полне разделяю его эмоции. Будь я на его месте, то  предприняла  бы  то  же
самое - уничтожила бы тебя,  пока  ты  не  взял  надо  мной  верх.  Ты  стал
чрезвычайно опасен.
   - Но я беспомощен! Я ничего не в состоянии предпринять! Я  не  могу  даже
выключить это чертово зеркало!  -  выкрикнул  Ридли,  показывая  на  лицо  в
зеркале. - В этом состоянии я ни для кого не представляю опасности.
   - Помимо того, что ты причинил ему неудобство, отрезав доступ в  один  из
замков, - продолжала Рина, - ему придется принять  во  внимание  возможность
того, что ты отступился, то есть если ты одержишь верх,  то  превратишься  в
одного из  самых  могущественных  чародеев  мира  сего.  Теперь,  когда  его
помощник -  извини,  бывший  помощник,  только  что  захватил  часть  его  -
владений, неизбежен магический поединок, в котором у тебя  есть  возможность
уничтожить его. Поскольку дуэль  до  сих  пор  не  объявлена,  он  наверняка
думает, что ты не готов или  решил  выгадать  время.  Поэтому  он  и  послал
человека-мстителя, вместо того чтобы проверить самому, не  превратил  ли  ты
замок в магическую западню.
   - Все происшедшее можно просто объяснить как  случайность.  Он  наверняка
примет во внимание и такой оборот дела тоже.
   - В такой ситуации неужели ты стал бы рисковать  и  выжидать?  Ты  знаешь
ответ. Ты послал бы убийцу.
   - Я был хорошим слугой. Я содержал для него замок...
   - В следующий раз, когда увидишь его и будешь просить о снисхождении,  не
забудь это упомянуть. Ридли замолк и стиснул руки.
   - Может быть, ты соблазнишь его. Ты достаточно привлекательна...
   Рина снова улыбнулась.
   - Я положу его на ледяную глыбу и не буду жалеть об этом, - ответила она.
- Если бы это могло нам помочь, то уверена, что за  всю  свою  жизнь  он  не
испытал бы такого удовольствия. Но, имея деле с чародеем, подобным ему...
   - Не с ним. С мстителем.
   Рина неожиданно вспыхнула, а затем покачала головой.
   - Я не могу допустить, что любого прошедшего этим  путем  можно  было  бы
разубедить легким флиртом, даже пустив в ход мои чары. Не говоря уж о  каре,
если он не исполнит свой долг. Нет, ты снова уходишь от  существа  проблемы.
Для тебя есть лишь один выход, и ты знаешь какой.
   Ридли опустил глаза и потрогал кольцо на цепи.
   - Другой... Если бы я взял верх над  другим,  то  все  проблемы  были  бы
решены.
   Он уставился на кольцо, словно загипнотизированный.
   - Правильно, - заметила Рина, - это единственный реальный шанс.
   - Ты знаешь, чего я боюсь...
   - Да. Я боюсь этого тоже.
   - ..Что это не сработает, что тот, другой, может взять верх надо мной!
   - В любом случае  ты  обречен.  Помни,  что  в  одном  пути  мы  уверены.
Другой... Здесь стоит попробовать.
   - Да, -  ответил  Ридли,  по-прежнему  не  поднимая  глаз.  -  Но  ты  не
представляешь себе весь ужас этого!
   - Могу предположить.
   - Тебе не нужно через это проходить!
   - Не я виновница такого положения дел. Ридли уставился на нее.
   - Я устал слышать, как ты защищаешь свою невиновность  лишь  потому,  что
другой - творение не твоих рук! Сначала я пришел к  тебе  и  рассказал,  что
собираюсь сделать! Разве ты попыталась меня отговорить? Нет! Ты видела  лишь
одни преимущества для нас! Ты выступила моей сообщницей!
   Девушка прикрыла рот ладошкой и деликатно зевнула.
