что не ему первому пришла в голову мысль залезть в компьютер.
   - Может, ты объяснишь все-таки, что все это значит? - продолжила доп-
рос мужа Франческа.
   - Видишь ли, дорогая, - с глупой улыбкой ответил тот, - в нашей доли-
не объявился мальчик, который творит чудеса.
   - То есть?
   - Полчаса назад, он почти пошутил по поводу того, что придя домой,  я
найду миллион долларов, если захочу.
   - Ну?
   - Я захотел. Результат ты видишь сама.
   - И что же это за мальчик такой?
   - Сын Лючии.
   - Фабио?! - Ллойд сорвался со своего места, - этот тупица...,  да  он
не знает, сколько будет дважды два.
   Хенинкс медленно перевел взгляд на сына, и также неторопливо, но вну-
шительно сказал:
   - Может этого он и не знает, но что  такое  справедливость  он  знает
лучше всех нас вместе взятых, а кроме того уже доказал, что может беско-
рыстно творить добро, правда... хм! с примесью чудес, - он  немного  по-
молчал, а потом добавил, - надо уносить отсюда ноги. Боюсь, что Макфинли
и всем, кто его окружает, скоро станет совсем  плохо,  если  они  обидят
этого ... сына пастуха.
   - Ты действительно хочешь уехать? - с тайной надеждой спросила жена.
   - И меня ничто и никто не остановит, и, я надеюсь,  у  тебя  достанет
ума молчать об этих деньгах до отъезда.
   - Ты же знаешь, Самуэль, - раздалось в ответ, - что все  эти  годы  я
только и жду случая, чтобы оказаться подальше от этого котлована, - имея
в виду долину, сказала она, - но, как ты объяснишь отъезд Макфинли?
   - А я и не буду ничего объяснять, только напишу записку, и все.
   - Пожалуй, ты прав. И - в Америку, да?
   - Угу, - Хенинкс потянулся до хруста в костях, заметив напоследок,  -
ну и Фабио, сын пастуха. Вот чудеса-то!


                                ГЛАВА 4.


   На следующее утро Хенинкса разбудил телефонный звонок.
   - Алло! - осипшим после сна голосом сказал он в трубку.
   - Самуэль, немедленно ко мне! - тон Макфинли не оставлял  сомнений  в
его настроении.
   Теряясь в догадках о причине столь "любезного"  приглашения,  адвокат
оделся и, не позавтракав, через двадцать минут, уже  звонил  в  парадную
дверь особняка своего клиента. Оливер немедленно открыл дверь и проводил
его в кабинет хозяина.
   - Садись! - сухо сказал тот, глядя в какие-то бумаги перед собой. Ад-
вокат сел. Поведение Макфинли было столь необычным, что он не знал.  что
и думать, но когда Хенинкс заерзал в своем сиденье,  напоминая  о  себе,
хозяин особняка соизволил-таки обратить на него свое внимание:
   - Что нового? - задал он ничего не значащий вопрос.
   - Да ничего особенного.
   - Ладно, не будем играть в прятки. Ты теперь человек богатый и можешь
в любой момент смыться отсюда, - он сделал паузу, чтобы дать понять  Хе-
нинксу, что знает о нем все, а потом продолжил, - но  я  прошу  тебя  не
бросать меня в трудную минуту. Как друга прошу.
   По тому, как сбивчиво он говорил,  Самуэль  догадался,  что  Макфинли
просит, может быть, первый раз в жизни.
   - Откуда ты все знаешь? - спросил он.
   - У тебя в доме уже неделю стоят подслушивающие устройства. Я страхо-
вался из-за этой неразберихи со шкатулкой.
   - Понимаю, - немного помолчав, сказал адвокат, - чего же ты хочешь?
   - Чего я хочу? - взвился Макфинли, - неужели тебе  нужно  это  объяс-
нять? Я хочу знать, в чем сила этого мальчишки! Я хочу знать,  насколько
он опасен!
   - Видишь ли, Эрхард, - спокойно заговорил Хенинкс, - я вчера действи-
тельно говорил с ним, пытался выяснить что-нибудь о его матери, но...
   - Да, да, - поторопил его мысли хозяин дома.
   - Я понял, что это совсем не простой мальчик. Может он и не  Христос,
но от него так и веет мудростью и какой-то неземной силой.  Он  знает  и
умеет что-то, чего не понимаем, и не умеем мы.
   - Вот-вот, что же это такое? - голос Макфинли выдавал нетерпение.
   - Я могу сказать только одно, Эрхард: это - неведомая мне сила,  а  я
боюсь неизвестности.
