к  дома?  А  без  похода
всадникам не видать и восточного Танкара. Гномы после договора о  Тирфинге
уселись на ковры чрезвычайно довольные.
     - Думаю, самое время послушать юг! - сказал кондотьер прибрежников  с
места.
     Перед Советом встал могучий варвар в желтом плаще с алой каймой.
     - Воины моего народа собираются  отплыть  одним  флотом,  но  в  пути
разделиться. Рукав Суладора доведет нас до самого  южного  Аргундора,  где
много лет правят орки; высадимся мы у Хейнала, откуда прямой путь к  Турцу
и Гимладу. Но часть сил, миновав Казрак, свернет к  Адамасту,  Ультрану  и
Цитаделям Льда и Пламени. Хватит оркам там хозяйничать...
     Сдержанный гул не успел улечься,  а  уже  собрался  говорить  высокий
эльф. Был он молод  или  стар,  Вишена  сказать  не  мог,  ибо  эльфы  все
выглядели молодыми, до тех пор пока не взглянешь им в глаза.
     - Мы пойдем лесами, - заявил эльф. - У нас  только  лучники,  и  пока
флот соседей доберется до Хейнала, первые  отряды  успеют  миновать  Трой,
Суури, Дуйнот и, наверное, Ильнир. Они поддержат тяжелую пехоту и гигантов
Штормового Суладора при штурме волчьих  замков.  Вторая  волна  пойдет  по
Хируэтскому мосту. Здесь мы поможем Лиловому Воинству. Надеюсь, что леса у
Барад-Нарана и на восток от Гарома, обретут, наконец, истинных хозяев.
     Настала очередь Сириана. Он поднялся и вышел вперед, обведя  взглядом
слушателей.
     - У нас конница и летатели на пегасах. Наверное,  незачем  нам  ждать
эльфов с гигантами, мы пройдем до самого Вольферта и Детала  с  Даркланом.
Заодно и прикроем спину гномам у южных перевалов долины.  В  Хаэнедоре  же
хватит сил Девятого Народа, чтоб дойти до  Барад-Нарана,  тем  более,  что
эльфы обещали помочь.
     Вишена заметил, что юг не  стал  выяснять  кому  отойдут  захваченные
замки, только эльфы попросили оставить им леса. Это понравилось Пожарскому
не в пример больше корыстных устремлений севера.
     Кондотьеры еще долго спорили, выясняя малопонятные  Ушедшим  в  поиск
подробности, и Вишена вдруг подумал: он теперь  знает,  что  это  такое  -
запах большой войны.
     От  размышлений  его  отвлек  Боромир.  Опустив   ладонь   на   плечо
Пожарскому, он негромко сказал:
     - Отойдем на минутку, друже... Все наши собираются.
     Вишена  глянул  -  даты,  арранки  и  отряд  Боромира  стягивались  к
восточной площадке над лесом. Тарус о чем-то  горячо  спорил  с  Боградом.
Рядом с ними стоял Бролин и напряженно вслушивался, глядя то на венеда, то
на лойдянина.
     - О чем спор? - спросил Вишена, приблизившись.
     Тарус поскреб макушку и вздохнул.
     - Решаем, как быть дальше.
     Вишена простодушно удивился.
     - Как так? На Аргундор, с войсками Шес... Семи Народов.  Решили  ведь
уже!
     - Так, да не так, -  не  согласился  Тарус.  -  Книги  ведь  снова  в
Драконьей Башне. Зачем нам теперь лезть в долину Банерона?  То-то  и  оно,
что незачем.
     Пожарский, собравшийся уже было возразить, осекся. Ведь правда! Ни  к
чему им теперь печенежский колдун. Если только  он  очередную  пакость  не
устроит...
     - Найти Яра и отобрать у него Зимний Вихрь -  вот  что  нужно  вперед
всего сделать, - уверенно сказал Боград.
