авая. - Авт.)
   Посреди  всего  этого  великолепия  на  роскошной  кушетке   возлежал
божественным задом кверху сам владыка Олимпа Эгидодержавный Тучегонитель
Зевс и при этом очень жалобно стонал.
   - Ну? - повернулся он к Гермесу. - Ты его привел?
   Гермес кивнул, указывая на прятавшегося у него за спиной Алкидия.
   "Сейчас он поймет, что я самозванец", - подумал несчастный грек и  от
ужаса даже зажмурился.
   - Асклепий, дружище, - взревел Зевс, - помоги, а...
   И тут Алкидий понял, что если он  сейчас  не  сымпровизирует,  то  им
вместе с Фемистоклюсом наступит полный звездец. И бездна  Тартара  будет
для них еще не самым страшным наказанием.
   Взяв себя в руки, Алкидий мысленно посчитал до десяти и...
   - Где мои инструменты, сатир вас побери? - склочно осведомился он.  -
Зевсик,  сколько  раз  тебе  можно  повторять,  что  твоя   болезнь   от
постоянного сидения на троне. Да где же инструменты?
   Кивнув, Гермес на несколько  секунд  исчез  и  вернулся  с  небольшой
деревянной коробкой, на боку  которой  были  нарисованы  синий  крест  и
оголенный человеческий зад.
   "Первая помощь при геморрое", - было по-гречески выведено чуть ниже.
   Короче, то, что надо.
   "Вот же будет прикол, если сейчас сюда заявится настоящий  Асклепий",
- подумал Алкидий, открывая коробку первой помощи. Знай несчастный грек,
что Асклепий до сих  пор  гостит  (пьянствует.  -  Авт.)  у  хитроумного
Одиссея, он бы чувствовал себя намного спокойнее. Хотя какое, к  сатиру,
в данной ситуации могло быть спокойствие?
   Кошмар.
   В  коробке  Алкидий  обнаружил  две  железные  трехлитровые   клизмы,
кузнечные щипцы, длинную деревянную трубку  со  стеклянным  наконечником
непонятного назначения (анусоскоп. - Авт.),  пачку  презервативов  марки
"Ненасытный Эрот" (а это, интересно, на фиг? - Авт.), старый надкушенный
черствый вафельный батончик и упаковку ректальных свечей "Салют".
   В коробке лежал также старый стетоскоп, но Алкидий,  естественно,  не
знал, для чего он предназначен.
   - О-о-о-о, - стонал Зевс. - Асклепушка, скорее!
   Наибольшего внимания Алкидия заслужили стетоскоп и черствый вафельный
батончик. Сунув батончик Зевсу в зубы, Алкидий попросил Гермеса  оголить
эгидодержавный зад Громовержца. Гермес, не особо стесняясь, выполнил его
просьбу, с интересом наблюдая за действиями грека.
   "Ну, была не была", - подумал Алкидий и  вставил  круглый  наконечник
стетоскопа Зевсу в зад.
   - Эй? - взревел Громовержец,  выплевывая  батончик.  -  Ты  что  это,
придурок, делаешь? Гермес, куда ты смотришь, да он же пьян, сволочь.
   Гермес, попятившись к выходу из зала, растерянно развел руками.
   Поспешно  выдернув  стетоскоп   из   божественного   зада,   Алкидий,
лихорадочно соображая,  чисто  машинально  схватил  одну  из  ректальных
свечей "Салют" и вместе с красочной оберткой  засунул  ее  в  страдающее
место владыки Олимпа.
   - Фух, - выдохнул Зевс, наконец почувствовав облегчение (не путать  с
термином облегчился. - Авт.), - так бы и сразу. Ох,  Асклепий,  еще  раз
увижу тебя на Олимпе пьяным, заставлю пожизненно лечить печень Прометею.
Все, свободен.
   Алкидий, мелко кивая, промчался мимо удивленного Гермеса и пулей (или
лучше стрелой?) выскочил в коридор.
   - Пей меньше, - успел крикнуть ему вслед вестник богов.