   - Ты что же: действительно испугался  мальчишки?  -  удивился  хозяин
особняка.
   - Черт! Ну, как тебе объяснить, Эрхард, - завелся немного адвокат,  -
разве ты, ты не испугался? Иначе, разве стал бы ты просить  кого-либо  о
чем-нибудь?
   Макфинли надолго замолчал после этого вопроса, заданного в лоб.
   - Что ж, - согласился он, наконец, - пожалуй, ты прав.  Я  впервые  в
жизни столкнулся с неизвестностью, и мне, так же как и тебе, не нравится
это состояние.
   - Хочешь совет, Эрхард? - неожиданно спросил Хенинкс.
   - Да! - загорелся тот.
   - Оставь драгоценности Лючии и забудь об этом деле.
   - Что? - Макфинли был возмущен, - да вся Италия смотрит сейчас на ме-
ня и смеется, а ты хочешь, чтобы я оставил это  дело,  по  уши,  измарав
свою репутацию?!
   - Ну, как знаешь. Я умываю руки.
   - Ах, вот как! Разве такой помощи я жду от тебя?!  И  это  называется
друг, - Эрхард в отчаянье махнул рукой.
   Хенинкс молчал, переваривая реакцию собеседника. Подумать было о чем:
с одной стороны мальчишка со своими чудесами, а с другой - просящий  Эр-
хард Макфинли. И то, и другое было не обычным, и все же гордыня возобла-
дала над страхом. Поэтому он решил остаться, спросив:
   - А ты не видишь никакой связи между происшествием на вилле Охо и ны-
нешними событиями?
   - Да нет, - задумчиво ответил хозяин дома, - хотя постой, постой: оп-
ределенная связь есть. Фабио перестал бегать к Лео примерно через неделю
после того, как сгорела вилла.
   - Вот-вот, он и к Ллойду перестал бегать в это же время.
   - Да, но почему через неделю? - Макфинли был озадачен.
   Неожиданно в дверь кабинета постучали.
   - Да! - гулко отозвался голос хозяина дома.
   Появился Оливер.
   - Господин Макфинли, господин Логарт просит его принять.
   - Проси.
   В комнату, как тень, скользнул Рони и остановился у стола Эрхарда.
   - Слушаю тебя, лейтенант, - произнес тот.
   - Господин Макфинли, - Логарт говорил так тихо, что Хенинкс из своего
кресла еле слышал его, - прослушав ряд разговоров между госпожой Синти и
ее сыном, мы можем с уверенностью сказать,  что  деньги,  уплаченные  за
аренду и дом, добыты неизвестным нам способом: это  -  ни  зарплата,  ни
наследство, ни грабеж, ни сделка.
   - То есть, они появились ниоткуда, - уточнил Макфинли.
   - Примерно.
   Неожиданно, растягивая слова, будто думал над каждым из них, из  глу-
бины кабинета заговорил Хенинкс:
   - Послушайте, господин Логарт, а когда была снята охрана с виллы Охо?
   - Через пять дней после пожара, - не задумываясь,  ответил  полицейс-
кий, - хотя на шестой день мы ездили туда еще раз.
   - Не нашли ничего необычного?
   - Нет, ничего. Разве что Лука - это наш сержант - обратил внимание на
то, что железная тумбочка, которую он не  удосужился  открыть  в  первый
раз, теперь была открыта.
   - Что еще? - оживился адвокат, - какие-нибудь следы.
   - Следы? Ах, ну да, были отпечатки детских ног, но мы не придали это-
му...
   - Вот! - чуть ли не заорал Хенинкс, - вот. Ну, слава Богу! Мы  спасе-
ны.
   - Ты о чем, Самуэль? - слегка раздраженный радостью адвоката, оборвал
его Макфинли.
   - Да ведь все совпадает! - возбужденно заговорил тот, - смотрите: че-
рез пять дней после пожара на вилле снимают охрану. Все это время  Фабио
ведет себя, как обычно, но именно со следующего дня ни Ллойд, ни Лео его
больше не видели, хотя никаких известных нам причин для этого нет. Кроме
того, полиция обнаружила открытую тумбочку и следы детских ног, а они не
могли там появиться в другое время, нежели именно на шестой день. И, на-
конец, в долине нет больше мальчишек, кроме наших с Эрхардом  сыновей  и
Фабио. Но никто из наших не лазил на пожарище, о чем мы знаем  достовер-
но, а это означает, что Фабио...
   - ...украл шкатулку на вилле Охо, - закончил за него Макфинли.
