о атакуют мой замок.
     - А почему бы вам не переехать отсюда? - предложил Сэм.  -  Там,  где
живу я, нет никаких великанов. Есть, правда, парочка драконов, но  это  не
беда, зато имеются несколько весьма симпатичных замков,  которые  ждут  не
дождутся, когда их кто-нибудь купит.
     Да, это отличное  предложение,  сказала  принцесса,  она  обязательно
воспользуется советом.
     - Кстати, - осведомился Сэм, - вы случайно  не  знаете,  где  я  могу
найти циклопа, о котором вы только что говорили?
     - Конечно,  знаю,  -  ответила  принцесса.  -  Это  совсем  недалеко.
Чувствуете запах? Вам нужно будет идти по нему три дня  и  три  ночи  -  и
будете там.
     Сэм поблагодарил ее, убил второго  великана,  явившегося  разыскивать
своего брата, и пошел своей дорогой. Он шел, никуда не сворачивая, три дня
и три ночи, пока носом, по запаху, не  определил  наконец,  что  пришел  к
пещере циклопа. Сэм вежливо постучал, и гигант  выбрался  наружу.  Пещера,
пожалуй, была немного тесновата для такой огромной, покрытой шерстью туши.
У циклопа было три ярко-красных глаза и два гигантских желтых  клыка.  Но,
несмотря на внешность, Сэм решил, что циклоп выглядит довольно мирно.
     Он вынул свой меч.
     - Извините, но я пришел за вашим сокровищем, - сказал Сэм.
     - О, если ты  сможешь  загадать  мне  загадку,  которую  я  не  смогу
отгадать, - ответил циклоп, - тогда я отдам тебе все, что у меня есть.  Но
если я отвечу на нее, я хочу получить твои деньги и вообще все, что есть у
тебя.
     Сэм согласился. Всем известно, что циклопы обычно умом не  блещут,  а
Сэм знал несколько на самом деле трудных загадок. Он подумал,  выбирая,  и
наконец спросил:
     - Что есть то, чего нет и никогда не будет?
     Циклоп  поворочал  загадку  в   голове,   потом   сел   и   задумался
по-настоящему. Целых три дня и три ночи  циклоп  и  Сэм  сидели  рядом  на
земле, и никому это не казалось странным - просто потому,  что  поблизости
никого не было. Циклоп, один за другим, назвал дюжину ответов,  но  каждый
раз Сэм вежливо повторял:
     - Мне очень жаль, но это не так.
     В конце концов циклоп сказал:
     - Все, я сдаюсь. Ты победил.  Но  не  говори  мне  ответ,  напиши  на
листочке бумаги. Я смогу еще подумать над загадкой, когда ты уйдешь.
     Сэм написал ответ на листочке и отдал его циклопу. Потом он сказал:
     - Могу ли я теперь побеспокоить вас относительно сокровищ?
     - Ты честно и справедливо выиграл у меня все,  что  у  меня  есть,  -
ответил циклоп. - Минуточку. - Он ушел  в  пещеру  и  ровно  через  минуту
вернулся с единственным медным фартингом.
     - Сожалею, но вот это - все, что у меня есть, - сказал он.
     - Вообще-то, было больше, но я все отдал  одному  милейшему  молодому
человеку, который был здесь ровно неделю назад. Когда он ушел, я  вынужден
был начать собирать сокровища заново, а теперь, когда ты выиграл  у  меня,
мне придется начинать заново еще раз.
     Хорошо зная своего братца, Сэм недоверчиво спросил:
     - Этот молодой человек ведь не загадывал вам никакой загадки, которую
вы не смогли разгадать, не так ли?
     - Нет, конечно! Но  он  такой  милый  паренек,  и  я  просто  не  мог
позволить ему уйти с пустыми руками.
     Да, это ставило перед Сэмом определенную проблему. Он победил циклопа
и выиграл сокровище, но никто ведь не примет единственный медный фартинг в
качестве доказательства. С минуту Сэм размышлял, а потом спросил:
     - Устраивают ли вас размеры пещеры, друг мой?
     - Тесновато вообще-то, - пожаловался  циклоп.  -  Но  хорошую  пещеру
найти трудно.
     - А друзей у вас здесь много?
     - Нет, - ответил циклоп. - Вот я и загадываю сам себе загадки,  чтобы
убить время.
     - Ну, тогда как вам понравится идея поехать со мной ко мне  домой?  -
предложил Сэм. -  Когда  я  стану  королем,  то  обеспечу  вас  прекрасной
просторной пещерой и приятными соседями, а время от времени буду  посылать
к вам слуг с загадками. Как насчет этого?
