ципиально новый метод наказания
провинившихся. Он состоит вот в чем. Необходимо учредить суд -
тише, вы! - не тот циничный и продажный, через который мы все
прошли, а наш собственный суд, честный и справедливый, который
одинаково охраняет каждого из нас, без исключения. И за любой
проступок суд назначит меру наказания, за мелкий - год, за
крупный - десять лет...
   - Десять лет - чего?! - выкрикнули из дальнего угла.
   - Жизни. Любому, кто провинится перед нашим корабельным
братством, будет сокращен срок его жизни. Чем больше вина, тем
короче жизнь.
   - Да вы бредите! - взорвался Навшан. - Какой срок жизни вы
намерены сокращать? Вы разве Господь Бог? И знаете, кому сколько
лет отпущено?
   - Каждому будет отпущено шестьдесят лет жизни, - отрезал
Хольвик. - И гарантирована быстрая, безболезненная кончина. В
наших условиях это самое целесообразное.
   Последняя фраза почти потонула в гаме и грохоте. Изображение
дрогнуло, слегка сместилось.
   - Тихо! - зычно проревел Хольвик. - Дайте же мне ответить!
   - Заметь, - проворчал Гур, включив стоп-кадр, - материал
подвергался монтажу. Очевидно, в интересах истины.
   - Поймите, другого выхода нет. Да, это предлагаю именно я, глава
Провозвестников Свободы. Мы обязаны поступиться частью своих
прав - ради будущих поколений, ради их жизни, свободы,
процветания. Разве есть другой способ установить на корабле
законный порядок, избежать перенаселения, тесноты, голода?..
Если есть, назовите его! Погодите, не перебивайте. Каждый сможет
высказаться. Тише! Вы возмущаетесь потому, что не видите дальше
своего носа. Сегодня вы - главари, вы не нуждаетесь в защите
закона. А дальше, дальше - что? С годами придут новые вожаки,
моложе и крепче, кто тогда сможет поручиться за вашу
безопасность? Вы уверены, что доживете хотя бы до пятидесяти,
что вам не перережут во сне глотку? Кто уверен - пусть встанет и
скажет. Ну? Я жду.
   Встал Навшан.
   - Лично мне твой закон не нравится, - с усмешечкой сказал он. -
Хотя бы потому, что мне шестьдесят два года. А я не прочь пожить
еще. Обещанная тобой безболезненная кончина меня отнюдь не
прельщает.
   - Изволь, я отвечу. Где существует наказание, там должно быть и
поощрение. Срок жизни можно и продлить - тому, кто этого
заслуживает.
   Присутствуюшие стали перешептываться.
   - Это уже другой разбор! - одобрительно брякнул кто-то.
   - Погодите радоваться! - не уступал Навшан. - Кто будет решать?
Кто будет отмеривать нам жизнь? Уж не ты ли?! - он яростно ткнул
пальцем в сторону Хольвика.
   - Ошибаешься. Не я, не ты и даже не сход. У нас будет высший
судья, свободный от ошибок и пристрастий, не поддающийся
подкупу. Каждый, чей срок жизни истекает, сможет подать ему
прошение с перечнем своих личных заслуг. И судья воздаст по
справедливости.
   - Что же это за судья?
   - Бортовой компьютер системы жизнеобеспечения, - веско произнес
Хольвик. - В отличие от навигационной электроники, к нему есть
доступ. Компьютер никогда не ошибется, никогда ничего не
забудет. Его не проймешь ни угрозами, ни посулами, он абсолютно
беспристрастен. Лучшего судьи невозможно пожелать.
   Среди неразборчивого ропота раздался срывающийся голос Навшана:
   - Браво, Хольвик! Идея действительно великолепная. На словах.
Правда, ты упустил из виду, что кто-то будет обслуживать этого
электронного судью, вводить в него данные. И этот кто-то будет
единовластным нашим повелителеми!
   После его слов разразилась поистине буря всеобщего негодования.
Судя по еле заметному скачку изображения, ее апогей впоследствии
вырезали.
   - Ти-хо!! - зычно проревел Хольвик.
   Бритоголовые боевики привстали, готовые по первому знаку
ринуться на беснующихся паханов. Наступило относительное
затишье, которым воспользовался Навшан.
   - Нас толкают на страшный путь! - вскричал он. - Сегодня
компьютер решает, кому сколько жить. Завтра он будет решать, как
жить. Послезавтра - как мыслить. Это значит сунуть голову в
удавку! Стоит лишь начать, и мы не заметим, как превратимся в
стадо рабов. Тупых, замороченных рабов!
