ему прямо в  глаза.  -
Тебе надо лечиться! - выдохнула она, но тут, заметив Пирса, снова вспых-
нула: - А-а, Джонатан! Дружок молчаливый, разглагольствующий  обо  всем,
что угодно, кроме правды. Дерьмо! Дерь-мо!
   Пирс, не желавший пока выдавать своей роли в произошедшем, сделал не-
доуменное лицо:
   - Наверное, я чего-то не знаю. Что произошло?
   - Ах, он не знает. А кто же тогда еще может знать  о  том,  что  этот
тип, - женщина жестко указала на Охо, - изобрел прибор, подчиняющий себе
все и вся, и выполняющий любые желания своего хозяина? Или ты тоже  зом-
би, какой и я была до вчерашнего вечера?
   - Я? Зомби? Не знаю, - лицо Пирса выразило недоумение, - не  замечал,
хотя вряд ли можно заметить, когда становишься зомби.
   - Опять философствуешь. Ладно! Я убираюсь отсюда сию же секунду. Иди-
те вы к черту со своими философиями и изобретениями! - Дина схватила уже
собранный чемодан и выскочила из комнаты, хлопнув напоследок дверью. Че-
рез минуту в гараже взревел мотор, и визг шин возвестил, что Дина  поки-
нула Охо окончательно. Когда шум автомобиля затих, Охо, выругавшись, что
Пирс истолковал, как реакцию на невыполнение пирамидой приказа по  возв-
ращению Дины, схватил трубку телефона и набрал номер местной полиции:
   - Логарт, говорит Охо.... Что? Ах, да, да, доброе утро. Я хочу, чтобы
вы задержали мою жену на пару суток.... Что? Какое еще основание? Я  так
хочу.... Я, да мне.... Ладно, я сейчас позвоню вашему руководству и  со-
общу, что вы не защищаете интересов собственника, на территории которого
служите.... Что...? Как не моя территория? Это даже смешно. Может, вы не
знакомы с дарственной от семнадцатого мая прошлого года?... Нет?... Тог-
да вы полный идиот и уже уволены. - Охо нажал на рычаги телефона, секун-
ду сидел, задумавшись, затем снова набрал какой-то номер:
   - Алло! Хенинкс, доброе утро.... Да. Это я, Охо... Ни черта не  пони-
маю. Что значит: чем могу служить? Да, ты просто служишь мне, и  все....
Нет?... Кому?... Макфинли?... Черт! Да он  же  подарил  всю  эту  долину
мне.... Как ничего не известно об этом? Ты что: смеешься  надо  мной?...
Ладно! Я все понял. Вы еще попляшете у меня! - Охо бросил трубку. -  Это
черт знает что такое!
   - Что случилось, Охо? - Пирс был сама невинность.
   - Я ничего не понимаю. Мой  прибор  не  действует.  Но  самое  удиви-
тельное, что все прежние действия отменены,  а  этого  просто  не  может
быть. Если,... если - он вдруг остановил свой взгляд на Пирсе. - Так вот
где собака зарыта. Это ведь все твои штучки, да?
   - Какие штучки, Охо? О чем ты говоришь?
   - Да, да. Опять твой приезд. Но как? Как?  -  Охо  перестал  обращать
внимание на Пирса, быстрыми шагами измеряя гостиную.
   - Допустим, ты задействовал свой прибор, но мой-то работал  и  невоз-
можно было, не подчинив его, блокировать заложенную  в  нем  информацию.
Возникла бы война между приборами, но ее нет. Почему? Почему? - Он снова
кинулся к гостю: - что ты сделал? Объясни мне! Пирс, однако, не собирал-
ся сдаваться: - Я не понимаю тебя. Ты, очевидно, действительно съехал  с
катушек. Я даже не знаю, о каком приборе ты говоришь.
   - Не морочь мне голову, Пирс. Иначе, ... иначе я убью тебя.
   Охо сделал несколько быстрых шагов к секретеру, стоявшему в углу ком-
наты и достал пистолет.
   - Ты что, совсем рехнулся? - начал привставать Джонатан, не ожидавший
такого развития событий.
   - Сидеть! - завопил Охо. - Сидеть, сукин ты кот!
   Пирсу очень захотелось, чтобы пистолет в руке хозяина дома превратил-
ся в ... кусок хлеба, например. Охо ошеломленно смотрел на то, что  поя-
вилось в его руке, а потом начал безумно хохотать, отбросив хлеб куда-то
в угол.
   - Ты убил меня! Ты убил меня! Все, все, что у меня было  -  ты  отнял
все!
