ся и скрипящий под ногами бетон. - Факел зажечь забыли.
     Чага молча сунула ему  в  руки  смолистый  забинтованный  лентовидным
листом корень и шаркнула кремнем о кремень. Брызнули колючие  искры.  Влад
осторожно подул на разбежавшуюся розовым кружевом искру, и факел вспыхнул.
Затрещала, закипела смола... А листьями корень обмотан, видимо, для  того,
чтобы  целиком  не  полыхнул...  А  так,  конечно,   он   будет   выгорать
постепенно... Неглупо придумано.
     Сначала показалось, что коридор заканчивается глухой  стеной,  но  он
просто сламывался там почти под прямым углом и вел  вправо.  Пока  все  по
легенде: вырыли ямы извилистые и глубокие... Факел плевался горящей смолой
и сыпал искрами. Серая тень метнулась мимо них к выходу - не иначе  грызун
какой-нибудь типа крысы... Пыль,  бетонная  крошка,  иногда  хрустнет  под
ногой тонкая белая косточка... Запустение. Странно, что воздух не такой уж
и  затхлый.  Видимо,  вентиляция  все-таки  работает...  Или   протягивает
естественным путем...
     Они миновали второй поворот, и Чага, ахнув,  отшатнулась.  Чудовищный
огромный металл уставил на них слепую  блестящую  морду,  заткнув  ею  все
пространство впереди. Блики от горящего факела стекали по светлым извивам,
как кровь.
     Влад оглянулся удивленно.
     - Чага! Ты что? Это ворота. Стальные ворота...
     Чага все еще стояла неподвижно. Влад улыбнулся.
     - Конечно, надо привыкнуть... Ты просто  никогда  не  видела  столько
металла... Постой пока здесь, хорошо?
     Он поднял факел повыше и двинулся к  слепому  металлическому  чудищу.
Чага хотела пойти за ним и не смогла. Ноги не слушались. Прерывисто  дыша,
она прислонилась к шершавой каменной стене и  смотрела  с  отчаянием,  как
Влад, остановившись перед смертельной,  тускло  поблескивающей  преградой,
бесстрашно тронул ее голой рукой, а потом еще  и  погладил  нежно,  словно
вычесанного зверя.
     - Ты не бойся, Чага, - говорил он, оглядывая и ощупывая то, к чему не
приблизился бы ни один человек даже под страхом изгнания.  -  Это  честный
простой металл... Осколков не жрет и летать не летает... Если  бы  он  еще
открывался, цены бы ему не было... О! А это что? Ну-ка позволь...
     Влад переложил факел в левую руку, а правой  уперся  в  преграду  изо
всех сил. И металл уступил -  узкая  прямоугольная  плита,  вильнув,  ушла
внутрь и в сторону, открыв вертикальный проем, наполненный серым сумраком.
     Влад опять обернулся, причем вид у него был весьма озадаченный.
     - Я-то думал, у них тут все кодировано-перекодировано, а они вон  как
- калитку настежь...
     Она не поняла, потому что конец фразы он произнес на своем языке.
     - Хотя... - задумчиво продолжал он,  снова  перейдя  на  человеческую
речь. - Страх - лучший сторож... Я бы на их месте и  ворот  навешивать  не
стал. Кинул бы (незнакомое слово) поперек прохода, и достаточно...
     Он нагнулся и, держа факел на отлете, просунул голову  в  наполненный
серыми сумерками проем.
     - Влад! - тихонько вскрикнула Чага.
     Он стоял с головой, как бы отъеденной  металлом,  и  Чага,  застонав,
заставила себя шагнуть к нему. Но  тут  Влад  подался  наконец  обратно  и
подошел к ней сам.
     - Вот, - сказал он, отдавая ей факел. - Жди меня здесь...
     Слабой рукой она  приняла  сгоревший  до  половины,  туго  обмотанный
листьями корень, и в алых скачущих бликах Влад увидел ее  лицо.  Увидел  и
схватил за плечи.
     - Чага! - умоляюще проговорил он. - Чага, я все понимаю! Но я не могу
иначе, металл  свидетель!  Раз  уж  я  оказался  здесь  живой,  я  обязан,
понимаешь, я должен во всем разобраться!..
     Он тряхнул ее за плечи и с надеждой заглянул в глаза.
     - Жди меня здесь, - еще раз попросил он.



                                    28

     Факел догорал. Остаток смолистого корня торчал из трещины в  бетонном
полу, шипело брызжущее искрами крохотное пламя, а Чага сидела на корточках
и в оцепенении смотрела, как  обугливается,  разлохмачиваясь,  обмотка  из
влажных лентовидных листьев. Еще немного, и огонек над  бьющейся  на  полу
тенью сравняется с трещиной, потом провалится в нее и погаснет...