   - Где ты, сатир тебя побери, шляешься? - негодовал  Фемистоклюс,  как
оказалось, ожидавший друга уже битых десять минут. - Я  уже  думал,  что
тебя повязали, страху натерпелся - жуть, особенно когда Геракл мимо меня
с какой-то девкой голой на руках пробежал.
   Алкидий  с  недоумением  рассматривал   стоявший   рядом   с   другом
удивительный квадратный прибор на трех тонких ногах-подпорках.
   - Где ты был, я тебя спрашиваю? - повторил свой вопрос Фемистоклюс.
   - Ты все равно мне вряд ли поверишь, - ответил Алкидий. - А что это у
тебя за страшилище?
   - Сам ты страшилище. Это, -  Фемистоклюс  торжественно  поднял  вверх
указательный  палец,  -  фотоаппаратис-мгновелис,  устройство,   которое
позволит нам э... э... запечатлеть известного  э...  товарища  во  время
э...   прелюбодеяния   и   получить   таким    образом    неопровержимые
доказательства его э... супружеской измены. Сделано гениальным Гефестом.
   - За металл, за металл, - донеслось из-за  угла  коридора,  -  глупые
греки гибнут за металл, ха-ха-ха...
   - О, слышал? - прошептал Фемистоклюс. - Поет - значит,  работает.  Он
на мне какой-то электрический стул испытать хотел, вроде как  вчера  его
сделал. Говорит,  ты  же  бессмертный,  тебе  все  равно.  Еле  от  него
отвязался.
   - Да. - Алкидий затравленно огляделся. - Опасное это место, Олимп.
   И, связавшись с помощью заветных черных  коробочек  с  Герой,  друзья
благополучно  были  переправлены  на  землю,  где  их  ждали   очередные
невероятные приключения.
 
Глава 5 
В КОТОРОЙ БОГИ СНОВА РУГАЮТСЯ, А ГРЕЧЕСКИЕ ГЕРОИ СОБИРАЮТСЯ НА ВОЙНУ 
 
   - Ах стервецы! - ревел, потрясая кулаками, Зевс. - Кто? Кто  из  этих
смертных вонючек посмел на такое решиться?
   Черные тучи собирались над Олимпом, грозя Греции проливным дождем.
   - О, клянусь водами Стикса, я разделаюсь с ними,  я  покажу  им,  что
значит чтить богов. В тронный зал влетел испуганный Гермес:
   - Ты посылал за мной, Громовержец?
   - Да, посылал. Немедленно вызови ко мне этого идиота Гелиоса.
   - Но ведь день еще не закончился? - возразил Гермес.
   - А мне  на  это  наплевать!  -  злобно  рявкнул  Зевс.  -  Зови  его
немедленно, я хочу видеть его здесь, на Олимпе.
   Кивнув,  вестник  богов   стремглав   бросился   выполнять   указание
Громовержца.
   - В чем дело? - В тронный зал вошла недовольная Гера. -  Пупсик,  что
случилось? Зевс побагровел:
   - Если ты думаешь, что я, разрешив вернуться на Олимп, простил  тебя,
то сильно ошибаешься.
   Гера побледнела, сообразив, что попала мужу под горячую руку.
   - Что случилось? - передразнил жену  Тучегонитель.  -  Двое  смертных
отморозков  среди  ночи  проникли  на  Олимп  -  ты  себе  можешь  такое
представить, НА ОЛИМП!  воспользовавшись  повозкой  кретина  Гелиоса,  и
похитили целый галлон амброзии.
   - Как? - притворно ужаснулась Гера. - Этого не может быть!
   - Может. - Зевс подошел к  мутному  экрану  телевизориуса.  -  Камеры
внутреннего слежения все записали, просто я,  дурак,  только  сейчас  их
проверил.
   Матовый экран мигнул, и на нем  возникли  двое  смертных:  девушка  и
смуглый грек, занимающиеся любовью в водопаде.
   - Ой, это не то, - смутился Зевс,  нажимая  на  пульте  телевизориуса
квадратные кнопки. Гера с укоризной посмотрела на мужа.
