, кельты и бритты
оружия  не  сложили. В 60 - 69 годах, когда уже  почти  весь
Остров  был  захвачен, они снова поднялись против оккупантов
под  командованием воинственной Боудикки,  королевы  иценов.
Боудикка   сражалась   мужественно,   разгромила   несколько
легионов,  положив семьдесят тысяч римлян и их приспешников.
Пойманных  легионеров она приказывала насаживать  на  колья,
что достаточно эффективно снижало моральный дух врагов.
     Однако сопротивление не дало ничего - восстание утопили
в крови. Боудикка не согласилась с унижением, ставшим уделом
Карактака, и покончила с собой. Памятник ей сейчас  стоит  в
том городе, который она во время бунта разрушила дотла, -  в
Лондоне, у Вестминстерского моста.
      Вскоре  после этого - в 78 году - римский наместник  в
Британии  Гней  Юлий  Агрикола завершил  завоевание,  разбив
последних  оборонявшихся  бриттов  у  Грампианских   гор   в
Каледонии.  С того момента полное и нераздельное владычество
римлян  над  Островом стало свершившимся фактом. "Britannia"
превратилась в очередную провинцию Империи.
      Но  -  внимание! Дальний Север и на сей раз эффективно
a./`.b("+o+ao   агрессору,  опять  не  дал  себя   покорить.
Глухомань  Caed  Celyddon,  неприступные  вершины  и  ущелья
Каледонии   и   перевалы  Грампианских  гор,  самоотверженно
обороняемые   дикими  племенами  горцев,   снова   оказались
непреодолимой  преградой.  Как некогда  кельты,  так  теперь
легионы   римских   карателей,  орлы   которых   победоносно
пронеслись  через  полмира, вынуждены были  отступить  перед
яростью и отвагой туземцев. Горцы с севера кидались  в  бой,
размалеванные   боевыми  красками,  поэтому  римляне   сталј
называть   их   "пиктами"  (крашеными).  Когортам   пришлось
отступать.  Север остался свободным, но яростные  "крашеные"
не  ограничивались  обороной. Нападали  сами.  Кусались  так
успешно,  что в конце концов римляне вынуждены были  от  них
отгородиться. По своему обыкновению, они воздвигли два  вала
(стены),  отгораживающих римские владения и долженствовавших
удерживать  пиктов  в  узде,  не  допуская  их  разбойничьих
рейдов. В 122-127 годах был воздвигнут "Вал Адриана" (Vallum
Hadriani),  пересекавший северную  часть  Острова  по  линии
теперешних  городов Карлайл и Ньюкасл, а в 140-142  годах  -
"Вал  Антонина"  (Vallum Antonini) - на  уровне  теперешнего
Эдинбурга <Между заливами Ферт-оф-Клайд на западе и Ферт-оф-
Форт на востоке.>. К северу от валов располагались пикты,  к
югу - Pax Romana.
      Однако,  как  во всех римских провинциях.  Pax  Romana
означал  не  оккупацию, террор и угнетение, а  прежде  всего
развитие   и   прогресс  -  цивилизационный,  хозяйственный,
культурный. Британию разделили на четыре провинции:
Maxima Caesariensis, Flavia Caesariensis, Britannia Prima  и
Britannia   Secunda,  столицами  которых   стали   Londinium
(Лондон),   Lindum  (Линкольн),  Corinium  (Киренчестер)   и
Eburacum (Йорк). Провинциями управляли вице-префекты, а  все
в  целом  подчинялось префекту, то есть наместнику.  Военная
власть   находилась  в  руках  двух  войсковых   начальников
(преторов), один носил титул Dux Britanniarum, базировался в
Эбуракуме и осуществлял надзор над северными фортами  валов.
Другой   -   Comes   Littoris  Saxonici,   присматривал   за
безопасностью  побережья (от Портсмута  до  Уоша),  которому
угрожали набеги ютов и саксов.
      В  местах локализации давних кельтских caers, то  есть
крепостей,  возникли очередные римские  поселения,  форты  и
укрепленные  лагеря: Comulodunum (Колчестер, давняя  столица
Кимбелина  и  Карактака),  Dubris  (Дувр),  Venta   Belgarum
(Винчестер),  Isca  (Карлсон  на  Аске),  Isca   Dumnoniorom
(Эксетер),   Glevum   (Глочестер),   Aquae   Sulis    (Бат),
Corstopitum    (Корбридж),    Deva    (Честер),    Segontium
(Карнарвон), Venta (Карвент), Luguvalium (Карлайл) и многие,
многие другие.