   - Чушь! - перебил его Хольвик. - Нечего нас пугать, мы не
дети...
   - Я требую вынести вопрос на всеобщее обсуждение! - не унимался
Навшан. - Пусть решают все! Все, а не горстка избранных!
   - Чем тебе, дед, не нравится наша горстка? - осведомился
сидевший напротив него парень с жутким, обезображенным
коллоидными рубцами лицом.
   Его поддержал один из бритоголовых.
   - Кто решать-то будет? Дешевки, фоски, говноловы? Сами
разберемся.
   Последние слова Навшана явно пришлись аудитории не по вкусу, и
Хольвик сразу этим воспользовался.
   - Здесь не место устраивать твой вожделенный народный форум, -
обратился он к Навшану. - Со времени старта мы уже недосчитались
почти тридцати человек. Их убийцы тоже будут голосовать за новый
закон? Или ты не видишь, что творится на корабле? Драки при
каждой раздаче пайки. Чуть ли не каждый день изнасилования. Чем
дальше, тем хуже. В крытой - и то больше порядка. Я знаю, как в
камере уважают пахана. Его слово там крепче камня. А здесь?
Недавно закололи шилом Сипатого, и это сделали его же
подельники. Чья теперь очередь? Твоя, Шуруп? Или твоя, Мыльный?
А ты, Обрез, может, расскажешь, почему у тебя забинтована рука?
Кто на очереди, кому из нас завтра полоснут по горлу, проломят
череп? У нас же нет никакого закона - ни имперского, ни
блатного. Так дальше нельзя.
   Усевшись, он обвел кают-компанию выжидающим взглядом.
   Почти сразу же встал Обрез, плотно сбитый, смуглый детина с
забинтованной левой кистью руки.
   - Он прав, паханы. Здесь полно наблатыканных шпанят. Им что
коренной, что фрей парашный, все едино. На блатное понятие они
класть хотели. Если мы их не вправим, останется от нас, паханов,
одно название. Позавчера двое пащенков подруливали к моей бабе.
Зажали ее в углу, перо приставили, стали раздевать. Я их
шуганул, так они на меня с перышком. Если б не подоспели эти вот
братки, - он кивнул на бритоголовых, - мне бы кишками рот
замотали. И хоть бы кто из блатных дернулся на подмогу. Как
хотите, а он кругом прав.
   - А ты что скажешь, Музыкант? - спросил Хольвик, едва Обрез
закончил свою речь.
   - Что тут скажешь, буза кромешная, - откликнулся, не вставая,
субъект с пожелтевшим, вяленым лицом наркомана. - Я знаю, кто
зачеркнул Сипатого. Хотел я толковище собрать, честь по чести.
Сами знаете, что полагается за пахана. Ну, и кто подписался? Кто
из вас подписался, говорю? Верно борода сказал, кончился блатной
закон. Хоть кого из нас заделают, никто не шепотнется.
   - Значит, нужен новый закон, как по-твоему? - Хольвик навалился
на стол, буравя Музыканта немигающими глазами.
   - Я думаю, иначе эту шпанку не вразумить, - заявил тот.
   - Исчерпывающе. Кто еще хочет высказаться?
   И опять вскочил Навшан.
   - Выходит, вы печетесь о своей безопасности? О своих привилегиях
паханов? Отлично. Только если Хольвик добьется своего, я ржавого
гвоздя не дам за вашу безопасность. Никто, слышите, никто не
сможет поручиться за вашу шкуру, если этот людоедский закон
вступит в силу...
   - Заткнись, ты, фрей с навозной фабрики! - оборвал его один из
боевиков.
   Сардонически усмехнувшись, Навшан обратился к Хольвику.
   - Очевидно, на страже закона будет стоять именно этот ваш
подручный и подобные ему? А он не страдает от избытка терпимости
и уважения к ближнему, судя по его реплике.
   - Биток прав, если не по форме, то по сути, - издевательски
заметил Хольвик.
   - Что ты все встреваешь и встреваешь, чувырло носатое? - в упор
спросил Навшана парень с рубцами на щеке. - Шибко грамотный, да?
Захлопни пасть по-хорошему. Сядь.
   - Ну что ж, - пожал плечами магистр богословия. - Я вас
поздравляю, Провозвестник Свободы. У вас достойные союзники. А
мне здесь делать больше нечего.
   И он направился к выходу.
   - Придержите его там, у дверей, - распорядился
председательствующий. - Только пусть помолчит. Кто еще просит
слова? Никто? Тогда прошу отвечать по порядку - кто за, кто
против. Хлыст, записывай. Начали. Мыльный?
