е, но не сделали этого.
     Старый царь между тем умер, и Межана стала выяснять, какую поддержку ей намерен оказывать его сын и преемник Аммон. Анвар, постаревший, но по-прежнему хитроумный, возбысился до Первого Советника, и паджиты, щедро снабжаемые извне, стали еще сильнее.
     В нынешнем году Межана начала действовать более смело.
     Первый удар обрушился на видных вагаров, поддерживавших аватарское правление. Троих убили, один, пытаясь убежать, упал с балкона и остался парализованным. Деятельность паджитов перестала быть тайной. Люди только и говорили, что о нападениях грозных мстителей. Благодаря этому люди Межаны добывали еще больше сведений и привлекали на свою сторону еще больше бойцов.
     Переломным событием явилось похищение подвижника Балиэля. В аватарском Высоком Совете он был моложе всех, и Межана составила себе не самое лестное мнение о его мужестве. Он посещал оргии в ее доме, и она имела возможность понаблюдать за ним. Он был полон мелких амбиций и свои недостаточные успехи в политике приписывал козням завистников. Себя он, как большинство глупых людей, ценил высоко, а всех превосходящих его обзывал "умниками" или "безрассудными".
     Четверо паджитов схватили его, когда он выходил из дома Межаны, набросили ему на голову мешок, избили до бесчувствия и отнесли в портовый склад. Там, в темном подвале, его посетила Межана. Балиэль бросился к ее ногам, умоляя помочь ему.
     - Я поражена и опечалена, видя вас в таком положении, господин, - сказала она. - Злодеи, взявшие вас в плен, попросили меня как вашего друга передать вам их требования.
     - Требования? - повторил он, не вставая с колен. - Я заплачу сколько они скажут. Все отдам!
     - Им нужны не деньги, господин. Им нужны сведения.
     - Какие сведения?
     - Они хотят, чтобы вы обучили одного молодого человека Шести Ритуалам. Им нужен вагар, умеющий пользоваться кристаллами.
     - Праведное небо! Я не могу. Ни один вагар не сможет овладеть этим искусством. Прошу тебя, Межана, помоги мне.
     - Это не в моих силах, господин. Меня держат тут же, в подвале, и грозятся убить, если вы не согласитесь. И вас они, разумеется, тоже убьют.
     - Убьют? Я не хочу! О Межана, что же мне делать?
     Она присела рядом с плачущим аватаром, гладя его по длинным синим волосам.
     - Если, по вашим словам, ни один вагар не может овладеть этим искусством, какой будет вред, если вы все-таки поучите их? Это сохранит вам жизнь, притом они обещают перевести вас в комнату получше, со светом, и хорошо вас кормить. А меня, - добавила она шепотом, - обещают выпустить. Выйдя отсюда, а тут же оповещу стражу, и вас освободят.
     - Да. Хорошо. Я согласен учить их. Передай весть Раэлю - он будет знать, как поступить.
     - Сделаю, господин.
     Три недели Балиэль обучал Пендара Ритуалам. Поначалу дело двигалось туго, но на двадцать седьмой день Пендар сумел оживить увядший цветок и после этого стал быстро делать успехи.
     Аватары тем временем обшаривали город в поисках пропавшего подвижника.
     Однажды утром к Межане явился Вирук. Она была наслышана о нем, и эти слухи бодрости не внушали. Безжалостный, жестокий убийца, скрывающий свое зло под маской внешнего обаяния.
     Испуганная служанка провела его в комнату, и Межана поднялась ему навстречу.
     - Господин оказывает великую честь моему дому. К сожалению, я ничем не могу служить вам - ведь строгость расовых законов известна всем.
     - Не надо играть в эти игры, милочка, - улыбнулся он. - Твои затейницы предлагают свои услуги всякому, у кого достанет на это золота, в том числе и моим аватарским собратьям. Поэтому не будем ходить вокруг да около. Когда ты в последний раз видела подвижника Балиэля?
     - Клиенты ценят мою скромность, господин. Никто не будет ходить ко мне, если станет известно, что я распустила язык.
     - Ну что ж, - грустно молвил Вирук, доставая кинжал. - Сейчас я отрежу тебе левую грудь, корова, и мы поговорим без уверток.
     - Он был здесь три недели назад.
     - Когда он ушел? - спросил Вирук, не убирая кинжала.
