в конце концов.
   - Ага, как же, размечтался, - сердито крикнул ему в ответ Одиссей.  -
Будешь висеть там как миленький, пока в Итаку не вернемся.
   - Сволочи! - закричал матрос. - Снимите, на меня чайки гадят!
   - Ну и поделом, - громко заржал Агамемнон. - Кстати, что за земля?
   Одиссей пожал плечами:
   - Идем четко по указанию божественного прибора.
   Черную коробочку с медными усами царь Итаки держал в правой руке.
   Вдалеке замаячил угрюмый каменистый остров с  мрачными  пиками  серых
скал.
   - Шляемся где попало,  -  недовольно  пробурчал  Парис,  -  пока  нас
кто-нибудь не сожрет.
   - Или мы  кого-нибудь,  -  кровожадно  щелкнул  зубами  Аякс,  весело
подмигивая по-прежнему немного заторможенному Гектору.
   Увлекательное путешествие Одиссея было в самом разгаре, и,  казалось,
приключения вот-вот посыплются на них словно из рога изобилия.
   Пока что все с ними произошедшее было довольно обыденным.  Да,  герои
побывали в землях лотофагов, но  те  оказались  обыкновенными  жуликами,
разбавляющими вино морской водой.
   И это было обидно.
   Очень.
   В особенности Аяксу, руки у которого буквально чесались, так он хотел
с кем-нибудь подраться.
   Аякс уже был готов подраться даже с кем-то  из  своих,  дабы  размять
заскучившие мышцы.
   -  Надеюсь,  здесь  бродит   гигантский   прожорливый   Минотавр,   -
мечтательно предположил Аякс. - Или лучше ужасное  привидение  Эмпуса  с
орлиными ногами, пьющее людскую кровь. Или чудовищная  Ламия,  сбежавшая
из царства Аида, которая пожирает новорожденных младенцев, или...
   - Аякс, заткнись, - раздраженно бросил Одиссей, с  сочувствием  глядя
на близкого к обмороку Париса.  -  Все  перечисленные  тобой  монстры  -
выдумка безграмотных  пастухов.  Им  делать  на  пастбище  целыми  днями
нечего, вот и выдумывают всякие кошмарные истории.
   - Да знаю я, -  махнул  рукой  Аякс.  -  Просто  уж  больно  хотелось
попугать Париса. Он у нас, кажется, даже летучих мышей боится...
   - Да пошел ты! - огрызнулся Парис. - Думаешь, и  на  тебя  управы  не
найдется?
   Аякс в ответ громоподобно рассмеялся.
   - Ну хватит галдеть, - взмолился Гектор. - У меня  и  так  весь  день
голова раскалывается.
   - А не фиг было мел нюхать, - возразил Аякс.
   Плавно развернувшись, корабль  бросил  якорь  у  берега  неизвестного
острова.
   Спустившись в небольшую лодку, Одиссей, Агамемнон,  Парис,  Гектор  и
Аякс, сын Оилея, проворно подгребли к суше.
   Благополучно высадились.
   - Ого-го-го! - взревел Аякс, прикладывая к  губам  руки  лодочкой.  -
Эге-ге-гей... - И герой лукаво посмотрел на дергающегося Париса. - К вам
идут великие герои! - громогласно добавил Аякс, и эхо от  его  голоса  в
панике заметалось среди скал.
   - Идите в задницу, герои, - внезапно донеслось издалека.
   - Что? - Греки переглянулись.
   - Послышалось, - сделал вывод Аякс. - Это эхо. Идемте.
   И  герои  под  предводительством  хитроумного  Одиссея  двинулись  по
каменистому грунту вдоль берега.
   - Ме-э-э, - раздалось где-то совсем рядом.
   - Ага, - обрадовался  Агамемнон.  -  Козы.  Надеюсь,  что  дикие.  От
шашлычка по-троянски я бы сейчас не отказался.
   И  путешественники  галопом  припустили  туда,  откуда   только   что
доносилось глупое меканье.