     Машинально она потянулась к связке и вдруг поняла, что точно  так  же
догорят и погаснут все ее корни  и  она  останется  одна  в  черноте  этой
страшной, правильной, как окоп, пещеры.
     Пламя прянуло из бетонной щели и опало.  Мягким  оползнем  навалилась
глухая беззвездная ночь. Плоская металлическая  громада  пропала.  Остался
лишь узкий  прямоугольник  голубовато-серого  предрассветного  сумрака,  в
котором исчез Влад, да тусклый отблеск  сбоку  -  гладкий  и  ровный,  как
спокойная вода.
     Если не смотреть на этот  блик,  если  постараться  забыть,  что  это
металл,  если  подойти  и,  не  коснувшись,  протиснуться  боком...   Чага
поднялась, оброненные кистени со стуком упали на пол,  пришлось  их  снова
смотать... Ласковый смертельный  блик  притягивал  взгляд  и  не  разрешал
закрыть глаза.
     И Чага попыталась вспомнить, как это было там, у высохшей рощи, когда
она подошла к Седому и, раздвинув жесткую шерсть на горбу, вынула из  раны
осколок... В тот раз она даже не успела испугаться, настолько  быстро  все
произошло...
     Почти теряя сознание от страха, Чага приблизилась к  узкому  проходу,
пошатнулась и вынуждена была опереться  рукой.  Ладонь  лизнуло  гибельной
металлической прохладой, и Чага, с ужасом оттолкнувшись, шагнула в проем.
     Споткнулась, будто ее толкнули в спину, и сделала  еще  пару  быстрых
шагов подальше от стальной громады. Стена справа через  равные  промежутки
как бы вспучивалась  огромными  дождевыми  пузырями,  и  из  этих  пузырей
струился серый  предутренний  полусвет,  омывая  мертвенно  поблескивающие
поверхности.
     Дрожа всем телом, как Седой, когда он лежал с осколком в горбу,  Чага
двинулась по переходу, стараясь держаться подальше  от  стен,  и  чуть  не
вскрикнула, взглянув под ноги и увидев, что идет  по  сплошному  рубчатому
металлу.
     "Я мертвая, - поразила внезапная мысль. -  Мне  уже  все  равно  -  я
мертвая..."
     После этого, как  ни  странно,  сердце  забилось  спокойнее,  дыхание
выровнялось,  и,  сделав  еще  несколько  шагов,  Чага  попала  в  гулкий,
сводчатый грот, весь уставленный металлическими  предметами,  остановилась
перед вправленной в стену вогнутой плитой из вулканического стекла. В  его
полупрозрачной толще изгибались белые трещины,  а  в  верхнем  углу  плиты
чернела рваная дыра.
     Влада нигде не было. Чага огляделась и вздрогнула, увидев в  разбитой
стеклянной плите свое тусклое отражение. А дальше случилось то,  чего  она
ждала и боялась:  за  спиной  отражения  шевельнулся,  отходя  в  сторону,
металл, открывая зияющую дыру в стене. И прежде чем Чага успела  осмыслить
этот новый ужас, резкий мужской голос скомандовал:
     - Стоять!..
     Как будто она лежала или сидела... Обомлев, Чага медленно повернулась
и оказалась лицом к лицу с бледным худым мужчиной в рваной нелепой одежде,
очень похожей на ту,  что  она  когда-то  отняла  у  Влада  и  зарыла  под
берегом...
     Человек был невероятно грязен,  смрад  немытого  тела  заставил  Чагу
попятиться. Злобное изумление стыло в маленьких, глубоко упрятанных глазах
мужчины, а в руке он держал стальной предмет сложной  формы,  напоминающий
кулак  с  выпрямленным  указательным  пальцем,  причем  палец   этот   был
трубчатым, как тростник, и черное круглое  отверстие  глядело  на  Чагу  в
упор.
     - Грязные кочевники!.. - процедил мужчина,  кривя  бледное  костистое
лицо, и сделал что-то с металлом, отчего тот звонко и страшно щелкнул.
     Но тут в стене справа  шевельнулась,  уплывая  в  сторону,  еще  одна
плоская стальная глыба, и в пещеру, пригнувшись, вошел Влад.
     Услышав лязг, мужчина резко  обернулся,  и  они  увидели  друг  друга
одновременно.
     - Чага, ложись! - отчаянно крикнул  Влад  и,  схватив  какой-то  ярко
блеснувший предмет, метнул его мужчине в голову.
