ж?
     Мэри покачала головой.
     - Скорее бы они возвращались, - сказала  она.  -  Их  нет  уже  целую
вечность. Как ты думаешь, что могло случиться?
     - С ними все в порядке, - уверенно заявил Авери. - Том  вполне  может
за себя постоять. Да и Барбара тоже, если уж на то пошло.
     - А я все равно нервничаю, - призналась Мэри, потягиваясь.
     Авери добавил еще пару штрихов к почти законченному портрету.
     - Я только что придумал название для нашего  острова,  -  сказал  он,
помолчав. - Должны же мы его как-то называть, правда?  Как  тебе  нравится
Эльдорадо?
     - Если не считать золотых сфер и золотых людей, - усмехнулась Мэри, -
золотом здесь, по-моему, и не пахнет.
     Отложив кисти, Авери критически посмотрел на холст. Затем  повернулся
к Мэри.
     - Если ты простишь мне старую избитую истину...  никогда  не  знаешь,
где найдешь, где потеряешь... Знаешь, я все меньше и меньше злюсь на  Них.
Вы с Томом, мы с  Барбарой  нашли  здесь  пусть  и  не  золото,  но  нечто
чертовски на него похожее. По правде  говоря,  сейчас  я  счастливее,  чем
когда-либо в жизни... Да, Эльдорадо -  название  что  надо.  Когда  Том  и
Барбара  вернутся,  мы  вспомним  о  демократии  и  поставим   вопрос   на
голосование.
     Мэри с тревогой поглядела на белую полосу пляжа, на роскошную  зелень
деревьев и кустарников.
     - Хоть  бы  они  скорее  возвращались,  -  повторила  она.  -  Что-то
случилось...
     - Да брось ты, - начал Авери. - Ты просто... - слова замерли  у  него
на устах.
     В нескольких десятках ярдов от них из леса появился человек. Это  был
Том. Он шатался и, похоже,  едва  держался  на  ногах  -  словно  пьяница,
возвращающийся  домой.  У  него  на  груди  на  рваной  рубашке   медленно
расплывалось кровавое пятно.
     С душераздирающим криком Мэри бросилась к нему. Авери - за ней.
     Том усиленно моргал и щурился, как будто пытаясь разглядеть, кто  это
спешит ему навстречу.
     - Извини, старина, - с трудом пробормотал он подбежавшему Авери. - Не
слишком-то я... Эти гады сцапали Барбару... - и с  этими  словами  он  без
чувств повалился на землю.
     У него из спины, около плеча, торчало обломанное копье.



                                    22

     Кое-как совместными усилиями они втащили Тома  вверх  по  лестнице  в
лагерь. Авери внес его в палатку и осторожно положил на один из спальников
лицом вниз.
     Мэри была бледной, как полотно. Руки у нее дрожали. Сделав над  собой
отчаянное усилие, она сказала почти спокойным голосом:
     - Ты... ты можешь вынуть копье?..
     - Да, - ответил Авери с уверенностью, которой вовсе не чувствовал.  -
Я вытащу его... Принеси-ка ты лучше воды... И, Мэри, знаешь, не  торопись.
Понимаешь?
     Молча кивнув, она вышла из палатки.
     - Том, - позвал Авери,  становясь  на  колени,  -  старина,  ты  меня
слышишь?
     Но кроме сочувствия и жалости к Тому, Авери испытывал и гораздо более
личное и отчасти даже эгоистическое  чувство.  Барбара,  Барбара,  -  эхом
отдавалось у него в ушах. Только бы с тобой было  все  в  порядке.  Любовь
моя, только бы с тобой было все в порядке...
     - Том, ты меня слышишь? - еще  раз  спросил  Авери  и  сам  поразился
внезапной грубости своего голоса.
     Он хотел знать. Он обязан был знать. Он с трудом удерживался от того,
чтобы схватить Тома и вытрясти из него всю правду.
     - Том, ради всего святого, очнись!
     Никакого ответа. Том каким-то чудом не потерял сознания но  дороге  в
лагерь, но это и все.
     "Святой Боже, - взмолился Авери, -  не  дай  ему  умереть.  Я  должен
знать, должен..."
     И вдруг его панику как рукой сняло.  Ее  заменило  ледяное,  какое-то
даже немного неестественное спокойствие. Холодный пот  градом  катился  по
его лицу. Он посмотрел на Тома - на восемнадцать дюймов копья, торчащие  у
него из спины, на кровь, медленно растекающуюся по рубашке,  покрытой  уже
засохшими кровавыми пятнами. Он посмотрел на Тома, и ему стало стыдно.