     - Все равно в Аргундор идти, - Боромир взглянул в  глаза  чародею.  -
Даже если в штурм не ввяжемся. И потом: где Яра искать? Сейчас не скажешь.
Думаю, идти надо, а будущее покажет.
     - Йэльм? - Тарус взглянул на ватажка датов. Тот погладил  почерневший
в этом мире меч именем Медвежий Клык, давая понять, что его люди готовы на
все.
     - Так. Анча?
     Арранк пошевелил ушами.
     - Ар-р! Мы всюду ходим за вами, люди. Зачем же теперь отставать?
     Тарус вздохнул:
     - Понятно... И последнее. Боромир, как лучше выступить, своим отрядом
или по отдельности, по цветам?
     Вмешался Боград:
     - А какая разница?
     Тарус улыбнулся.
     - А разница, друже,  простая.  Разделившись,  мы  окажемся  растянуты
вокруг долины Банерона. А идя сами по себе, не глядя на остальных,  придем
к Драконьей Башне все вместе и будем готовы к любой неожиданности. И  уйти
сможем сразу же, если дело заладится.
     - Тогда чего гадать?  Не  станем  разделяться,  и  баста,  -  отрезал
Роксалан. - Так?
     Несколько голосов поддержали чикма.
     - А как же Семь Народов? Они ведь  рассчитывают  на  нас,  -  спросил
Похил тихо.
     - Это не наша война, - упрямо нагнул голову Роксалан. - Мы и  так  им
здорово помогли. И потом: не бросаем же мы их на краю пропасти! Вон  какие
рати собрали - разве Аргундору  и  оркам  выстоять  против  них?  Без  нас
справятся, как пить дать.
     - Особенно если отдать перед уходом вещи из руин  их  кондотьерам,  -
поддержал ватажка Пристень. - Тогда они точно долину Банерона по  камешкам
разнесут!
     Тарус думал непривычно долго. Прервал его один из стражников.
     - Совет желает выслушать вас, Ушедшие! Кто скажет? Ты, Тарус?
     "Во, дела, - подумал Вишена  отстранено.  -  Каждый  ратник  его  имя
знает..."
     Встряхнув головой, Тарус  пошел  в  сторону  старых  кондотьеров.  Он
совершил выбор и готовился огласить его остальным. Оглядев вожаков Народов
Иллурии, что неотрывно глядели на него, чародей твердо сказал:
     - Мы, Ушедшие в поиск, пойдем к Аргундорской гряде отдельно от  всех.
У Драконьей Башни, может статься, поиск и завершиться. Тогда мы  уйдем  из
Иллурии навсегда. Но перед этим - сделаем все, что в  наших  силах,  чтобы
приблизить победу.
     Его слова встретили молчанием, и  под  это  молчание  Тарус  медленно
побрел прочь из Храма.
     Вишена  вдруг  подумал,  что  чародей  никогда  не   выглядел   таким
смертельно уставшим.
     Послы Семи Народов покинули Храм на рассвете. Пришла пора отправиться
в путь и спутникам Боромира. Гномы собирали войско у  столицы,  следом  за
ними решили и двинуться. День  падал  на  равнины  Лореадора  и  на  горы,
расцвечивая их во все цвета радуги. Снова решили  не  пользоваться  скорым
шагом, видимо, чтобы не смущать гномов,  которых  неизбежно  обогнали  бы.
Прижимистые хозяева коричневых замков  наверняка  пожелали  бы  немедленно
наложить лапу на вынесенные из руин колдовские вещи,  ведь  Тарус  открыто
объявил о скором уходе из  Иллурии.  А  колдовство  руин  еще  нужно  было
отряду. И еще: несомненно, Тарус и Хокан решили не оставлять Ледяное  Жало
в этом мире, и заранее обострять отношения с гномами никто не хотел.
     Как прибрать к рукам второй сапфировый меч? Вишена думал и не находил
ответа. О том же размышлял и Тарус, и Боград. Наверное,  именно  совпавшие
мысли и свели их в голове отряда.  Некоторое  время  шагали  молча.  Потом
подал голос Боград.