   - Может быть и так. - Пирсу, продемонстрировавшему свои карты, больше
не стоило запираться, - но только все, о чем ты говоришь, было не твоим.
Ты присвоил себе и Дину, и долину, и пытался тоже сделать со мной.
   Раскачиваясь в истерике, Охо причитал:
   - Убил, убил! - Но вдруг его взгляд стал более осмысленным, - но как,
как тебе это удалось?
   - Это было сложно, но ты не забыл, конечно, что приказал своему  при-
бору лишить меня души.
   - Ну?!
   - Я выиграл эту битву, что дало мне возможность  контролировать,  как
"Демиург-1", так и твой прибор, поскольку  моя  воля  оказалась  сильнее
твоих эмоций и интеллекта, выражаемых прибором. Однако, я предпочел раз-
рушить все разом. Поэтому и не вмешивался в твои  дела  до  сегодняшнего
дня.
   - Гнусный мерзавец! Лжец! Лицемер! Я... Я... - Охо кинулся в  сторону
лаборатории. С грохотом открыв дверь, он пришибленно уставился на  стол,
по которому растекалась лужица жидкого металла. Бывший  ученый  с  лицом
идиота медленно осел на пол и забился в конвульсиях.
   На улице раздался рев полицейской сирены. В гостиную вошел  полицейс-
кий и два человека в штатском. Один из них, обращаясь к Пирсу, так и  не
покинувшему своего кресла, сказал:
   - Добрый день! Я - адвокат мистера Макфинли - Хенинкс.  Мистер  Крейн
сделал сегодня несколько странных звонков, оскорбив  офицера  полиции  и
утверждая, что он - собственник этой долины. Вы, очевидно, мистер Пирс -
друг мистера Крейна. Не объясните нам, что здесь происходит?
   В этот момент из лаборатории донесся хрип и какой-то стук. Трое  гос-
тей удивленно посмотрели в ту сторону, а затем перевели взгляды на  Пир-
са, молчаливо требуя объяснений. Тот встал  и  жестом  пригласил  мужчин
следовать за собой.
   Войдя в лабораторию, они увидели, что Охо с ненормальным  взглядом  и
сдавленным хрипом крушит все, что попадалось на его пути. Увидев  вошед-
ших, он дико захохотал и кинул в полицейского большую колбу.  Тот  увер-
нулся, а стена, о которую разбилась колба, слегка  задымилась  под  воз-
действием кислоты. Еще одна колба отправилась за первой, вызвав уже  не-
шуточный огонь. Двое штатских кинулись вон из дома, а Пирс  с  полицейс-
ким, приложив всю свою силу, и на какое-то  время  просто  отключив  Охо
ударом в солнечное сплетение, скрутили его, и буквально вынесли из охва-
ченной огнем лаборатории.
   В доме что-то взрывалось, и через несколько минут его охватил  пожар.
Адвокат подошел к Пирсу, смотревшему на пламя, и задал прежний вопрос:
   - Все-таки, что здесь произошло?
   Пирс, глядя на Охо, отбивающегося от санитаров,  запихивающих  его  в
смирительную рубашку, ответил:
   - Здесь творец попал в зависимость от своего творения, -  и,  немного
помолчав, добавил грустно, - печальный конец!
   - Пожалуй! - Не зная даже с чем, согласился Хенинкс.
   А где-то в гараже пылающего дома начала растекаться еще  одна  лужица
жидкого металла, когда в  мозгу  Пирса  мелькнула  нечаянная  мысль:  "А
все-таки жаль прибор!", после чего он развернулся и зашагал к своей  ма-
шине. Взявшись за ручку двери, он обернулся и с изумлением  увидел,  как
пламя, бушующее над домом оформилось  в  до  боли  знакомые  черты  Алой
Ведьмы - Изиды. Тряхнув головой, чтобы сбросить наваждение, он  еще  раз
глянул в ту же сторону: фигура не исчезала, и Пирс  с  нелегким  сердцем
уселся за руль. Похоже, он что-то сделал не так.



              ЧАСТЬ 2.

   МАЛЫШ	ФАБИО

                                ГЛАВА 1.

   Малыш Фабио сосредоточенно пинал перед собой жестяную  банку  из  под
пива, размышляя над трагичностью своей судьбы. Еще бы: в десять  лет  не
иметь друзей, и не потому что сам ты плох, а потому  что  сверстников  у
Фабио во всей округе почти не было.
   Летом всегда здорово, когда на каникулы из городов приезжают в  доли-
ну, забравшуюся далеко в Альпы, мальчишки  и  девчонки.  Тогда  они  все
вместе, вопреки запретам взрослых, бегают к водопаду купаться, разбрасы-
вая с визгом во все стороны сверкающие на солнце,  ледяные  брызги.  Или
лазят в чужие сады собирать все, что там еще не успело созреть. А  то...
