он произнес в сторону селекторного аппарата, - Самуэль, у меня  возникло
срочное дело: немедленно - ко мне! Да, и еще: захвати с собой Логарта.
   При имени Логарта Лючия недоверчиво взглянула на  Макфинли:  при  чем
здесь полиция? Адвокат еще  понятно:  он  может  понадобиться  как  кон-
сультант, но полиция...
   - Ну вот, - обращаясь к посетительнице,  произнес  Эрхард,  -  сейчас
приедут представители закона, и мы все  сделаем,  как  положено,  -  его
взгляд не отрывался от шкатулки, а в глазах появился алчный огонек,  од-
нако Лючия была не в том состоянии, чтобы оценивать психологию  собесед-
ника. Ее занимала предстоящая беседа с тремя мужчинами наедине,  да  еще
какими мужчинами.
   Они в долине - все, она - никто. Поэтому внутренне, хотя  и  пыталась
себя успокоить, Лючия уже отчаялась что-либо получить от  заветной  шка-
тулки.
   Приглашенные появились через пятнадцать минут. Увидев Лючию,  Хенинкс
изумленно приподнял бровь: какое, мол, серьезное дело может зависеть  от
служанки, - но потом увидел шкатулку и замер с приоткрытым ртом  на  по-
луслове. Ронни Логарт напротив был совершенно невозмутим,  хотя  первое,
что он увидел в комнате, была именно шкатулка. Его вообще больше интере-
совала связь предметов с людьми, чем людей с предметами. Предметы  более
объективно говорили о своем хозяине, если хозяин не стоял на пути  этого
предмета со своей субъективностью.
   - Господа, - без лишних церемоний начал Эрхард Макфинли, - сегодня ко
мне пришла эта женщина и сказала, что нашла у себя в саду эту шкатулку с
драгоценностями.
   - Вы подтверждаете эту информацию, госпожа Синти? - напористо, не дав
хозяину дома сказать больше ни слова, спросил адвокат.
   - Да, - не очень уверенно ответила Лючия.
   - Прекрасно! Мистер Логарт, - обратился Хенинкс к полицейскому,  -  я
прошу вас составить протокол по этому поводу.
   - Да, но мы должны произвести опись содержимого шкатулки, -  отреаги-
ровал лейтенант, - иначе протокол будет недействительным.
   - Совсем не обязательно, - не уменьшая давления,  настаивал  Хенинкс,
глядя прямо в глаза Логарту, - я потом объясню вам, почему.
   - Хорошо, - Ронни взял со стола Макфинли бумагу и ручку с молчаливого
одобрения хозяина и стал писать, только однажды спросив у Лючии  год  ее
рождения, после чего протянул ей протокол.  Та,  пробежав  его  глазами,
молча подписала.
   - Прекрасно! - повторился Хенинкс с таким видом, будто гора  упала  с
его плеч. - А теперь, лейтенант, я прошу  вас  опечатать  эту  шкатулку,
поскольку заявляю, что найдена она в саду госпожи Синти, а сад этот, как
и вся земля окрест, принадлежит моему клиенту, господину Макфинли, и  по
законам нашей страны все, что находится на или в этой земле  принадлежит
ее владельцу целиком и полностью.
   Лючия сжалась в маленький комок, сидя в деловом кресле справа от сто-
ла хозяина дома. "Какая же я глупая! - каялась она, -  вот  так,  своими
руками отдать свое счастье этим чудовищам, понадеявшись на их доброту  и
порядочность, когда речь идет о целом состоянии!".
   Между тем Хенинкс со ссылками на различные законы и акты, названия  и
номера которых помнил наизусть, состряпал заявление и передал его Логар-
ту. Тот, приняв его, посмотрел с некоторым сожалением на Лючию и сказал:
   - Госпожа Синти, вы не хотите сделать никакого заявления?
   - Хочу! - твердо сказала женщина, изо всех сил сдерживаясь  от  того,
чтобы на коленях не начать умолять этих людей о возврате  шкатулки,  или
не впасть в другую крайность и выплеснуть им в лицо все, что она  о  них
думает на самом деле.
   - Пожалуйста! Вот бумага, - протянул ей лист и ручку лейтенант.
   Лючия написала заявление в суд о том, что у нее конфискована шкатулка
с драгоценностями, оценка и опись которых не произведена и что при  кон-
фискации присутствовали такие-то господа, а конфискацию она  считает  не
законной.
   Лейтенант принял и это заявление, поставив  подпись,  как  свидетель.
Завтра эти бумаги уже будут в суде, пока шкатулка будет находиться у не-
го. Так что пару камней он...