   - Брат мой, я думаю, ты прав, но разве это что-то меняет? То, что  должно
быть совершено... Он сжал зубы и отвернулся.
   - Я не сделаю это. Не могу!
   - Ты почувствуешь себя иначе, когда он постучит в твою дверь.
   - У  нас  есть  масса  вариантов  справиться  с  одиночкой  -  пускай  он
великолепно владеет мечом!
   - Неужели ты не понимаешь? Даже если тебе удастся его  одолеть,  ты  лишь
отложишь решение, но не решишь проблему.
   - Мне нужно время. Может быть, я  поразмыслю,  как  мне  взять  верх  над
другим. Лицо Рины смягчилось.
   - Ты действительно в это веришь?
   - Думаю, что возможно все...
   Девушка вздохнула и выпрямилась, направляясь к нему.
   - Ридли, ты обманываешь себя, - сказала она.  -  Тебе  никогда  не  стать
сильнее, чем ты есть сейчас.
   - Не правда! - выкрикнул он, принявшись снова расхаживать по зале.  -  Не
правда!
   Сверху донеслись новые крики, а зеркало повторило свое сообщение.
   - Останови его!  Мы  должны  его  остановить!  Потом  я  побеспокоюсь  об
остальном!
   Ридли повернулся и вылетел из залы. Рина опустила руку, которую подняла в
его сторону, и вернулась к столу, чтобы допить  вино.  В  камине  продолжали
трещать поленья.

***

   Блэк  закончил  заклинание.  Некоторое  время  конь  и   всадник   стояли
недвижимо.
   - Все? - спросил Дилвиш.
   - Все. Теперь ты защищен против второго уровня.
   - Не чувствую разницы.
   - Так и должно быть.
   -   Следует   ли   как-либо   пробудить   заклинание,   если    возникает
необходимость?
   - Нет, оно действует совершенно автоматически. Но пусть это  не  помешает
тебе быть по-прежнему осторожным  при  контакте  с  колдовством.  Во  всякой
системе есть свои слабые места; просто за то время, которое у  нас  имелось,
это лучшее, что я смог сделать.
   Дилвиш кивнул  и  взглянул  на  высившийся  замок.  Блэк  последовал  его
примеру.
   - Полагаю, теперь все приготовления закончены, - сказал Дилвиш.
   - Похоже, что так. Ты готов?
   - Да.
   Блэк двинулся вперед. Дилвиш заметил, что  копыта  жеребца  стали  словно
больше и шире. Воин собрался было спросить Блэка, но ветер крепчал  по  мере
того, как конь набирал скорость, и Дилвиш решил поберечь дыхание. Снег щипал
его руки и плечи, и всадник склонился ниже.
   Хотя подъем был довольно крутой, Блэк  неуклонно  ускорял  бег,  а  когда
из-под копыта вылетали  камушки,  то  их  стук  напоминал  Дилвишу  перезвон
колокольчиков. Вскоре они летели со скоростью, недосягаемой для любой другой
лошади. Вокруг все превращалось в снежный вихрь. Дилвиш старался не смотреть
вперед, пытаясь поберечь лицо и руки. Прижавшись  плотнее,  он  задумался  о
пройденном пути.
   Он сумел бежать из самого ада после продолжавшихся  два  столетия  пыток.
Большинство людей, которых он знал, уже умерли,  да  и  сам  мир  изменился.
Однако по-прежнему среди живых оставался тот, кто обрек  его  на  муки,  кто
проклял  его,  -  древний  чародей  Джелерак.  За  месяцы,  прошедшие  после
возвращения, он искал его с той поры, когда перед стенами Портаройа отзвучал
призыв исполнить старинный долг. Теперь, говорил себе Дилвиш,  он  жил  ради
мщения. Здесь, у этой ледяной башни, одной из семи  твердынь  Джелерака,  он
был, как никогда, близок к врагу.  Из  ада  Дилвиш  взял  с  собой  собрание
Ужасных заклинаний такой пагубной силы, что если бы читающий их хоть немного
ошибся, то оказался бы в положении значительно худшем,  чем  тот,  кому  они
предназначались. Дилвиш применил со времени возвращения лишь одно заклинание
и сумел обратить в прах целый город. Его трясло от воспоминаний о том дне на
холме сильнее, чем от летящих в лицо снежных зарядов.
