрасней всех на свете, Гунивер,
     И в ней была его единственная отрада.>
     Теннисон

      Whyle she lyved she was a trew lover, and therfor  she
had a good ende.
     <При жизни она умела любить по-настоящему,
     И поэтому ее ждал хороший конец.>
     Сэр Томас Мэлори

       В   валлийских  легендах  она  выступает  под  именем
Гвенвифар,  "Белый  Призрак", при этом  у  Артура  было  три
супруги  с  одинаковыми именами <Обратите  внимание  как  на
количество Артуровых жен, так и на их имена. Три Гвенвифар -
три  "Белых  Призрака". Иначе говоря - одна Великая,  Белая,
Тройственная. Гвиневера из самой ранней легенды об Артуре  -
это не кто иная, как Великая Богиня. - Примеч. авт.>. Однако
в  миф  перешла лишь Гвенвифар ферх Оргирвран,  вначале  как
Wenhaver,  Guanhamara, Gvewenour либо Ganhumara,  позже,  во
французской   версии,  Guenievere  либо   Guinevere,   а   в
оригинальном  написании Мэлори "Гвиневера, дочь  Лодегранса"
(Gwenyvere).
     Если Пенелопа, жена Одиссея, вошла в литературу (и даже
разговорную  речь)  как  символ  супружеской  верности,   то
Гвиневера  слывет и бытует до сего дня как нечто  совершенно
противоположное.
       Ее   любовная,  внесупружеская  связь  с  Ланселотом,
стержень   мифа,   наверняка  уходит  корнями   в   поступки
"исторической"    Ганхумары   Джефри   Монмаутского,    жены
"исторического" Артура, которая отдалась предателю Медравту.
Однако   личность   Гвиневеры   также   имеет,   несомненно,
мифологическое происхождение. Ведь в "Мабиногион" мы находим
неверность  и  предательство  Блодьюведд,  "цветочной"  жены
Ллеу.  Там  также  рисуется история некоего Гвавла,  который
"положил  глаз"  на Рианнон, жену Пуйла. Детальную,  ставшую
образцом   версию   поступка   Гвиневеры   можно   найти   в
классических  валлийских и ирландских героических  легендах.
Валлийская повествует о романе Эссильт Финвеп - жены  короля
Марха,  с  рыцарем Артура Тристаном, сыном  Туллуха,  откуда
позже  и  родилась французско-бретонская повесть о Тристане,
Изольде и короле Марке.
      Имеется несколько ирландских версий, они даже образуют
целый  куст преданий, именуемых "aithed", то есть историй  о
соблазнении женщин. Одна из наиболее известных и примыкающих
к  легенде  о  неверной  Гвиневере -  это  повесть  о  любви
прекрасной  Граины,  жены Финна Мак  Кума-ила,  к  Диармуйду
О'Дуибне,  племяннику Финна. Другие предания рассказывают  о
бегстве Деирдре, любовницы короля Конхобара, с Наоиси, сыном
Уснаха.
       Еще  более  древней  -  и  наверняка  сыгравшей  роль
источника  для артуровского мифа - можно считать  ирландскую
сагу  о  боге  Мидере,  который соблазнил  и  увлек  в  Тару
прекрасную  Этайну, жену Эохайда Айрема,  верховного  короля
Ирландии,   что  послужило  поводом  к  крупному  конфликту.
Заслуживает  внимания  тот факт, что  "Эохайд"  по-ирландски
.'-  g %b "конь". Такое же значение имеет в валлийском языке
слово  "Марх" - имя короля, у которого "увел" жену  Тристан.
Любопытное  совпадение <Вообще-то в истории  с  соблазненном
жен Эохайда и Марха, как говорится, "конь не валялся". Но не
об  этом речь. Лошадь-конь - фигура символическая. Некоторые
историки  (Жанет Кейв и Марджери дю Монд, а  также  Поль  де
Сент-Илар)   сообщают,  что  кельтскому  королю  приходилось
участвовать  в  буквально  понимаемом  соитии,  при  котором
партнершей владыки была.., белая кобыла. Король здесь  играл
роль..,  жеребца, покрывающего Богиню Лошадей (как известно,
например,   из  произведений  Грейвса,  белая  кобыла   была
атрибутом  и воплощением Великой Богини). После акта  кобылу
забивали, четвертовали и варили в котле, а король купался  в