   - Лейтенант, - снова заговорил Хенинкс, оторвав того от приятных мыс-
лей, - я прошу вас все же опечатать шкатулку.
   - Конечно, конечно, - отозвался тот, доставая из кармана проволоку со
свинцовой пломбой, но Макфинли, молча наблюдавший за происходящим, оста-
новил его:
   - Нет, нет, не так. Возьмите клей, бумагу, приклейте  полоску  бумаги
на крышку и дно, а мы все распишемся на этой полоске чернилами.
   Это заявление повергло надежды Логарта в прах, ибо отклеить над паром
бумагу так, чтобы не потекли чернила, не представлялось возможным. С тя-
желым сердцем, проделав все необходимое, он предложил всем  присутствую-
щим расписаться, после чего забрал с собой шкатулку, а  Эрхард  Макфинли
добродушно распрощался со всеми, включая Лючию, которая была  почти  без
памяти.
   Она не помнила, как дошла до своего дома, и когда Фабио, тысячу  раз,
измеривший за время ее отсутствия двор, кинулся ей навстречу, она  зары-
дала, но теперь уже из-за потерянных надежд и ... работы,  конечно.  Су-
диться с самим Макфинли: да это просто смешно тем более, если живешь  на
его земле и в доме, за который еще не расплатилась.  Только  теперь  она
осознала, что произошло, и произнесла сквозь рыдания:
   - Будь проклят этот клад!
   - Почему, ма? - Фабио был удивлен, огорчен, подавлен: его желание по-
мочь причинило матери боль и страдание.
   - Из-за него я потеряла не только работу, но я уверена, что  господин
Макфинли завтра же попросит нас съехать из этого дома  или  расплатиться
со всеми долгами, а у нас нет денег даже на то, чтобы добраться до горо-
да.
   Фабио, никак не ожидавший от своего поступка такого  результата,  все
же нашел в себе силы, чтобы успокоить мать:
   - Не волнуйся, ма. Все будет хорошо, - в его голосе послышались твер-
дые интонации взрослого мужчины, и Лючия с удивлением и немного недовер-
чиво посмотрела на сына, ответив:
   - Поживем-увидим, - на что Фабио еще более твердо ответил:
   - Вот именно!

                                ГЛАВА 3.

   Суд по делу Лючии Синти  состоялся  через  несколько  дней.  Окружной
судья - близкий друг Эрхарда Макфинли, постоянно получавший от него  по-
дарки и частенько наведавшийся в его поместье поохотиться, написал реше-
ние задолго до начала процесса, и когда пришло время его зачитать, то он
напыщенно, но, не вдумываясь в уже знакомый текст, его огласил.
   В зале суда, где присутствовало немало посетителей, явившихся  взгля-
нуть на старинную шкатулку, а также присутствовала пресса,  приглашенная
господином Макфинли, рассчитывающего на бесплатную рекламу его  бизнеса,
повисла тишина, которую затем разорвал иронический смех и такие же апло-
дисменты. Эрхард Макфинли чуть не взорвался от апоплексического удара, и
только тогда Джованни Лакризи задумался над тем, что  прочитал.  Он  еще
раз вгляделся в текст, составленный им самим. Не было сомнений: это  был
он, кроме одного слова, и вместо "отклонить иск госпожи Синти" там  зна-
чилось "удовлетворить иск госпожи Синти".
   Стараясь не смотреть в зал, под улюлюканье и смешки публики, Джованни
быстро покинул зал, однако в коридоре ему пришлось выдержать теперь  уже
улыбку Макфинли, которая сулила мало хорошего:
   - Это очень смелое решение, господин Лакризи, - проговорил тот, -  но
оно вам дорого обойдется.
   - Но, Эрхард, поверь, я сам ничего не понимаю..., клянусь, - взмолил-
ся пока еще судья, - это мистика какая-то, я готовил совсем другое реше-
ние. Ведь и Хенинкс его видел. Подтверди, Самуэль.
   - Эк, тебя угораздило, Джованни, - иронично отозвался тот, - и  зачем
ты поменял решение? Не понимаю. Это тем более  глупо,  что  противоречит
законам страны.
   - Вот именно, - ухватился за ниточку судья, - это только подтверждает
мистификацию.
   - Ну ладно, идем, - позвал Макфинли своего адвоката, -  здесь  больше
делать нечего.
   - Но.., - вслед ему кинулся Джованни и в отчаянье махнул рукой.
   Еще через неделю апелляционный суд по делу госпожи Синти  был  поднят
общественностью на смех, поскольку утвердил решение окружного суда.
