радальческое  выражение,  что  я
всерьез стал опасаться за его здоровье и рассудок.
     - Чего ты? - оторопело спросил его Гро, забыв откусить от вожделенной
добычи.
     - Обряд... - простонал чернокнижник.
     - Какой обряд?
     - Изгнания демонов... из пищи...
     Лепешка выпала из рук Грольна. Я представил, сколько  всяких  демонов
мы уже успели слопать в своем неведении, и меня  затошнило.  Голодный  Гро
нахмурился, взял в  ладонь  пригоршню  канифоли  из  мешочка  на  поясе  и
исподтишка сунул руку в чехол с леем.
     Я понял, что все готово для обряда.
     И действительно, не успел я приподняться и воздеть руки, как подобает
вершителю судеб демонических, -  умопомрачительный  визг  распорол  духоту
нашей каморки.
     Чернокнижник подскочил, как ошпаренный, с воплем зажал  уши  и  долго
стоял так, уставясь на нас и содрогаясь всем телом.
     - Что это было? - наконец булькнул он, робко приоткрывая одно ухо.
     - Демоны бегут, - услужливо пояснил Гро.  -  Хлебные  и  мясные...  В
страхе.
     - И винные, - добавил Эйнар, извлекая вместительную флягу.
     Дальнейшая часть ужина прошла в  спокойствии  и  усиленном  чавканье.
Лишенная демонов пища пришлась нашему странничку по  вкусу,  и  он  ел  за
троих, не забывая прикладываться к фляге, как к святому символу.
     ...Поздним  вечером,  плавно  стекающим  в  тихую,  уютную   ночь   я
перечитывал  написанное.  Я  снова  видел   Дом-на-Перекрестке,   лишенный
Предстоятелей, блестела  ваза  в  руках  перекупщика-ювелира,  корчился  у
сандалий Гро Косматый Тэрч, хохотал хозяин  бойцового  Арчи,  умирал  юный
послушник  Хаалана  со  стилетом  в  печени,  и  шествовал   по   переулку
великолепный Эйнар в сверкающих доспехах...
     Чернокнижник растянулся на соломенной  циновке,  Эйнар  привалился  к
стене рядом с расслабленным Гро, перебирающим струны, и из их прерывистого
рокота внезапно родились слова:

                 Если станет слепой Цитадель на горе,
                 Ты услышишь: подковы стучат во дворе.
                 Я вернусь, я вернусь, я вернусь на заре...

     "Я вернусь на заре, - подумал  я,  бессмысленно  глядя  на  пока  еще
чистый лист. - Наверное, так... куда-то вернусь, откуда-то  уйду...  Может
быть, встречу Таргила... отыщу Лайну, или выйду на Перекресток  и  призову
Дом. Или еще что-нибудь... Сарт Великий, шут гороховый Их Величеств Случая
и Судьбы..."

                 Если ветер с востока приносит грозу,
                 Глянь в окно - и меня ты увидишь внизу.
                 Я вернусь, я вернусь, прилечу, приползу...

     "Пой, мальчик", - подумал я, и внезапно мне показалось, что всех  тех
людей, кто встречался нам за последние дни вне  стен  Дома  -  что  их  не
существует на самом деле, что они есть только здесь,  в  моих  записях,  в
виде знаков на шуршащих страницах... один  шорох  тому  назад  -  и  мирно
посапывающий чернокнижник  вновь  сует  стилет  в  бок  своему  болтливому
собрату; два шороха тому назад - и Ужас возносит ввысь орущего  Арчи,  или
Гро топчет душу матроса в портовой таверне...
     Сто шорохов тому назад -  Фольнарк,  Лайна,  спящая  на  моем  плече,
смерть Клейрис... опустевший Дом...
     Шелест страниц реальности? Поднеси горящую свечу - и...

