но оно почему-то отказывалось
уходить.
     Тогда он приподнялся и принялся натягивать полог, по которому немедля
пробарабанила порция стальной крошки. Однако в кромешной темноте стало еще
хуже.
     "Дурак! - раздраженно мыслил он. - Уперся в свой металл и ничего  уже
вокруг не видишь! Она же из-за этого  бесилась,  неужели  не  ясно?  Из-за
этого с места срывала, придиралась к тебе из-за этого... Кстати, правильно
делала!  Таких  придурков  вообще  надлежит  брать  за  шиворот,  вести  в
ближайшую балку и бить головой обо что-нибудь реликтовое..."
     Влад злобно фыркнул и, сняв ремешки с колышков, снова откинул  полог.
Опустился на кошму. Шальной снарядик чиркнул  сразу  по  двум  брустверам.
Дуплетом. Рявкнуло прямо в лицо, обдало землей.
     - Ноктюрно, сталь тебя порази!.. -  отплевываясь,  пробормотал  Влад.
Тут же поймал себя на  том,  что  впервые  вместо  своего  любимого  "черт
побери" использовал местное выражение, и криво усмехнулся. Зверей  он  уже
вычесывает  классно,   роет   тоже,   болтать   насобачился.   До   полной
натурализации осталось совсем немного. Один шаг. Точнее, десяток шагов...
     "А вот не  дождешься!  -  с  неожиданным  ожесточением,  к  которому,
впрочем, примешивалось и злорадство, подумал он. - Умыкнула  не  спросясь,
ноги связала, думаешь, не помню? А  теперь,  значит,  на  измор  берешь?..
Ну-ну, посмотрим, как это у тебя получится..."
     Он свернул потуже седельную подушку и,  пристроив  ее  поудобнее  под
голову,  отвернулся  к  земляной  стенке.  Прямо  перед  глазами,   мерцая
отраженным звездным светом, копошился крохотный металлический паучок. Влад
взял его двумя пальцами и, не обращая внимания на слабый укол,  выкинул  к
лешему из ямы.
     "Собственно что меня останавливает? - мыслил он. - Обетов  я  никаких
не давал, невеста меня на Земле не ждет... Господи, да о  чем  я  вообще?!
Какая Земля? Какие тебе невесты? Ты в списках погибших, дурак!  Тебя  нет!
Тебя подберут лет через  тридцать.  Если  подберут...  И  вообще,  что  я,
железный, голышом с ней купаться! По нескольку раз в сутки!.."
     Влад перевернулся на четвереньки и, выпрямившись,  осторожно  высунул
голову из окопа. Взгорбленная припорошенная звездным светом степь замерла,
ожидая новой схватки крохотных стальных пираний. Пропускать  такой  момент
было  грешно.  Влад  раскинул  руки,  оперся.  Затем  последовало  быстрое
бесшумное движение - и вот он уже сидит  на  корточках  на  краю  укрытия.
Пригнувшись, перенес ногу через бруствер, сделал шаг, другой -  и  в  этот
момент пауза кончилась.
     Ночь взвыла в лицо, ветер ударил по левой  щеке,  как  доской.  Слава
Богу, плашмя. Влад упал ничком,  а  секунду  спустя  воздух  над  ним  был
разорван в клочья. "Убит при попытке прелюбодеяния..." - произнес кто-то в
мозгу официальным голосом.
     Мысль несколько преждевременная,  но  в  целом  правильная:  стальная
поземка срывала брустверы, металл стелился над самой землей. Визг,  хруст,
грохот. Не смея поднять головы, Влад пополз было к окопчику  Чаги,  понял,
что скорее всего не доползет, решил вернуться, но тут позади него в  землю
впоролось единиц десять,  не  меньше.  Удар  был  такой  силы,  что  Влада
подбросило, и он торопливо пополз вперед.
     В  себя  он  пришел  возле   растерзанного   бруствера.   Ночь   была
относительно тихой, на холмы и пригорки оседал ровный звездный свет.
     Так... Во-первых, кажется, жив и даже не ранен. А во-вторых,  чей  же
это, интересно, окоп?.. Переползая под обстрелом, Влад совершенно  утратил
ориентировку. Приподнялся, заглянул через бруствер. Кожаный полог был туго
натянут и усыпан микроосколками...
     По идее, надо было немедленно срывать ремешки  с  колышков  и  падать
вниз, к ней. Металл вполне мог повторить пролет по этой  ложбинке.  Однако
на такое хамство Влад не отважился и некоторое время  продолжал  рисковать
жизнью, торча над бруствером.