   В своем особняке Эрхард Макфинли ходил разъяренный из  угла  в  угол,
выговаривая Хенинксу:
   - Я начинаю думать, что ты плохой адвокат, Самуэль! Почему мы  проиг-
рываем столь очевидное дело?
   - Думаю, - хладнокровно ответил адвокат, - что Джованни  был  недалек
от истины, говоря о мистификации. Ты же сам все видел. Суд был полностью
на нашей стороне. Даже адвокат этой крестьянки, -  имея  в  виду  Лючию,
немного брезгливо сказал он, - только и делал, что отпускал  комплименты
в наш адрес.
   Макфинли помолчал, вспоминая судебное разбирательство, и потом согла-
сился:
   - Да, что-то нечисто. Судья, читая решения, чуть  не  подавился,  как
будто читал его против своей воли.
   - Вот именно! Значит, ты тоже заметил, - с облегчением заметил  адво-
кат, - а вспомни Джованни. Ведь и он выглядел по-дурацки, будто  сам  не
знал, что читает.
   - Ладно! Делаем еще одну попытку в Верховном Суде Италии. Других  ва-
риантов нет.
   - Естественно! Но я прошу тебя, Эрхард, - голос Хенинкса стал  прося-
щим, - возьми на этот процесс другого адвоката. Для чистоты  эксперимен-
та, так сказать.
   Макфинли на секунду задумался, а потом ответил:
   - Пожалуй. Не стоит тебе и дальше рисковать своей репутацией... в мо-
их глазах. Так и порешим.  Теперь  меня  интересует,  что  происходит  с
этой... служанкой, - перевел он разговор на другую тему.
   - Тоже не все ясно. Она откуда-то взяла деньги на арендную  плату  за
землю - ее долги за прошлый год, хотя мы повысили плату  специально  для
нее в пять раз.
   - Так повысьте в десять за аренду в текущем году, и пусть платит впе-
ред.
   - Хм! В том-то и дело. Повысили, попросили заплатить вперед...
   - Ну? - нетерпеливо воскликнул Макфинли.
   - Плата составляла двенадцать тысяч долларов, - многозначительно зая-
вил Хенинкс, - но она заплатила и их.
   - Как? - хозяин особняка покраснел от апоплексического напряжения,  -
служанка платит такие деньги, не моргнув глазом?
   - Вот именно!
   Несколько секунд Макфинли собирался с мыслями, потом медленно  произ-
нес:
   - А может, она отдала нам не все камни?
   - Исключено! После этих выплат мы провели обыск в доме и в саду,  но,
... - он развел руками, - ничего не нашли, кроме  двухсот  долларов.  За
ней ведется постоянная слежка, и мы проверили всех ювелиров в регионе.
   - Ну?
   - Ничего.
   - Проклятье! - взорвался Макфинли, - ничего не понимаю.
   - Я тоже.
   Эрхард, как разъяренный бык, тупо посмотрел на Хенинкса и заявил:
   - Вот и плохо, что не понимаешь. Это твоя работа, Самуэль, а не  моя.
Я тебе за это плачу и плачу не мало, а от этих камней, если ты не забыл,
я обещал тебе десять процентов.
   - Я помню, - Хенинкс был похож на провинившегося школьника.
   - И что же?! - не унимался Макфинли, - где камни? С момента появления
этой шкатулки все происходящее напоминает фантастический роман. Служанка
платит бешеные деньги, суды, черт бы их побрал, откровенно попирают  за-
кон. Что это, а? - хозяин особняка остановился напротив адвоката, широко
расставив ноги и тяжело дыша, - или кто-то затеял со мной дурацкую игру?
   Хенинкс сжался под испепеляющим взглядом собеседника и быстро сказал:
   - Только, не я...
   - Не ты, не ты, - Эрхард снова раздраженно зашагал. - а, кто же  тог-
да? Может, эта дура, которая убирала в наших домах, у  которой  даже  не
хватает мозгов нанять нормального адвоката? Тогда, кто? И что это за иг-
ра? Я хочу знать ее правила, Самуэль! - вколотил последний гвоздь в  ад-
воката Макфинли, - иди, я устал от твоего незнания.
   - До свидания, Эрхард, - поднялся тот.
   - До завтра, господин Хенинкс! - дал ему понять хозяин, что ждет  его
завтра с положительными результатами.
   Из особняка клиента Самуэль отправился к домику Синти, хотя знал, что
хозяйки сейчас там нет. Однако, ему нужен был ее сын, с которым  Хенинкс
хотел пообщаться наедине.