Да чего уж вспоминать: теперь осень, все разъехались по своим  школам  в
города, остались вон только Лео - сынок Макфинли - "колобок в крапинку",
как прозвал его Фабио за излишнюю полноту и веснушки, да  зануда  Ллойд,
которого невозможно оторвать от его книжек.
   "Неплохо, конечно, когда тебя учат прямо дома и  нанимают  для  этого
учителей. Не то, что у меня, - огорченно пнул в очередной раз банку  ма-
лыш, - мама не может себе этого позволить. Она не может даже послать ме-
ня в городскую школу: нет денег. Конечно, Лео вон или Ллойду  хорошо,  -
Фабио метнул завистливый взгляд в сторону недалеко стоящих друг от друга
роскошных вилл, - полный дом игрушек, о которых я даже  и  помечтать  не
могу. Одни компьютеры только чего стоят, но у Ллойда отец  -  адвокат  и
защищает интересы Макфинли, который владеет здесь всем, - очередной шле-
пок ногой подбросил банку очень далеко, что доставило  малышу  небольшое
удовольствие, - а что моя мама? - домохозяйка, которая всего лишь убира-
ет в их домах. Эх! Был бы жив отец!"
   Мысли малыша перенеслись в недавнее прошлое, на три года назад, когда
в двери дома постучал друг тогда еще живого отца -  Джулио  Корриди.  Он
долго мялся в дверях, и мама почему-то заплакала, когда он еще ничего не
сказал. Потом все куда-то ушли, и их не было почти неделю. К Фабио  при-
ходила Франческа - жена Джулио - и ухаживала за ним. Потом  мама  верну-
лась одна и долго плакала. Из ее причитаний Фабио понял, что отец вместе
в Джулио пас отару овец и сорвался в пропасть, но его труп так и не наш-
ли. С тех пор Фабио больше его не видел.
   "Да! Если бы он был жив!" - малыш с любовью  вспомнил  свои  игрушки,
которые мастерил ему отец. Даже Лео  завидовал  ему,  несмотря  на  свою
спесь. Еще бы: отец был настоящим мастером - часовщиком, электриком, ме-
хаником, да и вообще мог сделать, наверное, настоящую  ракету,  если  бы
было из чего и для чего. Но отца не было, и они с матерью кое-как корми-
лись от большого стола богатеньких, властвующих в долине.
   Фабио в очередной раз пнул банку, и та, срикошетив  о  небольшой  ка-
мень, угодила в ограду дома, который совсем недавно сгорел. До этого дня
к дому никого не подпускали. Полиция что-то выискивала здесь, но сегодня
впервые путь был свободен.
   В глазах малыша вскипел пламенем вулкан любопытства: первым  полазить
по пожарищу, да еще где, - в доме первого шизика долины, - это ли не по-
дарок судьбы для любого мальчишки. Фабио усмехнулся про себя:
   "Надо ж, прямо в точку попали с прозвищем. "Шизик" попал в  психушку!
Кто бы мог подумать."
   Через щель в заборе глаза малыша обшарили  обгоревшие  остатки  дома:
никакого движения или признаков живого существа обнаружено не  было.  Он
подошел к воротам с калиткой, но они  оказались  опечатанными  полицией.
Крякнув от огорчения, он делово оглядел пустынную улицу  и,  неторопливо
дойдя до ближайшего дерева, раскинувшего свои ветви над забором, неуклю-
же подпрыгнул, ухватился за ветку и, помогая себе ногами,  взгромоздился
на развилке ствола. По одной из веток Фабио добрался до верхушки забора,
пыхтя, дотянулся до него ногами, и,  наконец,  спрыгнул  в  сад,  ушибив
слегка колени и протерев в этих местах штаны.
   Подождав реакции на свое проникновение в запретную зону,  малыш,  все
еще озираясь, осторожно направился к дому. Остановившись на его  пороге,
он огляделся в последний раз, и смело шагнул в полумрак,  пропахший  ды-
мом.
   Через час он извозился, как трубочист, перебрав кучи всяческой рухля-
ди, не обнаружив к своему огорчению, ни одного целого предмета,  который
бы его заинтересовал. В лаборатории стояли  обгоревшие  приборы,  битое,
оплавленное стекло скрипело под ногами, в центре под обрушившейся балкой
поблескивала лужица какого-то металла. В других помещениях дома он вооб-
ще ничего не нашел, кроме сгоревшей мебели и бытового оборудования.  Уже
отчаявшись в своих поисках, малыш напоследок заглянул в  гараж,  который
очень мало пострадал от огня. Только взрыв полупустой канистры с  бензи-
ном опалил помещение и обрушил дальний угол стены.
