вечер. Только-только пришли от пролива
даты; ожидали охотников. Плешивый венед нес на плече гномью секиру. Борода
его  победно  топорщилась.  Видимо,  они  с  чародеем   давно   обо   всем
договорились.
     - Времени мало, - сказал Тарус. -  Одна  ночь  всего.  Кроме  меня  и
Бограда нужны Боромир, Вишена, Славута, Хокан и Анча.
     - Я? - удивился песиголовец. - Ар-р! Мне незнакома людская магия! Мне
и наша-то незнакома...
     - Ничего. Мы из одного мира, а это главное. Остальные могут смотреть,
но близко подходить не стоит.
     Тарус пристально обвел глазами спутников.
     - Растянетесь цепочкой вокруг нас. Чтоб никакие крыланы  и  руколапые
не прошмыгнули. И...  вот  еще  что.  Происходящее  может  показаться  вам
странным... Ни в  коем  случае  не  вмешивайтесь,  даже  если  заподозрите
неладное. Пока я или Боград на ногах - значит, все идет  как  надо.  А  до
крайностей, авось, не дойдет.
     - А с грифонами кого оставить? - спросил Роксалан.
     - Да куда они тут денутся?  -  ответил  ему  Боромир.  -  Пусть  себе
отдыхают.
     - А пегасов они не сожрут?
     - Не сожрут, не переживай!
     Тарус отстегнул свой меч - не сапфировый, который тоже был при нем, а
старый.
     - Кто с нами - отдайте оружие спутникам. Только Вишена и  Боромир  не
отдавайте, ваши мечи понадобятся.
     Боград отдал секиру брату, Хокан  меч  свой  -  Ларсу,  Анчин  черный
клинок взял Пристень, двое арранков еще не вернулись. Славута  со  вздохом
вручил лунную секиру Роксалану. Меч чародея принял Похил.
     - Ну, - вздохнул Тарус, - в добрый час. Сперва мы  семеро,  а  прочие
позади, шагах в ста.
     - Удачи! - нестройно пожелали воины.
     Вишена шел рядом со Славутой, невольно вспоминая тот вечер в Чикмасе.
Многое успело потускнеть, но совсем, наверное, так никогда и не  сотрется.
Шумел ветер в кронах, ветки качались у лица  и,  тихо  шурша,  скребли  по
одежде. Почему-то все молчали, предчувствуя близкие и важные часы.
     Идти  пришлось  долго.  Боград  уверенно  шагал  впереди   всех,   не
оборачиваясь  и  не  замедляясь.  Вишене  даже   показалось,   что   Тарус
предоставил  ему  верховодить.  Впрочем,  тогда,  в  Чикмасе,  тоже   всем
заправлял Боград, но тогда и Тарус еще не был сегодняшним Тарусом.
     Наконец ступили на  небольшую  круглую  полянку.  Бревна  со  свежими
следами топора уже лежали, как и раньше, квадратом, углами к северу,  югу,
западу и востоку. Два - на  траве,  два  -  поверх  первых.  По  бокам  от
квадрата - две кучи хвороста и рубленных веток.  Только  стоящего  торчком
бревна Вишена не увидел.
     Тарус неторопливо развел костры. С того мгновения, как пришли на  эту
поляну, оба чародея сразу же перестали  спешить,  делали  все  степенно  и
обстоятельно. Еще Вишена сообразил, что давно перестал  думать  о  Бограде
как о чародее, и совершенно напрасно. Вспомнить поход по  родному  миру  -
семь  напастей,  рубиновый  меч...  Плешивый  венед  тогда  служил  опорой
Тарусу-всезнайке...
     - Хокан! - позвал Боград. Это были первые слова на поляне.  -  Садись
здесь.
     Дата усадили в квадрат, где в прошлый  раз  сидел  Боромир,  лицом  к
северу.
     "Что же? - несколько удивился Вишена. - Меч ему  отдать  решили,  что
ли?"
