пошлют караулить Драконью Башню? Места  там,  по
словам дреговича, гиблые: с севера - гряда, за которой долина  с  главными
замками Аргундора, с юга - сплошные болота, до самого Вольферта. И  Черное
воинство, поди, шныряет туда-сюда - нужная  руина  лежала  как  раз  перед
перевалом через гряду.
     - Эй, глядите! - сказал  вдруг  дальнозоркий  Богуслав.  -  Кто-то  с
востока поспешает!
     Все обернулись. На горизонте маячила темная точка.
     - Опять волчьи всадники? - предположил Роксалан. - Так прибьем же...
     Лореадорцы уже заняли Менелот, даже ворота возникли на своем  обычном
месте в арке, как всегда крепкие и незыблемые на вид.
     - Не, Роксалан, это не всадник. Пеший! - покачал головой Богуслав.
     Путник приближался.  Он,  конечно,  уже  успел  разглядеть  флаг  над
Менелотом, и если приближался, значит друг.  Да  и  пестрое  кондотьерское
воинство должен уже разглядеть.
     - Это песиголовец! - обрадованно воскликнул венед.
     Вишена тоже отметил характерную поступь, которую ни с чем  невозможно
спутать.
     Еще издалека псоглавый помахал рукой. Когда он приблизился настолько,
что стала различима скалящаяся морда, Вишена уловил даже что-то  знакомое.
И лишь когда стал виден шрам на мохнатой щеке, узнал:
     - Урхон!
     Арранк оскалился пуще прежнего. Похоже, он радовался.
     - Ты узнал меня, Вишена! Наверное, люди  умнее,  чем  принято  у  нас
думать...
     Вишена хмыкнул и подал псоглавому руку. Тот, не мешкая, заговорил:
     - Вы хотели знать все о черном кондотьере, что раньше  был  одним  из
вас? Арранки нашли его. Мы идем по его следу уже много дней. Анча  отослал
меня к Тинзкому мосту, чтобы я предупредил вас.
     - Где он? - перебил, не утерпев, Тарус.
     Урхон оскалился, но не злобно, как рассерженный пес, а довольно:
     - У Аргундорской гряды. Идет на юг, к руине.
     Тарус спал с лица.
     - На юг? К Драконьей Башне?
     Песиголовец кивнул, совсем по-человечьи:
     - Да. Недавно туда ходил орк-кондотьер... Он не вернулся.
     - Яр далеко был от нее, когда ты пошел нам  навстречу?  -  Тарус  уже
взял себя в руки и говорил спокойнее. Что  толку  убиваться,  когда  нужно
выправлять происходящее?
     - Думаю, что сейчас он как раз на подходе...
     - Ваши стерегут его? Они пустят его в руину?
     Урхон пошевелил ушами; видать  это  означало  нечто  вроде  пожимания
плечами у людей.
     - Стеречь-то стерегут, но отчего же в руину не  пускать?  Анча  будет
ждать его у башни. А потом пойдет следом, куда бы Яр не направился.
     - Упустим,  чародей,  -  хмуро  предрек  Боромир,  стоявший  сбоку  и
внимательно слушавший песиголовца.
     Тарус отмахнулся:
     - Погоди, не каркай...
     Вдруг подал голос Омут-Молчун.
     - Там еще одна руина есть, чуть дальше. Так  мыслю,  что  прежде  чем
идти назад, в долину Банерона, Яр и туда наведается.
     - Точно, - подтвердил Урхон. - Он и перед Драконьей Башней по  руинам
шастал, где-то на севере. Мы его на обратном пути и перехватили.
     - Значит,  нечего  языком  молоть.  Не  хватало   еще   чтобы   Книги
достались...
     Тарус умолк на полуслове, хотя  каждый  в  отряде  ждал:  как  же  он
назовет темного печенежского чародея-недруга? Тарус никак не назвал.
     - Кто пойдет назад, на встречу с датами?
     Он обвел глазами пестрый кондотьерский отряд.