   Блэк достиг склона и  начал  восхождение.  Ветер  ревел.  Дилвиш  склонил
голову и  отвернулся,  не  в  силах  противостоять  неистовству  бури.  Воин
чувствовал тяжелую мерную поступь Блэка, его необычной мощи галоп. Если Блэк
поскользнется, то тогда  конец...  Прощай  мир,  в  который  он  только  что
вернулся, а Джелерак останется неотомщенным...
   Глядя на сверкающие снега, Дилвиш попытался выбросить из головы все мысли
о Джелераке, смерти и мщении. В шуме ветра и хрустящего снега  мысли  унесли
его далеко прочь через минувшие годы несчастья, прошедшие  битвы,  скитания,
давая отдохновение в  воспоминании  о  туманном  утре  на  равнинах  далекой
Эльфийской земли, когда Дилвиш  выезжал  поохотиться  в  окрестностях  замка
Мирата. Ярко сияло золотом солнце, веял прохладный морской  бриз,  а  кругом
все утопало в зелени. Ему чудился запах земли,  лепечущие  на  ветру  листья
деревьев... Неужели он когда-нибудь вновь  обретет  все  это,  как  в  давно
минувшие дни?!
   Помимо воли Дилвиш застонал, впав  на  мгновение  в  отчаяние  от  ветра,
судьбы и бремени, которое он взвалил на  себя.  Выругавшись,  Дилвиш  крепче
сжал ноги, почувствовав, что его положение  изменилось  и  подъем  стал  еще
круче.
   Стук копыт словно бы  чуточку  замедлился.  Лицо,  руки  и  ноги  Дилвиша
постепенно немели. Интересно, подумал он, как далеко они уже  забрались?  Он
рискнул бросить взгляд вперед, но, кроме снежной пурги, ничего  нельзя  было
разглядеть. Уже так много позади, а конца пути словно и не предвидится.
   Вспоминая виденный снизу склон,  Дилвиш  пытался  оценить  свое  нынешнее
положение. Наверняка они почти на полпути, а возможно, уже и дальше.
   Дилвиш посчитал удары своего сердца, сравнил  их  со  стуком  копыт.  Да,
похоже, что жеребец и впрямь замедляет бег.
   Он снова бросил взгляд вперед. На  этот  раз  в  сумеречном  свете  воину
удалось заметить стеклянный, яркий блеск встающих сверху  и  спереди  башен.
Теперь замок занимал уже большую часть неба, так что Дилвиш знал, что  конец
скачке близок.
   Блэк продолжал бежать медленнее, и ветер умерил  рев.  Снег  уже  не  так
яростно бил в лицо.
   Он оглянулся назад. Позади расстилался огромный спуск, блистающий подобно
мозаичным плитам в банях  Анкиры.  Вниз,  вниз  и  назад...  Они  преодолели
огромный подъем.
   Блэк еще умерил прыть. Теперь Дилвиш мог и слышать, и  чувствовать  хруст
снега и льда под конскими копытами.  Воин  слегка  ослабил  хватку,  подался
немного назад и приподнял голову. Тускло поблескивающая  цитадель  была  уже
значительно ближе.
   Ветер неожиданно затих. Наверняка впереди большая скала,  решил  всадник.
Снег начал падать значительно тише.  Блэк  перешел  на  легкий  галоп,  хотя
по-прежнему двигался не менее  осмотрительно.  Их  восхождение  по  снежному
склону подходило к концу.