     Тот уклонился, и сложный слиток металла в его руке  взорвался  дымом,
огнем и грохотом. Удар, взвизг, и что-то зазвенело, разбиваясь, за  спиной
Чаги. Влад кинулся на пол  и  тут  же  вскочил,  как  подброшенный,  нечто
подобное он уже проделывал когда-то у нее на глазах, отрабатывая странные,
и в общем-то, бесполезные в степи приемы драки. Металл рявкнул  снова,  но
Влад уже катился по полу, а в лицо мужчине летел еще один предмет.
     - Чага, ложись!!
     Она пятилась, волоча за собой оброненные кистени, и  никак  не  могла
заставить себя броситься на рубчатый металл. Потом серый полусвет внезапно
начал меркнуть, и последнее, что она успела увидеть,  медленно  оседая  на
пол, были пламя и дым, вылетевшие (на этот раз беззвучно) из металлической
трубки, и Влада, падающего навстречу вспышке.  Медленно-медленно,  как  во
сне, он оттолкнулся ладонями от пола, и нога его, плавно взмыв,  коснулась
мотнувшейся головы мужчины...
     А потом все померкло, рассыпалось тихим звоном...



                                    29

     Звон оседал, затихая, сквозь него уже проступали  хриплая  непонятная
ругань, возня, кажется, даже удары. Затем плачущий голос выкрикнул:
     - Грязные кочевники!..
     - Ты, что ли, чистый? - ворчливо отозвался голос Влада.  -  Разит  от
самого, как от... - Последовало непонятное слово,  скрипнули  затягиваемые
ремни,  а  дальше  Чага  почувствовала,  как  ее  бережно  приподнимают  и
прислоняют спиной к чему-то пугающе холодному и твердому.
     - Чага, девочка... - озабоченно бормотал Влад  где-то  совсем  рядом,
дыхание касалось лица. - Ну что ты... Я же говорил: подожди меня там...  -
Сильные нежные пальцы принялись осторожно похлопывать ее по щекам.  Потом,
кажется, Влад резко повернулся, и голос его снова стал жестким:
     - Вода у вас здесь есть? Ну ладно, мыться не моетесь, но  пить-то  вы
что-то должны!.. А, сталь тебя порази, ты же с кляпом...
     Чага открыла глаза. Действительность  колыхнулась  ленивой  волной  и
обрела четкость,  испугав  ясными  бликами  на  скругленных  металлических
углах. Влад стоял, наклонившись  над  извивающимся  на  полу  человеком  в
грязной,  увешанной  сталью  одежде.  Изо  рта  мужчины  торчал  шерстяной
наременный мешок Влада, руки были стянуты за спиной, и  связанный  неловко
взбрыкивал босыми ногами, безуспешно пытаясь сесть.
     Уловив движение, Влад повернулся к Чаге, и лицо его, за мгновение  до
этого жесткое, злое, дрогнуло, стало  нежным  и  растерянным.  На  щеке  -
продолговатая припухлость, как от удара палкой.
     - Ну, хвала металлу, - с облегчением выдохнул он. - Очнулась?
     Не отвечая, Чага смотрела  на  его  правую  руку,  небрежно  держащую
стальное оружие, способное извергать огонь, грохот, смерть.  Влад  заметил
это и смутился.
     - Какая прелесть, - неловко  осклабившись,  проговорил  он.  -  Какая
прелесть после ваших костоломов иметь дело с (незнакомое слово)... Мышцы -
отсутствуют,  глазомера  нет,  быстроты  никакой...  Удивительно  приятный
человек...
     Он поднес к глазам смертоносный предмет, что-то в нем сдвинул, чем-то
щелкнул и, задумчиво выпятив губы, покивал. Потом вскинул его на вытянутой
руке и прищурился. Связанный мужчина приподнялся, выкатывая полные ужаса и
удивления глаза. Кляп во рту его шевелился, человек гримасничал и мычал.
     - Как ты, Чага? - спросил Влад, опуская оружие.
     - Хорошо... - тихо сказала она.
     Он улыбнулся ободряюще.
     - Пойду проверю входы... А ты пока последи за ним. Да  не  бойся  ты,
Чага, это такой же человек, как и мы. Если понадобится,  стукни  кистенем,
только не насмерть, пожалуйста...
     Ушел. Чага поднялась с пола и, не спуская глаз с  незнакомца,  начала
медленно наматывать на  ладони  ремни  кистеней.  Слышно  было,  как  Влад
ворочает и передвигает что-то тяжелое, громыхая и лязгая. Связанный теперь
неотрывно смотрел на Чагу с презрением и бессильной яростью.
     Потом вернулся Влад.