   Каково же было их  разочарование,  когда  козы  оказались  горными  и
прыгучими, что те блохи.
   Около часа пробегав  по  камням  и  едва  не  свалившись  в  глубокую
расщелину, греки с грустью признали свое фиаско, а  козы,  нагло  мекая,
смотрели на них с вершин серых утесов, разрушив все мечты  Агамемнона  о
шашлычке по-троянски.
   Шашлычок оказался героям не по зубам, слишком уж прыток.
   - Ладно, поигрались, и хватит, - строго осадил ругавшихся на чем свет
стоит товарищей Одиссей. - Довольно коз смешить. Пора взяться и за дело.
Мы ведь приплыли сюда не просто так.
   Герои пристыженно замолчали.
   Одиссей удовлетворенно кивнул  и,  достав  из-за  пояса  божественное
устройство, пошел в том направлении, куда указывали шевелившиеся  медные
усы.
   Вскоре греки достигли небольшого указателя на камне у начинающейся из
ниоткуда дороги.
   Одолеть надпись на  указателе  Одиссей,  понятно,  не  смог  и,  дабы
окончательно не опозориться, прибег к помощи Гектора.
   - Гектор, - ласково позвал он героя, - мне в глаза  песок  попал.  Ни
черта не вижу. Ну-ка прочти.
   Гектор послушно прочел:
   - Вы находитесь во владениях циклопов. До ближайшего постоялого двора
тысяча стадиев. Грекам и эфиопам проход воспрещен.
   - Это еще за каким таким сатиром?  -  возмутился  Аякс.  -  Проклятые
расисты, ну я вам покажу!
   Одиссей посмотрел на прибор:
   - Идемте, нам туда.
   Треки послушно двинулись за вожаком.
   - Зевс-Громовержец! - громко воскликнул Агамемнон, и  все  обернулись
на его голос. - Вот это тапочка, разрази меня Тартар!
   - Мама! - закричал Парис, чуть не бросившись на руки Аяксу.
   Пораженные герои столпились у валявшейся на земле  гигантской  рваной
сандалии размером с хорошую весельную лодку.
   Пахло от сандалии соответствующе, за то, наверное, и выкинули.
   - Это ж каким должен быть ее владелец! - присвистнул Аякс, прикидывая
в уме размеры носящего такую обувь мужика.
   - Знал я одного грека, - задумчиво изрек Агамемнон, -  странствующего
философа. Так у него при росте метр пятьдесят с лавровым венком в прыжке
размер обуви был шестидесятым. Он, кстати, на всех Олимпиадах медали  по
плаванию забирал, а вот бегал неважно, за что и поплатился:  черепахи  с
острова Родос его загрызли.
   - Думаю, дальше вы пойдете без меня, - заявил  Парис,  демонстративно
поворачивая к морю.
   - Ага, - громко хохотнул Аякс,  -  иди-иди!  Может,  вторую  сандалию
найдешь вместе с ее владельцем.
   Парис уходить тут же резко передумал, попросив Одиссея отказаться  от
своей безумной затеи и всем вместе вернуться на корабль. Одиссей на  это
ответил... Пожалуй, опустим, что ответил Парису на это  царь  Итаки,  из
соображений цензуры.
   Через полчаса,  по-прежнему  строго  следуя  указаниям  божественного
устройства, греки вышли к гигантской пещере.
   Маленький прибор в руках Одиссея громко заверещал.
   - Так-так, - сказал царь Итаки, - посмотрим, что там внутри.
   Внутри оказалось весьма симпатичное  жилище,  вот  только  для  очень
большого жильца.
   Стол со стульями напоминали арки какого-нибудь храма, даром что не из
мрамора. Кровать походила на хороший военный сорокавесельный корабль,  а
отхожее место...
   - Кошмар! - закричал Парис, увидав глиняный круглый ночной  горшок  в
белый горошек, в  котором  при  желании  могли  поместиться  обе  армии,
сходившиеся недавно под стенами Трои. (Имеется в виду - в непереваренном
виде. - Авт.)