   Дилвиш переменил  положение,  решив  повнимательнее  осмотреть  высящиеся
укрепления. В этой части поверхность горы сохранила свой  скрытый  в  других
местах под снегом облик. В игре теней Дилвиш замечал выступы, расщелины. Там
и  сям  попадались  прогалины.  Воин  быстро  принялся  отыскивать  взглядом
возможные пути восхождения на вершину.
   Блэк перешел почти на шаг. Теперь они  оказались  вблизи  от  места,  где
склон был наиболее обрывист. Дилвиш натянул поводья и остановил коня.
   - Блэк, как тебе вон тот уступ справа?
   - Не очень впечатляет, - последовал ответ,  -  но  именно  к  нему  мы  и
направляемся. Вся хитрость в том, чтобы запрыгнуть на него. Приготовься.
   Дилвиш уселся поплотнее. Блэк отошел на сотню шагов, затем еще на столько
же.
   - Отсюда он кажется пошире, чем с того места.
   - Да, но и выше тоже. Держись. Если мы поскользнемся здесь, то донизу нам
лететь долго.
   Приближаясь к выступу, возвышающемуся над склоном примерно в человеческий
рост, Блэк слегка ускорил бег. Несколько пролетов отделяло выступ от вершины
утеса. Жеребец прыгнул.
   Задними копытами Блэк ударился о ледяное возвышение, идущее под выступом.
Набрав скорость, Блэк пролетел дальше. Обломок  льда  треснул  и  полетел  в
пропасть, но конь уже вознес передние ноги на  уступ,  вытянувшись  стрелой.
Еще мгновение, и жеребец перемахнул через край и приземлился.
   - Ты в порядке? - спросил он.
   - Да, - последовал ответ.
   Не сговариваясь, всадник и конь медленно повернули  головы  и  посмотрели
вниз, туда, где ветры вздымали снег, рыча и завывая. Дилвиш  потрепал  Блэка
по плечу.
   - Великолепно, - вымолвил он. - И здесь, и там я немного волновался.
   - Ты что, считаешь, что волновался один?
   - Нет. Мы сумеем спуститься. Блэк кивнул.
   - Хотя нам придется двигаться  значительно  медленнее.  Возможно,  будешь
держаться за меня и шагать сзади. Посмотрим.  Этот  выступ  слегка  выдается
назад. Пока ты будешь занят своими делами, я  разведаю  местность.  Надеюсь,
удастся найти более легкий путь. Сверху видно лучше.
   - Хорошо, - ответил Дилвиш, спрыгивая на ближнюю к утесу сторону.
   Всадник снял перчатки и принялся разминать руки, затем  подул  на  них  и
сунул за пазуху.
   - Ты уже решил, где будешь взбираться?
   - Вон там, слева. - Дилвиш махнул рукой. - Расщелина уходит вверх,  а  по
краям я вижу какие-то неровности.
   - Одобряю твой выбор. Как ты туда доберешься?
   - Начну восхождение здесь. Эти опоры достаточно  хороши,  а  пока  устрою
привал.
   Дилвиш расстегнул пряжку пояса и забросил меч за спину. Воин снова растер
руки и надел перчатки.
   - Думаю, пора начинать, - заметил он. - Спасибо, Блэк. Надеюсь, увидимся.
   - Как хорошо, что ты носишь эльфийские ботфорты, - заметил Блэк.  -  Если
поскользнешься, то знаешь, что в конце концов станешь на ноги.
   Дилвиш фыркнул и потянулся вверх.

***

   В темном платье, закутавшись в зеленую шаль, старуха сидела на  небольшом
возвышении в углу длинного подземного зала. В настенных светильниках  горели
свечи, превращая в жидкость покрывавший стены и потолок лед. Недалеко от ног
старухи чадила на камне масляная лампа. Что-то бормоча  себе  под  нос,  она
достала завернутые в платок хлебцы.
   Рядом темнели  три  тяжелые  деревянные  двери,  перехваченные  стальными
полосами. Над ними виднелись крохотные глухие оконца.  За  дверью  в  центре
послышался неясный шум, но она ничего не расслышала.