   - Я чего... - нерешительно пробормотал обрюзгший коротышка. - Я
не против.
   - Очень хорошо. Дальше. За или против? - пристально и цепко
Хольвик обводил присутствующих взглядом.
   - За...
   - И я за...
   Процедура голосования прошла почти без запинки и заняла
считанные минуты.
   - Итак, новый закон вступил в силу, - объявил Хольвик. - Сегодня
же об этом будет объявлено по трансляции. Благодарю вас. Все
свободны.
   Гур выключил видеограф.
   - Ну, что скажещь?
   Арч шумно перевел дыхание.
   - Вот оно что, оказывается... - произнес он. - Вон откуда это
тянется.
   - Да, запись многое объясняет, - Гур подошел к дверце стенного
лифта, взял поднос с дымящейся снедью и поставил на столик между
кресел. - Хотя ни на шаг не приближает к главной проблеме -
секрету надежности.
   - Сволочь, - вырвалось у Арча. - Легенды о нем, видишь ли...
Покрасоваться решил перед потомками. Ах, сволочь...
   - От хороших пожеланий до хороших дел - путь неблизкий. Еще в
древности подмечено. Да ты ешь, ешь.
   Вяло, без малейшего аппетита Арч принялся за фруктовый салат.
   После обеда они вышли прогуляться в парке. Только-только
миновала пора цветения, и тропинки утопали в разноцветном месиве
лепестков. Арч шел, сутулясь и загребая башмаками рассыпчатые
груды благоуханного сора.
   - Ты вроде говорил, что я теперь полноправный гражданин? - вдруг
поинтересовался он.
   - Совершенно верно.
   - Значит, могу "выбирать местожительство по своему усмотрению и
трудиться в соответствии с призванием"? Кажется, так написано в
вашей Хартии?
   - В нашей Хартии, дружище. В нашей, поскольку она и твоя тоже.
   Остановившись, Арч придержал Гура за рукав.
   - Ну, а что, если я решил работать в Разведслужбе?
   - Ты как, серьезно?
   - Да.
   В замешательстве Гур огляделся по сторонам, словно ища
оброненный предмет, затем нагнулся и подобрал маленький округлый
голыш.
   - Стой, где стоишь, - скомандовал он, отойдя на десяток шагов. -
Ну-ка - лови!
   Сначала сделав ложный замах, он запустил камешком в Арча. Тот не
успел даже выставить ладонь. Голыш угодил в клапан левого
нагрудного кармана и упал на тропинку.
   - Это как понять?
   - А так, дружище, что пуля летит гораздо быстрее. Теперь
попробуй-ка попасть в меня.
   Подняв камешек, Арч примерился и что было силы метнул его.
Однако в момент броска тело Гура превратилось в полупрозрачный
веер - оно с бешеной скоростью металось из стороны в сторону. А
спустя мгновение над тропинкой взвился смерч из лепестков, и вот
уже разведчик стоял вплотную к Арчу, небрежно подбрасывая голыш
на ладони.
   - Красивый фокус, - одобрил Арч. - Только не говори мне,
пожалуйста, что такие таланты у тебя отродясь.
   - Разумеется. Это результат тренировки плюс кое-какие процедуры
для тонуса мышц и укрепления связок. Впрочем, то, что я тебе
показал, - пустячок. Есть вещи гораздо сложнее...
   - Короче, - перебил Арч. - Ты хочешь сказать, что мне
разведчиком не быть?
   - Я хочу сказать, дружище, что стать им нелегко.
   - Значит...
   - Значит, можешь пойти попрощаться с персоналом. Я вылетаю через
час, и нам как раз по пути.



   7.

   Инструктор хлопнул в ладоши.
   - Отдохнули? Продолжим. Упражнение "дуэль". Оружие зачехленное.
Дистанция сто. Правила вольные, - единым духом выпалил он. -
Первая пара, Киммо и Арч, приготовиться.
   Встав с корточек, Арч поправил и застегнул пухлый защитный
жилет, подтянул ремешок шлема, опустил забрало. Обменявшись
рукопожатием с белобрысым крепышом Киммо, он отошел в дальний
конец зала.
   Оба дуэлянта встали спиной друг к другу, на расстояни ста
локтей, каждый проверил застежку кобуры.
   - Готовы? - крикнул инструктор. - Хоп!!