     Циклоп едва ли мог отклонить  такое  предложение.  Он  с  готовностью
согласился, и они вместе отправились в путь.
     Подойдя к дому, Сэм понял, что в королевстве праздник. Он обратился к
своему другу-циклопу:
     - Не хотите ли вы попасть на пир?
     - О,  великолепно!  -  ответил  циклоп.  -  Я  уверен,  что  пир  мне
обязательно понравится, хоть я ни разу еще не был ни на одном пиру.
     - Тогда я сейчас войду во дворец, а через минуту позову вас...
     Во дворце Сэм обнаружил, что там в разгаре двойной праздник. Его брат
Нед уже почти короновался и почти женился на прекрасной принцессе, которую
Сэм отправил к себе домой. Он подумал, что это-то было бы хуже всего.
     -  Остановите  свадьбу,  -  потребовал  Сэм.  Все  вокруг  замерли  и
уставились на него. Сэм сказал: - Я преуспел в Поиске и заявляю свое право
быть королем!
     Все вокруг засмеялись:
     - Прекрасный Нед принес сокровище циклопа. А что принес ты?
     Сэм показал свой единственный медный фартинг.
     - Я принес вот это, - сказал он, и все снова рассмеялись.
     - Но со мной есть еще кое-кто, - добавил он и распахнул двери.  Вошел
циклоп, предвкушая обещанный пир.
     Сэм объявил циклопу, что пир начнется в ту же минуту, как  он  станет
королем. И поскольку циклоп загородил единственную дверь, королем Сэм стал
без всяких проволочек.
     А затем он устроил циклопа в самой,  что  ни  на  есть,  великолепной
пещере, а когда соседи обнаружили, что он вовсе даже не плохой парень, все
стало просто отлично.  Циклоп,  словно  мед  мух,  приманивал  туристов  и
приносил приличный постоянный доход.  Сэм  открыл  школу  шарма  со  своим
братцем во главе, и это принесло еще больше  денег.  Сам  Сэм  женился  на
принцессе, и все зажили счастливо. Если они никуда не переехали  (а  я  не
знаю, зачем бы им это делать), то они до сих пор живут в тех местах.
     Ах да, циклопу потребовалось почти десять лет, чтобы понять,  что  он
не сможет разгадать загадку Сэма. Каждую  неделю  он  собирал  придуманные
ответы и отсылал их Сэму, но Сэм так  же  регулярно  отсылал  их  обратно.
Наконец циклоп решил, что никогда не найдет правильного ответа на  вопрос:
"Что есть то, чего нет и никогда не  будет?"  Он  развернул  бумажку,  так
давно данную ему Сэмом, и посмотрел. Ответ гласил: "Гнездо мыши  в  ухе  у
кошки". (И это, дружок, единственный, настоящий, истинный ответ.)
     -  Вот  дьявольщина!  -  воскликнул  циклоп.  -  Я  уже  совсем  было
догадался!


     - Тут есть также и мораль, - добавил Джордж. - Мать объяснила ее мне,
а я объясню тебе: если  ты  умен,  если  ты  используешь  свою  голову  по
назначению, то ты никогда не зайдешь  слишком  далеко  не  в  ту  сторону.
Только помни это всегда, и ты преодолеешь все.
     Он замолчал, и в этот момент мы достигли  атмосферы  Грайнау.  Джордж
сразу занялся своими кнопками, а я подумала вдруг, что уже не испытываю  к
нему прежней неприязни.
     Как я догадывалась, вход в атмосферу планеты  был  делом  хитрым,  но
Джордж особой озабоченности не показывал. Главная проблема  заключалась  в
том же, что и при отлете с Корабля: нужно было установить равновесие между
гравитационными полями так, чтобы люди на борту  не  расплющились  об  пол
или, наоборот, не оказались бы вдруг в состоянии невесомости. Кроме  того,
пилот должен был доставить нас именно в  ту  точку  поверхности,  куда  мы
направлялись, и как он это делал, я сказать не  могу.  Джордж  пользовался
приборами, но для меня их показания ничего не значили.  Он  же,  благодаря
какому-то особому дару, понимал их прекрасно.
     Джордж включил экраны обзора, но на них ничего не было  видно,  кроме
волнистой серой пустыни внизу. Купол над нашими  головами  становился  все
прозрачнее; внутреннее освещение тускнело по мере увеличения потока  света
снаружи.