   С неровного каменного потолка падали капли,  образуя  на  полу  небольшие
бесформенные лужицы.  По  полу  была  разбросана  солома.  Монотонные  звуки
сливались с заунывным пением.
   - Мои крошки, мои миленькие, - пела она.  -  Придите  к  Мег,  придите  к
Мамочке Мег.
   В дальнем углу слева от  дверей  кто-то  закопошился  в  соломе.  Старуха
поспешно отломила кусок хлеба и бросила его туда. Послышались шорохи и звуки
борьбы. Она кивнула, откинулась назад и улыбнулась.
   Где-то, возможно из-за центральной двери, послышался глухой стон. Старуха
на мгновение прислушалась, но стон не повторился.
   Она бросила еще кусочек хлеба в тот же угол. Звуки стали более частыми  и
отчетливыми. Солома вздыбилась и рухнула на пол. Бросив еще  кусок,  старуха
поджала губы и что-то прощебетала.
   Мег принялась бросать все новые и новые куски.
   - Мои крошки, - запела она снова, в то время как с десяток крыс подбежали
ближе, набросились на хлеб и принялись его жадно поглощать. Из темных  углов
на свет выползали все новые и новые особи, бросающиеся в схватку.  Отдельные
попискивания стали громче и переросли в настоящую какофонию.
   Смеясь, старуха бросила еще несколько кусочков недалеко от себя. В борьбу
уже вступило порядка сорока крыс.
   Из-за средней двери донесся звон цепей, а затем снова стон.  Наклонившись
вперед, старуха поставила лампу справа у стены.  Разломив  еще  хлебец,  она
разбросала мякиш у себя под ногами. Вокруг возились крысы,  приближаясь  все
ближе и ближе. Визг нарастал.
   Послышался тяжелый звон цепей и стон, значительно более  громкий.  Что-то
задвигалось внутри камеры, с силой ударившись о дверь. Дверь содрогнулась, и
новый стон перекрыл визжание крыс. Слегка дернувшись, старуха бросила взгляд
на дверь.
   Новый удар  напоминал  удар  по  барабану.  На  мгновение  среди  решетки
проглянуло что-то похожее на огромный глаз.
   Стон нарастал, и в нем словно доносились слова:
   - Мег! Мег!
   Привстав, Мег взглянула на дверь в  камеру.  Следующий  удар,  еще  более
звонкий, заставил дверь тяжело  дрогнуть.  Крысы  уже  подобрались  к  ногам
старухи, вставали на задние лапки, танцуя. Она погладила одну, другую... Она
кормила их прямо из рук.
   Из камеры донесся звук, не похожий на прежние.
   - ..Ммммегг... Ммег... - слышалось в нем. Старуха снова  подняла  голову.
Она уже собиралась привстать, как вдруг ей на бедро прыгнула  крыса.  Другая
вскарабкалась по спине и уселась на правом плече.
   - Милые крошки... - произнесла она, погладив одну и  прижавшись  щекой  к
другой. - Милые...
   Раздался звон цепей, за  ним  последовал  сильнейший  удар  в  дверь,  но
старуха уже не обратила на это внимания, ведь ее милые  крошки  танцевали  и
играли для нее.

***

   Из гардероба Рина вытаскивала платье за платьем.  Вся  комната  уже  была
полна платьями и плащами, шарфами и  шляпами,  пальто  и  ботинками,  нижним
бельем и перчатками, ворохом наваленными на кровать, стулья и две скамьи.
   Покачав головой, девушка  сделала  круг  по  комнате,  оглядывая  наряды.