     "Вот будет потеха, - несколько испуганно мыслил он, - если я все  это
придумал!.. Может, ей вообще  на  меня  наплевать!  Ну  купалась  при  мне
нагишом, ну и что? Может, здесь так принято!.. А, ладно! В крайнем  случае
изуродует. Кистенем своим..."
     Взбодрив себя этим сомнительным рассуждением, Влад  тихонько  снял  с
колышков три петли и приподнял край полога. Черно, как в могиле. Тогда  он
снял все петли, до которых мог дотянуться, и откинул  полог  на  бруствер.
Обильный звездный свет пролился в неглубокую прямоугольную  яму.  Чага  не
спала. Она лежала на спине, угольно-черные глаза были широко раскрыты.
     - Чага, - растерянно сказал Влад. - Это я...



                                    16

     Нет-нет, все было замечательно, но... Чага  отнеслась  к  его  визиту
как-то уж очень спокойно. Ошарашивающе спокойно. Как  будто  они  уже  лет
десять состоят в законном браке и делят ложе (в  смысле  кошму)  еженощно.
Влад даже был слегка разочарован: все-таки под обстрелом полз, рисковал...
     Полог они оставили раскрытым и теперь лежали  рядом,  глядя  в  тихое
звездное небо.
     - Чага, а почему ты кочуешь одна? - шепотом спросил Влад.
     Она, как всегда, ответила не сразу.
     - Металл убил всех, - услышал он наконец ее ровный негромкий голос.
     - Да нет, Чага! - Влад приостановился, подыскивая слова. - Он убил их
потом. А когда я прилетел, ты уже была одна. Почему?
     На этот раз молчание было продолжительнее.
     - Меня оставили в степи, - глухо сказала Чага.
     - Оставили в степи? А что это значит? Расскажи.
     И она стала рассказывать,  отрешенно,  с  легкой  грустью  в  голосе,
словно речь шла не о ней, а о ком-то другом. И все же несколько раз что-то
сдавливало  ей  горло:  когда  пришлось   признаться,   что   она   дважды
прикоснулась к металлу, и  еще  когда  говорила  о  Стрые,  не  решившемся
переступить черту...
     Влад слушал ошеломленно. Многое в рассказе было непонятно, но суть он
уловил. Боже мой, изгнанница, бунтарь!.. Брала металл голыми руками!..  Ну
вот хоть убей не мог он себе представить Чагу в этой роли!
     - Чага, -  растерянно  сказал  он,  когда  история  кончилась.  -  Ты
говоришь: если бы мы не нашли друг друга...
     - Меня бы убил первый встречный, - тихо подтвердила она.
     - Сталь разящая! - еле вымолвил Влад. - Слушай, как хорошо, что  этим
встречным оказался я!
     - А тебя бы убил металл, - еще тише добавила она.
     - Конечно! - с чувством подтвердил Влад. - Если бы ты тогда не выбила
у меня из рук... ту штуку. Спасибо!.. - Он помолчал, кашлянул. - Слушай, а
Мать... Она что, твоя родная мать?
     - Нет. - Кажется, Чага улыбнулась. - Она была Мать семейства.  А  мне
доводилась...  -  последовало  незнакомое  слово,  означавшее,   по   всей
видимости, степень родства.
     "А ведь и впрямь пошел у меня язык! - с некоторым удивлением  отметил
Влад. - Болтаем вовсю..."
     - Чага, - осторожно начал он.  -  А  почему  ты  сейчас  так  боишься
металла? Я знаю, бояться надо, но... не так же! Вот ты сказала: ты  дважды
к нему прикоснулась, и что?
     - Меня оставили в степи, - напомнила Чага. Голос  ее  снова  зазвучал
глуховато.
     Влад рассмеялся.
     - Глупая! Хорошо, что оставили! А иначе он  бы  убил  тебя  вместе  с
ними!..
     Чага вздохнула и не ответила. Однако полог уже натянуть  не  требует.
Значит, сдвиги есть...
     Снова почувствовав желание, он повернул ее к себе лицом и, умудренный
опытом, нежно взял губами мочку уха. В прошлый раз он начал было с поцелуя
в  губы,  за  что  немедленно  получил  легкую,  но   звонкую   затрещину.
Выяснилось, что так  здесь  не  принято.  Развратник!..  Слава  Богу,  все
остальное было в точности как на Земле...
     ...Потом они снова отдыхали от любовных (супружеских?)  ласк,  и  уже
наплывала дремота, когда Влада  посетила  внезапная  и  несколько  обидная
мысль: а почему Чага, в свою очередь, так ни о чем его и не спросила? Нет,
право, это было  даже  как-то  оскорбительно...  Неужели  вот  так  просто
возьмет и уснет?..