   Фабио подошел к стенду с инструментами и воровато потянул штангенцир-
куль, плашку и несколько метчиков для нарезания резьбы. Не то,  что  ему
все это было нужно, но уходить из этого никому уже не нужного дома  пус-
тым тоже было обидно. Не найдя больше на стенде ничего интересного,  ма-
лыш еще раз внимательно осмотрел помещение. Его  острый  взгляд  зацепил
обгоревший провод, тянущийся от розетки над слесарным столом в  металли-
ческую тумбочку. Фабио хмыкнул с интересом и последовал  за  проводом  в
металлический ящик. Тяжелый визг металла неприятно  резанул  по  нервам,
заставив малыша замереть на несколько секунд.  Но  тишина  оставалась  в
пределах допустимого: где-то по-прежнему шумел водопад, но  ничего  нео-
бычного не было слышно. И тогда Фабио опустил глаза.
   Сердце его екнуло и замерло от восхищения: в ящике  лежала  пирамидка
из блестящего с матовым отливом металла.
   "Вот это - да! Высший класс! - мысленно воскликнул искатель, - что же
это за штуковина?" - восторг переполнял малыша. Он приподнял  пирамидку,
оказавшуюся легче, чем он предполагал и стал  разглядывать  ее  со  всех
сторон. В результате этого осмотра провод развалился в  нескольких  мес-
тах, но это не смутило Фабио. Отец, пока был жив, многому научил сына, и
уж подсоединить новый провод не составляло для него особых проблем,  тем
более, что в мастерской отца было полно всякой всячины для домашних  не-
исправностей.
   Не найдя в пирамиде ответов на свои вопросы, Фабио вытащил из  карма-
нов то, что утянул до сих пор, и, бросив все  это  на  стол,  направился
вместе с пирамидой к пролому в стене.
   Дойдя до угла, ему пришлось замереть на месте, а потом  быстро  прыг-
нуть обратно, прежде чем нос автомобиля, мотор которого урчал за ворота-
ми, показался в проеме распахнутых ворот.  Пригнувшись  к  земле,  малыш
выглянул наружу. Это были полицейские. Лейтенант  Ронни  Логарт  отдавал
распоряжения двум сержантам, и до Фабио долетели лишь обрывки фраз:
   - ... чего-то недостает.., кажется .., неизвестно что.
   Еще раз обыщите весь дом... обстоятельства дела ... странно.
   Обо всем необычном докладывайте немедленно.
   Покраснев до кончиков ушей, Фабио думал о том, что не закрыл  ящик  в
гараже, и, если здесь те же полицейские, что  обыскивали  дом  в  первый
раз, то они могут заметить эту деталь.
   "А! Все равно не узнают, кто здесь был и что взял! -  очень  хладнок-
ровно для своих лет подумал воришка, - надо уносить ноги."
   Полицейские тем временем вошли в дом, позволив Фабио совершить сприн-
терский рывок через двор и ворота, оставшись незамеченным.  Через  квар-
тал, свернув на перпендикулярную улицу поселка, малыш  пошел  спокойней.
По этой улице он вышел к лугам и по задворкам садов добрался  до  своего
дома, который ютился на окраине, почти скрывшись в тени утеса, по  кото-
рому где-то там, наверху петляла серпантином дорога, связывающая  долину
с внешним миром.
   Он решил ничего не говорить матери, пока не присоединит провод  и  не
проверит действие прибора, тем более, что перед ним встала действительно
серьезная проблема: что сказать матери, когда она узнает о приборе. Ведь
он его украл, а у них в семье такие проступки наказывались строго.
   Малыш знал, что мать сейчас убирает в доме Хенинксов, и  потому  спо-
койно прошел в мастерскую отца. Здесь, отыскав кусок провода с уже прик-
рученным штепселем и зачистив не обгоревшие концы шнура, выступавшего из
пирамиды, он быстро скрутил их и заизолировал специальной лентой.
   "Ну, с Богом! - произнес он шепотом и вставил штепсель в розетку. По-
верхность пирамиды покрылась рябью и тотчас над ней появилась  полуприз-
рачная сфера, буквально на глазах превратившаяся  в  подобие  солнечного
шара, а рядом с ней возникла противная серая клякса, и оба эти  предмета
двинулись к малышу.