     - С вашего разрешения, господин, мне придется спросить об этом.., затейника, составлявшего компанию подвижнику. Я не слежу за тем, когда гости уходят.
     - Позови его.
     Межана позвала, и юноша, войдя, поклонился Вируку. Опрошенный, он сказал, что Балиэль ушел сразу после полуночи.
     - Ты провожал его до двери? - спросил Вирук.
     - Нет, господин. Я заснул.
     Вирук, узнав имя и место жительства затейника, отпустил его.
     - Надеюсь, вы не станете передавать благородному подвижнику наш разговор, - сказала Межана. - Он очень хороший клиент, и его визиты делают нам честь.
     - Сомневаюсь, что он почтит вас опять. Кто знал о его здешних забавах?
     - Он приходил дважды в неделю по тем же дням, господин. Я знала об этом, и мои затейники тоже. Экипаж ожидал его в конце улицы, около полумили отсюда. Кучер тоже знал, и многие могли видеть, как он выходит. С ним что-то случилось, да?
     - По всей видимости, - беспечально ответил Вирук. - Он хвастун, пустозвон, и никто о нем плакать не стал бы, тем не менее он аватар, поэтому следствие будет продолжено. Сколько он, кстати, платил за свои удовольствия?
     - Пять золотых, господин.
     - Тебе будет его не хватать.
     - Я не люблю терять завсегдатаев. Я думала, что подвижник просто уехал куда-то. Мне известно, что у него есть дом в Бории - может быть, он там?
     - Его никто не видел с тех пор, как он вышел из твоего заведения. Ты говорила с ним в тот последний вечер?
     - Да, господин.
     - Каким он тебе показался?
     - Здесь он всегда был весел, господин. Искренне надеюсь увидеть его снова.
     Вирук пристально посмотрел на нее, и у Межаны забилось сердце под взглядом его светло-серых глаз.
     - Парня, с которым он спал, я допрошу завтра. Пришли его в офицерский корпус, и пусть спросит меня.
     - Хорошо, господин. Но могу поручиться: он славный мальчик и никогда не причинил бы подвижнику зла. Он был очень к нему привязан.
     - Тогда ему нечего бояться.
     На другой день парня положили на кристаллы, и он умер.
     ...Межана снова застонала от боли. Она не могла больше пошевелиться, и веки у нее отяжелели. Смерть нашептывала ей что-то, как верный любовник.
     Узнав о смерти юноши, она отправилась на склад и с помощью двух сильных мужчин погрузила Балиэля головой вниз в бочку с морской водой. Она стояла и смотрела, как он дрыгает ногами и пускает пузыри. После его труп сбросили с причала.
     ...Чья-то рука коснулась ее. В груди вспыхнул огонь, и Межана закричала.
     - Тише, Межана. Дай мне вылечить тебя.
     Она открыла глаза и узнала деревенскую девушку, которую отвела в гостиницу к Баджу.
     - Мне уже ничем не поможешь, - сказала Межана.
     - Посмотрим, - улыбнулась девушка.

Глава 20

     У себя в комнатах Межана сняла окровавленную одежду и подошла нагишом к высокому зеркалу. От раны не осталось и следа. С присущей ей аккуратностью Межана сложила грязное в корзину и надела другое просторное платье, на этот раз из бледно-зеленого полотна. Девушка сидела в гостиной у окна, глядя на залив.
     Межана впилась в нее пристальным взглядом. Внешне та ничем не отличалась от робкой простушки, которую она подобрала на улице, и все же в ней произошла перемена. Ее лицо излучало свет, и движения приобрели уверенность.
     - Как ты себя чувствуешь? - спросила Софарита.
     - Лучше, чем ожидала. Где ты научилась обращаться с аватарскими кристаллами.
     - У меня нет кристаллов, Межана. Все дело во мне.
     - В последнюю нашу встречу я ничего такого не почувствовала, - заметила Межана, садясь в кресло напротив своей гостьи.
     - Тогда это еще не проявилось. Теперь все иначе.
     - Теперь ты служишь аватарам?
     - Я никому не служу.
     - Но ты живешь у подвижника Ро и спасла ему жизнь.
     - Да, и еще раз спасла бы - так же, как и твою.
     - Моя жизнь этого достойна. Я живу ради того, чтобы избавить свой народ от аватарского ига.
     - Нет, не ради этого. Ты хочешь отомстить за свою дочь, только и всего. Но сейчас это не важно.