     - Давай прикинем, что мы можем сделать, чародей. Яра нужно  хитростью
вызвать в какое-нибудь укромное место. И не пустить туда воинов Аргундора,
если они опять пойдут с ним. Думаю, отобрать меч получится только силой.
     Тарус кивнул, и негромко, ни к кому конкретно не обращаясь, заговорил
вслух, словно размышлял:
     - Яр у печенега вроде как на посылках, шастает по руинам  и  добывает
разные штуки. Где он может быть сейчас?
     Боград вспомнил расположение ближайших к долине Банерона руин.
     - На севере, за грядой, у моста через пролив, и  на  юге  -  Драконья
Башня да Зуб Оррина. Но эти две Яр  уже  проверял  недавно.  Думаю,  и  на
севере он уже был. А вот у моста - не знаю. Прошлый  раз  я  там  был  год
назад, но в руину не спускался.
     -  На  севере  Яр  действительно  был,  -  сообщил   Тарус.   -   Его
гномы-летатели видели у Могилы Моллока.
     Боград качнул головой, словно бы говоря: "Вот видите!"
     - Как зовется руина у моста? Я забыл...
     - Так и зовется, - сказал до сих пор лишь вслушивающийся  Боромир.  -
Башня Переправы. Ее не чистили уже  лет  семь,  если  только  Аргундор  не
подсуетился.
     - Проверим по пути. Правда, старые  кондотьеры  могут  влезть  вперед
нас, - вздохнул Боград.
     Хокан, тоже подтянувшийся в голову отряда, осторожно спросил:
     - Слышь, Тарус... Я расскажу, а ты уж сам решишь -  к  делу  это  или
нет. Ладно?
     Тарус заинтересовался.
     - Говори!
     Хокан поравнялся с чародеем и начал:
     - Когда мы, даты, только направлялись к  южному  Оракулу,  в  воротах
суладорской  долины  столкнулись  с  отрядом  аргундорских   арбалетчиков.
Впрочем, мечи у них тоже были. Мы перебили всех, не потеряв никого. Только
Магнусу руку прострелили. Так вот, у них нашлась единственная  сумка,  где
пряталось какое-то крылатое  создание,  вроде  крылана-волчьего  всадника,
только  маленькое.  Такое,  с  перепончатыми  крыльями,  черное  все.  Оно
повторило последнее услышанное от нас слово, напилось крови  Магнуса,  что
натекла пока его перевязывали, и  улетело,  неустанно  твердя  все  то  же
слово. Короче... я думаю, что это их вестник.
     - И ты полагаешь, что если найти этого или другого вестника,  шепнуть
ему нужное слово, напоить кровью, он сумеет  выманить  Яра  в  нужное  нам
место?
     - Да!  -  сказал  Хокан,  гордый  своей  находчивостью.  Но  Тарус  с
сомнением покачал головой.
     - А кто сказал, что он полетит именно у  Яру?  Скорее  уж  к  хозяину
своему, колдуну печенежскому.
     Хокан сразу поскучнел.
     - Но мысль хороша, - подбодрил его  Тарус.  Я  ее  запомню,  вдруг  и
сыграет когда-нибудь. В жизни ведь всякое бывает...
     Так ни до чего толком и не договорившись,  прибыли  к  Хамару.  Гномы
скрылись в замке, а даты, песиголовцы и люди  Боромира  расположились  под
уже ставшим привычным навесом чуть в стороне.
     - Боромир! Тарус! - сказал Вишена. - Я так понял, мы пойдем пешком, с
гномьей дружиной?
     - Угу, - промычал Боромир, не отрываясь от кружки с пивом.
     - Тогда  я  отпущу  пегаса,  -  вздохнул  Пожарский  и  направился  к
недалекой следящей башенке.
     Пегас, топтавшийся у стойла с кормушкой, повернул  голову  в  сторону
Вишены.