      Римляне сидели в Британии четыреста лет. Очень  долго.
Но  в  конце концов вынуждены были уйти. По простой причине:
многие века они захватывали и колонизировали другие народы и
земли,  столетиями приносили иным нациям Pax Romana и  силой
навязывали  ее. И наконец некто нежданный принялся  колотить
рукоятью меча в их собственные двери. К стенам Roma  Aetema,
Вечного Города, уже подступали вестготы.
      Исход  римлян  из Британии случился не вдруг.  Римляне
уходили  постепенно. И хоть последний римский легион покинул
Остров  в  407  году,  в  Британии осталось  немало  римлян.
Легионеры, владевшие землей, пожалованной за хорошую службу,
те,    что    обзавелись   в   Британии    семьей,    купцы.
Ассимилировавшиеся   представители   аристократии   римской,
связанные  супружескими  узами  с  аристократией  кельтской,
породили  новый  правящий класс - британскую знать,  которая
уже   во   времена  Карактака  одинаково  бегло  владела   и
латинским, и кельтским языками.
      Но  были  и такие, кто приветствовал уход захватчиков.
Ведь  очаги антиримского сопротивления тлели в Британии  все
четыреста  лет оккупации. Главы кланов, по примеру названной
выше  Боудикки,  постоянно поднимали мятежи и  восстания.  И
хотя легионы стояли на Валу Антонина, тем не менее под самым
носом у Dux'a Britanniarum в горных районах Уэльса, в Дифеде
и  Гвинедде,  в  Ир-Видфе, Регеде и  Корнуолле  власть  Рима
практически  отсутствовала  -  тут  по-прежнему  хозяйничали
кланы   и   друиды.   А  когда  римлян  поубавилось,   кланы
незамедлительно  кинулись друг на друга. Началась  долгая  и
упорная борьба за власть и господство.
      Отсутствие римских легионов и воцарившийся хаос тут же
привлекли   внимание   соседей.   На   западных   побережьях
замелькали   паруса  ирландских  пиратов,   в   те   времена
именовавшихся  скоттами.  А  с  севера,  форсируя  покинутые
римлянами   Валы   Антонина  и  Адриана,   хлынули   на   юг
неистребимые пикты.
       Сторонники   проримской  ориентации   несколько   раз
обращались за помощью к Империи, но в ответ слышали одно:
      "Провинция Британия Империю не интересует. Британия  -
территория  самоуправляемая и независимая,  так  что  должна
сама  разрешать свои проблемы. Помощь от Рима не  придет.  У
Рима под завязку других, более важных дел".
      Этими  "более  важными" делами, как легко  догадаться,
были  готы Аларика, опустошавшие город. Империю, до недавних
пор  владевшую половиной мира, сотрясали последние судороги.
В  476  году Западная Римская империя пала и больше  уже  не
возродилась.
       Впрочем,  вернемся  к  Британии.  В  войне  кланов  и
группировок    всплывает   (около   441   -    442    годов)
полулегендарная-полуисторическая фигура.  Воитель,  клановый
вождь,  этакий  "саро di tutti capi" <"всем головам  голова"
(ит.).>,  который  наверняка захватил  власть,  вырезав  или
подчинив  себе  других претендентов. Имя  его  -  Вортигерн.
Несомненно, бритт (достаточно обратить внимание на  схожесть
его имени с именем Каттигерна - зятя Карактака), но вроде бы
женатый на чистых кровей римлянке, к тому же аристократке из
рода  Цезарей.  Вортигерн одерживает победу за  победой.  Он
объединяет  проримские  и пробританские  партии,  добивается
серьезных  успехов в войне с ирландцами, на  какое-то  время
изгоняет  за  пределы  Вала  Антонина  пиктов,  опустошающих
север.   Воистину,  человек,  ниспосланный  самою   судьбою,
которого  так  ожидала Британия. Вортигерн наводит  порядок.
Вортигерн правит Британией.
      И  Вортигерн  губит Британию - Британию  бриттов.  Как
покажет   история   -  окончательно.  Вортигерн   становится
британским  Конрадом Мазовецким, а точнее  сказать,  Конрада
Мазовецкого  ничему  не  научила история  с  Вортигерном  <В
результате   совершенных  в  XIII  веке   "делений"   Польши
территория  Мазурии стала удельным княжеством. С  1207  года
Мазовецким   князем   стал   Конрад   I.   Как   и   у   его
предшественников,  у  него была масса  хлопот  с  языческими
племенами  пруссов.  И  тогда для  охраны  своих  границ  он
привлек  рыцарей с черными крестами на белых плащах,  членов
созданного  во  время Крестовых походов Ордена Крестоносцев.