                 Если вспыхнут пожары над месивом крыш,
                 Если выйдут на улицы полчища крыс -
                 Я вернусь, я вернусь, ты не бойся, малыш!..
                                              [стихи Э.Р.Транка]

     - Чья это песня, Гро? - спросил я.
     - Моего отца, - ответил Грольн Льняной Голос. - В  последний  раз  он
пел ее мне перед смертью. Я пел ее в первый раз для Клейрис... тоже  перед
смертью. И вот сейчас... сам не знаю - перед чем.

                 Если люди устанут от собственных игр,
                 Я вернусь, я взорвусь, я ворвусь, словно вихрь,
                 Я вернусь!..

     - Я вернусь! - эхом отозвалось в моем мозгу,  словно  в  пустом  Доме
кричал  кто-то,  окаменевший  в   упрямом   сопротивлении,   невидимый   и
незнакомый.
     Куда?! Когда?..
     Сколько людей до меня мучились этим же вопросом?!
     Сколько - не получили ответа?!
     ...А потом я заснул. И проснулся только утром.



                                    24

     - Ну? - требовательно спросил я у чернокнижника, когда мы с ним вышли
в коридор постоялого двора Арх-Ромшит.
     - Что - "ну"? - он поспешно отвел глаза, и я не успел понять смысл их
странного выражения.
     - Веди меня к Таргилу.
     - Не смейтесь надо мной, Великий... или вы снова  испытываете  вашего
покорного слугу?
     На миг я порадовался, что в коридоре никого нет - ни Гро, ни  спящего
Эйнара, ни других людей.
     -  Испытываю,  -  ответил  я,  пытаясь   придать   себе   строгий   и
величественный вид. Боги, что я говорю?!.
     - Вверх по лестнице, второй ярус, - тихо прошептал он,  -  налево  по
коридору... пятая дверь. Сами же небось знаете, раз привели меня сюда!..
     И я поднялся по лестнице на второй ярус,  свернул  налево  и  немного
постоял перед пятой дверью, слыша гулкие  толчки  собственного  сердца,  и
щеки мои горели краской стыда.
     А на лестнице ожидал чернокнижник, зовущий меня Великим.
     Потом я толкнул дверь и увидел Таргила.
     - Ну, здравствуй, Сарт-Мифотворец, - сказал мне Таргил.
     - Здравствуй, Таргил-Предстоящий, - ответил я.
     Нам было о чем поговорить.