     Раньше он считал, что Ледяное Жало возьмет себе Тарус. Воистину, душа
чародея - потемки.
     - Славута, Анча!
     Дреговича посадили на западном углу, Анчу - на восточном. Руки велели
держать на бревнах, накрест.
     - Боромир! Вишена!
     Непоседу поставили на юге, между костром и квадратом; Пожарского - на
севере. Хокан, сидя меж бревен, еле заметно улыбнулся ему.
     Костры как раз вовсю разгорелись. Тарус переступил через ровный ствол
и встал перед Хоканом.
     - Держи, - сказал он и подал дату сапфировый меч. -  Одной  рукой  за
рукоять,  другой  за  клинок.  Закроешь  глаза,  и  ни  о  чем  не  думай.
Почувствуешь силу вокруг себя, попробуй слиться с  ней  и  с  силой  меча.
Главное, не сопротивляйся. А от злого тебя оградят, есть кому. Лады?
     Дат кивнул и тут же зажмурился.
     - Славута, Анча. Вы - мост. Постарайтесь  слить  силу  леса  с  силой
железа. Поймете потом о чем я, главное запомните, вы -  мост.  И  тоже  не
сопротивляйтесь. Теперь вы...
     Тарус поочередно взглянул на Вишену и на Боромира.
     - Вы - ворота. Попробуйте почувствовать свои клинки, их силу и ту,  к
которой они потянутся. Вы сразу отличите ее от прочих, и  другую,  которую
они станут отталкивать. Первую втягивайте  в  себя,  вторую  -  отгоняйте.
Запомните, не щит, отбивающий  все,  а  ворота:  своих  пропускать,  перед
недругами - закрываться.
     Тарус перевел дыхание.
     - Ну, а мы с Боградом постараемся всю эту кашу правильно размешать...
     Тарус вздохнул.
     - Сейчас все это кажется вам тарабарщиной, -  добавил  Боград.  -  Но
скоро вы поймете, о чем мы толкуем. Все. Начали.
     Вишена вдохнул поглубже, выставил перед собой  меч  и  закрыл  глаза.
Первое время ничего не происходило. Совсем  ничего.  Потом  перед  глазами
знакомо поплыли цветные пятна, рукоятка меча, вроде бы, стала теплой, и  в
следующее мгновение Вишена словно в реку сиганул.
     Иллурии не стало. Стало ровное, как поверхность озера в  безветренный
день, поле странного белого цвета. Перед Вишеной  бурлил  могучий  пестрый
поток, струи всех цветов радуги кипели, перемешивались и проносились мимо.
Сам он представлял себя отдельной струей, эдаким  лучиком  нежно  зеленого
цвета. Поток никак не показывал, что замечает его.
     Потом Вишена-лучик заметил, что зеленых струй  перед  ним  становится
все  больше,  а  красные,  словно  осерчав,  уходят  в  глубину.  Мысленно
обернувшись, он увидел напротив еще один  лучик  у  другого  потока;  это,
несомненно, был Боромир. На  месте  квадрата  зияла  черная  яма,  посреди
которой горела единственная белая точка: то ли  Хокан,  то  ли  сапфировый
меч.
     Вспомнив слова чародеев, Вишена сосредоточился и постарался притянуть
все зеленое из потока к себе. Выходило  плохо.  Но  он  пробовал  вновь  и
вновь, и стало  постепенно  получаться,  зеленого  рядом  становилось  все
больше и больше, поток забурлил, и  вот  уже  всплески  зеленого  едва  не
задевают за лучик, тянутся к нему, стремятся...
     И вдруг с ревом поток разделился. Все зеленое враз слилось в  могучую
струю и, выгнув крутую спину, перехлестнуло через Вишену,  обрушившись  на
невесть когда вспыхнувший  квадрат.  Через  Боромира  перетекал  такой  же
неистовый поток. Встретившись у  квадрата,  два  потока  слились  в  один,
завертелись, все ускоряясь, словно водоворот, словно  смерч,  торжествующе
завывая.