     - Привет, крылатый, - сказал ему Вишена  и  похлопал  по  шее.  Потом
отвязал длинный повод и закрепил его на седле, так чтоб не болтался, но  и
не мешал. - Все, ты свободен. Прощай... и спасибо. Джа!
     Мигнув большими голубоватыми  глазами,  пегас  зафырчал,  совсем  как
лошадь и шагом двинулся в сторону. Потом потрусил  рысью,  все  ускоряясь,
перешел на галоп и взлетел. Направился он на юго-восток.
     "Нет", - подумал Вишена провожая его глазами, - все таки  есть  в  их
полете что-то неправильное..."
     Рядом стояли Ларс и Хокан, их пегасы тоже поднялись в небо, но летели
на юг, к эльфийским лесам  Суладора.  Даты  долго  провожали  глазами  две
точки, постепенно растворяющиеся в небе.
     - Ну что, Пожарский, - сказал Хокан со  вздохом.  -  Пошли,  что  ли,
пивка опрокинем по кружечке?
     "Когда я уже дома пиво пить  буду?"  -  подумал  Вишена  с  тоской  и
направился к навесу.

     16. ЗИМНИЙ ВИХРЬ

     Саят первым прошел  в  пустой  зал  Банерона,  где  раньше  стоял  на
трехногом столе Волшебный Сундук. Мертвые тела остались на тех же  местах,
где их застигла смерть. Замок был пуст, лишь Саят отважился войти в  него,
потому что чувствовал: Тень ушла. Но он чувствовал  не  только  это.  Тень
оставила нечто важное здесь, в зале, и Саят намеревался это найти.
     Верный пучеглаз тихо сидел на плече,  вцепившись  в  складку  черного
плаща. Саят покосился на него - на единственного  свидетеля  разыгравшихся
здесь событий.
     Едва колдун приблизился  к  застывшему  арбалетчику,  тот  рассыпался
мельчайшей пылью, хотя шаги Саята были едва ощутимы. Потом - второй  воин.
Саят замер, глядя на то, что еще совсем недавно было плотью живых людей, а
теперь напоминало многолетнюю пыль. Но ведь эти люди все равно  обратились
бы в такую же пыль, немного позже, но разве это так уж важно? Десятком лет
раньше, десятком лет позже...
     Саят хлопнул в ладоши, резкий звук разорвал тишину зала  и  отразился
от  каменных  стен.  Пучеглаз  тонко  вскрикнул,  и  третий  мертвец  стал
невесомым прахом. Медленно раскурив трубку, Саят прикрыл глаза и попытался
уловить остатки присутствия Тени. Густой дым взмывал к  потолку,  клубился
над головой колдуна, словно живой.
     И вскоре Саят отыскал след. На стене, рядом с разбитым окном. Вдохнул
его вместе с дымом, пропитываясь чужой силой, и почувствовал, что стоит на
пороге. Тень - вот кто ему на самом деле нужен!
     Саят открыл глаза. Как все изменилось!  Совсем  недавно  ему  казался
мелким и никчемным Алликас-хан по сравнению с мощью Аргундора и грезами об
Иллурии у его ног. Теперь же он свысока взирал на Иллурию с ее  начавшейся
войной. Что теперь до этой войны? Саят прикоснулся к отблеску страны Ко  в
следе Тени и понял, что его зовут. Туда. Вниз. Во мрак. Там его сила и там
его место.
     Рука медленно протянулась к  пучеглазу  -  единственному,  кто  видел
недавно Тень собственными глазами и уцелел. Пора это исправить.
     Пучеглаз доверчиво запищал, но в тот же миг Саята сжал кулак, и  писк
оборвался. Крошечные кости  затрещали,  брызнули  едва  заметные  капельки
крови. А когда Саят взглянул на ладонь, рядом с искалеченным тельцем бился
темный окровавленный комочек. Сердце пучеглаза еще жило. Но недолго.