                    ВОЗЛЕСЛОВИЕ. ГРОЛЬН ЛЬНЯНОЙ ГОЛОС

     ...Шалишь, Сарт, ты хоть и мой учитель, но провести себя  я  не  дам!
Тебе этот старикашка нужен живым. Тебе хочется знать, знать то, что  знает
он, знать - как, почему, куда... знать!
     А потом ты, возможно, позволишь мне убить его. Потом, после -  только
вот ОН этого не позволит! Плевать он на тебя хотел, и на меня, и  на  всех
нас - ускользнет, сволочь, ищи-свищи... неужели  ты  этого  не  понимаешь,
Сарт-умница, великий учитель?!.
     А я ничего не хочу знать - я уже знаю! Знаю, что он - убийца Клейрис,
и что я - его смерть. Сегодня. И сейчас.
     Навсегда.
     И кинжал я припас -  тот  самый,  заветный,  из  Фольнарка,  узкий  и
прямой, как моя дорога...
     Я верну его!
     Лестница предательски скрипит под ногами, и  из-за  угла  выглядывает
испуганная физиономия чернокнижника. Он пытается остановить  меня,  цепкие
пальцы смыкаются на запястье - нет, я вырываюсь, отталкиваю его  и  в  три
прыжка оказываюсь у двери.
     Два голоса доносятся из-за  филенок,  два  голоса...  один  -  Сарта,
другой...
     Я никогда не слышал ЕГО голоса. Теперь - услышал.
     Что, осторожный  Предстоятель  Искушенного  Халла  -  забыл  запереть
дверь?!
     Забыл...
     Чистая небольшая комнатка, и в ней -  двое.  Сарт  оборачивается,  он
тянет руку, хочет что-то сказать - но я  отталкиваю  Учителя,  потому  что
вижу за ним ненавистное потное лицо Таргила.
     Вижу во второй раз в жизни.
     И - в последний.
     - За Клейрис! - и тут я спотыкаюсь и падаю.
     Почему он медлит?! Проклятье!..
     Я вскакиваю и снова бросаюсь на него, мельком успевая  отметить,  что
что-то здесь не так.
     Что?
     Взгляд. Взгляд не тот. Не может так смотреть человек, которого сейчас
будут убивать!..
     - Получи!
     Раздается звон. Я с удивлением обнаруживаю у себя в  руке  одну  лишь
рукоятку. Без лезвия.
     Панцирь. Ну конечно, на нем панцирь!
     Но шея-то у него открыта!..
     ...В ладонь вонзается невообразимо  острая  колючка,  и  с  невольным
криком я отдергиваю руку. Отдергиваю от такой беззащитной  шеи  проклятого
Таргила!
     Странно. Крови на месте укола нет. И вообще никаких следов!  Но  ведь
боль была, я же кричал...
     Таргил по-прежнему смотрит на меня своим дурацким взглядом.
     - И нет Предстоятелю смерти вне его воли и  желания,  -  бормочет  он
себе под нос. - Всему свое время, и мой  дар  еще  не  передан  преемнику.
Давай, мальчик, попытайся еще раз...
     Я не стал пытаться. Я просто сел в углу и закрыл лицо руками. Горячие
слезы, слезы горечи и бессилия душили меня.
     Месть закончилась. Глупо и нелепо.  И  Учитель,  которого  я  толкнул
целую вечность тому назад, стоял и молчал, а я  боялся  поднять  голову  и
увидеть его лицо...