     -  Извини,  старина,  -  тихо  пробормотал  он.   -   Я   не   должен
расклеиваться, так ведь?
     Он наклонился к копью, бормоча себе под нос:
     - Во-первых, его надо вытащить. Во-вторых, есть  только  один  способ
это сделать... Не держи на меня зла, приятель. Что  бы  ни  случилось,  не
держи на меня зла. Я просто несчастный дурень, который хочет  сделать  как
лучше.
     Он осторожно потянул за древко копья. Ничего не произошло.  Вероятно,
он застряло в кости или в мускулах. Возможно, и в том и в другом сразу.
     Тогда он попробовал резко дернуть. Единственное, чего он добился, так
это того, что приподнял Тома на пару дюймов от постели.
     "Боже мой, - думал Авери. - Что же мне, черт возьми, делать?"
     Но какое бы решение он ни принял, делать  это  следовало  быстро.  Не
стоило рассчитывать на долгое отсутствие Мэри.
     Ответ был очевиден. И Авери он  нисколько  не  нравился:  этот  ответ
низводил Тома до уровня неодушевленного куска мяса. Но раз ничего  другого
Авери в голову не приходило - значит, выбора не оставалось.
     Наступив Тому ногой на поясницу, Авери взялся обеими руками за древко
и рванул что есть силы.
     Он вытащил копье. Том вскрикнул. Короткий, звериный вопль нестерпимой
боли, к счастью, тут же прервавшийся - Том вновь потерял  сознание.  Авери
очень боялся, что сейчас из раны ручьем хлынет кровь - как  результат  его
неумелых действий. Он ведь запросто мог задеть  какую-нибудь  артерию  или
вену. Но его опасения были  напрасными.  Кровь  по-прежнему  текла  жалким
тонким ручейком. Копье выпало из дрожащих рук Авери...
     В палатку вошла Мэри с водой и бинтами из аптечки. Увидев  ее,  Авери
вновь обрел способность соображать и действовать. Разорвав на  спине  Тома
рубашку, он обнажил рану. Отверстие оказалось куда меньше, чем  он  думал.
Авери осторожно начал смывать кровь. Она уже текла медленнее.
     - Ричард, как он? - спросила Мэри мертвенным,  непривычно  бесцветным
голосом.
     Словно ребенок, изо всех сил старающийся не разреветься.
     - По-моему, ему повезло, - рискнул ответить Авери. - Кажется,  ничего
не задето. Во всяком случае, ничего важного. Он крепкий парень, твой  Том.
Но, боюсь, в ближайшие несколько дней отжимания он делать не сможет.
     - Жаль, что я не могла помочь, - с некоторым облегчением сказала она.
- Я чувствую себя...
     - Надо остановить это чертово кровотечение,  -  заметил  Авери.  -  Я
наложу на рану тампон с деттолом. А сверху прижмем тугой повязкой...  Если
только ты не можешь предложить чего-нибудь получше.
     Она покачала головой.
     Они тщательно промыли рану и наложили на нее огромный тампон из ваты.
Затем, пока Мэри осторожно придерживала  тампон,  Авери  перевернул  Тома.
Потом посадил его.
     К тому времени, когда Мэри стянула с  Тома  остатки  рубашки,  тампон
насквозь пропитался кровью. Тогда они взяли еще ваты  -  все,  что  у  них
оставалось - положили на рану, а сверху туго забинтовали. Первый  пакет  с
бинтом кончился после нескольких оборотов вокруг  грудной  клетки  Тома  -
всего у них ушло четыре пакета.
     Авери как раз закреплял кончик последнего бинта, когда Том,  как  это
ни удивительно (чем-то даже смахивало на чудо), пришел в себя.
     - У меня вся спина горит, - пробормотал он. - Что  случилось  с  моей
спиной? Кто, черт возьми... - Широко раскрыв глаза, он  схватил  Авери  за
рукав. - Ричард, ты...
     - Да, я его вынул. Не волнуйся... Операция вряд ли войдет в учебники,
но пациент остался жив.
     - Дорогой, - проворковала Мэри, - как ты себя чувствуешь?
     Новое чудо. Тому удалось издать звук,  который  при  большом  желании
вполне можно было принять за смех.
     - Как я себя чувствую? Отличный вопрос! Дайте мне  глотнуть  виски...
Боже мой! Они сцапали Барбару!
     Мысль об этом, похоже, причиняла ему чисто физическую боль.