     - Похил?
     Лойдянин сдержанно кивнул.
     - И ты, Боград... Со своими.
     - Добро, чародей, - отозвался венед.
     Бело-голубые плащи венедов на равнинах Лореадора не  вызовут  никаких
толков-пересудов, да и окрестности Тинзкого моста товарищи  Бограда  знают
куда лучше  остальных.  А  главное  -  Боград  и  сам  немного  чародей...
Разберется, если что.
     Боград  с  братом,  двое  уцелевших  близнецов  -  Чеслав  и  Вавила,
крепыш-Болеслав и решительный  Похил  тотчас  же,  не  теряя  ни  секунды,
направились на запад, вскинув на прощание руки.
     - В замках всадников будут знать,  куда  мы  направимся!  -  крикнул,
обернувшись, Боград.
     - Удачи! - отозвался Тарус. Но голос его был невесел.
     - Интересно, - протянул Боромир, - Йэльм уже успел добыть  сапфировый
меч?
     Тарус покосился на него:
     - Хотел бы я знать! Однако, в путь, други. К Драконьей Башне...
     Нацепив полоски скорого шага отряд  заскользил  на  восток.  К  мосту
через пролив.

     За стрельчатым окном заунывно  выл  аргундорский  ветер.  Саят  мерял
шагами зал в Банероне, ожидая известий.  Пора  бы  уже  появиться  яровому
пучеглазу с новым словом. Несколько дней назад он  стремительно  влетел  в
открытое окно, пропищал "С-солото!" и вцепился в ткань Саятова плаща. Саят
его напоил и отправил назад, к Яру.  По  времени  мальчишка-кондотьер  уже
должен был достичь Драконьей Башни...
     Бэйн еще вчера отбыл в Маликор. Видимо, поглядеть на  свежий  выводок
грифонов. Саят усмехнулся: в случае необходимости он мог призвать кое-кого
пострашнее, чем несколько грифонов,  но  зачем  об  этом  твердить  раньше
срока?
     Вновь зазвучали шаги в зале, отдаваясь  от  стен  слабым  эхом.  Саят
ждал...
     Ближе к  вечеру  за  окном  мелькнула  неясная  крылатая  тень.  Саят
насторожился, приблизив лицо к желтоватому стеклу. Так и  есть,  пучеглаз.
Устало взмахивая крыльями носится у окна.
     Окно тотчас распахнулось и крылатый  скользнул  внутрь.  Миг,  и  он,
шурша кожистыми перепонками, неуклюже свалился на стол. Похоже,  он  очень
устал. Затворив окно  Саят  приблизился,  всматриваясь.  Удивленно  поднял
брови.
     Это был не яров пучеглаз.
     Крошечный вестник растопырил крылья и  тоненько  пропищал:  "С-сфанн!
С-сфанн!" А потом свалился без сил. Саят тотчас напоил его кровью и  когда
пучеглаз блаженно растянулся на столе, сел в кресло.
     Это был вестник отряда, который Саят отослал в Суладор  на  разведку.
Они добрались  до  Суладора,  а  потом  словно  растаяли  под  иллурийским
солнцем. Саят искал их, но безуспешно. Если бы  они  нарвались  на  воинов
Сириана или на эльфов, весть о стычке неизбежно дошла бы и до аргундорской
долины. Но отряд исчез, словно его похитили призраки. И вот - вестник. Где
он пропадал столько времени? Из Суладора лететь от силы  день.  Прошло  же
уже почти двадцать... И что значит принесенное им  чужое  слово?  У  Саята
возникло нехорошее предчувствие, что никого из того отряда он никогда  уже
не увидит. Люди его волновали мало, но он очень рассчитывал на новости  из
Суладора. И что теперь делать? Посылать новых  разведчиков?  А  вдруг  они
тоже сгинут без следа?
     Думай, Саят, думай, Могучий...
     Рука его сама потянулась к длинной курительной трубке. Приторный  дым
клубами взмывал к сводам, принимая самые причудливые формы. Саят шаманил.