   -  Эрот,  скотина,  последний  его   включал,   -   коротко   пояснил
Громовержец.
   Экран снова мигнул, и на нем появились  две  всклокоченные  личности,
воровато застывшие у амброзийного автомата. Один из лазутчиков бросил  в
прорезь автомата две монеты и, вытащив  уже  готовую  флягу  с  напитком
богов, передал ее подельнику.
   - Вот, полюбуйся, - пробурчал Зевс. Гера присмотрелась, но в  темноте
лица дерзких смертных разглядеть не представлялось возможным.
   - Кто они? - спросила  Гера,  надеясь,  что  Зевс  еще  не  установил
личности преступников.
   Порывшись  под  атласной  подушечкой  на  троне,  Громовержец  извлек
деревянную дощечку с текстом.
   - Некие Алкидий с Фемистоклюсом,  -  медленно  прочел  он.  -  Мелкие
жулики: ограбление  храма  Аполлона,  храма  ха-ха...  Ареса,  разбойное
нападение  на  Дельфийского  оракула  с  целью  опять   же   ограбления,
осквернение  олимпийских  святынь,   подлог,   вымогательство,   чеканка
фальшивых монет с собственным профилем. Ну что ж,  очень  даже  неплохой
послужной список... И почему это я раньше о них ничего не слышал?
   Гера недоуменно развела руками:
   - А мне  откуда  знать.  Кстати,  а  кто  это  на  них  так  подробно
настучал?
   - Да Одиссей, конечно, - ответил Зевс. - Больше некому Они с Гермесом
давеча выпивали, он ему все и выложил, видимо, полагает,  что  я  его  в
итоге пощажу, вину свою в этой троянской заварушке заглаживает.
   - А ты его пощадишь? - лукаво прищурившись, спросила Гера.
   - Вот еще! - Зевс фыркнул. - Ну ты порой и скажешь!  Всыплю  засранцу
по первое число, пусть только война начнется, я ему  все  припомню  -  и
анекдоты его по поводу Олимпа, и махинации в Итаке с недвижимостью. Он у
меня еще попляшет.
   В зал влетел взмыленный  Гермес,  а  вслед  за  ним  вошел  не  менее
взмыленный Гелиос Вид у обоих был испуганный.
   - Вечер в Греции на три часа раньше настал, - сообщил Зевсу Гермес. -
Селена страшно ругается, смертные твердят о знамении...
   - Да плевал я на них на всех, - махнул рукой  Громовержец.  -  Сейчас
такую бурю устрою, что им места мало будет.
   - И все из-за каких-то двух  идиотов,  -  покачала  головой  Гера.  -
Зевсик, ты не прав, ты ведь знаешь, что нервные клетки  даже  у  нас  не
восстанавливаются.
   - Да знаю я, знаю, - буркнул Зевс, - ты мне зубы-то не заговаривай.
   Беспокойно поерзав на троне, Тучегонитель обратил  укоризненный  взор
на Гелиоса'
   - Ну, жду твоих оправданий.
   Деликатно кашлянув, бог солнца учтиво поклонился.
   - Моей вины здесь нет, - спокойно, с достоинством проговорил он. - Ты
зря меня, Зевс, с поста сорвал. Я и так лезу из шкуры вон, боюсь  каждый
раз вместе с колесницей в  море  грохнуться.  Если  бы  ты  выделял  мне
нормальные средства на ремонт  колесницы  и  обслуживание  сопутствующих
механизмов, то этого ЧП никогда бы не случилось.
   - То есть что ты конкретно имеешь в  виду?  -  не  унимался  Зевс.  -
Выражайся яснее.
   - Могу и яснее, - кивнул Гелиос.  -  Ты  лучше  посчитай,  сколько  в
процентном отношении золота уходит на пиры  и  сколько  на  обслуживание
техники Олимпа.
   - И сколько же? - заинтересовался Громовержец.