     Пока мы спускались, я  смотрела  сквозь  купол.  Неприятные  ощущения
скрашивались любопытством, и я, привстав с кресла, напряженно оглядывалась
вокруг. Зрелище,  надо  сказать,  было  не  особенно  ободряющим.  Повсюду
простиралась волнистая серо-белая пелена. На вид она  выглядела  мягкой  и
упругой; но оранжевое солнце, повисшее впереди низко над горизонтом и,  по
мере  нашего  снижения,  поднимавшееся  все  выше,  освещало   ее   ровным
мрачноватым светом. Это было первое солнце, которое я  видела  с  близкого
расстояния, и оно мне  не  нравилось.  Автоматический  поляризатор  купола
плавно уменьшил его яркость,  пока  сверкающий  диск  не  перестал  резать
глаза, но все  равно  красноватый  свет  был  неприятен.  Обзорные  экраны
показывали все ту же упругую атмосферную белизну.
     - Так и выглядят все планеты? - спросила я.
     - Это облака. Планета внизу, под ними. Похоже на  сахарную  пудру,  а
под ней булочка, - сказал Джордж и засмеялся.
     Он протянул руку, чтобы передвинуть тот самый  рычажок,  который  уже
двигал перед стартом, и увидел, что он и так включен. Джордж нахмурился на
секунду, а затем объявил людям снизу:
     - Посадка через десять минут.
     Он ударил по переключателю, и тот дернулся вверх.
     - Пойду вниз, - сказала я.
     - Ладно, - ответил Джордж. - Увидимся позже.
     Он снова переключился на управление кораблем. Мы вдруг  скользнули  в
молочные облака и мгновенно словно растворились в этой тошнотворной массе.
В куполе  понемногу  начал  загораться  свет,  компенсируя  всепоглощающую
серость снаружи. Заблудиться в этой мерзости - это  было  самым  страшным,
что я могла себе вообразить, и мне расхотелось  смотреть  по  сторонам.  Я
спустилась по винтовой лестнице в теплый уют  нижнего  отсека  и  поискала
глазами Папу. Он сидел в  одном  из  кресел  в  центре  помещения.  Мистер
Табмен, Папин помощник, следил за тем, как седлали лошадей.  Люди  сновали
вокруг, завершая последние приготовления, в которых всегда возникает нужда
за несколько минут до того, как будет слишком поздно. Папа держал в  руках
книгу и совершенно спокойно читал - как всегда, он игнорировал суету.
     Я уселась рядом в коричневое кресло и стала ждать, когда он  поднимет
от книги глаза.
     - Привет, Миа, - сказал наконец Папа. - Мы уже почти  на  месте.  Как
твои дела?
     - Нормально. - Мне не хотелось говорить, что я очень нервничаю.
     - А как ты поладила с Джорджем?
     Я пожала плечами.
     - Нормально.
     - Я попросил его присмотреть за тобой  сегодня,  пока  я  буду  занят
делами. Он покажет тебе достопримечательности города. Он уже  бывал  здесь
раньше.
     - Ты будешь занят весь день?
     - Думаю, да. Если закончу до темноты, то найду вас обоих.
     Пришлось мне довольствоваться этим. Несколько минут спустя  мы  мягко
коснулись поверхности планеты.
     Гравитация на Грайнау была больше, чем на Корабле, - это первое,  что
я обнаружила сразу после посадки. Поднявшись  с  кресла,  я  почувствовала
добавочный вес - появились напряжение в лодыжках и боль в мышцах. Придется
привыкнуть.
     Джордж спустился вниз и подошел к нам. Папа сразу поднялся с кресла.
     - Ну, Джордж, ты готов? - Папа явно имел в виду меня.
     Джордж, возвышаясь над нами, как башня, кивнул, и Папа сказал вдруг:
     - Это была весьма занятная история, Джордж. В тебе  есть  таланты,  о
которых я и не догадывался.
     - Какая история? - спросила я.
     - Сказка, которую Джордж  только  что  тебе  рассказал.  Динамик  был
включен с момента старта с Корабля, - пояснил Папа.
     Джордж усмехнулся:
     - Я заметил это только сейчас.
     - Это была прекрасная сказка, - повторил Папа.
     Сильно смутившись, я покраснела.
     - О, нет...
     Слушать сказки - одно дело, но чтобы об этом знали  все  остальные  -
совсем другое. Это стыдно... в моем-то возрасте.
     Я бросила на Джорджа испепеляющий взгляд  и  побежала  в  убежище.  В
туалет. Я не хотела, чтобы кто-нибудь видел меня сейчас.
     Но Папа поймал меня раньше, чем я успела  скрыться  за  перегородкой.
