е,  кто  ее  строил,  наверняка
подохли  на  мягкой  постельке  в  окружении  гордившихся  славным  дедушкой
потомков... Хотя... В этом вашем перебулгаченном  мире  все  возможно,  поди
угадай, что там за жуткой сказкой...
   - Говорят еще, здесь живут окуни, - сказала Ольга. - Очень опасные звери.
   - Ну, окуни - это  несерьезно,  -  чуточку  покровительственно  отозвался
Капитан.
   - Говорят...
   - Ох, металлисточки вы мои... - сказал  Капитан.  -  Говорят  еще  насчет
глазастых  пирогов  в  славном  городе   Рязани...   Однако   нужно   как-то
переправляться? Что думает так  и  не  ставшая  любимой  женой  хана  княжна
Анастасия?
   Анастасия покосилась на него,  но  резкая  отповедь  с  языка  так  и  не
сорвалась. Странноватые установились у них отношения. Анастасию он признавал
предводителем, но сплошь и рядом  не  упускал  случая  подпустить  колкость.
Иногда это получалось прямо-таки по-детски. Анастасии приходилось все  время
напоминать себе, что все ужасно сложно, что в том, прежнем мире он сам  был,
перевод на нынешние мерки, сотником, и теперь трудно,  тягостно  врастает  в
другой мир,  где  все,  что  ей  кажется  естественным  и  непреложным,  его
удивляет, смешит, злит, порой не на шутку. А  то,  что  кажется  непреложным
ему, удивляет и злит Анастасию, и она тоже не всегда сдерживается.  Вдобавок
еще ответственность за него чувствуешь, как за младшего - как-никак это  она
его выхватила из боя, из смерти, из его времени, спасла... Ситуация - голова
пухнет! А тут еще усердно притворяешься перед собой что  не  замечаешь,  как
нравишься ему. И все  остальное...  А  вообще-то  он  не  знал,  что  собаки
приучены  еще  и  служить  разведчиками.  В  таких  вот  случаях.  Анастасия
промолчала. Она только свистнула особенным образом, медленно  вытянула  руку
вперед (не без побуждений сделать это эффектнее, честно говоря) - и  собаки,
склонив лобастые головы, принюхиваясь,  медленно  двинулись  по  широченному
гребню гигантской серой стены, перегородившей некогда  высохшую  ныне  реку.
Иногда они останавливались - просто ждали дальнейших приказов,  и  Анастасия
громким свистом посылала их вперед. Они шли настороженно,  как  и  следовало
ожидать, но спокойно. Один только раз Бой замер на миг и покосился куда-то в
сторону, но тут же пошел дальше. Вот они  уже  на  той  стороне,  где  серый
гребень моста переходит в серую растрескавшуюся полосу,  косо  сворачивающую
влево к горизонту, серую дорогу  посреди  сухой  земли,  покрытой  странными
буграми. Вот они возвращаются назад - гораздо быстрее и совершенно спокойно.
И все же, все же... Чего-то в их поведении Анастасия не поняла, а рассказать
они, понятно, не могли.
   - Ну что, собачки? - спросила Анастасия, наклонилась с седла и  протянула
руку. Собаки подпрыгивали, тыкались холодными мокрьми носами в ее ладонь.  -
А впрочем, ничего нам не остается, друзья  мои..  Поедем  быстро,  держаться
строго гуськом, строя не нарушать, то есть  не  обгонять.  Собак  на  ремни.
Расстояние меж конями - два корпуса. Вперед!
   Она подхлестнула Росинанта концом повода, и конь размашистой рысью  понес
ее по серому гребню. Гребень выглядел  крепким,  его  серая  поверхность  не
крошилась под  копытами,  подковы  гулко  стучали  по  ней,  как  по  хорошо
обожженому кирпичу. "Строить Древние умели хорошо, - подумала  Анастасия.  -
Река высохла, а Серый Мост остался. Но если они так  хорошо  умели  строить,
зачем возводили поперек рек эти глупые стены, о  которых  Капитан  отозвался
так зло? Стоп!"