     Он повернул голову и увидел, что Чага по-прежнему лежит  на  спине  и
смотрит в небо. Потом что-то вдруг изменилось  в  ее  взгляде.  Влад  тоже
невольно поднял глаза, и сердце екнуло: по ласково  мерцающему  небосклону
ползла наискосок тяжелая крупная звезда. Значит, еще не стартовали...
     - Чага, - позвал он. - Видишь?
     - Да.
     - Я прилетел оттуда, Чага, - проговорил он, чувствуя, что хрипнет.
     Казалось,  она  не  услышала.   Удивленный   ее   равнодушием,   Влад
приподнялся на локте, всмотрелся в тронутое обильным звездным светом  лицо
и понял, что Чага лежит, буквально помертвев от страха.  Наконец  медленно
повернула голову.
     - Никому не говори... - произнесла она с тихой угрозой, и у Влада  по
спине побежали мурашки.
     - Я... - растерялся он. - Только тебе... А почему?
     - Убьют, - последовал мрачный ответ, и Чага снова стала  смотреть  на
неторопливо переползающую звезду.
     - А... за что?
     Чага молчала. Потом все-таки ответила через силу:
     - Бегущая звезда. Когда она появляется,  где-нибудь  падает  стальная
птица... Никому не говори. Узнают - убьют.
     Та-ак... Влад, слегка потрясенный, опустился на место. А  туземцы-то,
выходит, очень неплохо информированы... Бегущая звезда, стальная  птица...
Однако позвольте! Что значит узнают - убьют?.. А сама она разве не  знает?
Не убила же...
     - Хорошо, Чага, - покорно сказал он. - Я никому не  буду  говорить...
Но с тобой-то я могу об этом?..
     - Со мной - да, - нехотя согласилась она.
     Грузная звезда подползала уже к краю чернеющего бруствера.
     - А знаешь, что это? - спросила он.
     - Металл, - равнодушно отозвалась Чага.
     Влад поперхнулся.
     - М-металл... - вынужден был согласиться он. - Но это  совсем  другой
металл! Он не убивает. Он служит людям. Там есть люди, Чага. Много  людей.
Таких, как я...
     Звезда уже скрылась за кромкой развороченного бруствера, а  Чага  все
молчала.
     - Там хорошо? - неожиданно спросила она, глядя в мерцающую бездну.
     - В моем мире? - уточнил Влад. - Да, Чага. Там хорошо.
     Она снова повернулась к нему,  и  в  голосе  ее  прозвучало  какое-то
совершенно ребяческое изумление:
     - Если там хорошо, зачем вы летите сюда?
     - Зачем? Да ради вас!
     - Ради кого? - Она в самом деле не понимала.
     - Ради тебя, - сказал Влад. - Ради твоих близких. Ради всех людей.
     - Ради моих  близких?  -  Она  пристально  всмотрелась  в  его  лицо.
Пристально и тревожно. - Ради Стрыя? Ради Колченогой?
     Влад понял наконец, о чем она, и его обдало жаром.
     - Видишь ли, Чага... Любой эксперимент всегда бывает чреват... э... -
с запинкой проговорил он по-русски  и  стал  думать,  как  бы  это  теперь
перевести.
     "Какой-то совершенно дурацкий разговор", - растерянно подумал он, так
и не справившись с переводом.
     - Пойми ты! Мы остановим металл! Он не будет летать над степью!
     Чага вздохнула.
     - Если бы он не летал над степью, - сообщила она, - людей бы  уже  не
было.
     - Не понимаю! - сердито сказал Влад. - Объясни.
     Чага молча смотрела  в  небо.  Потом  губы  ее  шевельнулись,  и  она
заговорила нараспев:
     - Мужчины шли по степи, и в руках у них было оружие. Они убивали друг
друга, они убивали детей и женщин, они убивали зверей. А  металл  смотрел,
как они  убивают,  и  видел,  что  скоро  людей  не  останется  вовсе.  Он
исполнился жалости к людям и восстал на мужчин - быстрый, светлый, разящий
без промаха. И мужчины сказали: "Выроем прямые ямы и  скроемся  в  них  от
металла". И они вырыли прямые ямы, но металл поражал их и  в  ямах,  падая
сверху. Тогда мужчины исполнились  страха  и  спросили  металл:  "Что  нам
делать?" Он ответил: "Бросьте оружие, и тогда я не стану  поражать  вас  в
укрытиях. Буду лишь поражать, пролетая над степью, чтобы  люди  боялись  и
помнили..." И мужчины бросили оружие...