     - Еще два входа, кроме нашего, - задыхаясь, сообщил он. - Других нет.
Я их там задвинул чем мог. Ну что он, не брыкался?
     - Нет, - сказала Чага.
     - Это хорошо, - Влад кивнул. Присел на корточки и, положив на  колено
руку, отягощенную стальной  смертоносной  тварью,  осторожно  вынул  кляп.
Человек закашлялся.
     - Устраивайся поудобнее, - мягко посоветовал Влад. -  Разговор  будет
долгий...
     - Кто ты? - просипел человек.
     - Как видишь, не кочевник,  -  несколько  надменно  ответил  Влад.  -
Точнее, не совсем кочевник. И уж, во всяком случае, не грязный.
     - Чего ты хочешь?
     - Знать, - сказал Влад. - Ты - один из Приручивших металл?
     Лежащий язвительно покривил бледные, обметанные сыпью губы.
     - Я его владыка.
     Чага даже не ужаснулась этим страшным словам. С камнями в  руках  она
стояла, готовая не раздумывая  выполнить  любой  приказ:  убить,  умереть,
прикоснуться к металлу. Она была сейчас орудием Влада, и хорошо, что  так.
Иначе она бы, наверное, просто сошла с ума.
     Влад задумчиво прикладывал сталь к припухлости на правой щеке.
     - Мы не причиним тебе вреда, - сообщил он вдруг лежащему.
     Тот презрительно засмеялся.
     - А вы и не сможете! - сказал он. - Металл  следит  за  каждым  вашим
движением! Я нарочно поддался тебе, для забавы... Стоит мне  приказать,  и
металл убьет вас!
     - Прикажи, - негромко попросил Влад, и человек уставился  на  него  в
страхе.
     Влад вздохнул.
     - Пока тебя здесь не было, - сказал он, - я  все  осмотрел.  Если  не
считать вот этого, - Влад качнул оружием, - здесь ничего уже не  работает.
Либо сломано, либо... либо лишено силы. Светильники  еще,  правда,  горят,
но, думаю, на последнем издыхании... Твой металл не сможет нас  убить.  Он
состарился и умер задолго до твоего рождения.
     Связанный извернулся и все-таки сел. Бледное костистое лицо его  было
перекошено злобой.
     - Ложь! - крикнул он. - Стареют и умирают люди! А металл бессмертен!
     - Смотря какой металл, - спокойно заметил  Влад.  -  Меня,  например,
интересует тот, что летает над степью.
     - Он ворвется сюда и убьет вас! - крикнул связанный владыка.
     - Сомневаюсь, - сказал Влад. - У него очень слабые (непонятное слово)
возможности. Если присыпать осколок землей, он его уже не видит. Это знают
даже грязные, как ты выразился, кочевники. Ты что же, хочешь нас  уверить,
что металл может проникнуть взглядом сквозь скалу?
     - Да! - хрипло сказал человек. - Может!
     Влад усмехнулся устало и покачал головой.
     - Как ты управляешь металлом?
     Лицо владыки застыло, стало отрешенным.
     - Я прошу  его,  -  начал  он  почти  шепотом,  но  потом  голос  его
наполнился  яростью.  -  Я  прошу   его   поразить   грязных   кочевников,
отвернувшихся от него, предавших его, обратившихся к камню  и  кости!..  Я
прошу поразить его склоны предгорий,  чтобы  ни  один  из  отступников  не
приблизился к его обители!..
     - И он всегда выполняет твои просьбы?
     Владыка прикрыл синеватые бьющиеся веки.
     - Нет... - еле слышно выдохнул он. - Не всегда.  Он  позволил  прийти
сюда вам... Видно,  правда  наступают  последние  дни  мира...  Повелевать
металлом может лишь непорочный и чистый, какими  были  первые  владыки,  а
я...
     Влад невольно покосился на  покрытые  грязными  потеками  босые  ноги
мужчины.
     - Ну хорошо, - сказал он. - А  могу  я  встретиться  и  поговорить  с
главным владыкой?
     Связанный вскинул голову и грозно раскрыл глаза.
     - Ты и так говоришь со мной!
     - Что?! - Влад опешил. - А... остальные?
     - Остальные подчинены мне, - последовал высокомерный ответ.
     Некоторое время Влад  ошеломленно  молчал.  Потом  заговорил,  слегка
запинаясь:
     - Допустим, так, но... У  вас  же  должно  быть  какое-то  главное...
святилище...  Место,  где  хранится  вся...  Как  бы  это  сказать?..  Вся
мудрость, все знания о металле...
     Оскалившись, связанный подался к  Владу,  словно  пытаясь  дотянуться
зубами до его горла.