   Открыв калитку, он позвал:
   - Фабио! - и громче, - Фабио!
   На пороге сарая появился малыш, глядя на не званного гостя задумчивы-
ми глазами. По роду своей работы Хенинкс сталкивался с  разными  людьми,
что развило в нем способности психолога. Поэтому взгляд  мальчика  сразу
заинтересовал его.
   - Ты один? - задал он формальный вопрос.
   - Да, - мотнул головой малыш.
   - Я могу поговорить с тобой? - мягким голосом продолжал  адвокат,  но
наткнулся на неожиданность:
   - О чем?
   - Хм! - едва нашелся мужчина, - ну, о том, как ты живешь, например.
   - Я живу хорошо, - без эмоций отреагировал Фабио.
   - Неужели? - не унимался собеседник, пытаясь разогреть холод  малыша,
- а я знаю от Ллойда, что ты очень хочешь компьютер.
   Ответ мальчишки еще более озадачил гостя: тот пожал плечами и  слегка
презрительно сказал:
   - Подумаешь - компьютер!
   - Ты не хочешь компьютер? - изумился Хенинкс.
   - Это не самое главное в жизни.
   Адвокату-психологу пришлось помолчать, чтобы переварить  всю  глубину
этого заявления, прозвучавшего из уст деревенского пацана.
   - Что же главное? - поинтересовался он.
   - Добро и справедливость во всем  мире,  -  малыш  сказал  это  столь
серьезно, что гостю показалось, будто он говорит с Самим Господом.
   - И кто же тебя научил так думать? - пытаясь  хоть  за  что-то  заце-
питься, снова вопросил Хенинкс.
   - Научил? - малыш впервые задумался, но потом так же  спокойно  отве-
тил, - разве можно научить доброте или чувству справедливости? Они  либо
есть, либо их нет.
   Окончательно провалившись в пропасть божественной философии,  адвокат
сделал очередную попытку удержаться на поверхности:
   - Значит, это не мама научила тебя всему, что ты говоришь?
   - Она, конечно, тоже ... своей любовью.
   - А кто же еще?
   - Я же ответил: это внутри.
   - Может быть ты и прав, - задумчиво произнес Самуэль, и перевел  раз-
говор поближе к интересующей его теме, - я вижу, ты парень серьезный,  а
потому давай и говорить серьезно. Согласен?
   - Так я вроде и не шучу, - заставил Фабио покрыться лоб Хенинкса  ис-
париной.
   - Видишь ли, твоя мама нашла клад, - пытаясь совладать с хаосом в го-
лове, сказал гость, - и ...
   - Я все знаю, - прервал его спокойно малыш.
   - Тем лучше, - не растерялся, привыкший  уже  к  неожиданностям,  Хе-
нинкс, - так вот, вокруг этого клада происходят очень странные вещи.
   - И это мне тоже известно.
   - Тогда, может быть, ты поможешь мне понять происходящее. Ведь  нару-
шаются законы страны. Ты понимаешь меня?
   - Это несправедливые законы, - твердо отчеканил малыш .
   - Почему же? - в очередной раз изумился адвокат, слышащий из уст нег-
рамотного пацана, суждения о законодательстве.
   - Это - устаревшие законы, - добил его оппонент, - поскольку они  за-
щищает интересы тех, кто наживается на честности людей.
   - Как это понять?
   - Очень просто. Если бы моя мама отвезла клад в город и продала  юве-
лирам, то господин Макфинли даже не узнал бы о его существовании. С дру-
гой стороны, если бы мама не нашла клад, то этот же  господин  также  не
увидел бы его. Но в результате своей честности моя мама получает  астро-
номические счета от вашего хозяина, очевидно, в  благодарность  за  свою
честность.
   - Ну, положим, продать драгоценности в городе было бы совсем не прос-
то.
   - Мы говорим о правовой стороне вопроса, - заметил жестко Фабио.
   Хенинксу все больше казалось, что перед ним не простой мальчик, а ка-
кой-то сверхчеловек, который простыми  словами  только  сейчас  опроверг
справедливость законов страны, но адвокатская жилка взяла свое:
   - Но мы ведь не можем позволить, чтобы закон  попирался,  -  возразил
он, - иначе воцарится хаос.
   - А я и не говорю о действующих законах, а о справедливых законах,  и
потому спрашиваю вас: какое отношение к кладу имеет господин Макфинли?
   Припертый к стене адвокат вынужден был согласиться:
   - Пожалуй, никакого, но скажи мне, откуда у твоей мамы деньги,  кото-
рые она недавно выплатила за аренду?