     Влад  был  ошеломлен.  Фольклор!  Фольклор,  посвященный   металлу!..
Конечно, сказание на добрую треть состояло из слов совершенно  незнакомых,
но в целом смысл был ясен.  Война,  в  процессе  которой  и  вышли  из-под
контроля противопехотные комплексы... Завтра надо  будет  попросить  Чагу,
чтобы повторила, а он запишет...
     Ах, блокнотик, блокнотик, на сколько же тебя хватит!..



                                    17

     По правде говоря, Влад надеялся, что после этой  ночи  характер  Чаги
хоть немножко смягчится. Ничуть не бывало!  Вид  праздношатающегося  Влада
приводил Чагу в неистовство, и на бывшего пилота первого  класса  начинали
обильно сыпаться распоряжения, указания и наряды на  работу.  Однажды  она
даже попыталась усадить его за веретено и отказалась от своего  намерения,
лишь убедившись в полной бездарности Влада. Блокнота при ней лучше было  и
не доставать...
     А Влад ничего не понимал да и не понял бы,  наверное,  попытайся  она
ему все объяснить.
     Встреча с людьми застала Чагу врасплох - лишь тогда она осознала, что
все долги семейства лежат теперь на них двоих. Конечно,  с  таким  зверем,
как Седой, их примет любой  сородич.  Но  если  уцелело  достаточно  много
родственников Калбы по мужской линии, их  с  Владом  просто  не  осмелятся
принять. И где уверенность, что никто не попытается поступить с ними,  как
Стрый поступил с семейством Калбы?..
     А Влад только поглядывал удивленно, когда она внезапно меняла маршрут
или, скомандовав  остановиться,  выходила  на  вершину  холма,  пристально
оглядывая окрестности.
     Однажды, завидев в небе тяжелый черный дым, он  поднялся  за  ней  на
пригорок. Горела роща. Причем как-то странно горела - сразу с трех сторон.
     - Металл поджег? - с пониманием спросил Влад.
     - Нет, - сказала Чага. - Люди.
     - Подожгли рощу?
     Чага с досадой тряхнула выгоревшей, неровно подрезанной гривкой.
     - Кто-то прячется, - хмуро пояснила она. - Выживают огнем...
     - Изгнанника? - спросил Влад, чувствуя,  как  омерзительная  слабость
раскатывается от живота к коленкам.
     - Не знаю, - сказала Чага. - Может быть, и хищника...
     Они положили зверей в пышно разросшемся  желто-зеленом  кустарнике  и
спрятались сами.
     - Слушай, Чага, - прямо спросил  Влад,  -  ты  кого  больше  боишься:
металла или людей?
     - Тебя, - бросила Чага, не оборачиваясь.
     Влад  неуверенно  хихикнул.  Вот  уже  и   первые   проблески   юмора
пробиваются.  Так,  глядишь,  скоро   и   анекдоты   начнем   друг   другу
рассказывать: "Сидят в горящей роще два изгнанника.  Вот  один  и  говорит
другому... то есть другой..."
     Продолжения анекдота Влад придумать не смог, да и не успел бы.  Глухо
грянули копыта, воздух вспороли визжащие, как металл,  крики,  и  ложбинка
ожила. Мимо них  огромными  прыжками  пролетело  поджарое  и,  несомненно,
хищное существо, похожее на гепарда с волчьей мордой, нагоняемое храпящим,
роняющим пену зверем. Сламывающиеся в суставах мощные ноги  метались,  как
рычаги, в каждом копыте - смерть.
     Пятнистый хищник шарахнулся, уворачиваясь, и в этот миг на спину  ему
с маху бросился всадник. Мужчина. Они покатились, путаясь в редкой высокой
траве, взметнулись жилистые пятнистые лапы с жутко растопыренными когтями,
и пронзительный крик боли (не поймешь, звериный или человеческий) ошеломил
Влада. Чага, бледная, с искаженным лицом, раскинув  руки,  зажимала  храпы
обоим залегшим животным и торопливо шептала  какие-то  шепелявые  звериные
слова, видимо, упрашивая Седого и Рыжую не подавать голоса, не затрубить в
ответ.
     Вопль оборвался,  трава  шевельнулась  в  последний  раз,  и  из  нее
поднялся победитель  в  разорванной  куртке.  Лоб  у  него  был  рассечен,
улыбающееся лицо заливала кровь. Он нагнулся и  рывком  вскинул  на  плечи
пятнистую тушу с длинными болтающимися  лапами.  Всхрапывая  и  косясь  на
убитого хищника, возвращался взбудораженный кровью зверь.
