поднять   Чаге   настроение...
Бесполезно. Ни распоряжений,  ни  приступов  бешенства,  и  петь  в  степи
перестала, ехала молча, опустив  голову.  Дошло  до  того,  что  одинокого
всадника на равнине первым заметил Влад... Хотя, конечно,  всадник  увидел
их раньше. А увидев, повернул тощего облезлого зверя и припустился  наутек
к огромным, как бамбук, тростникам.
     - Чага, кто это?
     Повернула голову, всмотрелась нехотя.
     - Изгнанник...
     - Изгнанник?.. А может, гонец?
     - Нет... Гонца посылают налегке, а этот с поклажей. И зверь плохой  -
вот-вот упадет...
     - А чего он так испугался? Нас же только двое!
     - Думает, что остальные его ловить поехали...
     Напрягая  зрение,  Влад  вглядывался  в  далекую  шевелящуюся   стену
тростников, за которой скрылся беглец.
     - А если принять его в семейство?
     - Зачем он  тебе  нужен?  -  равнодушно  спросила  Чага.  -  Его  же,
наверное, не зря оставили в степи...
     "А тебя?" - чуть было не спросил Влад, но вовремя прикусил язык.
     - А вот интересно, - сказал он через некоторое время. -  Если  металл
убил всех и в живых из семейства остался один человек... Поверят ему,  что
он не изгнанник?
     - Не знаю, - сказала Чага. - Как повезет...
     Огромный тоскливый страх навалился на  нее  с  юга,  и  странно  было
сознавать, что не опасность приближается к ней, а она  сама  -  впервые  в
жизни - движется навстречу опасности... Куда они идут?!  И  зачем?..  Чага
украдкой покосилась на Влада. Как сильно он изменился!.. Спаленная солнцем
кожа обтянула упрямые скулы, на лбу подживающий след от кистеня,  и  глаза
просветлели, стали совсем мужские - пристальные, беспощадные... Неужели он
и вправду не боится?..
     - Может, лучше переправиться на ту сторону? - спросил Влад.
     Они спустились к речушке  и  вскоре  добрались  до  песчаного  брода,
причем увидели его издали:  на  сотню  шагов  вдоль  берега  тростник  был
недавно сбрит низко пролетавшим металлом. До воды оставалось рукой подать,
когда Чага резко повернула Рыжую и, ни слова ни говоря, поехала обратно.
     - Что, Чага?
     - Здесь не переправишься, - сказала она.
     Влад спрыгнул на взвизгнувший сухой песок и подошел к  воде.  Светлое
солнечное дно мерцало осколками, над которыми замедленно копошились четыре
огромных серебряных паука, усыпанных  пузырьками  воздуха.  Влад  негромко
присвистнул. Даже если в воде они кажутся больше, чем на самом деле, какой
же в них должен быть накоплен заряд! Веселая бы вышла переправа...
     На тот берег они перебрались в другом  и,  нужно  сказать,  чертовски
неудобном месте. Шли  в  прежнем  порядке:  впереди  Чага  на  Рыжей  и  с
навьюченным черно-коричневым зверем в поводу, замыкающим  -  Влад.  Нового
зверя Чага назвала Угольком, и он, что интересно,  охотно  на  эту  кличку
отзывался. Впрочем, позже выяснилось, что всех зверей  такой  масти  здесь
зовут преимущественно Угольками...
     - Чага, а что дальше бывает с металлом? Я имею в виду с тем,  который
ползает...
     Чага дремала, покачиваясь в седле.
     - Вырастает, - сказала она. - Потом закапывается.
     - А дальше?
     - Закукливается и ждет. Долго ждет. Потом начинает роиться.
     Влад толкнул Седого пятками и, поравнявшись с Чагой,  заглянул  ей  в
лицо.
     - Чага! Ты это точно знаешь?
     Неопределенно повела плечом.
     - Так говорят...
     Говорят... Редкий по надежности источник  информации!  И,  что  самое
обидное, единственный. Пока... Как же они  боялись,  эти  давно  сгинувшие
создатели микрокомплексов, что кто-нибудь ненароком захватит их  детище!..
Чуть что - самоликвидация! На любой стадии! Тарантул тот металлический  аж
оплавился, бедный,  от  собственного  разряда...  О  снарядах  и  говорить
нечего: пока  летит,  попробуй  разгляди,  а  раз  упал,  то  уже  в  виде
осколков... Так что вся надежда на Приручивших металл. Если они,  конечно,
не выдумка...