   - Много, - ответил бог солнца, - очень много. Жратву  для  пиров  кто
поставляет?  Смертные.  Девочек  для  развлечений  кто  отбирает?   Тоже
смертные, эти, жрецы храмов разных. А ведь за  все  приходится  платить.
Неужели ты забыл об этом? Платить золотом, которого  в  последнее  время
Гефест стал  отливать  что-то  подозрительно  мало,  вследствие  чего  и
требует с меня за починку небесной повозки плату золотом. Ну, я  отодрал
пару кусочков от колесницы, а она, зараза, хуже ездить стала,  трясется,
как девка,  голого  эфиопа  увидевшая.  На  поворотах  меня  знаете  как
заносит...
   Зевс нахмурил густые брови.
   - Я поговорю с Гефестом.
   - Вот-вот, - кивнул Гелиос, - поговори-поговори,  интересно,  что  он
тебе ответит, небось давно уже ожидает  этого  разговора,  подготовился,
зараза. Попомни мои слова: все это очень плохо кончится. (Гелиос  как  в
воду глядел. - Авт.)
   - Да ты не каркай, - внезапно взвилась Гера, -  и  без  тебя  проблем
выше крыши!
   - А это не мое дело, - в свою очередь огрызнулся Гелиос, - что там на
земле, меня мало волнует, мне небо объезжать надо.
   -  Ладно,  ладно,  не  ссорьтесь,  -  сказал  примирительно  Зевс.  -
Разберемся и с троянцами этими, и с засранцами,  то  есть  с  теми,  кто
амброзию спер.
   - Надо их наказать, - кивнул Гермес, - чтобы другим неповадно было.
   - Все верно, - согласился с ним Зевс, - но сперва займемся троянцами,
уж больно война большая вызревает, как бы нам  вообще  без  смертных  не
остаться.
   И боги серьезно задумались.
   А события на земле, то бишь в Греции, стремительно набирали обороты.
   Обретший роскошные ветвистые рога царь Менелай приплыл к  Агамемнону,
который при виде своего младшего братца от смеха чуть тут же не испустил
дух. Пришлось отливать Агамемнона водой, а у  Менелая  отобрать  меч  и,
соответственно, все колюще-режущие предметы.
   - Ну ты, братец, даешь, - сказал, утирая катившиеся  из  глаз  слезы,
Агамемнон. - Кто ж молодую  жену  со  здоровыми  красивыми  мужиками  во
дворце оставляет?
   -  Жаль,  тебя  там  не  было,  -  резко  ответил  Менелай,  -  чтобы
посоветовать. Да развяжите же меня наконец.
   Подчиненные с сомнением посмотрели на царя Спарты.
   - Живее...
   - Развяжите, развяжите, -  кивнул  Агамемнон.  -  Я  больше  не  буду
смеяться по поводу его, по поводу его... ой не  могу...  по  поводу  его
рогов...
   Закрыв лицо руками, брат Менелая затрясся в новом приступе хохота.
   - Скотина! - крикнул Менелай, после чего плюнул брату на лысину.
   Спартиаты снова связали своего царя.
   Агамемнон еще немного повсхлипывал и наконец успокоился.
   - Шутки шутками, - сказал он, - а что-то нужно предпринять. И я  знаю
что. Ты должен собрать всех тех героев, которые дали клятву  на  свадьбе
помогать тебе, если что нехорошее случится с Еленой. С их  армиями  тебе
следует идти войной против Трои и показать этим вонючкам, кто  в  Греции
главный. (Вот он, исторический момент. - Авт.)
   - А что, это мысль! - оживился Менелай. - Скорее развяжите меня.
   Менелая развязали.
   - Брат мой, ты только представь себе, - продолжал Агамемнон, -  сатир
с ней, с бабой этой, Еленой, но ведь какой великолепный  предлог,  какой
высокий мотив пограбить богатые славные земли!
   - Да, красиво, - согласился Менелай, -  но  что  прикажешь  делать  с
этим? - Он указал на роскошные ветвистые рога.
   Агамемнон хрюкнул, борясь с новым  приступом  смеха,  но  Менелаю  по
неосторожности кто-то из греков уже вернул меч.