бульоне. Надо думать, предварительно все же остуженном.
     Восходя в 1399 году на престол, Генрих IV Ланкастерский
учредил Орден Бани. Связь очевидна - тем самым Генрих  хотел
подчеркнуть, что является законным повелителем бриттов  -  у
него-де   за   плечами  "инициация  в  купели"  по   примеру
легендарных королей острова. - Примеч. авт.>.
      Мотив умыкания королевских жен, бесспорно, основан, на
верованиях, обычаях и самой природе кельтов. Жена кельтского
короля  во время церемонии обручения (и позже) символизирует
Землю, которой управляет король. Следовательно, "соблазнение
жены"   представляет  собой  факт,  не  только   подрывающий
авторитет короля как мужчины (рогоносец, рогоносец!!!), но и
ставящий  под сомнение его способность осуществлять  власть.
Мотив  "умыкнутых жен" пришел в артуровский миф напрямую  из
мифологии  кельтов  -  в повествовании,  придуманном  Джефри
Монмаутским,   Медраут  (Модред)  метит  на   трон   Артура,
одновременно  отбирая у того жену. Такой ход мы обнаруживаем
еще  в  одном фрагменте легенды: на власть Артура  покусился
нехороший  князь  Мелегант,  "уводя"  Гвиневеру,  когда   та
отправилась  на пикник. И опять кельтская символика  -  этот
пикник отнюдь не какая-то прогулочка по лесу или закуска  на
полянке  - речь идет о свершении под открытым небом мистерии
Бельтайн,  праздника  весны.  Мелегант  узурпирует   власть,
символически  разыгрывая  кельтскую  мистерию  обручения   с
"похищенной" королевой.
       Схема   любовных  историй  такого  типа  в  кельтских
преданиях  всегда  тройная  (как  в  триадах)  и  имеет  вид
треугольника: "старый король - королева - юный  претендент".
Двое  мужчин  борются за женщину. Финн - Граина -  Диармуйд.
Конхобар - Деирдре - Наоис. Эохайд - Этайна - Мидер. Пуйл  -
Рианнон  -  Гвавл.  Ллеу - Блодьюведд  -  Горонви.  Артур  -
Гвиневера  -  Ланселот. Марк - Изольда -  Тристан.  В  такой
схеме видна связь с циклом природы - временами года. Молодой
герой  символизирует  лето, возрождение,  приход  и  расцвет
витальных сил, которые противостоят зимней, замирающей  силе
старого короля. А повелитель не может быть слабым, не  может
быть    ни   бесплодным,   ни   холодным   либо   сексуально
несостоятельным,  ведь  он  жених  Земли,  Великой   Матери,
которую  символизирует  весенняя  королева,  коя  во   время
мистерии  Бельтайн  должна быть любима -  любима  физически,
эротически. Сексуальная немощность супруга Богини  немыслима
- она может привести к бесплодию Земли и опустошению края. В
этом случае Богиня просто обязана подыскать себе кого-нибудь
-  возможно, как мы сказали выше, должен явиться  конкурент,
который  бросит вызов королю. В большинстве  мифов  это  для
старого  короля оказывается испытанием, проверкой, экзаменом
на  королевское  могущество, тестом, из которого  повелитель
выходит  победителем, возвращая себе супругу (Пуйл, Эохайд),
либо  по-королевски  мстит ей и ее соблазнителю  (легенда  о
Блодьюведд).  Более поздние (известные нам  сегодня)  версии
преданий обогащены романтическим элементом - королева  любит
претендента и, как правило, умирает от любви, в то время как
юноша (Диармуйд, Наоис) погибает от руки старого, но все еще
сильного  короля.  Однако подобного рода  трагический  конец
получает в легендах дальнейшее, ностальгическое продолжение:
королевство (Ольстер короля Конхобара) погибает в результате
такого  развития  событий. Предания недвузначно  утверждают,
что было бы гораздо лучше, если бы "Старого" черти взяли,  а
его  место  под  бочком Королевы-Богини занял бы  "Молодой".
Именно из таких версий родились Гвиневера и Изольда, а также