Крепко схватив за руку, он заставил меня остановиться.
     - Постой-ка, Миа, - сказал он.
     Я попыталась вырваться.
     - Пусти!
     - Не устраивай сцен!
     - Пусти меня! Я не хочу здесь оставаться!
     - Ну-ка, успокойся! - резко сказал Папа.  -  Я  жалею,  что  допустил
ошибку - сказал тебе, что все слышал. Но Джордж сделал это не  нарочно.  И
мне в самом деле понравилась его сказка. А ведь я в шесть раз старше тебя.
     - Не в этом дело, - сказала я.
     - Может, ты и права, но сейчас это не  имеет  значения.  Сейчас  пора
выходить из корабля, и ты должна взять себя в руки и выйти вместе со мной.
Мы сейчас встретимся с колонистами, и я не хочу,  чтобы  мне  пришлось  за
тебя краснеть. Ты же сама не захочешь показать себя с худшей  стороны,  не
так ли?
     Я покачала головой.
     - Вот и  хорошо,  -  сказал  Папа  и  выпустил  мою  руку.  -  Ты  уж
постарайся.
     Отвернувшись, я поправила блузку, подтянула шорты и,  вроде  бы  чуть
успокоившись, огляделась.
     Трап находился в противоположной стороне корабля, и  я  слышала  шум,
доносившийся снаружи. Кричали люди.
     - Пошли, - скомандовал Папа, и мы двинулись через центральный  отсек.
Проходя мимо Джорджа, я кинула на него взгляд еще убийственней первого, но
он, сделав вид, что не заметил, зашагал следом за нами.
     На мгновение мы остановились на верхней ступеньке трапа, и  это  было
воспринято как сигнал  -  оркестр  заиграл  приветственный  марш,  а  люди
заорали еще громче.
     Лошадей уже вывели наружу, их придерживал  за  уздцы  мистер  Табмен.
Рядом с ним стоял официального вида мужчина в  высокой  шляпе  с  огромным
поникшим белым пером. В другое время этот тип показался бы мне забавным.
     С ним было двое детей, мальчик и девочка, примерно моего возраста.
     Должно быть, мы совершили посадку на главную площадь  этого  городка.
Со всех  сторон  нас  окружали  глазеющие  и  орущие  толпы  народа,  и  я
чувствовала себя словно  экспонат  на  выставке.  Небо  казалось  серым  и
низким, а желтые кирпичи, которыми  была  вымощена  площадь,  отсвечивали,
точно мокрые. Дул теплый, влажный  бриз.  Оркестр  находился  прямо  перед
нами, все музыканты  были  одеты  в  темно-зеленую  форму.  Они  играли  с
энтузиазмом - то есть громко, но плохо.
     Оглядывая все это, я закрутила головой, но Папа вдруг подхватил  меня
под руку.
     - Пошли, поглазеть можно будет позже.
     Мы спустились по трапу, и толпа на площади завопила громче некуда.  Я
нервничала. Мне вообще никогда не нравилось, чтобы кто-нибудь рядом  орал,
тем более - столько народу, но сейчас это приводило  меня  в  еще  большее
замешательство, потому что по их воплям невозможно было понять,  насколько
дружественно они настроены. Оркестр среди  криков  был  почти  не  слышен,
старания музыкантов привносили лишь малую долю в общую какофонию.
     Папа и официального вида человек пожали друг другу руки.
     - Приятно снова увидеть вас, мистер Дженнаро, - сказал Папа.
     Тот ответил:
     - Вы удачно выбрали время, мистер Хаверо. Дождь здесь кончился меньше
часа назад. Правда, я не могу гарантировать, что он не начнется вновь...
     Папа слегка подтолкнул меня вперед.
     - Это моя дочь, Миа. С мистером Табменом и Джорджем  Фахониным,  моим
пилотом, вы, кажется, уже встречались.
     Пожимая руку, я постаралась хорошенько разглядеть этого  Дженнаро.  У
него были подобострастные манеры, к которым я не знала, как  отнестись,  а
по Папиным интонациям и лицу - как обычно - ничего нельзя было понять.
     Дженнаро показал на мальчика и девочку.
     - А это - мои дети, Ральф и Хельга. Когда вы сообщили, что  привезете
дочь, я подумал, что ей будет приятно встретиться с ребятами ее  возраста.
- Он словно включил на время улыбку, а потом снова ее выключил.
     Мальчик с грязно-белыми волосами был лишь чуть повыше меня,  но  куда
более плотного сложения. Девочка тоже была коренастой, но  примерно  моего
роста. Оба они поздоровались без излишней приветливости, и  я  последовала
их примеру.