   Строй смешался, всадники остановились бок о бок. Из серых развалин на том
берегу, из-под странных  бугров  выныривали  темно-зеленые,  юркие,  гибкие,
прижавшиеся к земле силуэты, сливаясь в поток, бесшумно и грозно скользили к
Серому  Мосту,  живой  пробкой,  стеной  закупорили  тот  его  конец,   куда
стремились всадники. Зеленые звери величиной с крупную кошку  -  чешуйчатое,
сильно сплющенное с боков тело, четыре лапы, узкие головы,  огромные  пасти.
Больше всего похожи на щуку, которая обзавелась лягушачьими лапами,  вылезла
на берег и стала там жить, приобретя  еще  скверную  привычку  приставать  к
проезжающим. Так подумала Анастасия, хотя ей было  не  до  смеха  -  зеленых
тварей наберется не менее сотни, они стоят стеной - слишком уверенно  стоят,
слишком спокойно. Бьггь  может,  это  оттого,  что  они  никогда  не  видели
человека. А может, все наоборот, гораздо хуже - видели не раз, и встречи эти
оканчивались так, что зеленые исполнились уверенности в себе...  Вот  первые
ряды колыхнулись, двинулись вперед...
   - Ни хрена себе окуньки,  -  сказал  Капитан.  Спокойно  поднял  автомат,
застучала очередь и ближайшие щуки-ящерицы покатились по гребню, одни так  и
остались лежать, Другие беззвучно корчились, и по ним, прямо по ним с  тупым
упорством надвигались задние ряды. Они же не боятся,  поняла  Анастасия.  Не
испугались автомата. Никак не связывают этот  железный  перестук  с  гибелью
своих сородичей, с ними нужно совсем иначе...
   Кони попятились, храпя. О бок Анастасии промелькнула желто-палевая  спина
- один из псов вырвал ремень из рук Ольги и, яростно лая в  боевом  восторге
от такого изобилия врагов, врубился в зеленые шеренги,  как  топор  в  кашу.
Капитан опустил автомат. Пес исчез  -  по  гребню  катался  шипящий  клубок,
сплетение зеленых тел, в нем на миг промелькивало желто-палевое, отлетала  в
сторону мертвая ящерица, но со всех сторон бросались новые. Клубок закатайся
далеко в боевые порядки ящериц - но основные их силы упорно  надвигались  на
всадников, и Анастасия  поняла  обостренным  чутьем  рыцаря  -  еще  миг,  и
переломный миг схватки будет безвозвратно  упущен,  начнется  свалка,  дикая
неразбериха, враг окажется со всех сторон...
   - Держите второго пса! - крикнула она. - Держите коней!
   И  спрыгнула  с  седла,  бросилась  вперед.  Длинное  узкое  лезвие  меча
зеркально сверкнуло и  тут  же  утратило  блеск,  замутилось  бледно-розовой
кровью, воздух, весь мир вокруг стал плотным, зеленым,  состоящим  из  одних
глубоких пастей, щерившихся со всех сторон, - они подпрыгивали, целя в лицо,
вгрызались в сапоги. Скрежетали  по  кольчуге  зубы.  Длинный  узкий  клинок
бешено метался в этом зеленом, оскаленном, холодноглазом воздухе, с  усилием
рассека его. Бой был не на жизнь, а на смерть. Анастасии  пришлось  нелегко,
но она приказала себе стать молнией - быстрой, как  молния,  нерассуждающей,
как молния, не дающей промаха смертью. Шпорой! Концом  клинка  с  разворота!
Сапогом! Кинжалом! Боль ниже колена - кинжалом! Твари понимают только ярость
и наглядную смерть!
   Время от времени коротко хлопал автомат,  свистела  стрела  -  Капитан  с
Ольгой били на выбор, осторожно,  боясь  зацепить  Анастасию.  А  она  стала
Смертью. Для любых других чувств и ощущений не было ни места, ни времени.