                                    25

     ...Гро затих в  углу.  Я  прекрасно  понимал  чувства,  владеющие  им
сейчас, но помочь ничем не мог. Предстоятель Хаалана говорил правду...
     А в дверях тем  временем  уже  возник  Эйнар,  из-за  плеча  которого
высовывался  наш  приятель-чернокнижник,   и   долго   эта   немая   сцена
продолжаться не могла.
     Молчание прервал негромкий, но спокойно-властный голос Таргила:
     - Входи, Бич Божий. А ты, брат  Копум,  мне  пока  не  нужен.  Можешь
идти...
     И Копум безропотно, с низким  поклоном,  аккуратно  закрыл  дверь  за
вошедшим Эйнаром - естественно, сам оставшись при этом снаружи.
     - Присаживайтесь, - Таргил с еле заметной улыбкой окинул взглядом всю
нашу компанию. - Разговор предстоит долгий... Кстати, вы неплохо  на  меня
поработали. Спасибо.
     - Не за что, - угрюмо буркнул Эйнар.
     Я не замедлил воспользоваться любезным приглашением хозяина и  уселся
в  плетеное  кресло-качалку  напротив  него.  Эйнар,  подумав,   осторожно
опустился на стоявший в углу продавленный диванчик, и тот жалобно застонал
под такой неожиданной тяжестью.
     Грольн остался, где был.
     Меж тем Таргил уже извлекал непонятно откуда - из-за пазухи, что  ли?
- большую бутыль на ремне и, хитро подмигнув мне, водружал ее  на  стол  в
приятном обществе четырех серебряных кубков.
     Эйнар  заметно  оживился  и  шумно  потянул   носом,   когда   густая
кроваво-красная струя хлынула из наклоненного горлышка.
     - Эстдальское мускатное? - еще не  вполне  доверяя  своему  обонянию,
осведомился он.
     - Семилетнее! - удовлетворенно причмокнул Таргил. - Из погребов  дома
Трайгров! Те самые, что в Лайхском поместье...
     Нам с Эйнаром это  говорило  о  многом,  и  мы  понимающе-уважительно
переглянулись.
     Гро оставался безучастным ко всему.
     - Ну, и с чего на этот раз мы начнем нашу приятную беседу?  -  Таргил
отхлебнул вина, словно намекая на отсутствие в нем отравы.
     Мы с Эйнаром поспешили последовать его примеру. Прежде чем  ответить,
я долго катал божественный напиток на языке, не желая  примешивать  к  его
непередаваемому терпко-сладкому букету горечь всяких слов. Но пришлось...
     - Хорошее вино, Таргил... Что здесь, что тогда,  в  Фольнарке...  Где
берешь? Или боги своим Предстоятелям винный  паек  выдают,  по  бутыли  на
брата?
     - У каждого есть свои маленькие секреты, - расплылся в улыбке Таргил.
- А уж у Предстоятеля Хаалана-Сокровенного...
     Я качнулся в кресле раз, другой - и резко остановился.
     - Вот и поделись кое-какими, Дом тебя побери! - очень  тихо  произнес
я, изо всех сил стараясь не отпустить его взгляд.
     И не отпустил.
     Таргил вздрогнул и напрягся.
     - Да, этого ты боишься, искушенный Предстоятель Искушенного Халла!  -
так же тихо продолжил я. - Ты боишься Дома, который сам же  и  создал!  Уж
Он-то найдет способ уничтожить тебя, будь ты  хоть  трижды  Предстоящий!..
Ведь Он ненавидит тебя, правда, Таргил? Правда... Потому что это ты  обрек
на вечные мучения неуспокоенную душу Авэка ал-Джубб Эльри...
     Я видел, как лицо Таргила постепенно бледнеет, как  начинает  дрожать
его  рука,  судорожно  сжимающая  кубок,  как  капли   драгоценной   влаги
выплескиваются на одежду и повисают на ней, подобно каплям крови.
     - Смотри, Таргил! Твои руки в крови! Многие легли  тебе  под  ноги  -
Авэк, Клейрис, Мифотворцы, Предстоятели - и все они были для тебя пешками,
ступенями на пути к тому, чтобы стать Единственным!
     И тут я понял, что допустил ошибку - потому что  рука  Таргила  вдруг
перестала дрожать, Предстоятель Хаалана с видимым облегчением  расслабился
и отхлебнул из кубка.
     Я невольно сделал то же самое.
     - Хорошо начал, Сарт, - наконец произнес он. -  Хорошо,  да  не  туда
свернул с полдороги... Так что давай пройдем ее вторую половину  заново  -
правда, я не знаю точно, как далеко простирается твоя осведомленность.
     - Дальше, чем ты  думаешь!  Историю  создания  Дома-на-Перекрестке  и
поглощения мелких культов Пятью основными можешь опустить. А заодно  и  об
единение Четырех против тебя и последующее изгнание  из  Дома...  Начни  с
того, что Дом изгнал теперь и остальных Предстоятелей и  ищет  им  замену.
Хотя уже не возражает и против возвращения старых.
     - Откуда? - хрипло спросил Таргил. - Откуда вы?..
     И закашлялся.
     - Мы были в Доме, - ответил за  меня  Эйнар.  -  Он  нас  впустил.  И
выпустил. Но ты, кажется, собирался отвечать на вопросы, а не задавать их.
     - Ты прав, - Таргил слегка поклонился в сторону Эйнара. - Но  сначала
- еще один вопрос. Последний.
     - Ну? - неожиданно отозвался из своего угла Гро.
     - Вы знаете, что Четыре Культа объединились против меня и изгнали  из
Дома. А ПОЧЕМУ это произошло - вы тоже знаете?
     - Потому что ты посягнул на их веру и их Перекрестки, - ответил я.  -
Потому что ты хотел стать Единственным.
     - Чушь, - спокойно сказал Таргил. - Чушь и сплетни. Я не  посягал  на
их веру.
     Я посягнул на Дом.