отношение  к  этим  фигурам авторов  очередных  версий.  Что
такое?   Обе  королевы  изменяют  своим  мужьям?   Ах,   как
некрасиво...   Но   мы  их  почему-то  все-таки   любим.   И
оправдываем... Да, Гвиневера не была верной женой. Ну и что?
Зато  была верной любовницей ("trew lover"), Почему мы любим
Гвиневеру и Изольду? Не потому ль, случайно, что и в этой  и
в  другой  слышится кельтское эхо, эхо, близкое  и  любезное
нам,  людям  эмансипированного двадцатого века, которым  (не
всем,   не   всем!)   отвратителен   мужской   шовинизм    и
дискриминация пола в любом виде? Ибо среди кельтов женщина -
а  в  особенности королева - была полноправна и пользовалась
теми же привилегиями, что и мужчина. Не могло быть и речи  о
какой-либо  дискриминации.  Как и король-мужчина,  кельтская
королева могла позволить себе промискуитет. Если король  без
зазрения  совести мог "тащить в койку" наложницу  и  это  не
вызывало всеобщего осуждения, то и кельтской королеве  никто
не возбранял завести любовников, избираемых по принципу "one
night stand" <Здесь: на одну ночь (англ.).>, и никто не смел
ее  за это укорять. Королева персонифицировала собой Великую
Богиню, а поведение богинь не обсуждают. Ни для кого не были
секретом   наклонности  известной  Боудикки,  а  эротические
похождения   не   менее   известной  Катримандуи,   королевы
бригантов,  стали чуть ли не притчей во языцех. О мифической
Медо,  королеве  Коннахта,  жене короля  Айлиля,  ирландские
предания  без обиняков говорят, что она часто и не  жеманясь
одаривала  интересных  мужчин "дружбой  своих  бедер"  (или,
выражаясь на средневековый японский лад, - "сплетала с  ними
ноги").
      Конечно, для средневековых адаптаторов легенды  -  как
певцов  amour courtois, так и авторов религиозных  версий  -
подобная   свобода  женщины  была  совершенно  неприемлемой,
немыслимой..,    и   непонятной.   Поэтому    внесупружеские
похождения  Гвиневеры  и  Изольды  в  средневековых  версиях
превратились   в   "грехи  тяжкие",  в  бомбы   замедленного
действия,  которые должны привести к трагедии  и  гибели.  А
/.a*.+l*c   -   особенно  в  смысле  равноправия   полов   и
независимости   женщин  -  средневековье   все   еще,   увы,
продолжается,  постольку  средневековая  форма  легенды  по-
прежнему  остается классической, а женщинам легенд прилепили
соответствующие ярлыки: Гвиневера и Изольда  -  "изменщицы",
Моргана   -   "ведьма   злющая",  Нимуэ   -   "беспринципная
соблазнительница" В Артуровской литературе фэнтези Гвиневера
присутствует в обязательном порядке. Марионка Брэдли, как  я
говорил,  "не  обожала"  королеву,  так  что  ее  портрет  в
"Туманах  Авалона" симпатичным не назовешь.  У  Роберта  Нэя
("Мерлин")  Гвиневера  -  нимфоманка  с  куриными   мозгами,
вдобавок  ко  всему  еще  и заика. Самый  приятный  и  самый
интересный  образ  королевы  нарисовал  Парк  Годвин  (Parke
Godwin) в книге "The Beloved Exile". Здесь королева показана
мудрой  женщиной  с сильной волей и характером.  И  тут  она
наиболее  точно отражает истинный образ кельтской женщины  -
гораздо  более верный, нежели поздние средневековые  версии,
изображавшие женщин артуровского мифа слабыми,  кисейными  и
падкими  на грех девицами, лишающимися чувств от страха  или
любви и беспомощными без поддержки рыцаря.
      У  Томаса Мэлори в эпилоге легенды Гвиневера уходит  в
монастырь,   дабы  искупить  свои  прегрешения   -   и   там
заканчивает  дни  свои в покаянии, покое и тиши  ("...had  a
good ende).
      Так  же  точно  ищет для своей героини  покоя  лауреат
Нобелевской премии Сигрид Ундест, автор одной из красивейших
переработок артуровского мифа.