     Одурманенный, он мысленно потянулся к Яру. Тот был  где-то  недалеко,
на болотах.  Саят  глазами  одного  из  своих  крылатых  созданий,  всегда
паривших над Аргундором, ощупывал унылые топкие равнины, отыскивая  слугу.
Но вместо этого наткнулся на чужаков.
     Вошедший в зал  стражник  в  черных  доспехах  увидел  расслабленного
кондотьера, едва различимого в  клубах  сладковатого  дыма.  Дым  принимал
самые причудливые формы: то  всадника,  то  чудовищной  хищной  птицы,  то
неведомого когтистого страшилища сплошь в  броне.  Отшатнувшись,  стражник
выскользнул за дверь. Последнее, что он слышал, был  глухой  голос  Саята.
Наверное, Могучий творил заклинания.
     Чужаки в разноцветных кондотьерских плащах явно шли по следу Яра. Что
же, им нужно устроить хорошую встречу! Саят вызвал  гнездящихся  в  болоте
небольших созданий, чья злоба не шла ни в какие сравнение с их  размерами.
Но эти без подмоги  с  кондотьерами  не  справятся,  подумал  Саят.  Нужно
вызвать кого-нибудь посильнее.
     И он окунулся во тьму, где обитали духи и  призраки.  Там  он  найдет
помощь.
     Однако, как быстро колдун урусов добрался до  Аргундора!  Признаться,
Саят не ожидал увидеть его здесь так скоро. Впрочем, ладно, если враг  сам
идет в руки, почему бы не воспользоваться случаем?
     Из тьмы выползал кто-то, похожий на гигантскую змею.
     "Пошлю еще крыланов... И пехотинцев. Добьют, если что..."

     Воды пролива отражали небо, а солнечные блики сверкали на поверхности
подобно россыпи рубинов. Коек-скальд легонько ткнул Хокана локтем.
     - Гляди, орм, какой дивный цвет!  У  нас  море  таким  бывает  только
весной и в хорошую погоду.
     В родных фиордах даты привыкли видеть воду цвета свинца.
     - Сложи об этом песню, - усмехнулся Хокан. - Только будь  готов,  что
тебе не поверят дома...
     Коек хитро улыбнулся.
     - А когда скальдам верили? Их просто слушают, не задумываясь над тем,
правда их песнь или  выдумка.  Чаще  всего  выдумка  так  переплетается  с
правдой, что и не различить...
     Хокан еще раз полюбовался синевой.
     Даты миновали Ильнир, замок у двух мостов. Один соединял  Лореадор  с
северо-восточной  оконечностью  Суладора,  другой  -  с   землями   орков.
Севернее, за  косым  гребнем  сбегающих  к  проливу  гор,  лежали  равнины
всадников. А еще севернее, за полосой леса - их цель, Тинзкий мост.
     Хокан вспоминал Оракула. Неясная фигура, видимая,  словно  в  тумане,
похожая на Одина и Мунира одновременно, говорила с датами совсем  недолго.
Теперь у Бролина есть карта, а у датов  -  задание.  Йэльм  вел  отряд  на
встречу с южанами, с Тарусом, колдуном из колдунов, потому  что  Бролин  в
одиночку не решился сунуться  к  развалинам  Гриффинора,  ведь  неподалеку
замки гномов... Среди южан же были гномьи кондотьеры.
     Оракул согласился указать руину, где крылся  меч,  зовущийся  Ледяным
Жалом. Но за это даты должны были пробраться в  замкнутую  горную  долину,
где когда-то стоял Гриффинор, гномья  твердыня,  проникнуть  в  лежащую  в
стороне руину, в которой обитал кто-то  из  нечисти  и  стерег  заклинание
Возрождения. А потом с помощью этого заклинания поднять разрушенный  замок
из руин. Гриффинор издавна принадлежал  гномам,  именно  здесь  выводились
самые сильные грифоны Иллурии, и если  бы  замок  восстановили  кондотьеры
другого народа, гномы наверняка разорвали  бы  мир  с  людьми  и  эльфами.