                     ВОЗЛЕСЛОВИЕ. ТАРГИЛ-ПРЕДСТОЯЩИЙ

     ...Да, мы породили Зверя, рыщущего на Перекрестках человеческих  душ,
и Зверь питался тем же, что и мы, и рос все быстрее. А вместе с Ним рос  и
Его аппетит.
     Теперь все неуспокоенные души Предстоятелей, по вине Дома  лишившихся
своих культов, ложились кирпичами в стены того же Дома; и  чем  больше  их
было - магов, ведьм, жрецов, колдунов  -  тем  сильнее  Он  становился.  И
требовал все больше веры, оставаясь в тени для всех, кроме нас.
     А мы... Мы, пять Предстоящих, мы жили в Доме-на-Перекрестке, мы  были
сыты и благодушны, и нам все еще казалось, что это Дом существует для нас,
а не мы - для Него.
     Впрочем, мне уже не казалось.
     Да, мы не голодали - но как может исхудать и зачахнуть рука или нога,
если сам человек жив и здоров и ест за троих?  (А  в  нашем  случае  -  за
пятерых!)
     Дом питался и рос, рос и питался, но ни он, ни мы ничего не  отдавали
обратно! А зачем? Зачем истощать свои силы бестолковыми чудесами, когда ты
сыт и имеешь крышу над головой? - только сейчас я понял весь ужасный смысл
этого выражения!
     Дом отгородил всех  нас  крышей  от  неба.  И  теперь  никто  не  мог
прорваться выше потолка.
     А люди отдавали нам свою веру,  вкладывали  душу  в  Дом,  ничего  не
получая взамен. И вера начала становиться привычкой. Уже мало  кто  помнил
истинный  смысл  исполняемых  обрядов,  имена  богов  поминались  всуе,  и
зачастую в пошлых и грязных случаях; многие стали ходить  в  храмы  строго
раз в неделю - словно исполняя скучную и малопонятную повинность.
     И взгляды стали серыми, а души - плоскими. Что там  герои  -  за  все
время существования Дома не было ни одного по-настоящему великого  злодея!
Так, мелочь, шваль...
     Несмотря на  умение  Дома  вынюхивать  Перекрестки,  приток  веры  не
возрастал, а наоборот - неуклонно таял. Сверх естественное покидало мир, и
люди разучились верить. Их вера уже не несла той силы, которая требовалась
и нам, и Дому.
     Что ж, я это предвидел. Не зря  я  был  Предстоятелем  Хаалана,  Отца
Тайного знания. Предвидел  и  сумел  подготовиться.  Я  уже  понимал,  что
создание Дома было ошибкой, и в первую очередь - моей ошибкой.  Надо  было
исправлять сделанное.
     Давно у меня, в тайных Халловых братствах, готовились  люди  -  много
людей, целый полк Мифотворцев.
     Я хотел оставить Дом без пищи - без веры его Пяти Культов, чтобы  Он,
так сказать, умер голодной смертью. Дело в том, что Дом-на-Перекрестке мог
питаться только через нас, Его Предстоятелей. Мы были  теми  каналами,  по
которым к Нему поступала вера разных оттенков.  Дом  искал  Перекрестки  -
сгустки и скопления веры - а мы поглощали их, не замечая, что Дом, в  свою
очередь, высасывает веру из нас, оставляя лишь малую толику.
     Но... без Дома нам труднее было  бы  отыскивать  те  же  Перекрестки,
драться за  них  -  и  лишь  мощь  Дома  могла  без  труда  вырвать  любой
Перекресток у его прежнего хозяина.
     ...Мы впали в спячку. Ходили, разговаривали, ели, пили, иногда шутили
или занимались любовью - но это были уже не мы! Это были части  Дома,  Его
органы, через которые Он питался - и эти органы были неспособны  сотворить
хоть самое захудалое чудо, родить махонький миф, легенду, сказку  -  чтобы