Идея  Мазовецкого казалась удачной и почти  не  рискованной:
"Дам нескольким боевым рыцарям немного земли, пусть построят
себе  небольшой  замок и защищают нас  от  пруссов,  а  если
завоюют  какую-нибудь землю пруссов,  пусть  она  станет  их
собственностью, ведь Папа Римский велит забирать себе земли,
отвоеванные у язычников в ходе Крестовых походов".
        Последствиями   "изумительной"   идеи   князя   было
возникновение  на севере Польши могущественного  тевтонского
государства, потеря Западного поморья, Гданьска и  отсечение
Польши  от  моря, тяжкие трехсотлетние войны. Но одним  этим
дело   не  кончилось.  Тевтонский  орден  породил  Восточную
Пруссию,  важную  часть Прусского королевства,  впоследствии
Германской   империи,  активного  участника  всех   разделов
Польши.  Так  что можно смело предположить, что  трагические
для  Польши  последствия идеи Мазовецкого тянулись  до  1945
года, если, конечно, исходить из того, что это уже конец.
      А  вот  если б Конрад Мазовецкий знал легенду о короле
Артуре,  если б слышал о последствиях замысла Вортигерна,  о
саксах, которых тот призвал в Британию для борьбы с пиктами?
Если б сделал из легенды соответствующие выводы и не призвал
крестоносцев,  не  поселил их на своих землях,  не  позволил
Ордену  набрать  силы? Как в таком случае  покатилась  бы  и
сформировалась история Европы и мира? Не было бы государства
крестоносцев, не случилось бы битвы на льду Чудского озера и
Александр  Невский не был бы героем. Не  было  бы  битв  под
Грюнвальдом-Танненбергом в 1410-м и 1914 годах. Возможно, не
было  бы  вообще Пруссии, Германской империи и двух  мировых
войн?  А  что  было бы взамен? Разум плутает во тьме  такого
вопроса. - Примеч. авт.>.
      Вортигерн знает, что пиктов валами долго не  удержишь,
ведь  там  уже  нет  римских легионов. Против  пиктов  нужна
дубина. И Вортигерн такую дубину находит. Около 443 года  на
Остров  прибывают "союзники", храбрые воины, которые  станут
биться  "за  Британию и за Вортигерна" и,  конечно,  покажут
пиктам,  где  раки зимуют. Это германские племена  -  англы,
юты,  фризы и саксы с устья Эльбы. Вскоре это сборище станут
называть   общим   именем  "саксов"  либо   "саксонцев"   <В
дальнейшем  я  придерживаюсь принятого  в  нашей  литературе
названия  "саксы",  хотя, возможно, и  следовало  бы  писать
"саксонцы"   или  "саксоны",  ибо  в  древности   это   были
германские племена, заселявшие побережье Северного  моря  от
Ла-Манша  до  Везера  и Гольштинии, то есть  несколько  иные
территории,   нежели   современная  Саксония,   которую   мы
  aa.f((`c%,  с  саксонским фарфором. Существует  теория,  в
соответствии   с  которой  древнее  название   этих   племен
происходит от применявшихся ими коротких односторонне острых
мечей (тесаков), именуемых "sax" либо "saex". Хотя все может
быть  и наоборот. - Примеч. авт.>. Во главе их стоят Хенгист
и  Хорза,  а  над  ними реет их знак - Белый Конь  <Традиция
именует  их  вождями ютов. Их имена означают  соответственно
"конь" и "кобыла".>.
      Союз  скрепляет женитьба Вортигерна (свою римлянку  он
отравил,  что ли?) на дочери Хенгиста. Саксы получают  право
поселиться на острове Танет. Кроме того, им обещают передать
во владение все территории, которые они отобьют у пиктов,  -
все,   что   расположено  севернее  Вала   Антонина,   будет
принадлежать им. Саксы рьяно берутся за дело и действительно
крепко  прикладывают пиктов. Они не ограничиваются  обороной
римских   валов,  а  высаживаются  на  Оркнейских   островах
(Оркады)  и  оттуда бьют по тылам пиктов на Дальнем  Севере.
Меж  тем  в  Британию прибывают все новые и  новые  корабли,
везущие  новых воинов.., и сотни новых поселенцев. Поселенцы
осматриваются. Что такое? Земли к северу от вала, в  далекой
Каледонии?  Ишь  ты!  А чего ради так  далеко  искать?  Ведь
прекрасной, плодородной земли хватает и здесь, в Британии, в
Кенте и Суссексе, ее можно брать сразу, как только сойдешь с
кораблей.  Богатый край, не то что наша бесплодная Ютландия,
каменистая  Фризия  или болотистое устье  Эльбы.  Тут  всего
невпроворот. Ну а ежели чего-то и недостает, так ведь  можно
отобрать  у  глупых, полусонных бриттов, этих  псевдоримлян!