   Клубок укатился влево, к краю пропасти, полетел с  гребня,  далеко  внизу
угас испуганный собачий визг, и, подхлестнутая яростной болью  этой  утраты,
Анастасия колола и рубила, пока не сообразила,  что  впустую  рубит  воздух.
Уцелевшие ящерицы разбегались,  вот  последние  мелькнули  меж  бугорков,  у
развалин, и больше живых не видно. Серый гребень  усыпан  зелеными  трупами,
сапоги скользят в белесо-розовых лужах.
   Анастасия, как слепая, медленно побрела вперед,  к  тому  берегу.  Сердце
бешено колотилось о кольчугу, болела спина, мурашки бегали по всему  телу  -
ныли, отходили от напряжения  мускулы.  Окровавленный  меч,  ставший  ужасно
тяжелым, оттягивал руку, бороздил концом сухую землю. Анастасия  до  рукояти
вогнала его в бугорок, очищая от  крови,  выдернула,  со  стуком  бросила  в
ножны. Безвольно стояла, чуть покачиваясь. Ужасно жалко  Боя  -  теперь  она
видела, что рядом с Ольгой, рыча и щеря зубы на мертвых  ящериц,  бежит  как
раз Горн, оглядывается, ищет брата, а брата-то  и  нет...  Подошел  Капитан,
взял за плечи, заглянул в глаза:
   - Дела... Мне  ты,  грешным  делом,  все  чуточку  казалась  актриской  с
Довженко, для фильма наряженной.  А  тут  такая  мясорубка...  Уважать  тебя
начинаешь, Настя, всерьез принимать...
   Анастасия вяло стряхнула его руки,  потом  поборола  вспыхнувшее  на  миг
нелепое желание прижаться к его груди. Отошла и присела на  бугорок,  устало
вытянув ноги. Под коленом пекло  и  саднило  все  ощутимей  -  клок  джинсов
вырван, царапины сочатся кровью.
   - Перевязать надо, - сказал Капитан, - Он сидел рядом, перекатывал во рту
незажженную сигарету.
   - Успеется. - Анастасия не смотрела на него. - Чепуха.
   - Княжна, а ты ведь и убить можешь... Анастасия бледно усмехнулась:
   - А ты думаешь, мне не приходилось?
   - Ну да, как же, - сказал Капитан.  -  Кардинал  Ришелье  особым  эдиктом
запретил дуэли, но в каждом переулке звенели шпаги... - он скомкал  сигарету
и швырнул под ноги. - Господи, что за мир идиотский...
   - А тебе не приходило в голову,  что  этот  мир  -  наследник  того,  что
осталось после твоего? Это ведь не мы, а вы, Древние, доигрались до Мрака...
   - Тоже верно, - не сразу согласился он. - И все же есть у меня надежда...
Вдруг это - не тот мир, не мой? Вдруг это - параллельный?
   - Как это?
   - Потом как-нибудь объясню. Другой, в общем. Не мой мир  до  всего  этого
доигрался, а другой.
   - Но ты же все узна„шь? - спросила Анастасия. - И Серый Мост, и сказка  о
Ядовитом Золоте, оказывается, чистая правда... Твой мир не мог  кончить  вот
так? - она обвела рукой вокруг.
   - Самое скверное, княжна, что мог. И похуже кончить мог...
   - Вот видишь, - сказала Анастасия. - И еще...  Лично  Для  тебя  меняется
что-нибудь, окажись вдруг, что ты не в твоем мире, а в другом, похожем?
   - Да ничего, пожалуй.
   - То-то. Слушай, как же тебя все-таки зовут?
   - Капитан, - сказал он. - И точка. Понимаешь,  такое  впечатление,  будто
имя там, вместе с вертолетом сгорело...
   Верстовой столб 10
   Рубеж
   Перестаньте, черти, клясться на крови...