     Охотник перекинул тушу между горбом и мощной шеей животного и вскочил
в  седло.  У  выхода  из  ложбинки  маячили  еще  два   всадника.   Весело
оскалившись, они смотрели на приближающегося к ним удачливого наездника.
     - Хвостом задел? - спросил один, указывая на рассеченный лоб,  и  все
трое расхохотались нарочито  громко,  чтобы  вся  степь  слышала,  как  им
весело.
     Скрылись. Чага  отпустила  морды  зверей  и  обессиленно  привалились
спиной к горбу Седого.
     - Не понимаю, - раздраженно проговорил Влад. - Почему мы прячемся? Мы
же не изгнанники - мы семейство!
     - Седой... - стонуще  произнесла  Чага,  как-то  судорожно  оглаживая
жесткую шерсть на хребте зверя.
     - Не понимаю, - повторил Влад. - При чем здесь Седой?
     Она подняла на него прозрачно-серые, полные муки глаза.
     - Это очень редкий зверь, - сказала  она.  -  Такие  есть  только  на
севере.
     - Ну и что?
     - Из-за него уже убили шестерых. Почти  все  семейство  Калбы.  Стрый
убил из-за него четырех мужчин...
     Влад невольно откашлялся.
     - А теперь, значит, из-за него поубивают нас? - спросил  он.  -  Так,
что ли?
     Чага молчала.
     - Да сталь вас всех порази! - взорвался Влад. - Вам что,  металла  не
хватает? Еще и сами друг другу глотки рвете?
     Чага все еще перебирала густую шерсть Седого. Лицо - несчастное.
     - Раньше так не было, - тихо, как бы оправдываясь, проговорила она. -
А теперь все думают: последние годы живем...
     - Послушай, - сказал Влад. - Но если он так  опасен,  давай  выменяем
его на другого зверя. Или просто отдадим...
     Чага вздохнула и поднялась.
     - Не могу, - сдавленно вымолвила она.
     - Почему?
     - Хороший зверь, - пряча глаза, сказала она. - Ни у кого здесь такого
нет...
     А к вечеру, словно желая  запугать  Влада  окончательно,  достала  из
седельных сумок кистени и принялась упражняться. Высунувшись из наполовину
вырытого окопчика, он с невольным уважением следил, как  ходят  в  воздухе
гудящие камни. Надо бы взять у нее пару уроков. Спиной к спине с  четырьмя
кистенями - и ни один кочевник не подступится, ни пешком, ни на звере.  Да
к ней и к одной не больно-то подойдешь...
     Влад  бросил  лопатку,  которая,  кстати,  и  впрямь  была   лопаткой
какого-то крупного животного, скорее всего того же зверя, и вылез из  ямы.
В самом деле, если так опасно, то пусть хотя бы приемы покажет...
     - Чага!
     Она обернулась, и ее глаза внезапно вспыхнули надеждой и радостью.
     - Отними! - крикнула она, и камни запели, замелькали.
     Влад неуверенно шагнул навстречу,  но  тут  Чага  сбросила  с  ладони
несколько витков ремня, камень метнулся в лицо и, не долетев какого-нибудь
дюйма, толкнул воздухом. Хорошо хоть заслониться не успел - перелом  кисти
был бы обеспечен...
     - С ума сошла! - сердито сказал Влад,  отступая.  -  Давай  теперь  я
попробую!..
     Чага резко опустила руки, камни с глухим стуком упали на землю. Новый
приступ ненависти? Ну так и есть...
     - Никогда так больше не говори, - процедила  Чага.  Глаза  -  как  из
металла отштампованы. Сталь  разящая.  Отвернулась,  взмахнула  руками,  и
камни снова заходили, завывая, по резко меняющимся траекториям.
     Выругавшись вполголоса, Влад возвратился в окопчик,  поднял  костяную
лопатку и продолжил земляные работы. То не говори, это не говори... Да что
ж она, дура, не понимает,  что  в  четыре  руки  отмахаться  легче?..  Или
кистени - это чисто женское оружие? Хм, а это, между прочим, идея...
     - Чага!
     Она даже не повернула головы в его сторону.
     - Чага! Да погоди же ты! Остановись!
     Камни, ускоряясь, закрутились по спирально уменьшающимся орбитам и со
шлепком улеглись в ладони. Обернулась.
     - Чага! Ну что ты злишься?  Я  же  просто  не  знаю  многого!..  Что,
кистенями только женщины дерутся?
     - Да!
     - Ну так предупреждать нужно, Чага! Я же, правда, не  знал.  А  каким
оружием пользуются мужчины?
     - Мужчины не пользуются оружием, - холодно