   Арч сделал длинный прыжок в сторону, затем диагональный кувырок
через плечо, уже с пистолетом в руке. На лету он увидел
перевернутый зал и Киммо, проводящего маятниковый финт. Два
выстрела грохнули одновременно.
   - Прошу ко мне, - позвал инструктор, и соперники трусцой
поспешили к нему. - Арч Эхелала, упражнение на "отлично". Финт
безукоризненный, попадание точное.
   На правом плече Киммо ампула оставила багровую кляксу.
   - Теперь вы, Киммо Соная. Средне, весьма средне. Слишком простой
финт, приберегите его для противников послабее. Конечно, так
легче целиться, но и сами вы служили удобной мишенью.
   Киммо потупился.
   - А главное, ваш выстрел не засчитывается, - инструктор ткнул
пальцем в след краски на стоячем воротнике Арча, под самой
кромкой шлема. - Настоящая ампула, попав сюда, причинила бы
опасную рану. Придется еще поработать на тренажере, хорошенько
поработать, Киммо.
   - Ясно, - буркнул курсант.
   - Можете отдыхать пока. Очередные, приготовиться.
   На ходу снимая шлемы, Арч и Киммо направились в угол зала, к
тоник-автомату.
   - Слушай, ты в предплечье целил? - полюбопытствовал Арч, осушив
порцию напитка.
   - В плечо, - Киммо смахнул капельки пота, обильно проступившие
на лбу, и припал к стакану.
   - Не то упреждение берешь.
   - Сам знаю. После спортивных пистолетов никак не привыкну. Я же
с малолетства палил на пуговичном стенде. Все рефлексы на ту
стрельбу.
   - А, вон оно что...
   Часы на запястье Арча коротко пискнули, и из них послышался
монотонный голос киберсекретаря:"Курсанта Эхелала приглашает шеф
училища... Курсанта Эхелала..." Прижав ногтем тангенту, Арч
ответил:"Информацию получил. Я в зале стрельб. Иду."
   - За что тебе такая честь?
   - Понятия не имею. Пороть вроде не за что, награждать тоже.
   - Ну, удачи тебе.
   - Спасибо.
   Вызов несколько удивил Арча - шеф училища почти не занимался
делами курсантов второй ступени, его любимым занятием было
натаскивать выпускников. Кроме того, как Арч только что сознался
однокашнику, за ним не числилось никаких провинностей, равно как
и заслуг.
   В кабинете шефа шел ремонт, оранжевый кибер о двенадцати
коленчатых лапах ползал по стене, заменяя облицовочные плитки.
Хозяин помещения, мускулистый негр с гладко выбритой головой,
сидел за компьютером и бегло считывал даные с дисплея, время от
времени внося пометки. При появлении Арча он вышел из-за столика
и поднял ладонь, растопырив пальцы в знак наилучших пожеланий.
   - Приветствую, курсант Эхелала. Садитесь, пожалуйста.
   - Благодарю, - Арч ответил жестом почтения и внимания.
   - Я как раз изучаю ваш матрикул. Должен признать, что ваши
успехи за столь короткий период заслуживают всяческой похвалы.
   - Спасибо, наставник.
   - Предлагаю обойтись без лишних церемоний. Меня зовут Млет.
   - Да, я знаю.
   - Мне привычнее слышать обращение по имени, - Млет пододвинул к
Арчу прозрачную чашу с алыми продолговатыми ягодами. -
Угощайтесь.
   Приверженность шефа к обычаям его родной планеты Латор и
межпланетному этикету жестов давно стала в училище притчей во
языцех. В частности, перед любой беседой он устраивал
символическую короткую трапезу, проходившую в сосредоточенном
молчании.
   Проглотив несколько сочных ягод, Арч поблагодарил и отодвинул
чашу.
   - Можно сказать без преувеличения, что вы входите в число наших
лучших питомцев, - заговорил Млет. - Однако есть одно
обстоятельство. Оно касается этической сферы.
   Он похлопал ладонью по кожуху компьютера.
   - Здесь обобщены и экстраполированы данные всех ваших тестов за
время пребывания у нас. Результат крайне настораживает, и я
вынужден задать вам вопрос. Надеюсь, подозрение, которым он
вызван, не явится для вас оскорбительным.
   - Я слушаю.
   - Скажите, Арч, вы способны убить человека?
   - Да, - незамедлительно последовал ответ.
   Шеф разведучилища огорченно кивнул.
   - Благодарю за откровенность. Но она, как ни прискорбно,
подтверждает самые худшие опасения.
   - Что поделать. Я родился и вырос в другом мире. Правда, мой
ответ требует уточнения.
   - Извольте.