   Б. Окуджава
   Анастасия подняла всех еще до зари - предстояло,  круто  забирая  вправо,
одолеть немаленький кусок пути и выбраться на Тракт, и  по  нему  еще  долго
ехать до Тюма - форпоста цивилизации в закатной стороне,  последнего  города
Счастливой Империи. Они минуют его, и дальше... Быть может, до сих пор  были
только цветочки. За рекой Тюм  начинались  места,  куда  по  неизвестно  кем
заведенному порядку отчего-то мало кто выбирался в путешествие.  По  пальцам
можно было пересчитать рыцарей, отправившихся на закат. А уж  вернувшихся...
Их почти что и нет.
   - Что ты? - спросила бесшумно подошедшая Ольга. Анастасия подняла ладонь,
приказывая ей замолчать, вслушивалась. Ничего. Досадливо махнула рукой:
   - Показалось, стучали копыта и трубил рог.
   - Показалось. До Тюма далековато.
   - Может, кто-то охотится.
   - Может, - пожала  плечами  Ольга.  -  Слушай,  надо  подумать,  как  нам
Капитана явить в Тюме,  В  натуральном  виде  нельзя  -  выйдет  одно  общее
недоумение. Объявить амазонкой - куча лишних вопросов. Пора думать...
   - Пора, - согласилась Анастасия.
   Оглянулась - Капитана не было поблизости, удалился за деревья,  к  ручью,
для своих утренних  дел.  Тем  лучше.  Анастасия  глянула  в  глаза  верному
оруженосцу, усмехнулась:
   - Странно даже,  Олька,  зная  твои  привычки,  смотреть,  как  ты  и  не
пытаешься с нашим спутником теснее подружиться. Вопреки ее ожиданиям,  Ольга
не смутилась, а улыбнулась еще более язвительно:
   - А я думаю о тебе, госпожа моя. Не решаюсь  вставал  на  пути,  читая  в
сердце твоем.
   - Что?! - Анастасия широко раскрыла глаза в гневе. - Чтобы  я?!  Первая?!
Как бы там ни обстояли дела до Мрака, сейчас все иначе!
   - А в глазах у тебя - совсем другое. Анастасия хотела отвернуться,  уйти,
но подумала, что наверняка Ольга это расценит как победу, и осталась стоять.
Смерила взглядом верного оруженосца от серег до шпор и отчеканила:
   - Я бы тебя попросила такие глупости держать при себе. Жалко мне тебя. Ты
не забывай, пожалуйста, что мы не на Луну улетели, -  сказала  Анастасия.  -
Рано или поздно нам предстоит вернуться в наши княжества, в прежнюю жизнь. А
ты относишься ко всему так, словно Счастливой Империи уже не  существует,  и
возвращаться нам некуда. Что-то захмелела ты от путешествия и от Знаний...
   - А ты - нет?
   Анастасия прикусила губу. Подумала и призналась честно:
   - Я, кажется, тоже. Как-то по-другому все раньше представлялось. И теперь
слишком многое тревожит - я не об опасностях дороги...
   - Поворачивать назад не собираешься?
   - Вот уж нет, - твердо сказала Анастасия. - Ни в коем случае.  Я  иду  до
конца. Или я своими глазами увижу пресловутый Бугор и уверюсь,  что  за  ним
лежат прекрасные страны вечного счастья, или... В общем, назад  не  поверну,
пока передо мной будет лежать дорога. И ни о чем не жалею.
   От ручья шел Капитан - умытый и  веселый,  в  своей  странной  облегающей
полосатой рубашке, бело-голубой. Увидев их, он издал нелюдской  вопль  и  от
избытка  переполнявшего  и  о  безоблачного  утреннего  настроения  исполнил
несколько Молниеносных выпадов этой великолепной борьбы  Древних.  Анастасия
нахмурилась. Как-то они шутки ради сошлись в единоборстве, и Анастасия очень
скоро убедилась, что во многом Капитану уступает, хотя и обучалась у  лучших
мастеров рукопашного боя. Во многом - еще чересчур мягко  сказано.  Так  что
появился лишний повод для  тайного  недовольства  собой,  возникшего  вскоре
после чудесного появления Капитана с ясного неба,  и,  увы,  не  угасшего  -
наоборот, княжна, наоборот...