   - Не знаю, - ответил Агамемнон, -  пожалуй,  избавить  тебя  от  сего
позорного атрибута могут только боги.  Боюсь  я,  что  приключившаяся  с
тобой беда случилась не без их ведома. Извини, брат,  но  здесь  я  тебе
помочь ничем не могу.
   - Ладно, - зло бросил Менелай, - сам разберусь...
   Короче, поплыли братья к престарелому царю Нестору в Пилос.
   А Нестор этот некогда считался  великим  воином  и  стратегом.  Очень
много он знал героев, побывал во многих великих битвах, но  вот  беда  -
старик в последнее  время  стал  малость  сдавать,  вследствие  древнего
своего возраста Зевса с Аидом путал, Геракла с Афиной, ну и так далее. В
общем, клинило старичка по полной программе.
   Прибыли Менелай с Агамемноном на Пилос и давай старика уговаривать им
помочь, дескать,  ты  многих  героев  знаешь,  помоги,  значит,  нам  их
собрать.
   - Ну так что же у вас, милые девушки,  случилось?  -  спросил  Нестор
после подробного рассказа о коварном поступке Париса.
   Братья переглянулись.
   - Приехали, - выдохнул Агамемнон. - Ку-ку, дедуля, мы о чем  с  тобой
битый час разговаривали7
   - О ценах на вино в Спарте, - невозмутимо ответил Нестор.
   - Воды Стикса! - воскликнул Менелай. - Да он, оказывается, еще тупее,
чем моя жена Елена.
   - Бывшая жена, -  напомнил  Агамемнон.  -  Нестор,  будь  другом,  не
испытывай наше терпение, помоги в войне с Троей.
   - Что? Война? -  переспросил  старик.  -  Так  что  же  вы  сразу  не
сказали?
   Братья снова в замешательстве переглянулись.
   - Фразимед, Антилох, сыновья мои, - позвал  Нестор,  -  скорее  идите
сюда.
   Через несколько минут во дворец Нестора ворвались два вооруженных  до
зубов бугая в одинаковых доспехах.
   - Знакомьтесь. - Старик показал на гостей. - Это Менемемнон и Агалай.
   Сыновья Нестора мрачно кивнули.
   - Фразимед, - представился тот, что был повыше.
   - Антилох, - буркнул второй.
   - Анти кто? - переспросил  Менелай,  но  Агамемнон  вовремя  наступил
брату на ногу.
   - Мальчики мои, - Нестор обнял сыновей за плечи, - наконец  произошло
то, о чем я мечтал последние шестьдесят лет.
   - Да, отец, - прогудели сыновья.
   - Мальчики, - продолжал Нестор, - вы не поверите, но началась война.
   - Слава Аресу! -  дружно  взревели  Фразимед  с  Антилохом,  потрясая
мечами. - Слава, слава, слава!!!
   - Сразу видно, кто их зачал, - шепнул на ухо Агамемнону Менелай.
   - Яблоко от яблони, - тихо согласился Агамемнон.
   Нестор улыбнулся:
   - Я помогу вам, я помогу собрать великих героев. Мальчики, снаряжайте
мои лучшие корабли. Сперва мы посетим Геракла.
   Почесав макушку чуть ниже рогов, Менелай деликатно кашлянул:
   - Э... - смущенно произнес он, - вообще-то Геракл...
   - Что, неужели второй раз женился? - испуганно спросил Нестор.
   - Да нет, - ответил Менелай, - скорее наоборот, он умер.
   - Ай-яй-яй, - покачал головой Нестор, - как нехорошо, однако,  вышло,
но мы все равно к нему заедем.
   - Это, интересно, куда? -  весело  поинтересовался  Агамемнон.  -  На
Олимп?
   - Гм... -Нестор задумался. - Действительно глупо... м-м...  ну  тогда
навестим Тесея.
   - Боюсь, что он тоже умер, - сказал Менелай, - я, конечно, извиняюсь,
но среди ваших знакомых есть кто-нибудь из живых до сих пор героев?