   - М-да... - Аякс задумчиво потрепал густую бороду. - Мы попали либо в
музей абстрактного искусства, либо в пещеру великана.
   - Второе  правдоподобнее  первого,  -  сказал  Одиссей,  указывая  на
громадные следы у входа в пещеру: один  от  обуви,  другой  -  от  голой
пятки.
   - Ага! -  радостно  закричал  Аякс,  потрясая  копьем.  -  Наконец-то
нашелся в Аттике достойный меня противник.
   - Не обольщайся, - осадил друга Одиссей.  -  Все  великаны  умственно
отсталые, это общеизвестно. Вследствие своей умственной  отсталости  они
добрые, а все беды в Греции только от  коротышек.  Вот  они  -  это  да,
злобные, что те клещи, поскольку у них развит комплекс  неполноценности,
оттого к власти и рвутся.
   - Интересно, - сказал Агамемнон, - на кого это ты намекаешь? (Кстати,
рост Агамемнона метр шестьдесят. - Авт.)
   - Имеющий  мозги  да  поймет,  -  загадочно  добавил  Одиссей.  -  О,
смотрите, козы.
   И действительно, в дальнем углу пещеры имелся вольер с мелким рогатым
скотом.
   - Вот так удача, - хмыкнул Агамемнон, плотоядно  поглаживая  себя  по
животу, - а я было с шашлычком распрощался.
   Радости греков не  было  предела,  когда  они  обнаружили,  ко  всему
прочему, запасы козьего сыра и здоровую амфору превосходного вина.
   - Братья, закатим пир!  -  утробно  взревел  Аякс,  и  герои  тут  же
освежевали двух упитанных коз. (Боже, какие идиоты!!! - Авт.)
   Развели костер. Нанизали мясо на вертел, сделанный из копья Аякса.
   По  пещере  медленно  поплыл  восхитительный...  то  есть,  тьфу  ты,
отвратительный запах  жареной  козлятины.  Агамемнон  с  видом  бывалого
гурмана  обильно  поливал  мясо  вином  и   посыпал   специями,   всегда
припрятанными у него для подобных случаев в мешочке на поясе.
   Но хитроумный правитель Итаки,  несмотря  на  царившее  среди  друзей
веселье, не забыл о своей главной задаче.
   Оставив греков пировать у  входа  в  пещеру,  он  вернулся  в  жилище
неведомого гиганта, дабы с помощью божественного устройства выяснить, за
каким сатиром оно привело их на этот остров.
   Но  все  объяснялось  довольно  просто  -  чудо-прибор   запеленговал
очередное изобретение Гефеста.
   Это был небольшой (для владельца пещеры) ящичек со съемными  круглыми
дисками, по которым ездила подвижная тонкая головка, сделанная из  вовсе
уж невиданного материала с вкраплениями бронзы.
   Одиссей нажал ногой первый попавшийся плоский  рычаг  с  нарисованной
поющей птичкой. Непонятное устройство  тут  же  ожило,  наполнив  пещеру
странной музыкой с преобладанием ударных  инструментов  и  разнообразных
флейт.
   Пожав плечами, царь Итаки нажал  плоский  рычаг  повторно,  и  музыка
прекратилась.
   В пещеру вбежали встревоженные Гектор с Агамемноном.
   - Эй, ты чего? - испуганно спросили они. - Нас чуть Танат не  хватил.
Парис от страха на скалу залез и теперь орет,  как  ненормальный,  чтобы
его оттуда сняли.
   Одиссей выскочил наружу.  Парис  действительно  сидел  на  скале  над
пещерой с круглыми от ужаса глазами и слушал гневные проклятия бегавшего
вокруг костра Аякса.
   - Он что, туда на крыльях взлетел? - ошарашенно спросил Одиссей.
   Греки недоуменно развели руками.
   - Мы в этот момент отвернулись, - виновато объяснил Гектор, - а он  -
фить, и уже наверху.