   - О чем ты не жалеешь, княжна? -  спросил  Капитан,  слышавший  последние
фразы разговора. Горн примчался от кустов и восторженно прыгал вокруг него -
еще капелька недовольства, чересчур легко признал его и принял в друзья пес,
а ведь Анастасия своих псов щенками взяла, натаскивала сама...
   - О многом я не жалею, - ответила она суховато.
   - А я вот жалею, что у  меня  осталось  только  четыре  магазина.  И  три
гранаты. - Он тоже стал серьезен. - Кончится мой арсенал, и придется  срочно
меч осваивать. Вот тогда ты возрадуешься - ибо упаду я сразу с горных  высей
мощи обладателя огнедышащей палки, подмастерьем у тебя буду. Ведь  хотел  же
когда-то фехтованием заняться, знать бы дураку...
   - Меня такая перспектива немножко радует, - сказала  Анастасия,  увидела,
что глаза у него стали грустными, но слово - не воробей. - А  вообще  -  как
знать. Может, за Бугром ты найдешь кучу этих самых твоих магазинов.
   - Эх, Настя... - сказал он невесело. -  Слышали  уж  мы  эти  сказки  про
бугор, за которым рай земной...
   - И вы тоже? - изумилась Анастасия.
   - Ну, по другому, конечно, а в общем - плохо я что-то верю в  ваш  Бугор,
за которым - реки молочные... Ну, поживем - увидим. Что, собираться пора?
   Они ехали к Тракту, оставляя по левую руку встающее над  лесом  Солнце  -
что-то в последнее время Анастасия и в мыслях не  именовала  его  уже  Ликом
Великого Бре. Два дня,  вплоть  до  сегодняшнего  утра,  они  ехали  в  этом
направлении, далеко удалились от Ничьих Земель и явно  находились  сейчас  в
пределах Счастливой Империи - все чаще попадались  пни  лесосек,  затесы  на
деревьях с  выжженными  на  них  клеймами  бортников,  дворянские  охотничьи
избушки, торные тропы, проложенные и исхоженные людьми. По одной  такой  они
сейчас и двигались не  спеша,  в  тающем,  нежном,  молоч-но-сизом  утреннем
тумане, делавшем лес вокруг чуточку нереальным. Они  проехали  меж  гниющими
сплетениями высоких  поваленных  деревьев  (когда-то  здесь,  скорее  всего,
пронеслась буря),  следуя  за  тропой,  поднялись  на  вершину  пригорка.  И
Анастасия натянула поводья так резко, что они больно врезались в ладони. I
   Там, впереди, внизу, развернувшись в шеренгу, стоял кованый отряд.
   Всадник впереди и  десять  за  его  спиной.  Обычные  доспехи  Счастливой
Империи, золотые серпы-и-молоты на шиша-ках шлемов. Облачены  встречные  для
битвы - на них, кроме кольчуг, еще и кольчужные штаны, перчатки, налокотники
и наголенники, лица закрыты стальными сетками с  прорезями  для  глаз,  кони
вместо чепраков покрыты такими же  сетками,  головы  их  прикрыты  железными
налобниками, придающими им вид мифологических чудищ. Но  ни  один  уважающий
себя воин не отправится на битву со щитом без герба и в плаще  без  родового
знака!
   Воцарилась полная тишина, только изредка  чей-нибудь  конь  переступал  с
ноги на ногу, мотал головой, позвякивала сбруя, и звуки эти, такие  обычные,
казались зловещими.
   -  Если  вы  не  разбойники,  скажите,  почему  стыдитесь  своих   гербов
настолько, что укрыли их! - крикнула Анастасия.