     - Что же тогда важно?
     - Победить алмеков. Это жестокий народ, которым управляет кристальная богиня. Она питается кровью тех, кого ей приносят в жертву. Если они победят, вагары и все другие народы станут пищей для этой богини.
     - Моя дочь стала пищей для аватаров. Она насытила их кристаллы своей жизнью.
     - Я не защищаю аватаров, Межана, но их дни и так уже сочтены. Я хочу, чтобы ты доверилась мне. Хочу, чтобы ты поняла, насколько ужасен этот новый враг.
     - Что тебе нужно от меня? - резко осведомилась Межана.
     - Алмеки высадили свою армию на суше и готовятся нанести удар по Мораку, столице грязевиков. С моря к берегу подходят новые корабли, и скоро здесь будут тысячи алмекских воинов. Необходимо объединить наши усилия. У тебя есть связи с Аммоном и другими племенами. Твой внук Пендар был другом царя партаков.
     - Вирук убил их царя.
     - Вирук убил Джудона, ты убила Балиэля и приказывала убивать других, но все это в прошлом. Вспомни: Балиэль просил о милости, но ты не послушала. Ты держала его за ноги, пока он барахтался в бочке.
     - Откуда ты знаешь? - прошептала Межана.
     - Для меня нет тайн. Но скажу еще раз: все это в прошлом. Через два часа я встречаюсь с подвижником-маршалом Раэлем. Ты пойдешь со мной, и вы вместе обсудите план кампании против алмеков.
     - Раэль велит взять меня и положить на кристаллы, - засмеялась Межана.
     - Возможно, - - согласилась Софарита, - но ты должна пойти на этот риск.
     - Это с какой же стати?
     - С такой, что победа над алмеками приблизит тебя к твоей цели - освобождению вагаров. Грядущие сражения истощат силу аватаров, и перемены станут неизбежны.
     - Ты многого от меня просишь. А что в случае победы получишь ты?
     - Смерть. Теперь возьми меня за руку, и я покажу тебе, с каким врагом мы имеем дело.
     Никогда еще Раэль не был так зол.
     - Как ты посмела? - вскричал он, с трудом подавляя ярость. - Как ты посмела привести ко мне эту убийцу?
     Межана сидела молча, глядя на него. Никлин стоял, опустив веки, с ничего не выражающим лицом. Ро оставался у двери в сад, не сводя глаз со спокойно присевшей на диван Софариты.
     - Да я скорее умру, чем пойду на сделку с такой.., с таким отребьем! - бушевал серый от бешенства Раэль.
     - Сядь, Раэль, - тихо молвила Софарита. - Отбросьте гнев и прислушайтесь к голосу разума.
     - И не подумаю! Я не намерен здесь оставаться. Моя охрана ждет снаружи, и я прикажу им схватить убийцу.
     - Как схватили ее дочь и несчетные тысячи других, - ровным голосом произнесла Софарита. - Как схватили ее Крошечного внука, дав кристаллам впитать его коротенькую жизнь. Как можете вы обвинять кого-то в убийстве, если сами живете, высасывая жизнь из других? Во имя всего святого, Раэль! Вы бы давно уже умерли, если бы не крали чужие жизни.
     - Не стану я этого слушать! - взревел маршал. - Недоставало мне поучений вагарской шлюхи! Если ее дочь приговорили к вытяжке, это сделано по закону.
     - Интересная мысль. А если аватары решат, что сажать цветы нельзя, это тоже станет законом? И вагары будут умирать, нарушив его? Вы говорите о законе так, словно он дарован вам самим Истоком. Кто дал вам право устанавливать ваши законы?
     - Это право завоевателя, - бросил Раэль.
     - Именно. Так вот: теперь Межана и ее люди готовы завоевать вас, и это даст ей право принимать свои законы.
     Возможно, она решит, что красить волосы в синий цвет преступно, и все аватары сразу станут правонарушителями. Довольно, Раэль. Вы выше этого. Гнев - не то основание, на котором строят союз.
     Раэль перевел дух и спросил:
     - Что ты, собственно, предлагаешь?
     - Возможность выжить. Под знаменем аватаров племена не объединятся. Они будут сражаться поодиночке и терпеть поражение. Вы должны уступить. Аватары будут острием копья, но держать древко предоставьте другим.
     - Это наши города, наши земли, - чуть спокойнее проговорил Раэль. - Понимаешь ли ты, чего требуешь?