     Кто-то направлял этот водоворот.  Наверное,  Тарус  и  Боград.  Белая
точка в квадрате превратилась в белую черту.
     Поддерживать зеленый поток оказалось совсем  нетрудно,  куда  трудней
было его вызвать. Вишена сообразил, что все его силы уходят в основном  на
то, чтобы не дать красным струям попасть себе за спину. Только  красным  -
струи остальных цветов Вишену просто не замечали, словно и не  происходило
ничегошеньки.
     Время исчезло. Исчезло все, кроме пляски разноцветных струй,  да  еще
ощущения неповторимой силы.
     В какой-то момент Вишена понял, что начал уставать; черта в  квадрате
стала ослепительной, обжигающей, а два  потока  по  прежнему  сливались  в
бурный смерч, что покачивался и приплясывал.
     Распалось все в одно мгновение, Вишена вывалился в обычный мир, в лес
на поляну, пошатнулся и грохнулся на спину, не в силах устоять. Меч он все
так же сжимал в руках, руны на гарде  горели  ослепительным  чисто-зеленым
огнем. Упал он потому, что ноги  в  сапогах  по  щиколотки  погрузились  в
плотную землю. "Словно  ветка,  что  вмерзла  в  лед",  -  подумал  Вишена
ошеломленно. Высвободить ноги оказалось очень непросто.
     Боромир тоже не устоял, и сейчас сидел на траве,  упираясь  руками  в
землю. Славута, словно захмелевший, покачивался и бессмысленно улыбался, у
Анчи дыбом стояла шерсть, а сам он, опустившись  на  корточки,  неудержимо
чихал. Хокан неподвижно сидел в квадрате, а сапфировый  меч  сиял,  словно
продолговатое солнце с синей точкой у одного из концов. И только Боград  с
Тарусом выглядели просто безмерно уставшими.
     Костры полыхали, как гумно в засуху. Успела опуститься  ночь,  но  на
поляне было совсем светло, в основном от меча в квадрате.
     Боград закашлялся, а Тарус негромко предупредил всех:
     - Отходим... К лесу...
     Вишена сначала не понял куда, ведь лес был  повсюду,  окружая  поляну
плотной ядреной стеной, но  потом  сообразил:  на  юг  надобно,  за  спину
Хокану. Упрятав меч в ножны, он на негнущихся ногах побрел за остальными.
     У первых деревьев лежало бревно, будто специально  оставленное  здесь
вместо лавки. Все и уселись,  как  ласточки  на  жердочке,  рядком.  Сзади
подкрался Роксалан.
     - Ну как? - шепотом спросил он. - Мы уж не знали что делать...  Вечер
прошел, полночи прошло, а вы все сидите. Вокруг  так  и  сверкает,  словно
черти балуют...
     Роксалан частил, глотал слова. Видно, переволновался.
     -  Погоди,  друже,  дай  отдышаться...  -  протянул  Тарус.   -   Все
получилось.
     - А Хокан где? - чикм, видать, не желал, чтоб они отдышались.
     - Там сидит. Его нельзя трогать.
     - Да? - всполошился Роксалан. - Пойду, скажу, там Атяш с Проном,  как
бы не сунулись на поляну...
     Чикм  торопливо  убежал,  огибая  открытое  место.  Пришли  Похил   с
Пристенем и Гонтой и тоже уселись на ствол-лавочку.
     Вскоре костры у квадрата из бревен стали  медленно  гаснуть,  стреляя
искрами и громко треща. Яркий  свет  пламени  сменился  мерцающим  рдением
углей.
     Хокан, держа в руке тускло блестящий меч, пришел с поляны перед самым
рассветом.