   Передний всадник молча поднял с лица кольчужную сетку. Туг же  она  упала
вновь, скрывая злобную усмешку Серого  Кардинала  города  Тюма.  И  Катерина
крикнула в ответ:
   - Княжна Анастасия! Вынуждена тебя огорчить - твоя увеселительная поездка
завершена!
   -  Бабоньки-голубоньки!  -  заорал  весело  Капитан.  -  Ударницы   мадам
Бочкаревой, шановно прошу дать дорогу!
   Он ничего еще не понимал, не знал, насколько все серьезно. И уж никак  не
ожидал язвительной реплики Катерины:
   - Княжна, твой мальчик для удовольствия плохо воспитан, если  вмешивается
в женский разговор! Где ты такого выкопала?
   Несмотря на смертельную угрозу, Анастасия фыркнула, увидев лицо Капитана,
выражавшее  крайнюю  степень  ошеломления   и   обиды.   Он   закричал   уже
по-настоящему зло:
   - Тетенька, а вы этой сеткой не от летающих ли вафель прикрылись?
   Повелительный жест Катерины - и длинная тяжелая стрела  ударила  в  грудь
Капитана, но тут же отлетела, расщепившись  о  поддетую  под  куртку  кирасу
(которую Капитан  почему-то  именовал  бронетюфяком).  Шутки  кончились.  Их
будущее предсказать было нетрудно. Анастасия все же крикнула:
   - Вызываю тебя на честный поединок!
   - С еретиками не дерусь, - спокойно ответила  Катерина.  -  Я  их  больше
привыкла лишать зубов и ноготков. Бросайте оружие. Если  сдадитесь,  могу  и
одарить легкой смертью.
   - Требую беспристрастного суда в присутствии Жрецов  Тюма!  -  с  умыслом
крикнула Анастасия.
   - Обойдешься! Бросайте оружие!
   - Настенька, это что, так серьезно? - тихо спросил Капитан.
   - Это смерть, ты что, не понял? -  тихо  ответила  Анастасия.  -  Никакик
сомнений. Никуда они нас не повезут, это ясно. Нас всех тут и положат...
   - А вы двое с такой  оравой  не  справитесь,  они  же  по  уши  в  броне.
Настенька, но я не могу, это ж бабы...
   - Это воины, которые еще и умелые палачи, - сказала  Анастасия.  Не  было
времени уламывать его, что-то доказывать. Она вынула меч.  -  Ну  что  же...
Ольга, умирать придется!
   Внезапно конь Капитана галопом рванулся вперед, с  пригорка,  остановился
перед шеренгой закованных в железо Красных Дьяволят. Те враз,  без  приказа,
выхватили мечи. Анастасия пришпорила Росинанта и поскакала вниз,  выкрикивая
родовой клич, но Капитан уже поднял автомат. Он стрелял почти в  упор,  ведя
стволом справа налево, дико храпящие кони взмывали на дыбы, с тяжелым стуком
рушились на землю всадники, кто-то завопил и тут же умолк. Лошадь Катерины -
без всадника, с налитыми кровью глазами - едва не сшиблась грудь в  грудь  с
Росинантом, и Анастасия натянула поводья - все и так было кончено.
   Все. Она  содрогнулась,  едва  сдержала  тошноту,  представив  себе  поля
сражений Древних.
   Кони без седоков носились взад-вперед вдоль опушки, только один, раненый,
бился, катался по траве и кричал так,  что  кровь  стыла  в  жилах.  Капитан
спрыгнул на землю, что-то крича,  строчил  в  упор,  и  конь  уронил  голову
наземь, затих. Капитан огляделся безумными  глазами,  увидел,  что  один  из
всадников упирается в землю кольчужными кулаками, пытаясь встать, подбежал и
смаху всадил ему в спину короткую очередь.
   Стояла тишина, несло кровавой сыростью. Капитан сидел на  земле,  лицо  у
него было мер