                           МОРГАНА

     Ivi е unafata nomata Morgana
     Che a Ie genfi diverse dona I'oro...
     Бойярдо "Влюбленный Роланд"

      В  самой старшей валлийской версии мифа у Артура  была
сестра  по  имени  Гвиар  (Gwyar). Джефри  Монмаутский  тоже
наделяет   короля  сестрой,  однако  именует  ее   Анной   -
невразумительное валлийское имя, вероятно, показалось Джефри
неподходящим даже для лошади или гончей.
      Однако  в  классической и общеобязательной версиях  мы
видим других сестер: Моргану и Моргаузу.
      Моргана  (Morgaine, Moigian, Morgan la Fee -  Le  Fay)
была  чародейкой. Чародейкой злой. Имя, которое она носит  в
легенде  (имя  ее  сестры тоже), легко выводится  от  жуткой
Морриган, богини войны, крови и смерти, той самой, которая в
ирландских преданиях не взлюбила храброго Кухулина.
      Моргана  была единокровной сестрой Артура.  Она  и  ее
сестра  Моргауза  -  родные  дочери  Игрейны  и  Горлуа   из
Корнуолла.  У обеих не было причин одобрительно  взирать  на
связь  матери  с  Утером Пендрагоном,  убийцей  отца.  Ну  и
конечно, любить плод этой связи - Артура.
      Моргана  была женщиной незаурядной красоты и талантов.
"Вульгата"  утверждает, что "натуры она  была  веселой  и  к
радости  склонной,  и  пела  весьма  прекрасно,  руки   были
/`%+%ab-k%,  плечи идеальные, кожа глаже  шелка.  Манер  она
была  изысканных,  рослая и прямая - словом,  привлекательна
сверх   всякого  воображения.  При  том  была  это   женщина
принаигорячейшая и наираспущеннейшая во всей Британии..."
      В  классической  версии мифа (Мэлори)  Моргана  начала
действовать  быстренько: стоило Артуру выдать ее  за  короля
Уриенеа  из Регеда, как она, вместе с, собственным  пасынком
(и одновременно любовником) Акколоном "сообразила" заговор и
покушение  на  Артурову жизнь, а когда это дело провалилось,
сбежала  в  страну Горе. Любила она Акколона безумно  и,  не
пожелав простить Артуру убийства любовника, поступила прямо-
таки   по-сатанински   -   послала  королю   роскошную,   но
отравленную   одежду,  которая  должна  была   подействовать
наподобие  платья  Деяниры <Деянира - дочь  греческого  царя
Ойнея.  Узнав,  что  Геракл, которого  она  любила,  намерен
жениться   на   другой,   послала  ему   плащ,   пропитанный
отравленной  кровью  убитого им  кентавра  Несса.  И  Геракл
погиб.>  и  спалить  Артура  живьем.  Тем  не  менее  Артур,
предупрежденный Владычицей Озера, уцелел.
      Моргана  не  успокоилась:  продолжала  строить  козни,
похищать  и  задерживать рыцарей (в  том  числе  Тристана  и
Ланселота, в которого влюбилась), а в Камелоте держала целую
свору соглядатаек под видом своих "служанок".
       Вершиной  ее  интриг  был  фортель,  какому  мог   бы
позавидовать самый искусный "черный" пропагандист:  подарила
Тристану  щит,  на  котором внизу были изображены  король  и
королева,  а  над  ними,  тонча их  коронованные  головы,  -
рыцарь.  Тристан  (доказав тем самым,  что  был  законченным
болваном)  выступил с этим щитом на турнире в Камелоте..,  а
двор  аж  забурлил от сплетен. Все сразу же поняли  значение
картинки:    Артур,   Гвиневера   и   "позорник"   Ланселот.
Разумеется,   заговора  Агравейна  и  Мордреда,  положившего
начало   войне   и  гибели  королевства,  долго   ждать   не
пришлось...  <В  "Вульгате"  это выглядит  несколько  иначе:
Ланселот, заключенный Морганой в тюрьму, нарисовал на стенах
камеры   комикс-историю   своей   любви   к   Гвиневере.   С
подробностями. А Моргана при первой же оказии позаботилась о
том,  чтобы  Артур картиночки осмотрел и мог лично  увидеть,
сколь  ветвистые  рога у него выросли. Ну  что  ж,  приемчик
ничуть не хуже, чем у Мэлори. - Примеч. авт.>.
      Интересно, что в эпилоге легенды Моргана примиряется с
Артуром.  Когда  король  умирает на побоище  под  Камланном,
сестра  держит  его голову на подоле и шепчет  брату  нежные
слова.   Она   же  попадает  и  в  число  четырех   королев,
сопровождающих короля в последний путь на Авалон.
      В  литературе фэнтези самый прелестный  -  далекий  от
штампа - образ Морганы можно найти в "Туманах Авалона".  Тут
не  добавить,  не  убавить  и  не  пересказать  -  это  надо
прочитать.
      Я думаю, интерес всех пересказчиков мифа к этой фигуре
(как  черному  характеру) объясняется тем, как они  понимали
содержащийся в ее имени информативный корень "тог" (mors, la
morte  -  смерть).  То  же относится и  к  описанным  дальше
Моргаузе  и  Мордреду. А меж тем в валлийском  языке  корень
"тог"  корреспондирует  не со смертью,  а  с  морем.  Однако
аналогия  есть  -  море,  как  мы  помним,  символизирует  у
валлийцев всяческие силы зла.