     - Города больше не ваши. Сейчас вы передадите власть над ними Межане и мне, а сами останетесь подвижником-маршалом до окончания войны.
     - Слышали? - воскликнул Раэль, обращаясь к Никлину и Ро. - Ушам своим не верю! Мы боги, женщина, и не уступим простым смертным.
     - Нет, Раэль, вы не боги. Вы люди, стоящие у власти.
     Предположим на миг, что вы правы и власть действительно делает вас богом. В таком случае я богиня, бесконечно более могущественная, чем вы.
     - Умирающая богиня, - отрезал Раэль. - Думаешь, я не знаю, что такое кристальная одержимость? Это и раньше случалось. Дважды. Несколько лет ты будешь властвовать, а потом превратишься в каменную глыбу.
     - На этот раз вы совершенно правы, - без малейшего гнева ответила Софарита. - Надеюсь, вы получили удовольствие, высказав это.
     - Получил, - признался Раэль. Гнев ушел и из него. - И стыжусь этого.
     - Правда порой причиняет боль, Раэль. Но знайте, что я могла бы избрать и другой путь, как Алмея, богиня алмеков.
     День ото дня она питается кровью и живет, и сила ее очень велика. Я не хочу жить кровью других, как она, но сейчас речь не об этом. То, что я предлагаю аватарам, все равно совершится независимо от решения, которое вы примете. Вы - остаток вымирающей расы, и ваша власть держится только на силовых сундуках, добытых подвижником Ро. Вас ничтожная горстка, и людей, которыми вы правите, в тысячу раз больше. Власть и без алмеков переменилась бы через несколько лет. Это неизбежно.
     Я хочу сказать одно: если вы отдадите ее сегодня, то получите возможность победить алмеков. Если вы решите по-иному, то погибнете сами, увлечете за собой вагаров и другие народы и оставите живых на произвол жестокого врага.
     - Имеете что-нибудь добавить, кузен? - спросил Раэль, взглянув на Никлина. Тот покачал головой, и Раэль обратился к Ро:
     - А ты, подвижник?
     Тот потеребил синюю бородку.
     - Она говорит правду. Наши дни почти сочтены. Мы не выстоим одни против алмеков, да и вагаров, честно говоря, больше подавлять не сможем. Вопрос лишь в том, как нам осуществить передачу власти.
     - Можно мне сказать? - вставая, спросила Межана у Софариты. Та кивнула, и Межана заговорила, обращаясь к Раэлю:
     - Сегодня я получила удар ножом, от которого чуть не умерла. Это сделал агент Аммона, не желавший, чтобы я встретилась с Софаритой. К счастью, она пришла вовремя и спасла меня. Близость смерти побудила меня на многое взглянуть по-иному. Мною двигала ненависть к аватарам, это правда - я и теперь презираю вас.
     Вы считаете нас людьми низшего порядка, потому что только это может оправдать ваше кровопийство. Что ж, понимаю. Мне это ненавистно, но понять вас я могу. Однако теперь с этим будет покончено. Отныне ни одного человека, к какому бы народу он ни принадлежал, не положат на кристаллы. Все вагары, ожидающие суда за нарушение расовых законов, будут немедленно освобождены, а сами расовые законы с нынешнего дня отменяются. Будет избран новый Высокий Совет, состоящий из вагаров и аватаров.
     Поскольку сейчас у нас нет времени устраивать всенародные выборы, вагаров, которые войдут в первый Совет, я назначу сама. Вы, подвижник-маршал, подберете аватарских советников. Число будет равным - по шестнадцать от тех и других. Вы как подвижник-маршал будете иметь решающий голос как в военных, так и в гражданских делах, Раэль помолчал немного и кивнул.
     - Будь по-вашему. Вечером мы встретимся с вами и вашими представителями в Зале Совета. А теперь, - он повернулся к Софарите, - что ты можешь сказать нам о неприятеле?
     - В это время алмеки штурмуют столицу Аммона. Через несколько часов город падет. Другая армия высадилась восточнее и движется в глубь материка. Еще две причалили к берегу на юге.
     - Сколько у них людей?
     - Восточные армии насчитывают три тысячи, южные - вдвое больше. И каждый день к берегу подходят новые корабли.
     - Я послал Вирука, чтобы он доставил Аммона сюда. Не могла бы ты как-нибудь помочь ему?