     Местность помаленьку менялась: холмы пошли выше, на склонах корчились
похожие на обнаженные корни карликовые, скудно оперенные листвой  деревья.
Овражек, выбранный Чагой  для  стоянки,  был  заплетен  ими  сверху  почти
полностью и, надо полагать, никому никогда не служил местом  ночлега.  Все
правильно: степь потянулась запретная, необитаемая...
     Ведя животных в поводу, они уже спускались в овражек, как вдруг  Чага
схватила Влада за руку, чуть не пережав ее до кости.
     - Назад!
     По откосу овражка карабкался металлический  паучина  -  с  кулак,  не
меньше. Не удержался на крутизне и, кувыркаясь, скатился в прелую  листву,
устилающую дно. Чага и Влад отшатнулись, ожидая отвесного разящего  удара.
Но удара не последовало, паук побарахтался немного  и  снова  заковылял  в
прежнем направлении.
     - Уходим! - шепнула Чага.
     Влад резко высвободил локоть.
     - Это что же?.. - медленно заговорил он (скулы сводило от ненависти).
- Нам из-за этой железки еще и другой ночлег искать?
     Он  подошел  к  еще  не  развьюченному  Угольку,  отвязал   свернутую
подстилку, высвободил шест. Бросил, не раскатывая, сухую кошму  на  прелые
листья и, встав на скатку обеими ногами,  коротко  ткнул  паука  шестом  в
блистающую спинку. Трещащий хлопок электрического разряда заставил  зверей
шарахнуться, в овражке пахнуло озоном. Влад спрыгнул со  скатанной  кошмы,
подцепил  кончиком  шеста  скрюченную   металлическую   лапу.   Взмах,   и
безжизненный  слиток,  сверкнув,  улетел   в   просвет   между   судорожно
сплетенными ветвями и, описав в синем небе дугу, исчез из виду.
     - Вот и все! - бросил Влад, стараясь не глядеть на Чагу.  -  Давай-ка
посмотрим, может, он тут не один...
     В синеве меж ветвей взвыло, зазвенело, сверкающая молния  прострелила
сплетенные кроны, посыпалась срезанная листва. Влад засмеялся.
     - Давай-давай!.. - злорадно сказал он металлу. - Дураком был, дураком
останешься...
     Тут он спохватился и обеспокоенно оглянулся на Чагу, ожидая увидеть в
ее глазах суеверный ужас.
     Чага смотрела на него задумчиво и печально. Чуть ли не с жалостью.



                                    25

     Паук - бесформенный слепой  слиток  -  одолевал  глинистый  пригорок,
поочередно, толчками занося суставчатые лапы. Справа у него их  было  три,
слева - три с половиной. Точнее, с четвертью, и блестящую эту культяпку он
заносил  точно  так  же,  в  несколько  приемов.  И  ведь  упорно  ползет,
целенаправленно... Интересно только, куда?
     Это был уже третий паук, замеченный Владом с  того  момента,  как  он
выбрался из овражка. Все  приблизительно  одного  размера,  все  поклеваны
металлом с воздуха... И все куда-то ползут. Невзирая на препятствия...
     Влад  оглянулся.  Заплетенный  кривыми  корчащимися  ветвями  овражек
источал сизую струйку дыма - Чага разводила костер.  А  через  тот  прогал
между корнями-кронами он выкинул невинно убиенного паука. Накопителя...
     Так вот, невинно убиенный накопитель, помнится, штурмовал откос вон в
том направлении... То есть получается, что ползут они все разными  путями,
но в одну точку, и расположена эта точка... Да вон за  тем  холмом  она  и
расположена!
     Влад поднялся с земли и, пригибаясь, двинулся  к  вычисленному  месту
сбора. Глинистая почва была основательно перепахана  и  усеяна  осколками,
причем с каждым шагом выбоины и рытвины попадались все чаще, в большинстве
своем свежие, в одной даже что-то еще дымилось... Видя  такое  дело,  Влад
счел за лучшее не рисковать - лег на живот и пополз...
     Выбрался на край воронкообразной  впадины  и  замер.  Внизу,  подобно
гигантскому раку-отшельнику, ворочался накопитель Бальбуса. В  натуральную
величину. Оплывшая выщербленная глыба на синеватых клешнеподобных лапах...
С кем это он расправляется? Влад всмотрелся... Сталь разящая! Да ведь  это
он  накопителя  поменьше  употребляет!..  А  вон  еще  один  ползет...  Ну
правильно! Все они сюда ползут - на съедение... Время разбрасывать осколки
и время собирать осколки... Да, но как же они так  здорово  ориентируются?