раздуть и поддержать угасающую веру.
     Или, вернее, могли - но не хотели!
     Тогда я и решил уйти.
     Уйти из Дома.
     Туда, где Он не дотянется до меня; уйти  и  возродить  культ  Хаалана
Сокровенного в его прежнем, первозданном виде; возродить  и  не  дать  Ему
воспользоваться новым всплеском веры.
     А остальные... Пусть последуют моему примеру, если  хотят  называться
Предстоящими, или пусть остаются в Доме  и  зачахнут  вместе  с  Ним.  Дом
обречен - тогда я искренне верил в это - но я не  хотел,  чтобы  вслед  за
Домом ушли в небытие вера, мифы, сказки, песни, храмы и обряды...
     Пусть останутся - но не для Дома!
     Я еще надеялся, что ошибку можно исправить. Я и сейчас надеюсь...
     И я ушел.
     Это было трудно, мучительно трудно, почти невозможно -  снова  начать
жить без Дома, вне Его стен, где мощные потоки Силы сами  находят  тебя...
Вне Дома я был бессилен. Во всяком случае, поначалу. Я  с  трудом  находил
наполовину опустошенные Перекрестки  и  подолгу  отдыхал,  вбирая  в  себя
слабые ручейки веры, копя силы, чтобы отправиться дальше.
     Но теперь я - творил! Я творил чудеса  -  пусть  мелкие,  незаметные,
потому что на большее я еще не был способен вне  Дома  -  но  глаза  людей
вспыхивали на мгновение, и они отдавали свою веру Хаалану - а,  значит,  и
мне!
     Эта вера была моя, моя, а не Дома-на-Перекрестке!
     Да и мои Мифотворцы-чернокнижники уже принялись за работу. Они...
     Но я не принял в расчет остальных Предстоятелей. Вернее, я недооценил
Дом. Потому что Он быстро приспосабливался.
     Еще бы! Ведь у Него возник соперник...
     Я.
     Нет, я не отбирал веру лично у Лайны, Махиши, Трайгрина, Варны...  Да
я и не мог этого сделать. Мы, Предстоятели, ограничены своими культами,  и
вера-страх Лайны бесполезна  для  меня  так  же,  как  и  вера-знание  для
Предстоящей Ахайри. Но я потянул одеяло на себя,  я  противостоял  Дому  -
значит, и им тоже.
     Они видели одно: я создал  Дом  (по  крайней  мере,  подал  идею  его
создания), а теперь я ушел из Дома, и мой культ быстро набирает силу.
     И они испугались. Испугались  того,  что  хитрый  и  коварный  Таргил
сделает с  Четырьмя  Культами  то,  что  Пять  Культов  сделали  со  всеми
остальными.
     Если бы мы все  ушли  из  Дома...  Если  бы.  Но  они  остались.  Они
побоялись  бросить  такой  сытный  и   уютный   -   пусть   изменчивый   -
Дом-на-Перекрестке.
     Предстоятели Дома встали против меня. Они испугались того же,  что  и
ты, Сарт - что я стану Единственным. Вот тогда-то я  и  подумал,  что  мне
придется подмять их под себя и  действительно  стать  Единственным,  чтобы
противопоставить свою мощь мощи Дома.
     Но я проиграл. Слишком мало сил было у меня в те дни. И если по части
веры мы еще могли потягаться, то по  части  политики  они  оказались  куда
искушеннее Предстоятеля Искушенного Халла...
     Я не буду повторяться. Вам не хуже меня известно о гонениях на  культ
Хаалана-Сокровенного, Отца Тайного знания.
     Я выжил. И культ  выжил.  И  понемногу,  очень  осторожно,  мы  стали
восстанавливать утраченное. Там - фокус,  тут  -  крупица  чуда,  потом  -
мученик или пророк... Мы сеяли зерна сверх естественного, и они прорастали
мифами. А когда власти ослабили давление...
     Но Предст