Пикты  так  поступают столетиями - и ничего, живут!  Значит,
"делай как пикты"!
      Подыхают кельтские военные поселения и римские  замки.
Саксы  прут  вперед.  Бритты  в панике  отступают.  Они  уже
поняли, что притащили на свою голову врагов, по сравнению  с
которыми  разукрашенные пикты кажутся беззащитными овечками.
Отчаявшийся  Вортигерн пытается установить мир, договориться
с  саксами, обозначить границы и демаркационные линии. Сотня
британских  вождей  встречается на  "мирной  конференции"  с
сотней  танов  Хенгиста. В знак мира и дружбы все  прибывают
без  оружия.  Пенится  пиво, поросята  и  барашки  шипят  на
вертелах. Ликуйте! Да здравствует дружба между народами!
      А где происходит сие торжество? На равнине Солсбери. В
каменном кольце Стоунхенджа, именуемого Пляской Гигантов.
       По   данному   Хенгистом  знаку   сверкают   кинжалы,
предусмотрительно  скрытые до той поры за  голенищами  сапог
сакских  танов.  На  разверстых от ужаса  глазах  Вортигерна
разворачивается жуткая бойня, которая войдет в  историю  как
Ночь   Длинных   Ножей.   Первая  Ночь   Длинных   Ножей   -
человечество,  обожающее чудные примеры,  позже  увидит  еще
несколько подобных.
      Вортигерн  чудом  спасается, чтобы  скрыться  в  горах
Камбрии.  Это  конец  его политической карьеры.  И  кажется,
конец  кельтской  Британии. Конец иллюзиям дружбы  и  союза.
Просто  -  очередное нашествие. Вскоре вся  восточная  часть
Острова уже в руках саксов. Британия начинает съеживаться до
размеров  Сомерсета,  Девона, Уэльса и Корнуолла.  Остальной
g abln страны владеют Вотан и Белый Конь.
       Но  вот  является  следующий  "посланец  Провидения".
Последний  настоящий  "римлянин"  (хотя,  как  и  Вортигерн,
наверняка  бритт),  попавший в хроники  под  именем  Аврелия
Амброзия.  И с титулом Dux Bellorum <Военачальник  (лат.).>.
Победив   и  отстранив  Вортигерна  (наверняка  неделикатным
движением  ножа  по  горлу). Амброзии  оттесняет  саксов  на
восток, восстанавливает и упрочняет брошенные римские форты,
а  британские клановые укрепленные поселения переделывает по
образу   и   подобию  римских  фортификаций.  Реконструирует
дорожную сеть, повышает производительность хозяйства  страны
и  укрепляет торговлю с континентом. Но саксы, хоть им и, не
удается   овладеть  вооруженными  лагерями  и   поселениями,
продолжают  неустанно и практически безнаказанно  опустошать
страну  грабительскими набегами. На саксов  по-прежнему  нет
управы.
     И тут начинается легенда.
      Престарелый Аврелий Амброзии, Dux fiellorom,  выбирает
себе  преемника  из  плановых  вождей.  Им  становится  Утер
Пендрагон, однако не все соглашаются с таким выбором. Горлуа
из  Корнуолла, хозяин замка Тинтагель, в открытую отказывает
Утеру  в  послушании. Впрочем, некоторые  утверждают,  будто
неприязнь  Утера  и  Горлуа вызвана не  только  политическим
соперничеством. Глаз Утера слишком уж долго задерживается на
прекрасной Игрейне, супруге Горлуа. Начавшаяся война - война
за женщину...
      В  советниках  у  Утера  ходит  мудрый  и  влиятельный
чернокнижник   (друид)  Мерлин.  Послушный  чарам   Мерлина,
одержимый  страстью Пендрагон принимает  обличье  Горлуа,  и
никто,  даже  Игрейна, не распознает камуфляжа,  когда  Утер
проникает в замок Тинтагель. Игрейна не обнаруживает подмены
даже на супружеском ложе.
       Утер   завоевывает   женщину  и   власть,   побеждает
объединившиеся  против него кланы. Горлуа  погибает  в  бою,
остальные    присягают   победоносному   вождю.    Пендрагон
становится  новым  dux'om и берет в  жены  Игрейну.  Игрейна
выдает  на  свет  Божий сына - плод той  ночи  в  Тинтагеле.