                          МОРГАУЗА

      Моргауза  (Morgas,  Morgawse),  тоже  чародейка,  была
родной сестрой Морганы. Она стала женой Лота, короля Лотиана
и Оркад, и родила четырех сыновей, причем все (в том числе и
знаменитый  Гавейн) стали рыцарями Круглого Стола.  Впрочем,
относительно  фактического  отцовства  этих  сыновей   могут
возникнуть некоторые сомнения, поскольку хоть сам Лот и слыл
развратником, то и Моргауза ему не уступала, наставляя  мужу
рога  с  великим рвением и не слишком заботясь о видимостях.
Темперамент у нее был, как говорится, тот еще! Когда однажды
в  Лотиан  прибыл  Эктор с молодыми Кэем и Артуром,  будущий
король воспылал к единокровной сестре. Возжелал ее, ибо, как
утверждает  "Вулыата", "была она пригожа и  толста".  Стоило
королю Лоту выйти ночью по нужде, как Артур шмыгнул в ложе к
Моргаузе.  "Вулыата" извещает, что королева  незамедлительно
"роскошно удовлетворила его, а он ее", из чего следует,  что
Лот провел в отхожем месте немало времени.
      Так и был зачат Мордред на погибель Артуру и Камелоту.
Уже став вдовой после того, как Лот ушел из жизни, сраженный
рукой   короля  Пеллинора,  Моргауза  продолжала   "роскошно
удовлетворять" то того, то этого. Последней - погубившей  ее
-  великой  любовью  был  рыцарь Ламорак.  Некоторые  версии
легенды  (и книги фэнтези) отождествляют Моргаузу с Морганой
либо  путают их - особенно в главном: которая из  них  стала
любовницей Артура и родила ему Мордреда. Впрочем, в принципе
известно  одно: это случилось или при помощи чар, или  из-за
подпитываемого дьяволом вожделения. Порядочные короли,  если
они не были под влиянием злых чар или Сатаны, с сестрами  не
спали  и  не "удовлетворяли их роскошно". Во всяком  случае,
такого  не  делал ни один христианский король в христианском
средневековье. В валлийской же мифологии такое случалось  не
только королям, но и богам.
      В  "Туманах Авалона" Моргауза тоже "имеет место быть",
но  как  младшая сестра Игрейны, то есть тетка, а не  сестра
Морганы.  И  ничего безнравственного Моргаузу с  Артуром  не
связывает  - матерью Мордреда оказывается именно Моргана.  К
тому   же   связь  Артура  с  единокровной  сестрой   Брэдли
"очистила" от элементов чернокнижничества и грешной похоти -
у  нее  все происходит во время мистерии Бельтайн и является
частью  ритуала кельтской "коронации" Артура. Когда Артур  и
Моргана свершают любовный акт, они не узнают друг друга: она
-  Майская  Королева, он - Майский Король.  Правда,  это  не
меняет  того  факта, что последствия получаются  классически
трагическими.  В  других произведениях  фэнтези  обе  сестры
(либо  одна, дежурная) всегда оказываются жуткими  ведьмами.
Королевами Воздуха и Тьмы. У Т.Х. Уайта Моргауза  в  порядке
магических  экспериментов  даже  ухитрилась  живьем  сварить
кота.  За  такие  штуки  я  б  своей  собственной  рукой   с
удовольствием  подбросил дров в костер, на  котором  сжигают
"%$l,!

                           МОРДРЕД

      Начиная  с  самых ранних версий, этот типус  -  черный
характер  легенды. Поэтому можно предположить,  что,  как  и
Артур,  он лицо историческое. Родственник короля,  столь  же
мало  любящий  дядюшку,  как  некогда  потомки  Кимбелина  -
папочку,  и  пользующийся первой же  оказией,  чтобы  самому
протянуть  лапу за властью. Если руково