Ведь по прямой ползут, точно, не сворачивая... Влад  перевалился  набок  и
посмотрел вверх. В синеве призрачно мерцали знакомые  спиральные  паутины.
Три штуки. Интересно... Значит,  не  только  излучают,  но  еще  и  выдают
информацию паучкам...
     Внезапно воздух  прошило  стремительными  серебристыми  иглами,  и  в
следующий миг в пологую перепаханную воронку  с  визгом  ворвался  металл.
Несколько снарядиков ударили рядом с ворочающейся тусклой глыбой,  вскинув
землю, а остальные, заметавшись, прянули ввысь,  то  ли  уходя  на  второй
заход, то ли на самоподрыв. А между прочим, с точностью попадания у них не
очень... Ну как это можно промахнуться по такому...
     Владу не пришлось завершить эту мысль. Рявкнуло совсем  рядом,  земля
подбросила его, как батут, посыпались комки глины вперемешку с осколками.
     - Э, ребята!.. - ошалело бормотал Влад, соображая, куда бы  отползти.
- Вы меня с кем-то перепутали... Я-то тут при чем?..
     Снова взвизгнуло, и облако пыли вспучилось внизу, еще дальше от цели,
чем в первый раз... Ах, сталь его порази, неужели он им помехи ставит?!
     А  ведь  наверняка!  Спинища  у  накопителя  -  чуть  ли  не  метр  в
поперечнике, а  они,  между  прочим,  по  лезвию  ножа  бьют  влет  и  без
промаха!.. Так что, выходит, помехи для них - дело знакомое...
     И тут вдруг металл  "пристрелялся".  Два  снарядика  один  за  другим
щелкнули по чудовищной броне и, срикошетировав, взорвались  в  воздухе.  А
вслед за этим плотная стремительная стайка впоролась  в  землю  под  самое
днище. Грохот, вспучившийся грунт, металлического  гиганта  выкорчевало  и
перевернуло. На секунду Влад увидел его сложное  хрупкое  брюшко,  которое
тот пытался прикрыть медленно поджимающимися  клешнеобразными  лапами.  Не
успел. Металл ударил повторно. Брызнули  обломки  блестящих  сегментов,  а
затем воздух раскололся с  грохотом,  и  ослепительная  корчащаяся  молния
запустила тонкие корешки в пологие склоны перепаханной воронки.
     Оглушенный Влад так и не успел прийти в себя -  на  окрестность,  как
заряд  дождя,  посыпались  частые  дробные  удары.  Повсюду  взбрасывались
невысокие фонтанчики  грунта.  Уничтожив  главного  врага,  металл  щелкал
поодиночке накопителей помельче. Но те, надо полагать, тоже умели  ставить
помехи - один из снарядиков без видимых причин ударил в  нескольких  шагах
от Влада. Запоздало прижав к запорошенным глазам  ладони,  Влад  откатился
вслепую и, не удержавшись на краю воронки, съехал вниз.
     Грунт был перемолот на совесть, стоило шевельнуться,  как  происходил
небольшой оползень, и Влад соскальзывал еще дальше. Потом что-то  фыркнуло
(еле слышно сквозь звон в ушах) и шлепнулось рядом. Несколько секунд  Влад
ждал взрыва, наконец кое-как протер глаза, проморгался и поднял голову.
     Прямо  перед  ним,  зарывшись  на  треть  в  рыхлую   землю,   лежала
металлическая  сигара  с  обломком  стабилизатора.  Невзорвавшейся  боевой
единицей это никак  быть  не  могло:  те  где-то  с  палец,  а  эта  штука
сантиметров сорок в длину, если не больше... Прибыла явно  воздухом,  хотя
совершенно непонятно, как это ее такую не сбили  по  дороге...  Или  сбили
все-таки?
     Глаза пришлось  протереть  еще  раз,  потому  что  с  сигарой  начала
твориться какая-то загадочная чертовщина. Тонкая, как  скорлупа,  оболочка
ее стала вдруг,  потрескивая,  отваливаться  кусками,  обнажая  монолитную
зернистую  сердцевину,  которая   вдруг,   в   свою   очередь,   принялась
размягчаться  на  глазах,  растекаясь  ртутной  лужицей...  Или  даже   не
растекаясь, а расползаясь, как нежный порошок, хлынувший, серебрясь, в  ту
сторону,  где   чернела   изувеченная   обугленная   туша   расстрелянного
накопителя.