     - Это ты уже говорил, - сказал Авери, стараясь говорить  спокойно.  -
Давай, не тяни...
     Мэри достала бутылку  с  виски  и  поднесла  ее  к  губам  Тома.  Она
наклонила ее слишком сильно. Том захлебнулся, виски потекло по его  груди.
Он закашлялся и тут же перекосился от боли.
     - Мы слишком близко подошли к их  чертову  лагерю,  -  прошептал  он,
справившись с кашлем. - Наверно... Нет, честно говоря, мне очень  хотелось
исследовать их территорию... Даже не знаю, добрались мы до нее или нет. Мы
шли вдоль ручья. Барбара считала, что это тот самый, у которого  стоит  их
лагерь... Мы шли, и вдруг нос к носу столкнулись с одним  из  тех  золотых
парней. У него были копья. У нас - томагавки... Несколько секунд мы просто
стояли и глазели друг на друга -  взаимное  оцепенение.  Затем  он  поднял
копье, и я крикнул Барбаре, чтобы она убегала. Первое копье прошло мимо. Я
на миг остановился, метнул томагавк и бросился вслед за Барбарой. Тут-то я
и получил этот подарок в спину.  Видимо,  я  здорово  заорал,  потому  что
Барбара повернулась и побежала назад ко мне. Потом я потерял сознание.
     Он с тоской поглядел на виски, и Мэри дала ему еще пару глотков.
     - Когда я пришел в себя, - продолжал Том,  -  вокруг  уже  никого  не
было. Только рядом со мной на траве  валялись  томагавки  Барбары.  -  Том
замялся, избегая глядеть Авери в глаза. - Похоже... похоже, они  боролись,
- он снова замялся. - Но кровь я видел только свою... Так мне,  во  всяком
случае, показалось... Черт, мне было очень больно. Дьявольски больно...  Я
подумал... Я подумал, что если уж я не умер... - он  остановился  и  вдруг
заплакал. - Понятия не имею, как я добрался до лагеря, - всхлипывал он.  -
Я должен был... Ричард, ну скажи хоть  что-нибудь...  хоть  слово...  Ради
Бога... Да ты должен вогнать это чертово копье мне в глотку!
     Рассказ, нестерпимый стыд, горечь  поражения  окончательно  подкосили
Тома. Он все еще оставался в сознании, но голова его  бессильно  упала  на
грудь. Слезы катились по его щекам, собирались на  подбородке,  капали  на
грудь, смешиваясь с  кровью  и  виски.  Рыдания  причиняли  ему  боль,  но
остановиться он не мог. Авери осторожно положил его обратно на постель.
     - Ты не виноват, Том, - с трудом выговорил он. - Рано или поздно,  но
что-то подобное  должно  было  произойти...  Они,  похоже,  просто  думают
несколько иначе, чем мы... Что бы теперь ни случилось, в конце  концов  мы
придем, по-моему, к схватке. И не на жизнь, а на смерть.
     Но Том его уже  не  слушал.  Избыток  боли,  вынесенные  страдания  и
отсутствие сил милосердно погрузили его в черный омут беспамятства.
     Мэри взяла Авери за руку.
     - Что же нам теперь делать, - беспомощно спросила она. - Ах,  Ричард,
что же нам теперь делать?
     И тут все для него стало предельно ясно.
     - Я должен выяснить, как Барбара. Они ее... -  но  договорить  он  не
смог.



                                    23

     Авери расположился на толстом суку довольно высокого дерева. Он сидел
совершенно неподвижно и наблюдал. Он проторчал на этом  дереве  уже  около
получаса. Сквозь удобный просвет в густой кроне  он  наблюдал  за  лагерем
золотых людей, от которого его отделяло всего  каких-то  пятьдесят  ярдов.
Скоро сядет солнце. Скоро он должен будет что-то делать.
     Насилие никогда не привлекало Авери. Обычно ему становилось плохо  от
одной мысли о нем. Но жгучая  ненависть  к  золотым  людям,  так  внезапно
разрушившим его крохотный мирок личного счастья, не  оставляла  места  для
страха. Вместо страха он испытывал жажду мести.
     День, начавшийся так  хорошо,  превратился  в  сплошной  нескончаемый
кошмар. Он все еще не мог прийти в себя от шока. Потом,  наверно,  у  него
будет истерика или он впадет в депрессию, но сейчас  Авери  превратился  в
живой компьютер с мускулами и целью. В машину, работающую на взятой взаймы
энергии.