     Саят просидел в зале еще  час,  уставившись  в  пустоту  и  покуривая
длинную свою трубку. И только потом вернулся к воротам, где ждал его  Бэйн
с воинами.
     - Входите, - сказал он. - Здесь никого больше нет. И это не вернется.
     "Потому что я уйду вместе с этим..." - подумал, но не сказал.
     Бэйн хмурил брови. Видно, тревожился: с запада к Аргундору шли  гномы
и кондотьеры Семи Народов из старого  Мира  Саята,  а  на  севере  вот-вот
готова была разгореться битва с мореходами, приплывшими  на  целой  армаде
парусников. И юг неспокоен, почтовые совы орков приносят невеселые вести.
     - Я хочу видеть Яра, - сказал Саят властно, развернулся и  направился
в замок. Бэйн двинулся вслед за ним, и лишь  потом  в  воротах  показались
арбалетчики.
     Яра Могучий собирался отослать навстречу гномам с  передовым  отрядом
тяжелой пехоты. Против гномов им не выстоять, но этого и  не  требовалось:
Саят лишь хотел раньше прочих успеть к Драконьей Башне. Чтобы уйти по зову
Ко.
     А Яр может гибнуть - Саяту он уже не нужен.

     Гномьи рати выступили на следующий день после возвращения посланцев с
Совета.  Кондотьерский  отряд  и  песиголовцы   пристроились   вослед,   и
многосотенная колонна потянулась на северо-восток, к Тинзкому мосту.  Путь
занял  два  полных  дня  и  большую  часть  третьего.  К   этому   моменту
лореадорская конница лавиной накатилась на Танкар, вышибая аргундорцев  из
замков, и успела докатиться до Тала на побережье Северного моря. Только за
невысоким хребтом еще оставались черные замки, среди них и Тирфинг  -  тот
самый, за который так боролись на Совете гномы. Остаток  дня  и  следующий
потратили на то, чтобы дошагать до моста за Менелотом, того самого,  рядом
с котором находилась Башня Переправы. Руина  была  пуста  -  ее  проверили
гномьи  кондотьеры  из  старых,  сообщил  Гонта,   сбегавший   к   вожакам
коричневого войска.
     За мостом свернули направо. К  гномам-пехотинцам  прибавились  отряды
всадников с кривыми узкими мечами  и  тонкими  пиками.  Вишена  знал,  что
летатели на грифонах поднялись в  небо  вчера  рано  утром  и  к  середине
нынешнего дня должны были достичь южного  перевала,  того,  что  ближе,  у
Драконьей Башни.
     Войско отдыхало в полдень, когда дозорные сообщили, что  приближаются
аргундорцы. Всадники мгновенно вскочили на коней, гномы спешно строились и
смыкали щиты. Тарус созвал всех Ушедших в поиск, намереваясь помочь в  бою
магией из руин. Вишена лениво  поигрывал  мечом,  второй  рукой  оглаживая
волшебный пояс.
     Аргундорцы шли плотным строем -  впереди  медленно  двигалась  сплошь
закованная  в  железо  тяжелая  пехота  с  огромными   щитами.   За   этим
несокрушимым строем виднелись легкие пехотинцы-мечники и волчьи всадники.
     Конница разбилась на две части и, поравнявшись  с  шеренгами  гномов,
прикрыла фланги. Повисла  нервная  предбитвенная  тишина,  только  звякало
иногда железо да глухо стучали о землю копыта коней. Два строя сближались.
     - Эй, - негромко сказал глазастый Богуслав. - Там Яр!  Среди  волчьих
всадников!
     - Где? - Тотчас оживились Тарус с Боградом.
     - Вон, в центре. В плаще, видите?
     - Нет, - сказал чародей поморщившись. - Далеко.
     - Я вижу, - Боград, щурясь, глядел за ряды пехотинцев. - Точно, он.
     - Еще кондотьеры, кроме него, есть? А, Богуслав?
     Богуслав пошарил взглядом.
     - Не видно.