     МЕНТАЛЬНЫЙ РЕТРАНСЛЯТОР-УСИЛИТЕЛЬ ХА-32С

     ВНЕПЛАНОВЫЙ ОТЧЕТ КАТЕГОРИИ "ГРОМ", ЬЬЬ

     Корреспондент     Тарус/Т,     используя     аборигенные      аналоги
антенн-эффекторов, произвел полную зарядку батарей  импульсного  волновода
со  встроенным  лок-резонатором,   экспериментальная   модель   в   стадии
разработки, экземпляр 2.
     Согласно протокола V34 ситуация близка к критической.
     Конец отчета.

     СЕРВЕР ГЛАВНОГО РАДИУСА - НА ИЗДЕЛИЕ ХА-32С

     Рабочая коррекция.
     Блокада активного вмешательства.
     Задействовать протокол V42;
     отменить категорию ЬЬЬ;
     ввести категорию ЬЬ.
     Время перезагрузки: 946-е локальные сутки по основному лучу, 19.00.
     Лист перезагрузки согласно протокола V42.
     Метка на исполнение.
     Конец.

     15. ХРАМ КРУЧ

     Путь по Лореадорской  долине  был  совсем  недолгим.  Мощеная  камнем
дорога привела к Зорану, гномьему замку, несколько отдалившемуся  от  гор.
Дальше дороги не было, шли просто по телу равнины, подминая густые  травы.
Грифонов оставили у Хамара, там же остались пегасы Ларса, Хокана и Вишены.
Только дракон Гонты куда-то улетел; венед долго глядел ему  вслед.  Вишена
уже устал рассказывать друзьям,  что  ждали  у  гномьей  столицы,  о  всех
событиях прошедшей недели - об Отринутом Склепе, о  цвергах,  о  поляне  у
Бартела и о сапфировом мече. Но его снова и  снова  просили  повторить,  и
Вишена вдруг понял, что невольно  стал  добавлять  несуществующие  детали,
что-то менять в рассказе, и вовремя спохватился. А сам  подумал:  вот  так
возникают легенды, столь же сильно отличающиеся от  правды,  как  небо  от
земли.
     За Зораном их обогнало посольство Всадников - целая вереница воинов в
бело-голубых одеждах на сильных степных скакунах. Впереди ехало  несколько
кондотьеров из старых. Боград и  Похил  коротко  переговорили  с  ними,  и
всадники ускакали вперед.
     - У Щага и Продиаса полно аргундорских лазутчиков, - объявил Похил. -
Верно, там что-то зреет.
     Неясные громады гор маячили  слева,  на  юге,  окутанные  дымкой.  За
горами высились стены Гриффинора, и  воспоминание  о  причастности  к  его
возрождению грело многие сердца.
     Храм Круч, вопреки названию, стоял на  равнине.  С  трех  сторон  его
окружал насаженный людьми лес, а кручи виднелись только со свободной южной
стороны.  Сюда,  на  горы,  Храм  был  обращен  лицом.  На  юг  убегала  и
единственная дорога; Боромир сказал, что она потом отклоняется  к  западу,
где стоит на отроге пограничный гномий замок Кармел.
     Флаги разных цветов вились перед Храмом. Уже прибыли Всадники,  Воины
Лунных Заводей и послы Подземного Народа.  У  белых  стен  замка  было  не
протолкнуться. Кондотьеры зашли за невысокую ограду,  поставленную  скорее
для красоты, чем для защиты, простые воины остались снаружи.  Неумолкающий
ни на миг гомон висел во льющемся с гор  пахучем  воздухе  и  Вишене  Храм
почему-то напомнил пчелиный улей.
     С запада приближались посланцы Штормового Суладора - Вишена уже знал,
что невдалеке удобная гавань. Прилетели на грифонах два  новых  кондотьера
Девятого Народа; Бролин, Харальд, Херцог и Омут тотчас убежали к ним.  Это
были настоящие кондотьеры, а не скитальцы по мирам, случайно занесенные  в
Иллурию. Из людей Сириана еще никто не появился, и Вишена бесцельно бродил
от группы к группе, невнимательно вслушиваясь в разговоры.