     Он не чувствовал ни голода, ни усталости, хотя ничего не ел с  самого
завтрака. Ненависть и тревога - другой пищи ему сейчас не требовалось.
     И однако, стремление поскорее найти Барбару ничуть  не  мешало  сухой
машинной логике, управлявшей всеми его действиями.  Прежде,  чем  покинуть
Лагерь Два, Авери убедился, что сделал для Тома все возможное.  Он  сходил
также к ручью за водой (компьютер в  его  голове  решил,  что  Мэри  может
потребоваться много воды), а по дороге в лагерь набрал еще и целую  охапку
плодов. Так, по крайней  мере,  ей  не  придется  надолго  оставлять  Тома
одного. Сделав в лагере все, что было в его силах, Авери вооружился  двумя
ножами и двумя  томагавками  и  отправился  в  путь.  Он  с  удовольствием
прихватил бы с собой револьвер, но тогда  Мэри  вряд  ли  сможет  защитить
лагерь от нападения.
     Дорога заняла у него куда дольше, чем он планировал - почти три часа.
Поначалу  Авери  пытался  двигаться  по  следам  Тома,  но  это  оказалось
совершенно безнадежным. Он  просто-напросто  не  умел  идти  по  кровавому
следу... по правде сказать, он вообще не умел ходить по какому  бы  то  ни
было следу. Куда быстрее идти напрямик, в общем направлении лагеря золотых
людей. Идти и надеяться, что  рано  или  поздно  выйдешь  к  ручью,  около
которого и расположен этот лагерь. В конце концов Авери  и  в  самом  деле
выбрался к ручью, бегущему, похоже, в нужную сторону.  Он  двигался  вдоль
ручья, наверно, часа два, и в  итоге  оказался  на  необитаемом  пустынном
пляже. Совсем не там, куда он так стремился. К счастью,  Авери  узнал  это
место. Когда они с Барбарой совершали круиз вокруг острова, ему  бросилась
в глаза скала причудливой формы... Та  самая,  которую  он  теперь  увидел
перед собой. Значит, до лагеря золотых людей отсюда миль шесть по берегу.
     Авери вновь углубился в лес, а затем двинулся вдоль моря.  Еще  через
полтора часа он вышел к нужному ручью. Теперь он двигался медленно и очень
осторожно. Ему вовсе не хотелось быть застигнутым врасплох.
     Обнаружив лагерь, Авери принялся искать место, с которого он смог  бы
беспрепятственно наблюдать. Сперва он хотел использовать скалу, на которую
они лазили вместе с Барбарой, но днем на ней его наверняка бы заметили.  В
конце концов он остановил свой выбор на большом раскидистом дереве.
     Наблюдение за  лагерем  оказалось  тяжелым  испытанием  для  деловито
пощелкивавшего у него в голове компьютера. Ведь Авери видел Барбару.
     Она, судя по всему, была жива и здорова. Хоть это хорошо.  Но,  глядя
на нее, Авери до смерти хотелось ворваться в лагерь  золотых  людей,  рубя
направо и налево томагавками. Ворваться и освободить  Барбару  -  силой  и
решимостью. Решимости-то у него было предостаточно. Но вот сила... Четверо
против, одного, или даже считая Барбару -  против  двух.  Четверо  золотых
людей против двух homo sapiens. Его компьютер давал Авери вполне  логичный
и весьма неутешительный ответ. Придется ждать. Придется ждать до  темноты.
Придется использовать нечто большее, нежели просто грубую силу.
     Тем временем Авери мог только наблюдать  за  Барбарой.  Он  сидел  на
ветке, смотрел, и холодная ярость вскипала в его душе. Они отобрали у  нее
всю одежду. Они привязали ее за лодыжку к большому тяжелому камню.  Ходить
она могла только, нося камень с  собой.  Не  слишком  далеко  и  не  очень
быстро.
     Они издевались над ней. Она стала их новой игрушкой.  Судя  по  тому,
как они с ней обращались, они явно хотели сделать из Барбары нечто среднее
между служанкой и дрессированной собачкой. Порой  какой-нибудь  из  мужчин
мимоходом лапал ее или еще как-то развлекался за ее счет.  Сперва  Барбара
сопротивлялась - но  пара  сильных  кулачных  ударов,  от  которых  она  в
полубессознательном состоянии падала на землю, наглядно продемонстрировали
бессмысленность сопротивления. Она пыталась не обращать на  них  внимания.
Им это не слишком понравилось, и они выдумывали все новые и новые "шутки",
чтобы добиться желаемого результата.