     Влад подсунулся поближе, потом, не поверив, тронул  мерцающий  ручеек
и,  поднеся  палец  к  глазам,  всмотрелся.  Это   были   микроскопические
серебряные паучки - сотни, тысячи, десятки и сотни тысяч.  Лужица  как  бы
стремительно  испарялась  -  снабженные  ножками  молекулы  удирали   куда
подальше от места рождения...
     - Вот оно что... - лихорадочно повторял и повторял он,  выбираясь  из
воронки. - Вот оно что... Вот оно что...
     До полного распадения смысла.
     Чудом не ухватившись за раскаленный спекшийся  участок  грунта,  куда
запустила корешок давешняя молния, он вылез наверх и, пошатываясь, пошел к
овражку.  Дважды  пришлось  залечь,  потому  что  металл  никак  не  хотел
успокоиться...
     Потом Влад вспомнил про корм зверям, за  которым  он,  собственно,  и
выходил наружу. Вернулся, поднял обе палки с примотанными к  ним  охапками
длинной голенастой травы и, волоча их  за  собой,  ввалился  в  овражек  -
грязный, избитый, исцарапанный...
     Чага навьючивала Уголька.  Быстро  повернула  голову  к  Владу  и,  с
облегчением вздохнув, продолжала затягивать узлы. Влад огляделся. Рыжая  и
Седой были уже оседланы.
     - Уходим?
     - Да, - отрывисто сказала она. - Корм не оставляй - привяжи к  седлу.
Всякое может случиться...
     - Знаешь, ты, наверное, права... - медленно  проговорил  Влад.  -  Не
добраться нам до этих предгорий... Давай-ка вернемся на север...
     - Мы туда не вернемся, - бросила Чага, привязывая Уголька за  длинный
повод к седлу Рыжей.
     Влад замер в обнимку с охапкой травы.
     - Почему?
     - Там сейчас еще опаснее, - сказала она. - Металл роится...
     - Позволь... - растерянно выговорил он. - А куда же мы тогда идем?
     Чага ухватила за повод Рыжую и повела зверей к выходу из овражка.
     - На юг, - сказала она. - Куда ты хотел. Больше идти некуда...



                                    26

     Одним быстрым рискованным переходом они вышли из-под удара. Местность
потянулась  более  спокойная,  хотя  и  разоренная,   изрытая,   усыпанная
осколками, между которыми ползали маленькие, с ноготок, накопители.
     - Что чувствуешь? - спросил Влад,  когда  они,  окопавшись  на  ночь,
присели на бруствер.
     - Везде металл, - устало сказала она. - Но на севере хуже всего...
     Влад понимающе покивал. Он тоже был разбит и вымотан до предела.
     - Да, Чага...  -  вздохнул  он,  бесцельно  крутя  в  руках  костяную
лопатку. - Это, конечно, я виноват, что мы здесь оказались...
     Солнце садилось. На юге  пыльной  зубчатой  полосой  виднелись  горы.
Отроги Главного хребта.
     - Ты странный... - тихонько сказала Чага. -  Ты  никогда  не  бываешь
виноват...
     Встала, бросила на плечо бурдюк,  подняла,  присев,  ковшик  и  пошла
совершать омовение. Влад посмотрел ей вслед, вздохнул и достал блокнот.
     Кажется, сегодня он узнал о металле больше, чем за  все  время  своих
кочевий... Во  всяком  случае,  цикл  наземного  развития  микрокомплексов
(назовем его "накопление") относительно ясен.  Некто,  сталь  его  порази,
запускает    сигарообразный    снарядец,     начиненный     металлическими
микропаучками, каковые немедля после посадки  (надо  полагать,  как  можно
более мягкой) рассеиваются и начинают активно подъедать осколки,  каким-то
образом наращивая массу и вообще развиваясь...
     Далее. Только  что  вылупившись,  они  уже  прекрасно  ориентируются.
Доказательство:  основная  масса  паучков   хлынула   именно   в   сторону
уничтоженного  накопителя-гиганта...  Видимо,  все-таки  роль   локаторов,
выбрасываемых металлом приблизительно на высоту трех километров,  сложнее,
чем думалось раньше...
     Далее. Один из  накопителей,  резко  обогнавший  в  росте  собратьев,
становится малоподвижен,  и  вот  тут,  рискнем  предположить,  начинается
вторая и заключительная стадия накопления. А именно: более мелкие и  более
мобильные накопители сползаются к  самому  крупному  и  поглощаются  им  с
большим аппетитом... Да! Накопители могут ставить и ставят помехи!  Причем
весьма умело это делают... Откуда берут  энергию  по-прежнему  неясно,  но
заряд у накопителей Бальбуса чудовищный. Видели, знаем...