   - Тартар вас всех побери! - Царь Итаки потряс кулаками. -  На  минуту
вас ведь только оставил, сами теперь его оттуда снимайте.
   И, сплюнув в сторону, Одиссей демонстративно вернулся в пещеру...
   Что-то ему все это время не давало покоя. Что-то  он  в  этой  пещере
увидел.  Увидел  мельком  нечто  очень  важное,  отложившееся  на   краю
сознания.
   - Так... - Одиссей остановился точно посередине  пещеры,  внимательно
обведя ее взглядом.
   Так и есть.
   На колченогой тумбочке у кровати, рядом  с  бронзовым  подфакельником
стояла деревянная  гравюра,  изображавшая  молодую  улыбающуюся  женщину
невиданной красоты.
   - Афина, нет, Афродита, - вслух произнес Одиссей, перебирая в  памяти
симпатичные мордашки и с каждой секундой все больше  и  больше  понимая,
что женщина на картине очень похожа на его покойную мать Антиклею.
   "Но этого просто не может быть", -  спокойно  подумал  царь  Итаки  и
поставил в этом неразрешимом вопросе жирную точку, решив,  что  сходство
женщины на портрете с его матерью случайно. (Наивный человек! - Авт.)
   А вот картина с  изображением  Лаэрта  над  ночным  горшком  великана
никаких сомнений у Одиссея не вызвала, повергнув его в суеверный шок.
   На картине ДЕЙСТВИТЕЛЬНО был изображен ЕГО ОТЕЦ.
   Одиссей медленно, словно сомнамбула, подошел ближе.
   Вблизи  портрет  его  отца  оказался  весь  искромсан  прямоугольными
дырочками, а в центре картины торчала рукоять  ушедшего  до  половины  в
каменную стену ножа.
   Спасительный для психики ответ пришел в голову Одиссея сам собой.
   Все сразу встало на свои места.
   - Понятно. - Царь Итаки с облегчением вздохнул. - Шуточки  известного
хохмача Диониса. Ну, я тебе это припомню!
   Неизвестно, какие еще угрозы последовали бы в адрес бога вина, слетев
с уст взбешенного Одиссея, но тут пещера содрогнулась от чьих-то могучих
шагов.
   Чьих-то, гм...
   Не будем мудрствовать лукаво, а скажем прямо:  в  пещеру  возвращался
великан.
   Агамемнон, Аякс, Гектор и Парис были тут как тут.
   - Одиссей, - истошно заорали они, - караул...
   - Парис? - Царь Итаки обалдело вытаращился на бледного юношу,  словно
именно он и был чудовищным великаном. - Но как ты спустился со скалы?
   - Как хозяина пещеры вдалеке увидал, - ответил за юношу Агамемнон,  -
так вниз кубарем и скатился. Там, оказывается, на камне выступы  в  виде
ступеней были.
   Возвращавшийся домой с прогулки великан громко икал, и Одиссей понял:
путь назад отрезан.
   - Быстро в вольер, - громко скомандовал царь Итаки.
   - К козам? - испуганно спросили герои.
   - К баранам, - злобно прорычал Одиссей, бросаясь в угол пещеры.
   Бараны недовольно заблеяли, так  как  тусовка  у  них  была  довольно
узкая, но греки пинками разогнали животных, спрятавшись между ними.
   - О-о-о-о, - жалобно взревел великан, когда наступил голой пяткой  на
дотлевающий у входа в пещеру костер.
   К слову сказать, циклоп ходил искать свою потерявшуюся сандалию.
   Каким образом, спросите вы, он ее потерял?
   Да ночью коты местные под пещерой уж  больно  громко  песни  любовные
ревели,  в  них-то  своей  правой  сандалией  великан  и  запустил.   Но
переусердствовал малость, забросив сандалию далеко к морю.
   В расстроенных чувствах невыспавшийся циклоп в одной  левой  сандалии
зашел в пещеру.