     "...ни одной пустой руины! Клянусь вам..."
     "...только волки. Вот  и  попробуй  отбиться.  Да  еще  почтовых  сов
сбивают раз за разом, как там орки столько лет держатся - не пойму..."
     "...это вам не грифон толстопузый, это куда крепче и быстрее..."
     "...полста мечей всего. Не хватит им  силы,  отобьют  замок,  как  ни
жаль..."
     "...и потопили оба корабля. Шесть лет мы на том острове сидели,  пока
не спустились в руину. И что же?  Там  был  выводок  длиннокрылов,  и  они
присоединились без боя..."
     Вишена бродил, размышляя о странностях Иллурии,  мира  вечной  войны.
Хоть и говорил Похил, что больших битв не случалось уже лет двадцать,  что
есть, то есть: война в Иллурии лишь затихает, но не прекращается  никогда.
Какой странный и безжалостный мир! И вместе с тем - какой несчастный.
     Ближе к вечеру у Храма затрубили в рог, сзывали кондотьеров на совет.
Значит, уже все собрались. Вишена пошел к низкой оградке  и  налетающий  с
гор ветер шевелил его белый плащ.
     Стражи то и дело стучали перчатками о щит, приветствуя  подходящих  к
Храму кондотьеров. Снова  были  расстелены  ковры  перед  рядом  ступенек,
взбегающих к сводчатой арке над входом, снова  расселись  посланцы  теперь
уже Семи  Народов  по  цветам.  Сириан,  окруженный  несколькими  воинами,
заметил Вишену и призывно взмахнул рукой. С другой стороны сюда же  шли  и
трое датов в  белом.  Поздоровавшись,  Вишена  сел  около  Сириана.  Рядом
негромко переговаривались эльфы - много, десятка  два.  Среди  них  Вишена
разглядел и Ларса,  и  Гунна  с  Вервортом,  и  Хокана,  носившего  теперь
сапфировый меч. Хокан начал привыкать  к  новому  клинку,  даже  подмигнул
Вишене, впервые за два дня.
     Дальше разместились гиганты Суладора, потом гномы, Всадники, мореходы
и с краешка - шестерка лиловых. Омут задумчиво  глядел  на  высокие  пики,
подернутые маревом тумана.
     Открыл Совет Первый Гном, Вишена сразу  его  узнал.  Поприветствовав,
как того  требовали  обычаи,  посланцев  он  заговорил  о  деле.  Невольно
вспомнилась его речь у  только-только  поднятого  Гриффинора  -  такая  же
страстная и зовущая.
     - Не мне объяснять как силен сегодня Аргундор. Последние  события  на
побережье Лореадора и на острове Морского  Народа  -  тому  подтверждение.
Если  врагу  не  дать  отпора,  он  сумеет  утвердиться  в  новых  замках,
перебросить туда  войска  и  тогда  война  придет  на  наши  земли.  Легко
представить что произойдет дальше. Поднимут  голову  орки  Хаэнедора,  они
хлынут на запад, и нашим друзьям-южанам  придется  беспрерывно  отбиваться
вместо  того  чтобы  помочь   северу,   в   результате   Аргундору   будет
противостоять меньше сил. Мой народ пока не затронут нападениями, но  если
отсидеться в замках сегодня, завтра у стен встанут воины в  черном,  и  их
будет очень много. Поэтому нужно усмирить Аргундор. Ударить на  север,  за
Щаг и Продиас, выбить черных из Танкара. Затем захватить побережные  замки
восточнее Тинзкого моста, перебросить войска и штурмовать долину Банерона.
Если ударить слаженно, Аргундору пока не хватит сил. Но если мы  промедлим
и  отложим  удар,  они  успеют  собрать  большую   армию.   Думаю,   нужно
договориться о направлениях удара, а также о том, кому отойдут завоеванные
замки. Пока я держу речь от  имени  севера,  уважаемые  посланцы  Суладора
выскажутся  несколько  позже,  о  чем  уже  договорено.  Их  мы   тоже   с
удовольствием выслушаем.