     Потом один из них подержал Барбару, а  другой  в  это  время  голубой
краской нарисовал у нее  на  груди  и  животе  странные  символы,  отчасти
напоминающие  греческую  букву  "омега".  Мужчины  очень  веселились,   но
женщинам, похоже, все это понравилось значительно меньше. Одна из них даже
попыталась остановить рисовавшего мужчину, но ее лишь грубо  оттолкнули  в
сторону.
     За ужином золотые люди расположились за столом, а  Барбару  заставили
сидеть на земле. Одна из женщин принесла  ей  немного  воды  и  тарелку  с
какой-то едой. Но как только мужчины это заметили, они тут же  отобрали  у
Барбары тарелку. Вместо этого они время от времени кидали  ей  объедки  со
своего стола. Потом, видя, что она не  собирается  есть,  один  из  мужчин
швырнул ей большую кость, с которой обрезал куски мяса. Он  попал  Барбаре
прямо в лоб, повалив  ее  на  землю.  Взрыв  смеха,  приветствовавший  сей
забавный эпизод, долетел даже до Авери, неподвижно сидевшего на  дереве  и
молящего о скорейшем наступлении темноты.
     Авери старался не думать о том, что  должна  была  сейчас  испытывать
Барбара. Он старался сосредоточиться. Ему нужен план... План! Он  придумал
и тут же отбросил более двух десятков.
     Но в одном Авери нисколько не сомневался: он должен  застать  золотых
людей врасплох, и притом в самый выгодный для него момент. А это  означает
- дождаться, пока часть из них отправится спать. Авери искренне  надеялся,
что на вахте останется кто-то  один.  Учитывая  элемент  внезапности,  ему
казалось, что с одним он должен справиться. С  двумя  (особенно  если  это
окажутся двое мужчин) - более чем сомнительно.
     Солнце садилось, и золотые  люди  подбросили  дров  и  костер.  Авери
глядел на огонь, и у него появилась  идея.  Если,  когда  они  заснут,  он
сумеет быстро перебраться через ров и разжечь огонь на порогах домиков, то
тем самым он на время обезопасит себя  от  нежелательных  встреч...  Если,
конечно, пламя будет достаточно большим... Но прежде он должен  пробраться
в лагерь и "снять часовых".
     Еще даже не продумав свой  план  до  конца,  Авери  бесшумно  слез  с
дерева, отошел на несколько сот ярдов в глубь  леса  и  принялся  собирать
сухую траву и ветки. Надо поторапливаться, пока  совсем  не  стемнело.  Он
работал, а компьютер в его голове перебирал варианты.
     Заполненный водой ров вовсе не был непреодолимой преградой:  в  самом
широком месте ярда три, не больше. Авери  не  сомневался,  что  с  разбега
сумеет через него перепрыгнуть. Сумеет ли он совершить подобный  прыжок  с
кучей сухих веток под мышкой и парой томагавков в  руках?..  Но  Авери  не
сомневался в  своих  силах.  Сжигающая  его  ненависть  не  позволяла  ему
сомневаться.
     Значит,  если  вахту  будет  стоять  всего  один  человек,  то   надо
перепрыгнуть через ров, зарубить его томагавком,  поджечь  в  костре  кучу
сухих веток и вывалить ее на пороге одного из домиков. Затем подскочить  к
другому домику и прикончить его обитателя (обитателей) когда та,  тот  или
те выскочат  наружу.  После  всего  этого  он  сможет,  наконец,  заняться
Барбарой...
     Прекрасный план, не  без  юмора  решил  Авери.  Для  того,  чтобы  он
сработал, требуется всего-навсего идеальный расчет времени,  стопроцентное
везение и готовность золотых людей реагировать так,  как  им  положено  по
сценарию. Но компьютер не желал слышать никакой критики. Он  полагал,  что
план  и  так  достаточно  сложен.  Еще  пара  добавлений  -  и  он  станет
просто-напросто неосуществимым.
     Собрав  необходимое  количество  травы  и   веток,   Авери   перебрал
получившуюся кучу - травинку за травинкой, веточку за веточкой -  стараясь
удостовериться,  что  все  здесь  и  впрямь   совершенно   сухое.   Затем,
подобравшись к берегу ручья, питавшего водой ров, Авери с  ног  до  головы
измазался глиной... Совсем  как  настоящие  коммандос  в  боевиках.  Авери
мрачно усмехнулся. Он улыбался, думая о бывшем  школьном  учителе  Ричарде
Авери, находящемся на чужой планете, вооружившемся охапкой травы  и  парой
самодельных  томагавков  и  готовя