Поэтому Бролин и сказал Йэльму: надо искать южан. И только потом  лезть  в
долину Гриффинора.
     Хокан с Коеком поглазели на бело-голубые флаги над башнями Ильнира  и
направились вдогонку отряду. Йэльм уводил датов по восточному склону гор.

     Облачное небо Аргундора нависало  над  самыми  головами;  то  и  дело
начинал накрапывать мелкий  дождь.  Идти  приходилось  обычным  шагом,  не
скорым: земля  была  рыхлой  и  водянистой,  сказывалась  близость  болот.
Впрочем, Драконья Башня теперь совсем недалеко, вот-вот покажется.
     Слева стеной высились горы, подернутые туманной  дымкой.  За  ними  -
долина Банерона, логовище Черных Людей Аргундора. Где-то  здесь  проходила
тропа к перевалу. Тарус стремился побыстрее проскочить  открытое  место  и
скрыться в предгорьях, потому что посыльные  Черных  и  орков  то  и  дело
спешили на север или юг  по  делам  своих  хозяев.  Тогда  отряд  залегал,
укрывшись эльфийскими накидками-невидимками. Только Славуте  накидка  была
без надобности: зеленый кондотьерский плащ и так прятал его на ровной, как
убранный стол, равнине.
     Вишена заметил, что  его  белоснежный  плащ  совсем  не  пачкается  в
походе. Вернее, за день появляются на нем пятнышки грязи, но к рассвету он
вновь сияет нетронутой  белизной,  как  декабрьский  снег.  И  греет  куда
надежнее, чем можно ожидать: запахнись  поплотней,  и  никакие  холода  не
страшны.
     Когда добрались до первых отрогов, Тарус  вздохнул  спокойнее.  Здесь
отряд труднее обнаружить, можно хорониться меж гребней, в  узких,  похожих
на овраги, щелях.
     Серая  свеча  Драконьей  Башни  открылась  взгляду  неожиданно;  чуть
обогнули застывшую не дороге глыбу, тут же ее и  увидели.  Это  и  вправду
была башня, настоящая, только  совсем  непохожая  на  следящие  башенки  с
переменчивым  флагом  над  тесом  или  черепицей.  Она  давным-давно  была
заброшена, камень  выщербился  и  кое-где  обвалились  стены,  в  основном
сверху; кровля просела и рухнула, так  что  внутри  было  так  же  сыро  и
холодно, как и снаружи. Даже обычный в этих местах плющ не  льнул  к  этим
угрюмым стенам. В слепых провалах окон-бойниц клубился плотный мрак.
     Вокруг было безлюдно.  Тарус  некоторое  время  приглядывался,  потом
прошептал:
     - Боромир! Вишена! Славута! Давайте за мной.
     Непоседа, Пожарский и дрегович с  готовностью  скользнули  за  гибким
чародеем. У Башни было пусто, ровную площадку перед входом усеивали мелкие
камешки. Они замерли перед сводчатой аркой, потянув из ножен мечи. Боромир
и Вишена одинаковым взглядом прошлись по рунам  на  гардах  -  ни  искорки
зеленого огня не родилось там.
     - Внутри никого, - тихо сказал Вишена Тарусу. - По крайней  мере,  из
нечисти.
     Тарус заглянул под арку. Неровное пятно  света,  падающее  от  входа,
постепенно растворялось в потемках.
     - Эй, глядите! - вдруг сказал Славута, указывая пальцем в сторону  от
башни, в  россыпь  отколовшихся  от  скалы  камней-обломков.  Там  на  миг
показался песиголовец, призывно махнул рукой и  вновь  исчез  среди  серых
глыб.
     Тарус не колебался ни секунды.
     - К нему!