     Первый Гном поклонился собравшимся, вернулся к своим сородичам и сел.
Совет  проводил  его  одобрительным  гулом.  Следующим  говорить  собрался
пожилой коренастый кондотьер в плаще Воинов Лунных Заводей.  Он  вышел  на
свободное место перед сидящими и воздел руку, требуя тишины.
     - Полагаю, что Народ Гномов предпочтет воевать в  горах,  потому  что
умеет это лучше других.  Значит,  гномьим  дружинам  нужно  сразу  идти  к
аргундорским перевалам. Думаю, к  южным,  поскольку  они  ближе.  Этим  мы
добьемся еще и того, что из долины черные не смогут вывести подмогу,  если
она понадобится  где-нибудь  вблизи.  Даже  если  они  пустят  грифонов  с
всадниками, у наших друзей есть чем их порадовать!
     Громкий смех был ответом на его слова.
     - Пока гномы будут в пути, Всадники ударят по  восточному  Танкару  -
там осталось не так много черных замков и они вполне справятся, тем более,
что усилиями Ушедших в поиск три ключевых замка, и среди них Менелот,  уже
взяты...
     "Нас уже успели наречь! - подумал Вишена. - Но  ведь  верно,  как  мы
лихо вышибли аргундорцев из их твердынь за Тинзким мостом!"
     - Думаю, никто не оспорит  право  Всадников  владеть  всем  восточным
Танкаром!
     Совет  вновь   одобрительно   загудел.   Особенно   громко   выражали
уверенность кондотьеры в бело-голубом.
     - К этому моменту гномы успеют вступить в  Аргундор  и  пройти  вдоль
гряды к южным перевалам.  Всадники  перегруппируются  и  поддержат  их  на
равнине у пролива, потому что черные, без сомнения, предпочтут  остановить
гномов еще на равнине, чем пустить их на перевал  и  столкнуться  с  таким
воинством в горах.
     Вот тут-то и ударим мы, мореходы. Два флота готовы к отплытию -  один
высадит воинов на севере, между Зайгонном и Дезертоном,  второй  войдет  в
пролив, к Иглару и Темпестону. Долина Аргундора  будет  осаждена.  Что  же
касается захваченных замков - полагаю ответ  очевиден:  долину  -  гномам,
прибрежные замки нам, а тройку равнинных, конечно, захватят всадники.
     Во всяком случае, мне  совершенно  ясно,  что  черным  нет  места  на
севере!
     Оглушительный шум поднялся после этой речи. Даже стражники за оградой
колотили перчатками о щиты и что-то кричали. Вишена заметил, что грифоны у
леса беспокойно вертят головами, встревожившись от всеобщего волнения.
     Голоса немного стихли, когда поднялся один из Всадников,  низкорослый
и плосколицый. Он даже выходить не стал, коротко сказал с места:
     - Мне нечего добавить к сказанному, как и нечего возразить. Мы готовы
выступить немедленно!
     Гномы посовещались и вновь поднялся Первый их кондотьер. Вид  у  него
был слегка озабоченный.
     - Нас интересует один из замков Танкара, а именно - Тирфинг. Он стоит
у Пепельной Гряды, в горах. Всадники же не любят  гор.  Мы  были  бы  рады
утвердиться там.
     - Конечно, - негромко процедил Сириан. - Ведь там так удобно выводить
грифонов!
     Вишена покосился на него, но ничего не сказал.
     Некоторое время гномы и всадники спорили; наконец  последним,  скрепя
сердце, пришлось принять условия гномов, потому что без них  не  состоялся
бы весь поход - ну кто рискнул бы штурмовать долину Банерона  без  гномьих
легионов, чувствующих себя на  горных  тропках  ка