     - Да! - выкрикнул он. - Такое место было! Но ты  уже  осквернил  его,
грязный кочевник!
     Плечи у Влада обмякли, он медленно поднялся с корточек  и  растерянно
оглядел помещение: расколотый экран с двумя черными  пробоинами,  облезлые
кожухи, обрывки проводов...
     - Как, это?.. - упавшим голосом переспросил он и ответа  не  получил.
Огляделся еще раз, нахмурился и снова повернулся к связанному.
     - Кто-нибудь еще должен сюда прийти?
     - Сюда позволено входить только мне, - сквозь зубы произнес  владыка.
- Но если я не вернусь, сюда, конечно, придут...
     - Вот и хорошо, - устало проговорил Влад. - Они  тебя  и  развяжут...
Присмотри за ним, Чага.
     Он скрылся за нагромождениями металла. Снова загремели и заскрежетали
по полу передвигаемые предметы. Вернулся Влад  без  оружия,  но  с  гибким
черным корешком, которым он связал владыке еще и ноги.
     - Вот так, Чага, - проговорил он с виноватой беспомощной  улыбкой.  -
Знаешь, еще когда увидел эту нору,  подумал:  зря  мы  сюда  идем.  Так  и
вышло... - В голосе его вдруг зазвучала горечь. - Конечно, за  тысячу  лет
они все растеряли, все забыли... Оказывается, ты знаешь о металле  гораздо
больше, чем он...
     - Ты лжец! - прохрипел  лежащий,  яростно  извиваясь.  -  Ты  выйдешь
отсюда, и металл поразит тебя!..
     - Может быть, - ответил ему Влад. - Но даже в этом случае  ты  будешь
ни при чем... Пошли, Чага!
     Она повиновалась и молча двинулась за ним. Они шли по  металлу  среди
опасно  шевелящихся  бликов  к   стальной   громаде,   прорезанной   узким
прямоугольным проходом. Чага отвела протянутую Владом руку  и  перешагнула
порог сама, без помощи. А дойдя до первого  поворота,  вдруг  поняла,  что
жива, и, привалясь к шершавой стене, начала медленно оседать на пол.
     Он подхватил ее, поднял на руки  и  вынес  из  туннеля.  Спрыгнул  на
хрустнувший  щебень  и  то  ли  сбежал,  то  ли  съехал  вниз  по  склону.
Громоздились серые в прожилках скалы, в синем  небе  знакомо  взблескивали
паутинчатые спирали внимательного металла.
     В низинке их ждали стреноженные звери. Чага  уже  приходила  в  себя.
Влад посадил ее на  траву,  снял  с  запястий  ременные  петли  так  и  не
пригодившихся кистеней. Кинул оба в седельные сумки и принялся навьючивать
черно-коричневого Уголька. Потом, нетвердо ступая, подошла  Чага  и  стала
помогать.
     Они уже были в седлах, когда что-то звонко ударило в камень и заныло,
улетая прочь. И тут же в отдалении  раздался  такой  звук,  будто  лопнула
скала.
     Влад крутнулся на Седом звере.  В  черном  проеме  туннеля  виднелась
человеческая фигурка. Во вскинутой руке мерцала стальная крупинка. Вот она
сверкнула, окуталась дымом, и последовал новый щелчок о камень.
     - Гляди-ка, - вымолвил Влад. - Развязался...
     Он приподнялся в седле и закричал:
     - Уходи!.. Уходи, дурак! Металл смотрит!..
     Ответом был третий выстрел. Фигурка спрыгнула с  бетонной  кромки  и,
увязая в щебне, двинулась к ним. Призрачные  серебристые  штрихи  пронзили
воздух - металл почуял цель.
     - Самоубийца... - растерянно сказал Влад  Чаге,  неотрывно  глядя  на
сползающую по склону фигурку.
     Стальная  крупинка  в  вытянутой  вперед  руке  внезапно  разлетелась
вдребезги, и человек, схватившись за лицо, повалился на  спину,  продолжая
съезжать по склону. Металл упал на него отвесно - единиц  десять.  Дробный
взрыв, треск разлетающегося щебня, верх склона сдвинулся и пошел,  грохоча
и вздымая каменную белую пыль. Металл хоронил своего владыку.
     - Надо уходить, - негромко сказала Чага.
     ...Размашистым шагом звери несли их вниз по ущелью. За спиной  рычал,
звенел и взвизгивал удаляющийся бой, видно, подлетели новые стаи металла и
схлестнулись друг с другом.
     - А порох у него, наверное, самодельный,  -  ни  с  того  ни  с  сего
расстроенно сообщил Влад. - Дымит, как сырой с