Однако  тут является чернокнижник Мерлин и напоминает Утеру,
что  у чародейского камуфляжа, благодаря которому Утер  смог
некогда  овладеть Игрейной, была своя цена -  зачатый  в  ту
ночь ребенок должен принадлежать ему, Мерлину.
     Маленького Артура - а именно таково имя сына Пендрагона
и  Игрейны  -  Мерлин  отдает под  присмотр  рыцарю  Эктору.
Мальчик воспитывается вместе с сыном Эктора Каем. Идут годы.
Утер  Пендрагон, Dux Bellorum и Comes Brittanorum,  умирает,
вроде  бы подавившись куриной косточкой. Кому теперь править
Британией? Кто продолжит дело Амброзия и Утера, кто  сдержит
пиктов и саксов?
      В  день  завершающего зиму праздника  Имболк  (Imbolc)
вожди кланов собираются в Лондиниуме, в том месте, где лежит
огромный камень. На камне укреплена стальная наковальня, а в
нее  воткнут меч. Кто сумеет извлечь оружие из наковальни  и
камня,  гласит надпись, тот и есть законный владыка бриттов.
Ну,  парни,  за  работу,  кто  вытащит?  Некоторые  даже  не
/kb nbao - может, читать не умеют? Кто его знает, что там, в
натуре, на этом камне написано? Другие, верящие в силу своих
мускулов,  пробуют. "Uff... Shit... Next,  please"  <"Уух...
Аах... Следующий, пожалуйста" (англ.).>.
      Многие  силачи  тащат, никому не удается.  Но  вот  за
рукоять  меча хватается пятнадцатилетний Артур,  воспитанник
рыцаря  Эктора.  И  меч Пророчества, извлеченный  из  камня,
сверкает в его руке! "Смотрите, бритты! - восклицает Мерлин.
-  Вот  истинный наследник Утера Пендрагона! Вот ваш король!
Король Артур!"
       Исполнившееся   на  глазах  всех   британских   родов
предсказание   потрясает  страну  -   всяк   стремится   под
командование  молоденького владыки. Тут же  созданная  армия
бьет  по саксам. Артур проводит с потомками Хенгиста и Хорзы
одиннадцать  победных  битв. Одиннадцать  раз  громит  их  и
разбивает   наголову,  поскольку  ядро  его  армии   -   это
неудержимая в атаке конная дружина юных храбрецов. А  саксы,
хоть знамя их и Белый Конь, дерутся не по-современному  -  в
пешем строю. И проигрывают!
      Двенадцатая,  решающая,  битва,  свершившаяся  у  горы
Бадон,  заканчивается  сокрушительным  разгромом  саксов   -
моральная  и военная сила тевтонских агрессоров окончательно
сломлена.  Альбион, Британия, страна Логр может возродиться,
теперь  у  освобожденного от угрозы нашествия  края  впереди
долгие  годы  покоя и благополучия под мудрым и справедливым
правлением    Артура,   поддерживаемого    своими    конными
храбрецами, которые вместе с ним усаживаются в замке Камелот
за Круглый Стол...
     Легенда?
       К   факту   появления  "Артура,  dux'a  bellorum"   в
многочисленных  рукописных преданиях мы  еще  вернемся  -  а
таковых   источников   было  множество.   Однако   изучающие
артуровский  миф  ученые  - их тоже  не  меньше  -  обратили
внимание  на  другие  вытекающие  из  чистой  логики  факты,
подтверждающие  историческую  аутентичность   этой   фигуры.
Экспансия саксов в 443 - 505 годах неожиданно застопорилась,
затопталась  на  месте. Что-то произошло.  Случилось  нечто,
"умиротворившее"  саксов  настолько,  что  из  грабителей  и
агрессоров     они    трансформировались    в    поселенцев,
обрабатывающих земли в восточной части Острова.
      Поселенцев, которые наконец интегрировались, слились с
потомками  бриттов  и  положили  начало  нации  англосаксов,
которые,   в  свою  очередь,  сами  вскоре  были   захвачены
норманнами  из Нормандии, предводительствуемыми  Вильгельмом
Завоевателем. А какое событие может превратить  воинственных
агрессоров в мирных обывателей? Разумеется, хорошая взбучка.
Значит, кто-то таковую взбучку грабителям, несомненно,  дал,
кто-то  переломил  им  хребет  на  долгие  годы.  Этот  факт
подтверждает археология. В промежутке, ограниченном  долгими
сорока пятью годами (505 - 550-й),