   Греки, замершие среди меланхолично  жевавших  травку  баранов,  молча
ужаснулись.
   Великан был просто чудовищен.
   В смысле размеров он был чудовищных, а  так  мужик  себе  как  мужик.
Только глаз правый,  словно  у  морского  пирата,  черной  полоской  был
перевязан. Встреть такого нормальных стандартных размеров где-нибудь  на
Родосе, и вовсе он не будет казаться тебе чудовищным. Даже можно сказать
наоборот, он покажется обаятельным,  и  грех  будет  не  угостить  этого
симпатягу вином, дабы послушать удивительные  истории  о  его  пиратских
рейдах у берегов Лесбоса либо Гоморры.
   - Е-мое, - громко произнес великан, осматривая свою пещеру. -  Что-то
я не понял...
   - Наше присутствие заметил, - прошептал Аякс, за что получил  по  лбу
от Одиссея.
   - О... - в отчаянии взревел циклоп. - Кто  слопал  мои  запасы  сыра,
о... кто выпил все мое вино?
   - Мы выпили, - хмыкнул Агамемнон, еще не совсем протрезвев.
   - О... - продолжал  сокрушенно  реветь  великан.  -  Кто  слушал  мою
музыку, у-у-у... Кто воспользовался моим любимым ночным горшком?
   Греки недоуменно переглянулись.
   - Чего? - прошептал Одиссей, и  все  почему-то  сразу  посмотрели  на
Аякса.
   - А что я, что сразу я? - с вызовом хрипло  прошептал  герой.  -  Ну,
стоит  себе  горшок  большой  в  белый  горошек,   как   же   таким   не
воспользоваться? Снаружи ведь негде,  сплошные  скалы,  ни  кустика,  ни
деревца.
   - Скотина, - прошипел сквозь зубы Одиссей. - Ну, я с тобой потом  еще
разберусь...
   - О... - еще раз взревел циклоп, после чего горько зарыдал.
   На греков мощно пахнуло перегаром.
   - Да он же пьяный, - догадался Агамемнон.
   - Будем отступать, -  сделал  вывод  Одиссей  и  принялся  обдумывать
гениальный... хотя нет, лучше сказать, хитроумный план побега.
   А великан тем временем,  утерев  мокрый  красный  нос,  стал  швырять
хорошо отточенный нож в портрет Лаэрта, целясь  прямо  в  его  идиотскую
улыбку.
   "Вот сволочь", -  подумал  Одиссей,  мысли  которого  складывались  в
нужную мозаику с трудом. Но оно и понятно: вина чужого меньше пить  надо
было.
   На шару ведь не жалко ни чужого напитка, ни своего организма.
   Если кто в данной ситуации и веселился, так это  Аякс,  который  пьян
был, словно еж, упавший в чан с бродящим виноградом.  Упился,  в  общем,
герой больше всех, благо бычье здоровье позволяло.
   Сначала Аякс сидел вроде как тихо, но потом его разобрало, и он начал
приглушенно хихикать. Греки, понятное дело, зашикали на него, но тот  на
гневные рожи друзей внимания не обращал.
   Затем Аякса окончательно развезло, и он стал басом  блеять,  подражая
главному в стаде барану,  который  уже  около  часа  лежал  в  обмороке,
сраженный исходившими от греков винными парами.
   - Гомер! - встревоженно позвал  любимого  барана  великан,  прекратив
метать нож. - Что с тобой?
   - Бе-э-э-э, - еще пуще прежнего заблеял потешающийся Аякс.
   И тут герой допустил непростительную  ошибку  -  с  пьяных  глаз  все
напутал и громко залаял.
   - Эй, кто там? - не на шутку испугался циклоп, освещая  факелом  угол
пещеры.
   - Гав-гав, - ответил Аякс и жалобно так добавил:
   - Мяу-у-у-у...
   Бедняга Парис в этот момент частично поседел, а Одиссею  было  не  до
идиотов-друзей. Одиссей напряженно думал.