   - Если бы, - откинулся в кресле адвокат с видом ученого-первооткрыва-
теля, - если бы... Он нашел там нечто, что дало ему возможность  создать
эту шкатулку, а также изменить неведомым образом решения судей, и, нако-
нец, получить из воздуха деньги для уплаты за аренду и дом, а также пос-
лать мне в компьютер миллион долларов.
   - Я об этом ничего не знал, - буркнул под нос Логарт.
   - Допустим, - поддержал Хенинкса Макфинли, - что же дальше?
   - А дальше вот что..., - развивал логическую цепь адвокат, -  события
вокруг самого Охо заставляют предположить, что он  незадолго  до  пожара
создал некий прибор, позволяющий творить чудеса. Я до сих пор разбираюсь
с бардаком в делах за прошлый год,  когда  владельцем  долины,  неведомо
как, стал Охо. А потом вдруг, в одночасье, по  неведомым  нам  причинам,
все стало на свои места, будто кто-то  взмахнул  волшебной  палочкой.  И
произошло это как раз перед пожаром.
   - Верно! - кивнул Логарт.
   - Так, каков же вывод? - торжествующе спросил у слушателей Хенинкс.
   - Мальчишка украл прибор! - отпечатал Логарт.
   - Вот именно! - закончил свое выступление адвокат.
   - Да, и у нас появляются все основания для повторного обыска, - мрач-
но сказал Рони.
   - Постойте, Логарт, - окликнул Макфинли направлявшегося к двери поли-
цейского, - к чему спешить? Я не хочу, чтобы этот прибор,  если  он  су-
ществует, попал в руки властей. Нам всем это совершенно ни  к  чему,  не
так ли? - он дождался молчаливого согласия собеседников, а потом продол-
жил, - я думаю, мы имеем возможность без шума взять то, что нам нужно.
   - Я тоже так думаю, - подхватил Хенинкс, - тем более, что  я  уверен:
прибор находится в сарае в какой-нибудь куче хлама.
   После этих слов в течение двух минут все трое мужчин были прикованы к
своим местам, и только испуганно озирались по сторонам, а в комнате зву-
чал, переливался, искрился смех малыша Фабио.
   В комнату без стука вошел Оливер, оглядел удивленно  помещение,  ска-
зал:
   - Это какая-то мистика, господа, - и снова вышел.
   Остальные молчали, пока Хенинкс снова не  заговорил,  но  теперь  его
возбуждения как не бывало.
   - Это то, о чем я тебе говорил, Эрхард. Он все слышал, и все про  нас
знает, а кроме того располагает силой, которая нам неведома. Оставь его.
   - Ну уж, нет! - взвился Макфинли, - слушай, ты, сопляк, если ты  меня
слышишь: лучше будет, если ты отдашь мне прибор, пока я  не  спалил  все
ваше хозяйство, а тебя с мамочкой будут долго искать в горах, но вряд ли
найдут. Ты понял меня?!
   И снова переливистый смех. Лицо Макфинли налилось кровью, он ртом на-
чал хватать воздух, судорожно разорвав ворот рубашки. Упав в свое  крес-
ло, он понемногу пришел в себя, и сказал лейтенанту:
   - Господин Логарт, выполняйте свой долг.
   - Да, господин Макфинли, - полицейский вышел.
   Через двадцать минут в кабинет без стука вбежал Оливер  и  кинулся  к
шторам, распахнув их со словами:
   - Господин Макфинли, смотрите!
   Эрхард и Самуэль увидели, что в месте, где находился дом Синти, наби-
рает силу смерч, который, немного  постояв,  двинулся  затем  в  сторону
особняка хозяина долины. Все трое, как зачарованные, смотрели за  вихре-
вым столбом, пока тот не достиг поляны прямо перед домом. Они уже возна-
мерились бежать, когда смерч исчез, оставив на поляне шестерых полицейс-
ких, которые, охая и отплевываясь, начали подниматься с земли.
   Через пару минут в истрепанном мундире, без фуражки и с грязным лицом
Ронни Логарт сбивчиво рассказывал о том, что произошло.
   - Мы только подошли к дому, как вдруг нас закрутило, ух!  -  поежился
он, - завертело, а потом мы оказались здесь. Черт! - в сердцах  изумился
он невероятности этого события.
   - Проклятый мальчишка! - обругал Фабио Макфинли, - что же делать?
   - Хм! - улыбнулся адвокат, - меня все время интересовало: что  же  он
предпримет. Я тебя поздравляю, Фабио, - обратился он в пустоту кабинета,
- юриспруденция бессильна против природных явлений,  и  доказать  ничего
невозможно, несмотря на то, что в этой долине никто и никогда  не  видел
смерчей.