   - Да, есть, - с радостью ответил старик, - это мои сыновья.
   Менелай  с  Агамемноном  скептически  посмотрели  на  задравших  носы
сыновей Нестора.
   - М-да, плохо дело, - констатировал Менелай, - похоже,  что  войны  с
Троей не будет.
   - Как это не  будет?  -  возмутился  старик.  -  Скорее  поспешим  на
корабли, я лично возглавлю поход против Трои. Плывем же мы  на  Аргос  к
царю Диомеду, сыну великого Тидея, равному силой  самому  Аресу.  Диомед
должен мне большую сумму денег, думаю,  он  не  сможет  отказать  нам  в
помощи.
   -  Вот  это  уже  совсем  другое  дело,  -  заулыбались   Менелай   с
Агамемноном. - Быстрее, Нестор, снаряжай  свои  корабли,  чувствуем  мы,
великая буря надвигается на Грецию...
   Надо сказать, что хотя братья и выражались фигурально, дождь в Аттике
в этот день пошел, и не просто дождь, а целая буря с  грозой,  поскольку
Зевс на  Олимпе  снова  раздавал  богам  розовых  слонов  по  поводу  их
безответственного отношения к предстоящей войне.
   Славные герои собрались на войну против Трои.
   Во-первых, разобраться с коварными троянцами  собирался  царь  Аргоса
Диомед, сын Тидея, который при виде полоумного Нестора побледнел, тут же
пообещав исполнить любую его просьбу.
   Во-вторых,  пограбить  богатые  земли  согласились:  сын  царя  Эвбеи
Паламед, внук Миноса, царь  Крита  Идоменей  и  друг  Геракла  Филоктет,
сперший у погибшего героя его чудо-стрелы.
   Решили участвовать в грабеже и два Аякса: большой - сын  саламинского
царя Теламона,  друга  Геракла  (здоровый  был  мужик,  однажды,  сильно
перепив, одной лишь головой разнес храм Геры) и малый - сын  локридского
царя Оилея.
   В общем, много героев клюнуло  на  заманчивое  предложение  пополнить
свои сундуки  троянским  золотом,  вот  только  царь  Итаки,  хитроумный
Одиссей, сын Лаэрта, что-то юлил. Чувствовал, мерзавец,  что  на  Олимпе
ему и так уже сандалии сплетены, а тут еще  поход  этот.  Но  необходимо
было грекам участие Одиссея в походе, ибо многие  герои  отвечали,  что,
мол, если царь Итаки в поход отправится, то и мы с ним, а если нет,  так
нет.
   Но не желал Одиссей покидать Итаку, тем более что он  совсем  недавно
женился на молоденькой красавице Пенелопе  и  у  него  уже  родился  сын
Телемах. (Подробнее об этом герое читайте  во  второй  части  романа.  -
Авт.)
   Короче, решил Одиссей малахольным прикинуться, психом, значит, мол, в
бассейне нечаянно поскользнулся, головой ударился  и  теперь  вроде  как
идиот.
   Приплывают Менелай с  Агамемноном  в  Итаку,  естественно,  вместе  с
Нестором и сыном царя Эвбеи Паламедом.  Приплывают,  значит,  а  Одиссей
голяком по дворцу скачет с павлиньим  пером  в  заднице  и  жалобно  так
по-бараньи блеет.
   - Вот это да! - сказал Менелай, увидев царя Итаки. - Вот что, значит,
с мужиками брак делает. Пока был холостым, был нормальным.
   - Профессионально косит, - кивнул Агамемнон, - даже  перо  в  задницу
смолой вклеил.
   Посмотрели греки на  бегающего  на  четвереньках  по  залам  Одиссея,
плечами пожали и к жене его молодой Пенелопе так обратились:
   - И долго он уже бесится, соплеменников пугает?
   - Да вроде со вчерашнего дня, - ответила наивная Пенелопа. - Как ваши
корабли на горизонте увидал, так сразу на четвереньках в глубь дворца  и
помчался.
   -  Значит,  внезапный  приступ.   -