     Они бегом переместились к укрытию арранка.  Сам  псоглавый  показался
вновь, и присел, чтоб не маячить у всех гор на виду. Между  двух  неровных
обломков скалы и нашли его кондотьеры.
     - Ар-р! Опоздали, люди, - без предисловий  начал  он.  -  Черный  уже
вычистил руину и ушел.
     Тарус в сердцах сплюнул.
     - Ты видел, что он вынес оттуда?
     Песиголовец кивнул. Этот жест означал одно и то же у людей  и  у  его
племени.
     - Да.  Ларец.  Не  то  черного  камня,  не  то  темно-фиолетового.  С
железными ручками, весь покрытый  резьбой.  Не  очень  большой,  но  и  не
скажешь, что маленький, -  песиголовец  сокрушенно  вздохнул.  -  Красивая
вещь! Дело рук настоящих мастеров...
     Тарус некоторое время молчал, потом скрежетнул зубами.
     - Это именно то, что мы ищем. Куда его унес Яр?
     Арранк вдруг замотал ушастой головой:
     - Не Яр. Из-за гор явилась четверка  волчьих  всадников.  Только  это
были  не  орки  и  не  аргундорцы  -  нечисть   какая-то,   круглоголовые,
пучеглазые, черные... Все, как один, в плащах, но не кондотьерских...
     "Ну, если даже песиголовец счел их нечистью..." - подумал Вишена.
     Тарус насторожился:
     - Волки черные и куда крупнее, чем местные?
     - Точно, - согласился песиголовец. - Они забрали ларец и вернулись  в
долину. А Яр двинул дальше, на юго-восток.
     - К Зубу Оррина, - процедил Боромир с досадой. - Эх-ма!
     - Это руина невдалеке на болотах, - шепнул Славута Пожарскому.
     В  четверке  волчьих  всадников  нетрудно   было   узнать   крыланов,
преследовавших отряд Боромира еще под родным солнцем. Тарус  нахмурился  и
сел  на  обломок  камня  размером  поменьше.  Остальные  в   растерянности
топтались подле чародея.
     - Что ж, - сказал чародей после недолгих раздумий.  -  Мы  все  равно
собирались штурмовать Аргундорскую  долину.  Теперь  ясно,  что  этого  не
миновать. А сейчас направимся за Яром.
     Боромир, выслушав это, спросил:
     - А ежли колдун-печенег вздумает сбежать назад, в наш мир? Книги-то у
него...
     - Не сбежит, - заверил Тарус. - Отсюда  он  не  сбежит,  поверь  мне,
Непоседа. Не сбежит, потому  что  сам  этого  не  хочет.  Ему  здесь  куда
привольнее, чем дома, в своих степях. Правда, не  пойму  зачем  ему  здесь
Книги: для этого Мира их знания почти бесполезны.
     Роксалан недоверчиво покачал головой:
     - Неужто Яр в одиночку справился с Тенью?
     Оба песиголовца  разом  присели.  Вишена  с  удивлением  взглянул  на
Урхона: он знал, что тот ничего не боится, видел в нескольких  битвах,  но
тут Урхон явно струхнул. Уши прижал, а  присев  стал  на  полголовы  ниже.
"Тень, она всему  виной,  -  догадался  Вишена.  -  Древний  ужас  племени
псоглавых..."
     Он вспомнил, как бежали арранки от Тени в дулебских пещерах. Хотя, от
нее попробуй не побежать... Так и веет  смертью  и  пустотой  -  людям  ли
выдержать ее дыхание? Арранкам ли?
     Некоторое время все молчали.
     - Раз вынес  ларец  из  руины,  значит  справился,  -  пожал  плечами
Боромир.
     - Или Тень отлучилась куда-нибудь... - поддакнул Дементий. - Не сидит
же она в Башне безвылазно...
     - А Яр нам нужен из-за половинки ключа? - спросил Славута, пристально
глядя в глаза Тарусу. Тот спокойно выдержал этот взгляд.
     - Не только. Вдруг удастся вернуть ему душу?