Проходя второй раз, она сняла с одной из вешалок  платье  и  перекинула  его
через левую руку. Затем с крюка взяла тяжелую  меховую  шубу,  отдав  одежду
высокому, бледному, молчаливому слуге, стоявшему у  двери.  Его  испещренное
морщинами лицо напоминало того,  кто  прислуживал  за  обедом,  -  такое  же
невыразительное,  с  пустыми  глазами.  Приняв  одеяния,  он   принялся   их
упаковывать. Рина передала слуге второе платье, шляпу, чулки и нижнее белье.
Перчатки... Потом два огромных одеяла, которые девушка  извлекла  из  шкафа.
Еще чулки... Все это было упаковано в здоровенный мешок.
   - Возьми этот мешок и еще один пустой, -  проронила  она,  направляясь  к
двери.
   Выйдя из  комнаты,  девушка  прошла  через  зал  и  стала  спускаться  по
лестнице. Держа мешок за горловину, слуга следовал за ней. Еще  один  пустой
мешок он прижал к себе свободной рукой.
   Пройдя по коридорам, Рина оказалась в просторной кухне, где в камине  еще
теплились угли. В трубе свистел ветер.  Обогнув  огромную  доску  для  рубки
мяса, девушка повернула налево, в кладовую. Она  осмотрела  ящики,  полки  и
шкафы, оторвавшись лишь на минуту, чтобы съесть печенье.
   - Дай мне мешок, - скомандовала она. - Нет, не этот. Пустой.
   Открыв его, Рина принялась наполнять его сушеным мясом,  головками  сыра,
винными  бутылками,  караваями  хлеба.  Остановившись,   девушка   еще   раз
огляделась, а затем бросила туда же  мешочки  с  чаем  и  сахаром.  Туда  же
отправились небольшой котелок и немного посуды.
   - Возьми его тоже, - приказала Рина, покидая кладовку.
   Теперь она шла более осторожно. Сзади по пятам беззвучно двигался слуга с
двумя мешками в руках. Перед  тем  как  продолжить  путь,  Рина  замирала  и
внимательно прислушивалась к шорохам и  шумам  в  уголках  и  на  лестничных
маршах. Однако, кроме доносящихся сверху криков, она ничего  не  слышала.  -
Наконец она подошла к длинной узкой лестнице, уходящей вниз и там теряющейся
во тьме.
   - Подожди.
   Девушка подняла руки, свела их перед собой, нежно подула и посмотрела  на
них. Между ладоней вспыхнула слабая искорка и погасла,  но  зажглась  снова,
когда Рина что-то зашептала.  Разведя  руки,  девушка  продолжала  говорить.
Перед ней в воздухе повис небольшой голубоватый огонек, постепенно становясь
больше  и  ярче.  Девушка  прошептала  последнее  слово,  и  огонек  поплыл,
спускаясь по ступеням. Рина последовала за  ним,  а  сзади  шествие  замыкал
слуга.
   Они спускались долго. Казалось, лестнице нет  предела,  а  огонек  словно
увлекал  их  за  собой.  Стены  становились  все  более  сырыми,  холодными,
покрытыми узором из ледяных фигур. Девушка плотнее укуталась в плащ.  Минуты
текли бесконечно долго.
   Наконец лестница закончилась. В темноте окружавшие  их  стены  были  едва
видны. Девушка повернула влево, и огонек снова оказался перед ней.
   Они прошли по длинному, слегка идущему под уклон коридору и  оказались  у
еще одной лестницы.  Стены  расширились,  а  когда  девушка  и  слуга  стали
спускаться, то каменный потолок исчез из виду.
   Истинную форму помещения, в котором они оказались,  было  трудно  понять.
Скорее оно походило на пещеру. Пол был довольно неровным, и  холод  пробирал
до кончиков пальцев.
   Запахнувшись в плащ и спрятав под ним руки, Рина вошла в пещеру, двигаясь
вправо.
   Неожиданно перед ней возникли сани. Они стояли  у  стены  возле  входа  в
туннель, в котором грохотал ветер. Огонек начал меркнуть.
   Рина остановилась и повернулась к безмолвному слуге.
   - Полож