   Впервые за время разговора Хенинкс увидел всю глубину спокойных  глаз
Фабио и чуть поежился, стряхивая с себя их гипнотическое воздействие.
   - Вы что - налоговый инспектор? - вопросом на вопрос ответил малыш.
   - Да нет, конечно. Мне просто интересно...
   - Я их напечатал, - без тени иронии произнес тот, - могу напечатать и
вам, если хотите.
   Хенинкс не знал, как реагировать на эти слова. С одной стороны он по-
нимал, что Фабио врет или шутит, но с другой стороны его серьезный  тон,
который невозможно сыграть, и недавние платежи Лючии, заставили его сом-
неваться в первом предположении, и он ответил полу шуткой:
   - Хочу!
   - Сколько?
   Шутка зашла настолько далеко, что Хенинкс, не раздумывая, ответил:
   - Миллион долларов.
   Ничуть не смутившись, малыш спокойно сказал:
   - Хорошо. Придя домой, в компьютере своего сына, вы  найдете  миллион
долларов.
   - Смешно! - чтобы хоть что-то сказать, отреагировал адвокат, и уже  в
полном психическом изнеможении, произнес, - однако, мне пора.
   - До свидания! - все также безразлично сказал малыш и,  повернувшись,
зашагал к сараю.
   Постояв несколько секунд в нерешительности, Хенинкс медленно вышел за
калитку. Подозвав к себе двух, наблюдавших за домом частных  детективов,
он сказал им:
   - С этого момента самым тщательным образом следите  за  сыном  Лючии.
Установите в доме и сарае подслушивающие устройства. Это все!
   Домой он пришел с головной болью от общения с  Макфинли  и  с  супер-
мальчиком. Переодевшись, он зашел к сыну, как всегда посмотреть, чем тот
занимается. Ллойд вовсю осваивал на  компьютере  новую  игрушку.  Увидев
компьютер, Хенинкс даже вздрогнул, подумав: "Чушь, конечно, но ведь  его
мать откуда-то взяла деньги, что само по себе мистика." Поэтому  он  все
решил проверить искренность Фабио, обратившись к сыну:
   - Ллойд, я на секунду сниму крышку с твоего компьютера.
   - Па, тут ..., ах, черт! - сын откинулся на спинку кресла, - ну  вот,
я из-за тебя убился, - имея ввиду принца в игре, недовольно  отчитал  он
отца.
   - Ничего, ничего, еще разок сыграешь.
   - Да уж, конечно.
   Самуэль достал из стола отвертку и быстро открутил четыре  винта,  и,
уже основательно вспотев от волнения,  откинул  крышку  компьютера.  Ему
пришлось замереть, а потом Ллойд, с интересом за ним наблюдавший все это
время, услышал сиплый хрип:
   - Сын, позови Ромео. Мне плохо.
   Увидев искаженное лицо отца, испуганный мальчишка кинулся к дверям  с
криком:
   - Ромео! Ромео! Мама!
   Через несколько секунд в комнате появился слуга, а потом и  жена  Хе-
нинкса.
   - Что случилось, Лл..., - хотела спросить она, но тут  увидела  мужа,
просипевшего:
   - Воды и валидол!
   Через несколько секунд он упал, наконец, в кресло, ощущая под  языком
освежающий сердце холодок таблетки. Остальные молча ждали, пока он вялым
жестом не указал на скрытый от их взоров за монитором корпус компьютера.
Жена подошла к тому месту, куда он указал. Лицо  ее  сначала  окаменело,
потом зарумянилось, но потом снова замерзло,  и  она  чеканным  голосом,
сдерживая напряжения, спросила:
   - Что это, Самуэль?
   - Это - миллион долларов, я полагаю, - с видом идиота, почти  весело,
сказал пришедший в себя Хенинкс.
   - Откуда? - последовал все такой же сухой вопрос.
   - Мне их только что напечатали.
   - О, Господи! - она оглянулась на слугу, - что ты несешь?
   - То, что слышишь.
   - Ромео, - обратилась женщина к слуге, извлекая из корпуса компьютера
сотенную купюру, - проверь эту банкноту на нашем аппарате.
   - Да, госпожа, - ответил учтивый слуга и вышел из комнаты,  но  через
три минуты вернулся со словами, - купюра совершенно нормальная.
   - Спасибо, - поблагодарила Франческа слугу, - можешь идти.
   - Слушаюсь, госпожа, - слуга снова вышел.
   Ллойд, все это время молча наблюдавший за происходящим, сильно  жалел
о том,