     И они устремились за песиголовцем, который повел их по едва заметному
следу волчьих лап. Урхон присоединился  к  собрату,  и  перед  собой  люди
постоянно видели две  мохнатых  остроухих  головы.  Вскоре  пошли  болота,
покрытые желтыми мхами, тропа петляла, обходя опасные  места.  Песиголовцы
как-то чувствовали топи да мочаги и заранее предупреждали людей. Мхи  были
пропитаны влагой и ноги сразу сделались мокрыми. Вишена бормотал  под  нос
свое обычное: "Эх, ты,  топь-мочаг,  ходун-трясина,  крепи-заросли...",  и
вдруг ощутил себя  точно  как  в  Рыдогах.  Даже  огляделся,  нет  ли  где
поблизости чертенка-озорника?
     Чертенок был.
     Точнее, это был  не  чертенок,  а  какая-то  местная  нечисть.  Некто
зеленокожий  и  пучеглазый.  А  за  чертенка  Вишена  его   принял   из-за
лирообразных рожек на голове. Увидев людей,  нечистый  плюхнулся  пузом  в
лужу и замер. Но его уже  учуяли  песиголовцы  и  увидели  люди  во  главе
отряда. Застыл на месте  Тарус,  взялся  за  меч  Боромир,  шепнул  что-то
землякам-чикмам Роксалан.
     А потом этот зеленый поднялся. Да не  один:  отряд  враз  оказался  в
кольце его сородичей. И кольцо явно собирались сжать. В руках  низкорослых
болотников словно  по  волшебству  возникли  кинжалы  и  дубинки.  Красные
выпуклые глаза, казалось, излучали тугие волны ненависти. Вишена, успевший
выдернуть меч из ножен,  мельком  глянул  на  гарду:  две  руны  светились
зеленым. Две. А в руинах, где приходилось сталкиваться со всякой нечистью,
светилась всегда одна.
     Отряд сжался в комок, стал спина к спине, ощетинившись клинками.
     - Мои вещи из руин не действуют, - процедил сквозь  зубы  Боромир.  -
Что делать, чародей?
     Вишена коснулся кончиками пальцев пояса Холодного Пламени. Привычного
покалывания в ладонях он не ощутил, пояс  словно  дремал,  не  воспринимая
зеленых как врагов.
     Кольцо продолжало сжиматься.
     - Мои тоже,  -  на  удивление  спокойно  сказал  Тарус.  -  Отобьемся
железом.
     Вишена сжал вороненый меч. Тепло от горящих  рун  достигло  рукоятки,
согревая сжатые пальцы. Такого в Иллурии Вишена еще не ощущал.
     С отчаянным криком чикм Палех рубанул приблизившегося  зеленого,  меч
рассек противника чуть не пополам. Видимо, Палех не ожидал, что клинок так
легко пройдет сквозь тело, он на миг потерял равновесие и качнулся вперед.
Этого оказалось достаточно. Суковатая дубина зацепила его за край плаща  и
Палех был выдернут из плотного  строя  кондотьеров.  Его  тотчас  облепили
несколько зеленых у повалили в лужу. Темная  вода  сомкнулась  над  грудой
тел, только кольца разошлись.  Чикмы  отчаянно  рванулись  вперед,  мечами
отшвыривая низкорослых болотников, но их точно так же облепили и  потащили
в стороны. Вишена вцепился в чью-то беспомощно вытянутую руку и  изо  всех
сил уперся в податливый мох под ногами.
     - А, тля!!!
     Кто-то, хрипя и булькая, рвался из цепких вражьих лап к спасительному
воздуху. Свистели мечи, но  рассекали  они  в  основном  воздух  и  темную
болотную жижу.
     - Держу! - натужно выдохнул Омут, выдергивая  кого-то  из  гущи  тел.
Кажется, это был Дементий.
     - Роксалан, держись!
     Несколько раз сверкнула славутина секира.
     - Ах-хгр-рр...
     - Получай!!
     - А-а-а.