   В комнате повисла тишина, ожидающая реакции невидимого собеседника, и
она последовала:
   - Вам не надоело играть в дурацкие игры, господа? - детский голос был
совершенно серьезен, - господин Макфинли, отныне на каждое ваше действие
против моей семьи вам будет отмерено семикратно. Если вам не жаль всего,
что вы имеете, можете продолжать начатую вами войну.
   Эрхард побагровел до кончиков волос, и на его шее вздулись  жили,  но
он все же отыскал в себе искру ума, чем немало удивил Хенинкса, примири-
тельно сказав:
   - Фабио, Фабио, не надо горячиться. Все мы знаем, что в  твоих  руках
мощное оружие, а с ним надо быть очень осторожным. Ты же еще ребенок.
   - Я хотел бы им быть, - донесся огорченный ответ, - но  вы  отнимаете
мое детство и заставляете быть взрослым.
   - Хорошо! Чего же ты хочешь?
   - Оставьте нас с матерью в покое!
   - Я согласен, - неожиданно для всех заявил Макфинли, но тут же испор-
тил впечатление, - но вот мои условия: ты получаешь клад и убираешься со
своей матерью из долины, а прибор оставляешь мне.
   - Может, вам этого никто не говорил, господин Макфинли, но вы -  неп-
роходимый тупица! - Хозяин дома опять начал задыхаться, а голос без эмо-
ций продолжал, - разве я могу доверить  вам  то,  что  даст  вам  полную
власть не только надо мной с мамой, но и над всеми людьми? -  От  такого
откровенного заявление о силе прибора у всех присутствующих  перехватило
дыхание, а голос не умолкал, - к тому же клад и так наш, и вы  убедитесь
в этом через пятнадцать минут, когда получите  решение  Верховного  Суда
Италии об отклонении вашей апелляции. Кроме того, зная тот нищенский об-
раз жизни, который ведут ваши работники, я намерен изменить  условия  их
труда, потому что вы - злой, несправедливый человек.
   Неожиданно Хенинкс рассмеялся:
   - Послушай мальчик, ты берешься за непосильную задачу. Что ты  знаешь
о мировом порядке и справедливости? Что ты видел в мире, и как ты  соби-
раешься установить справедливость?
   - Земля должна принадлежать тем, кто на ней работает, и скот, который
выращивается, тоже. Это - справедливо!
   -  Допустим,  но  всякие  процессы  должны  быть  управляемы.   Кроме
крестьян, есть города, которые обеспечивают  тех  же  крестьян  одеждой,
техникой и прочей утварью. И все это очень сложная управленческая  проб-
лема, а ты хочешь, воспользовавшись своим прибором, в миг изменить  этот
порядок.
   Тишина была ответом адвокату, а потом прозвучало краткое:
   - Я подумаю, - и голос умолк.
   - Ну и ну, Хенинкс, - слабо улыбнулся Макфинли, - вам надо было стать
политиком. Вы бы далеко пошли.
   - Боюсь, что все гораздо серьезней, чем я предполагал, - ответил  тот
серьезно, - мальчишка решил устроить мировую революцию.
   - Похоже, и что делать? - спросил хозяин дома.
   В этот момент в дверь постучали.
   - Да! - рявкнул Эрхард.
   Показалась голова Оливера и произнесла:
   - Господин Макфинли, госпожа Александра Пирс просит принять ее.
   - Кто? Я не знаю...
   - Пирс? - переспросил Хенинкс Оливера, - ты сказал "Пирс"? - Да, гос-
подин Хенинкс. - Великолепно! Замечательно! Сами боги посылают нам  уда-
чу, - адвокат снова пришел в возбуждение, вызвав  недоумение  собеседни-
ков, - Логарт, разве вы не помните, кто был на вилле Охо во время  пожа-
ра?
   Офицер напрягся и вспомнил:
   - Как же, Джонатан Пирс, кажется.
   - Вот именно. Очень загадочная фигура.  Доктор  философии.  Очевидно,
здесь его жена.
   Эрхард перевел взгляд на дворецкого:
   - Проси.
   Через несколько секунд в комнату с высоко поднятой головой и очарова-
тельной улыбкой вошла Александра. Мужчины, включая Макфинли, замерли при
виде ее, огорошенные неземной красотой.
   - Здравствуйте, господа! - раздался мелодичный голос.
   Хенинкс первым вышел из оцепенения и произнес:
   - Мы рады видеть вас, госпожа Пирс. Прошу вас, садитесь.
   - Благодарю! - Александра села в кресло, где еще несколько недель на-
зад у Лючии Синти была отобрана надежда на благополучие.