     - Попробую, - сказала Софарита.
     - Итак, до вечера, - повторил Раэль Межане и, сделав знак Никлину, направился к двери.
     - Постойте, подвижник-маршал, - остановила его Софарита. - Обещайте мне, что ни вы, ни ваши люди не причинят зла Межане и ее людям.
     - Ты хочешь, чтобы я поклялся? Чем же?
     - Поклянитесь душой своей дочери Криссы.
     - Клянусь, - побелев, произнес Раэль и вышел, - Его клятве можно верить? - спросила Межана.
     - Да, хотя он будет всячески стараться обойти ее.
     - Так я и думала.
     - А теперь и ты поклянись мне в том же, - сказала Софарита. - Вы не должны больше нападать на аватаров.
     Твой час настал, Межана, - прояви же великодушие и не думай больше о мести.
     - Хорошо, - сказала женщина. - Клянусь. А теперь мне пора.
     - Боюсь, что я больше не в чести у своих родичей, - сказал Ро Софарите, когда она ушла. - Раэль не пригласил меня сопровождать его, и не думаю, что он возьмет меня в новый Совет. Что-то не так? - спросил он, видя задумчивость Софариты.
     - Раэль считает, что этот союз долго не продержится. Он возлагает надежды на новую пирамиду Ану и замышляет снова захватить власть, когда она будет достроена. Что до Межаны, она мечтает вытащить аватаров из их роскошных домов и перерезать всех до единого. Трудно измерить глубину их ненависти и предубеждений.
     - Почему ты не сделаешь их другими, как сделала меня?
     - Тогда их сторонники перестанут видеть в них вождей.
     Люди потому и следуют за ними, что они отражают взгляды своих приверженцев. Давайте-ка выйдем в сад и подышим свежим воздухом.

***

     Талабан прошел отличную выучку. Он умел читать карты, командовать людьми, плавать по морям и мгновенно принимать тактические решения. Но ничто в двухсотлетней жизни капитана не подготовило его к встрече с Софаритой. Талабана как громом поразило.
     Когда они с Пробным Камнем подъехали к дому Ро, все еще было хорошо. Это случилось как раз в ту минуту, когда вышли Раэль и Никлин. Подвижник-маршал отвел Талабана в сторону.
     - Будь осторожен с тем, что говоришь и думаешь, Талабан.
     Она очень сильна и, кажется, способна читать чужие мысли.
     - Ей по-прежнему грозит смертный приговор?
     - Нет. В Совете у нас перемены. Будь там вечером, в девятнадцатом часу. Ты заменишь подвижника Ро.
     - Ас ним что стряслось?
     - Она его околдовала, Талабан. Смотри, как бы и с тобой не случилось того же. - И подвижник" - маршал зашагал к своему экипажу.
     В доме Талабана и Пробного Камня встретил сам хозяин.
     Талабан никогда еще не видел его таким спокойным и дружелюбным.
     - Добро пожаловать, друзья мои. Идемте, дама ждет.
     Женщина сидела на диване в садовой комнате. Талабан встретился с ней взглядом и дрогнул. Бархатные карие глаза с желтыми искорками, длинные темные волосы, золотистая кожа.
     Он смотрел на всю эту красоту, и мысли у него путались.
     - Здравствуй, Талабан, - сказала она.
     - Талабан, - пробормотал он совершенно невпопад - ведь она уже знала его имя. Шагнув к ней, он споткнулся о ковер и чуть не упал.
     - Рада видеть тебя снова. Пробный Камень, - улыбнулась она.
     Анаджо молча поклонился в ответ.
     Ее улыбка пронзила Талабана, словно копье. Вот оно, началось, подумал он. Раэль предупреждал. Околдовывает!
     - Зачем вы хотели.., зачем вы послали за нами? - промямлил он и сам на себя разозлился. Ни разу прежде он не был таким косноязычным и чувствовал себя полным дураком.
     - Меня зовут Софарита, и нам необходимо было встретиться. Мы оба говорили с Одноглазым Лисом и оба знаем, что жестокий враг должен быть побежден. - Она рассказала ему об Алмее, живом кристалле, описала ужасы, ожидающие мир в случае победы алмеков, и передала свой разговор с Раэлем и Межаной. Капитан пытался сосредоточиться, но мысли его по-прежнему блуждали. Как красиво очерчены ее шея и плечи - и как мило