   Тот замер, как будто увидел змею,  надеясь,  что  его  не  тронут,  и
действительно - объекты замерли на месте. Обрадованный, но все еще осто-
рожный Фабио, от всей души пожелал, чтобы они совсем исчезли: "Чур меня,
чур!" - и шар с кляксой послушно начали блекнуть, пока  не  растворились
без следа.
   Рука Фабио. до сих пор лежащая на штепселе, резко  выдернула  его  из
розетки.
   "Фу! Ну и дрянь! - ругнулся он мысленно,  -  чертовщина  какая-то!  У
"шизика" шизовые приборы," - малыш с облегчением  рассмеялся  над  своим
каламбуром, однако понять, с чем же он столкнулся, его  мозг  был  не  в
состоянии.
   Он не мог квалифицировать появление странных предметов,  но  то,  что
они подчинились его желанию и исчезли наводило на некоторые пока еще  не
оформленные мысли. Он ломал себе голову с полчаса,  но  к  исходу  своих
размышлений ему показалось, что все им увиденное - бред и  разыгравшееся
воображение.
   "Привидится же такое, - отбросив от себя сомнения, подумал он, и, как
ни в чем не бывало, снова включил прибор. Сейчас  малыш  был  совершенно
спокоен, и, как бы подтверждая его выводы, ничего особенного не произош-
ло.
   "Ну! Что я говорил?!" - воскликнула одна часть мозга Фабио,  но  дру-
гая, ищущая приключений и  проигравшая,  испытала  досаду.  Столкновение
этих чувств снова породило две несуразности, и малыш вновь  замер  всеми
мыслями и чувствами, и опять взмолился об избавлении от незваных гостей,
и поскольку он был совершенно искренен в своем желании, а  его  мозг  не
был еще обременен сомнениями и невериями, ему это опять удалось.  Только
прибор он на этот раз не стал выключать, и  когда  объекты  исчезли,  он
гневно выплеснул в нее:
   - Да, кто же ты такая, черт возьми?!
   Ответ был слишком неожиданным для малыша. В течение двух часов в него
летели кляксы, ножи, шары, ленты,  его  подрастающий  организм  поначалу
справлялся со всем эти потоком эмоций желаний и  страстей,  но  в  конце
концов он потерял сознание, мягко повалившись на пол мастерской.
   Когда он очнулся, начинало смеркаться. Не соображая,  что  произошло,
малыш встал и увидел пирамиду, но прежде, чем у него появились хоть  ка-
кие-то эмоции, он выдернул шнур из розетки.
   Зная, что вот-вот придет мать, он кинулся к бочке во  дворе  смыть  с
себя сажу, в которой он измазался в доме Охо, предварительно упрятав пи-
рамиду в кучу хлама, валявшегося в углу мастерской. Умывшись, он  уселся
на ступеньку крыльца и тупо смотрел на заходящее  солнце,  отбрасывающее
свои лучи на громоздящиеся невдалеке снежные вершины.
   Вид величественной картины внес успокоение в его повзрослевшую в  те-
чение полутора часов душу. Повзрослевшую? Насколько? На века?
   Груз познанного ошеломил малыша. Он был до смерти напуган тем, о  чем
поведала своеобразным языком пирамида. "Демиург  один",  так  кажется,"-
подумал он.
   Теперь малыш знал то, о чем никто из его знакомых не мог даже  помыс-
лить. От первых мыслей "шизика" Охо, пройдя вместе с ним весь исследова-
тельский, многолетний путь к оформлению научных и  паранормальных  идей,
поучаствовав вместе с ним в реализации большинства его  желаний,  столк-
нувшись с мало постижимой волей и принципами  некоего  Джонатана  Пирса,
Фабио знал теперь и о том, от чего сгорел дом ученого.
   Во всем этом шквале информации, никак не желавшей укладываться в  ма-
ленькую голову Фабио, было еще что-то, что не давало ему  покоя,  что-то
главное. И уже вместе со стуком каблучков матери, направлявшейся  к  ка-
литке дома по освещенной фонарями улице, заставив свой мозг работать ак-
тивней в эти считанные секунды, малыш понял, что в его  руках  оказалась
волшебная палочка, о которой мама ему читала столько сказок.
   Осознав эту ликующую мысль, он радостно кинулся навстречу матери.
   - Что это с тобой, Фа? - ласково обняла сына женщина, прижимая его  к
себе.
   - Я тебя люблю, ма, - с любовью глядя в ее глаза, ответил малыш, -  и
мне так хочется, чтобы у нас с тобой все было хорошо.
   Мягко потрепав его по щеке, Лючия - так ее звали - улыбнулась немного
устало и сказала:
   - Обязательно будет, сы