   - Чем могу служить? - сипло спросил Эрхард и прокашлялся.
   - Вы, очевидно, господин Макфинли? - спросила посетительница.
   - Да, ах, простите, - он кивнул в сторону  остальных  мужчин,  -  это
господин Хенинкс, адвокат, а это - лейтенант полиции, Ронни Логарт.
   - Очень приятно, господа, - улыбнулась всем по очереди женщина, после
чего приступила к цели своего визита, - дело в том, что мой муж,  Джона-
тан Пирс, как вы знаете, присутствовал при пожаре на вилле местного уче-
ного.
   - Вы имеете в виду Охо? - вставил Хенинкс.
   - Вот именно, - Александра немного помолчала, а потом  продолжила,  -
честно говоря, мы с мужем были в полной уверенности, что после того  как
Охо сошел с ума, а приборы были уничтожены, угроза  мировой  цивилизации
исчезла. Но ряд статей о событиях в вашей долине  заставили  нас  сомне-
ваться в этом, пока мой  муж  не  вспомнил  о  том,  что  последним  его
чувством здесь была жалость к этому прибору, что и позволило, как мы те-
перь понимаем, сохраниться этому изобретению. Кроме того, смерч, которым
я имела возможность полюбоваться с высоты горной дороги, показал  мне  и
место пребывания прибора, и человека,  против  которого  направлено  его
действие. - Женщина оглядела лица присутствующих и поняла, что оценки ее
верны, после чего она закончила свой маленький  спич  вопросом,  -  нас-
колько вы сознаете ту опасность, перед лицом которой оказались?
   - Позвольте кое-что уточнить, госпожа Пирс, - вмешался адвокат.
   - Пожалуйста.
   - Что это за прибор, о котором вы говорите?
   - Это - "Демиург один", волшебная палочка, исполняющая любые желания.
   - Совершенно любые? - уточнил Хенинкс.
   - Более того. Причина сумасшествия Охо заключается в том, что  прибор
материализовывал и бессознательные импульсы.
   - Ага! Благодарю вас. Продолжайте, пожалуйста.
   - Проблема в том, что прибор этот - аномалия, появившаяся потому, что
в момент ее открытия Земля преодолевала место пересечения силовых  линий
Галактического и Вселенского Солнц, степень напряжения которых в  прост-
ранственно-вакуумных желобах непостижима  даже  для  Солнечного  Логоса.
Проще говоря, прибор может уничтожить даже Солнце или создать еще пароч-
ку. Все зависит от уровня фантазии его обладателя.
   - Так в чем же опасность? - задал традиционно тупой вопрос Макфинли.
   - В разрывности эволюции, - несмотря на глупость  собеседника,  стала
отвечать ему гостья, - в мире все должно быть сбалансировано. Если в од-
ном месте,  некто  прорвавшийся  сознанием  далеко  вперед,  решает  ис-
кусственно изменить порядок в менее развитых мирах, то  эти  миры  будут
подвержены революциям со всей их кровью, ошибками и возвратами назад.  И
вместо трансформации мы получаем скачок в неведомое для тех, кто в  про-
исходящем ничего не понимает. Разве крестьяне, работающие на ваших паст-
бищах, - обратилась она к Эрхарду, - готовы к тому, чтобы  владеть  зем-
лей? Знают ли они экономику, финансы, бухгалтерию, наконец, чтобы по хо-
зяйски грамотно вести свое дело?
   - Нет, конечно, - откликнулся хозяин дома, - их образование оставляет
желать лучшего.
   - Это тоже плохо, - сказала гостья, - и не снимает с вас  ответствен-
ности за такое отношение к людям, но "Демиург" сделает  еще  хуже,  если
вдруг бросит их в хаос свободы и собственности, потому что  эти  понятия
неразрывны с ответственностью.
   - Что же нам делать? - спросил, мало, что понявший из этого монолога,
Макфинли.
   Неожиданно женщина посмотрела в пустое пространство кабинета и сказа-
ла:
   - Фабио, ты согласен со мной? - собеседники изумленно вытаращились на
нее, не понимая, как она узнала о невидимом присутствии здесь еще одного
человека, но Александра не собиралась им объяснять, что такое интуиция.
   Возникла небольшая пауза, а потом мальчишеский голос тихо выдохнул:
   - Да.
   - Я предлагаю тебе следующее: клад уже твой. Это я знаю из  новостей.
Значит, твоя семья теперь богата. Но я знаю, что ты хочешь вернуть отца,
это так? - она снова подождала, пока услышала тихое "да", и  продолжала,
- м