     - Неплохо придумано, - сказал Папа мистеру Дженнаро.
     - Рад служить, рад служить. Все ради добрых отношений... Ха-ха... Так
сказать...
     Народ и оркестр продолжали шуметь.
     - Поехали? - предложил Папа.
     - О, да! - воскликнул мистер Дженнаро.  -  Дети,  следите  за  своими
манерами. - Он строго посмотрел на Ральфа и Хельгу.
     Мне Папа ничего не сказал, только бросил на меня острый взгляд.
     Мистер Дженнаро влез на свою лошадь, Папа и мистер Табмен - на своих.
Оркестр, не переставая играть, отступил  на  несколько  шагов,  чтобы  они
могли проехать, и, зацокав копытами, лошади  поскакали  прочь  с  площади.
Оркестр, по-прежнему играя громко и фальшиво, последовал за ними вместе  с
доброй частью толпы.
     - Почему они так встречают Папу?.. - спросила я.
     - Твой отец - знаменитость, -  иронически  громыхнул  стоящий  позади
Джордж Фахонин.
     Я  вовсе  не  собиралась  с  ним  разговаривать.  Просто  неосторожно
подумала вслух. Но это напомнило мне, что я твердо решила никогда больше с
ним не общаться. Пожав плечами, я отодвинулась в сторону.
     Оставшаяся  часть  толпы  подтянулась  поближе  к   кораблю,   желая,
наверное, разглядеть нас получше. Джордж  посмотрел  на  них  без  особого
удовольствия. Ему словно бы хотелось шугануть их отсюда.
     - Подожди здесь, - сказал он мне. - Я сейчас вернусь.
     Он поднялся по трапу, туда, где, с интересом разглядывая  собравшихся
людей, стояли три члена экипажа. Они что-то сказали Джорджу и  засмеялись,
но Джордж не засмеялся в ответ. Он раздраженно помотал головой и  отправил
их внутрь корабля.
     - Что будем делать? - обратился тот мальчик, Ральф, к своей сестре, и
я повернулась к ним.
     На  Корабле  такая  большая  продолжительность  жизни  и,   наоборот,
маленькая плотность населения, что  почти  невозможно  встретить  брата  и
сестру, у которых разница в возрасте была бы меньше  двадцати  лет.  Такие
погодки, как эти двое, - на Корабле большая редкость. А все  мои  знакомые
ребята - единственные дети у своих родителей.
     Эти брат и сестра ничем не походили друг  на  друга,  за  исключением
телосложения. В книгах наоборот: либо дети - копии друг друга, либо они  -
вылитый какой-нибудь дядя  Макс,  который  давным-давно  пропал,  но  зато
владеет всеми семейными деньгами. У Хельги были темные волосы, правда чуть
светлее  моих,  но  гораздо  длиннее.  Уложенные  в  прическу  с   помощью
гребешков, они спадали на Хельгины плечи, затянутые в платье  с  кокеткой.
Ее брат носил длинные штаны, вроде тех,  которые  Папа  надел  сегодня,  и
простую рубашку. Они явно принарядились для торжественной встречи,  и  это
придавало им немного скованный вид. Наверное, я для них выглядела  так  же
странно, как и они для меня. Я была  невысокой  темноволосой  девчонкой  с
короткой стрижкой, одетой  в  свою  обычную  белую  блузку  со  свободными
рукавами, синие шорты и сандалии на  толстой  подошве.  В  этой  одежде  я
чувствовала себя удобно почти в любой компании на Корабле. Я не оделась бы
так для игры в футбол - тут нужно что-нибудь менее официальное, да и обувь
должна быть покрепче. Но сейчас я считала, что выгляжу  вполне  опрятно  и
презентабельно. Хотя, после блеска этих темно-зеленых мундиров,  в  глазах
этих ребят моей одежде могло не доставать элегантности.
     Мы долго и пристально смотрели друг на друга; затем мальчик  спросил,
отойдя чуть в сторону:
     - Сколько тебе лет?
     - Двенадцать, - ответила я.
     - Мне - четырнадцать, - сказал он. - А ей двенадцать.
     - Папа велел нам показать тебе наши достопримечательности, -  сказала
Хельга, пуская пробный шар. Я глубоко вздохнула и произнесла только:
     - Ладно...
     - А как насчет него? - спросила Хельга, показывая  на  трап,  где  на
самом верху спиной к нам стоял Джордж. - Он же велел тебе ждать его здесь.
     - Он должен за мной присматривать,  но  меня-то  это  ни  к  чему  не
обязы