     А вот дальше ниточка  обрывается.  Дальше,  по  словам  Чаги,  металл
закапывается и, по ее же словам, закукливается. После чего  идут  сплошные
вопросительные знаки. Раскапывать такую прелесть, естественно, не стоит...
Хотя любопытно: если он там, под землей, перерождается и  выползает  снова
на поверхность уже готовым к бою микрокомплексом... Фу,  черт,  аж  голова
кругом идет!..
     И Влад, прищурившись,  стал  смотреть  на  зубчатую  пыльную  полоску
далеких гор. Приручившие металл... Если это не просто  легенда  и  остатки
машинной цивилизации действительно ушли в подземелье, то, пожалуй, хотя бы
на часть своих вопросов он у них ответы получит... Ну а если они  в  самом
деле каким-то образом  управляют  деятельностью  микрокомплексов,  скажем,
высевают этих самых паучков... Жутковатый вариант, между  прочим!  Объекты
оборонного характера должны хорошо охраняться. А туземцы боятся предгорий,
как металла! Недаром же Чага сказала тогда: "Там смерть..."
     "Все-таки скотина я порядочная, - угрюмо подумал Влад. - Зачем  я  ее
вообще тащу с собой? Она-то в чем виновата!.."
     - Чага!
     Она обернулась, отжимая коротко подрезанные  волосы.  Смуглая,  точно
отлитая из темного металла.
     - Знаешь, Чага... Я вот подумал и, знаешь... Не стоит тебе рисковать.
Давай так: я возьму Уголька, ты мне покажешь, куда идти, а сама  подождешь
меня здесь...
     Не сводя с него глаз, она медленно покачала мокрой головой.
     - Я иду с тобой.
     - Но почему, Чага? Пойми, там в самом деле может быть очень опасно! Я
могу не вернуться...
     Прозрачно-серые глаза вспыхнули, и Влад  на  секунду  увидел  прежнюю
Чагу - бешеную и упрямую.
     - Потому и иду!



                                    27

     Оползень случился здесь  очень  давно:  часть  горы  съехала,  открыв
красноватый  жилистый  скол,  в   самом   низу   которого   зияла   черная
прямоугольная дыра. Туннель. Щебень вперемежку с кусками распавшейся скалы
вздымался языком к выветрившемуся обваленному порогу.
     - Металл свидетель, - шепотом сказала Чага. - Я тебя одного  туда  не
отпущу!
     Влад невольно взглянул вверх. В  ослепительно-синем  небе  ничего  не
сквозило и не взблескивало паутинчато. Свидетелей не было.
     - Чага,  -  сказал  он.  -  Ну  кто-то  же  должен   присмотреть   за
животными...
     - Мы их стреножим, - сказала Чага. - Угонять их некому, люди сюда  не
заходят...
     Закусив губу, она сердито глядела в сторону. Ладони  плотно  обмотаны
сыромятными ремнями, гладкие дырчатые камни лежат уютно, как в гнездышках.
И ведь ничего с ней не сделаешь - полезет следом... Сцена, конечно,  может
получиться изумительная: сидят  интеллигентные  люди,  нажимают  кнопочки,
пытаются спасти планету или, скажем, напротив, погубить ее окончательно...
Входит Чага с кистенями, и начинается диалог...
     -  А  скорее  всего,  -  задумчиво  молвил  Влад,  глядя  на   черный
прямоугольник входа, - зря мы сюда пришли. Пусто там, Чага. Пусто, холодно
и безлюдно... Ты мне лучше скажи: как дорогу освещать будем?
     Чага наклонилась над  развязанным  тюком  и  выпрямилась  со  связкой
извилистых корешков в  руке.  Выпущенный  камень  качался  на  ремне,  как
маятник. Приподняв брови, Влад взял протянутую связку, осмотрел. Смолистые
корни, туго обмотанные длинными лентообразными листьями...
     - Факелы? - поразился он. - Ты что, заранее знала?
     - Все говорят: там темно... - уклончиво ответила она.
     Они отвели зверей в травянистую низинку и двинулись  по  осыпающемуся
склону вверх - к туннелю.
     - Только знаешь что... -  озабоченно  говорил  Влад.  -  Ты  все-таки
держись сзади... И главное, не вздумай пустить в ход оружие...
     - Я постараюсь, - ответила Чага, но твердой уверенности в  ее  голосе
не было.
     Щебень не доставал до порога сантиметров семидесяти.
     - Погоди, - сказал Влад, когда они  влезли  на  хрупкий  от  времени,
крошащий