   - Ах вы, - сказал великан, снимая левую сандалию, -  проклятые  коты,
вы уже и сюда забрались.
   М-да.
   Умственные способности  циклопа  оставляли  желать  лучшего.  Короче,
грекам крупно повезло.
   - Эх, была не была! - Одиссей махнул рукой и, повернувшись к друзьям,
строго приказал:
   - Оставайтесь на месте, бараны.
   Бараны в ответ согласно закивали.
   - Итак, на счет три, - шепотом подбодрил себя царь Итаки. - Раз, два,
три...
   И, произнеся "три", он проворно выскочил из вольера.
   - Ты кто? - удивленно спросил циклоп, увидев человека.
   Одиссей дурашливо поклонился.
   - Тебя как зовут? - снова спросил великан.
   - Меня зовут Ядурак, - ответил хитроумный  царь  Итаки.  -  И  это  я
нагадил в твой горшок.
   - Ах ты! - яростно взревел циклоп, воинственно растопырив руки, после
чего с топотом погнался за вылетевшим из пещеры Одиссеем.
   - Нет, во дает, - заржал Аякс, пихая локтем  в  бок  жевавшего  рядом
травку барана. - Не, Парис, ты это видел?
   Баран в ответ жалобно заблеял...
   Запыхавшийся, в мокрой насквозь одежде, Одиссей приковылял  в  пещеру
где-то минут через пятнадцать.
   - Вылезайте, мужики! - крикнул он грекам. - Айда к кораблю.
   Счастливые герои выбежали из вольера.
   - Как тебе это удалось? - закричал Агамемнон, хлопая  царя  Итаки  по
спине.
   - Что удалось? - не понял Одиссей.
   - Ну, от великана избавиться.
   - А... -Хитроумный грек криво усмехнулся. - Это было очень просто.  Я
побежал в ту сторону, где валялась его сандалия. Он ее как  увидел,  обо
всем сразу же забыл. Сидит теперь, счастливый, на дороге, примеряет.
   - Так, может, то не его сандалия? - предположил Гектор.
   - Да какая  разница,  -  махнул  рукой  Одиссей.  -  Возвращаемся  на
корабль.
   И греки, весело галдя, беспрепятственно поспешили к морю.
   А  циклоп,  обрадовавшийся,  найдя  свою  блудную   сандалию,   вдруг
вспомнил, как сильно обидел его непонятный коротышка, а  посему  тут  же
принялся орать дурным голосом, созывая своих сородичей.
   Сородичи, понятное дело, отозвались.
   - В чем  дело,  Полифем?  -  недовольно  спросили  они.  -  Ты  снова
напился?
   - Я трезв, - гневно отвечал им циклоп, - как стеклышко.
   - Тогда мы тебя не понимаем, - ответили сородичи. - Чего ты орешь?
   - И действительно, чего? - Полифем в растерянности заозирался.  -  А,
вспомнил... мне нанес оскорбление один смертный. Он сожрал весь мой сыр,
выпил все мое вино и нагадил в мой горшок.
   - Может, это был твой брат Лифомил? - предположили остальные циклопы.
- Думаем, что простому смертному не проделать все те чудеса, которые  ты
нам только что описал.
   - Нет, - твердо заявил великан, - это был смертный, человек.
   - Ну и как же его зовут? - ехидно поинтересовались сородичи.
   - Ядурак, - ответил Полифем.
   - Ну, мы в этом в принципе и  не  сомневались,  -  сказали  остальные
циклопы. -  Не  пей  больше,  братец,  а  то  пожалуемся  твоему  папаше
Посейдону, и он тебе мозги быстро вправит.
   - Ядурак, - в отчаянии закричал Полифем, - его звали Ядурак.
   Но  сородичи,  приглушенно  посмеиваясь   и   качая   головами,   уже
расходились.
   Полифем задумался.
   - Пойду-ка я набью морду Лифомилу, -  вслух  сказал  он,  -  так,  на
всякий случай.
   И циклоп решительно потопал в г