   - Давайте определим, кого можно считать человеком, а кого нет. В
том мире, откуда я родом, есть двуногие выродки, которые не
заслуживают человеческого звания. Так вот, я считаю, что
человека убить недопустимо, но выродка, нелюдь - не только
можно, а должно.
   - Так. Концепция, с позволения заметить, далеко не новая.
   - А я не претендую на оригинальность, - Арч бодрился, хотя
выдержать пристальный, сверлящий взгляд Млета было нелегко.
   - Мой контраргумент тоже не блещет новизной. Лично вы беретесь
отличить человека от закоренелого выродка? И соответственно
решать, кому - жить, кому - нет? Далее. Если допустить, что
человечество делится на эти две группы, кто определит границу
между ними - объективную, непреложную границу? Наконец, если
предоставить людям право уничтожать, как вы выразились, нелюдь,
то по всем канонам формальной этики нелюдь приобретает полное
право уничтожать людей. Не так ли?
   Ремонтник-кибер собрал старые плитки в стопку, водрузил ее себе
на спину и шмыгнул в услужливо разъехавшиеся двери.
   - Так что вы скажете?
   - Боюсь, вы перехлестываете, Млет. Не сочтите за дерзость, но
формальная этика, которой вы оперируете, припахивает кабинетной
пылью.
   - Видите ли, человечеству дорого досталась сия этика в ее
окончательном виде. Любые искажения, любые отступления от нее
припахивали реками крови. К примеру, в Темные Века на моей
планете Латор население подразделялось на полноценных граждан и,
так сказать, недочеловеков. Этакий перехлест, органически
вытекающий из пренебрежения к моральным доктринам. А
разграничение проводилось согласно принципу, который ныне
кажется вопиюще нелепым. Чернокожие люди были господами,
белокожие - рабами. Так что доведись вам родиться на Латоре в те
далекие времена, вы автоматически попали бы в число презренной
нелюди.
   - Хорошо, я попробую объясниться иначе, - упорствовал Арч. - Ваш
Принцип Гуманности внешне безупречен. "Он - это ты." Возвышенно,
прекрасно, исчерпывающе. Но он действителен лишь там, где его
соблюдают все, поголовно, без исключения. Ведь если он - садист,
насильник, палач, то кто же я?
   - Ну что ж, отбросьте Принцип Гуманности. И тогда вы неизбежно
встанете на одну половицу с палачом. Нельзя быть полуубийцей или
наполовину гуманистом. Мораль, в отличие от живописи, не терпит
полутонов. Мне очень жаль, Арч. Вы многому здесь научились.
Пожалуй, всему, кроме основного. Того, ради чего вообще создана
Разведслужба.
   - Если я вас правильно понял...
   - Присядьте, пожалуйста, - мягко попросил Млет. - И не
горячитесь. Иначе можно усомниться в вашей выучке.
   - Просто разговор идет к тому, что моя выучка бесполезна, и в
Разведке мне делать нечего.
   - Ошибаетесь. Дело обстоит как раз наоборот. Сегодня утром я
получил экстренную депешу. Вам необходимо в течение суток
прибыть на Орепту, к бригадиру-двенадцать. Дальнейшие инструкции
получите у него.
   Недоумевающий Арч опустился обратно в кресло.
   - Разве мой курс обучения закончен?
   - Не совсем, однако для оперативной работы вы подготовлены
неплохо. Насколько я понимаю, готовится акция, в которой
требуется именно ваше участие. Причем безотлагательно.
   - Час от часу не легче. Откуда вам известно, что это так? Из
депеши, или просто догадываетесь?
   - Я располагаю конфиденциальными сведениями, - туманно ответил
Млет.
   Подавшись вперед, Арч уставился в карие, с поволокой глаза шефа.

   - Скажите... Двенадцатая бригада... Меня туда зачисляют и пошлют
на Тхэ?
   - Раз уж вы сами догадались, не буду секретничать.
Действительно, вас посылают именно туда. И если не ошибаюсь,
ради этого вы и пришли в Разведслужбу.
   - Да. Ради этого.
   - Теперь вернемся к началу нашей беседы. Запомните, Арч. Вы не
судья и, тем более, не каратель. Вы - разведчик. Я хочу получить
гарантии, что там, на Тхэ, ни один человек не погибнет от вашей
руки. Достаточно вашего честного слова.
   Откинувшись в кресле, Арч прикрыл глаза, силясь совладать с
волнением.
   - Вы вправе отказаться от задания, если не уверены, что сдержите
свое слово, - добавил Млет.
   -