     - Значит, - подытожил Боромир,  -  штучки  наши  из  руин  сейчас  не
полезнее чем камни... Тьфу, я уж настроился побуянить...
     - Слушайте! - жестко сказал Тарус. - Извини, Боромир, что я теперь  и
в бою стал командовать, но в здешних войнах слишком много колдовства. Куда
больше, чем у нас. Так что, не серчай, воевода, сейчас думать буду я.
     Боромир покорно развел руками. Он привык уступать Тарусу  везде,  где
пахло чарами и заклинаниями, а в Иллурии действительно  без  них  шагу  не
ступить.
     - В сечу не ввязывайтесь. Все равно против панцирников в строю мы  не
воины. Постараемся прорваться сбоку к Яру. Он -  наша  цель.  Точнее,  его
меч.
     Омут мрачно смотрел на Таруса, но молчал.
     - И, - голос Таруса еле заметно дрогнул, - постарайтесь его не убить.
Просто оглушите.
     Вишена покосился на Омута: лицо рыдожанина  стало  менее  суровым,  а
морщинки вокруг глаз разгладились.
     "Он все еще верит, что Яра можно вернуть, - подумал Вишена.  -  Хотя,
Тарус тоже в это верит, судя по последним словам."
     Вишена теперь покосился на омутову тяжеленную  булаву  и  понял,  что
многим из аргундорцев сегодня сильно не поздоровится.
     Два строя сшиблись с металлическим лязгом,  взметнулись  мечи  черных
пехотинцев и тяжелые гномьи  топоры.  Захрапели  кони,  почуявшие  волков.
Пронесся над полем боевой клич. Война за Аргундор началась, смерть снимала
первую жатву.
     Вишена плечом  к  плечу  с  побратимами  миновал  основную  стычку  и
врубился в беспорядочную  толпу  легких  пехотинцев-мечников.  В  какой-то
момент песиголовцы пронзительно взвыли; все волки  на  этом  фланге  вдруг
разом сбросили седоков и в  панике  рванулись  прочь.  Наверное,  это  был
какой-то особый клич их племени. Яр тоже упал, но  тут  же  вскочил,  сжав
меч. Сапфир на гарде заискрился синим, Вишена заметил это несмотря на  то,
что их разделяло  шагов  сто,  не  меньше.  Всадники,  лишившиеся  волков,
вставали и хватались за пики. Схватка кипела  вовсю  -  с  бешеным  кличем
рвались вперед даты, рычали песиголовцы, умело работая мечами, расходились
побратимы-храбры... Боромир валил мечника  за  мечником,  сверкала  секира
Славуты, пока не обагрилась кровью,  глухо  ухал,  опуская  булаву,  Омут,
плечо к плечу теснили черных Роксалан, Пристень, Похил и Озарич,  рядом  с
Боромиром кошкой  уворачивалась  от  ударов  Купава,  ее  короткий  клинок
мелькал быстрее взгляда. Тарус, позабыв о заклинаниях весь отдался сече, и
Вишена видел, что чародей не забыл еще с  какого  конца  берутся  за  меч.
Черные, видя перед собой кондотьерские плащи, почему-то дрались неохотно и
при первой же возможности отступали, хотя их было заметно больше.
     Два строя без особых потерь топтались рядом, звенели мечи  и  топоры,
щиты оставались сомкнутыми, с флангов никто не мог  ударить:  аргундорские
всадники-волчатники сцепились с лореадорскими конниками и всем было не  до
обходов. Ушедшие в поиск теснили легкую пехоту, вместо того, чтобы ударить
в спину панцирникам. Гномы-кондотьеры,  надрываясь,  кричали,  но  в  пылу
битвы их не слышали.
     И тут зашумели десятки крыльев над головами - целая туча  грифонов  с
всадниками тянула с запада. Гномы издали восторженный  клич  и  заработали
топорами с удвоенной силой.
     И  дело  пошло:  летатели   проносились   над   сошедшимися