я предложил
завершить научную дискуссию, чтобы вернуться к прикладным
проблемам, то есть предоставленным Задунайским магическим
предметам. Изящное колечко, украшенное пластинкой полированной
яшмы, произвело много большее впечатление, хотя оборотень мог бы
отковать его если не из золота, то уж из того же серебра. Ах,
нет, именно из серебра-то и нельзя. Но высказать это я опоздал,
потому что Задунайский уже объяснял, что заключенная в кольцах
магия серебром разрушатся, превращая кольцо в обычную
безделушку.

Я примерил кольцо на средний палец правой руки, оно пришлось
впору, точно делалось по мерке. И в то мгновение, когда я надел
кольцо, мир вокруг затянула блеклая серая кисея. Одновременно
мое зрение приобрело странную двойственность, одно изображение
совмещалось с другим. Я по-прежнему сидел у себя в кабинете, но
передо мной развернулась непонятная бескрайняя плоскость
бледно-зеленого цвета, наложившаяся поверх привычного мира. По
этой зеленой плоскости были разбросаны похожие на цветные кляксы
пятна. Но что самое странное -- по ней медленно двигались литеры
D, G, B, S, светящиеся различными цветами. Это было очень
красиво и совершенно непонятно.

Задунайский напыжился от гордости.

-- Волшебное кольцо исключительной силы.

Здесь он допустил серьезную промашку. От самонадеянности,
полагаю. Недопустимо для подчиненного демонстрировать
осведомленность большую, чем у начальника. Ведь этого просто не
может быть, потому что не может быть никогда. Тем более, что в
словах Задунайского таился не слишком замаскированный намек на
мою некомпетентность в делах магии. В тот же миг мои мозги
защелкали с частотой тридцать три мегагерца, как хороший
компьютер, через динамик и синтезатор я снисходительно
проскрежетал:

-- Полагаю, что речь идет о поиске нечистых душ? -- с этакой
одобрительной ленцой.

Приятно было поглядеть на вытянувшееся лицо Задунайского.

-- А-а...

-- Как я догадался?

-- А-а... -- никак не мог вырваться из состояния прострации
бедный вурдалак. Куда ему до наторевшего в искусстве интриги
генерала!

-- Стоило лишь немного подумать и сопоставить, дорогой
полковник.

Великолепный ответ! Потрясающий по многозначительной
бессмысленности, предельной глубокомысленности, абсолютной
пустоте, изысканной вежливости и утонченной оскорбительности.

Полностью сокрушенный Задунайский уныло кивнул.

-- Вы нечеловечески проницательны... Я бы ни за что не
догадался, имея в своем распоряжении такие обрывки данных.

Я успокаивающе поднял ладонь.

-- Полковник, чтобы завершить разговор, сообщаю, что я лично
буду испытывать экспериментальные образцы. -- Еще бы! Не выпущу
из рук ни на миг. -- Отчет, оформленный надлежащим образом, вы
получите позднее.

Растерявшийся Задунайский вытянул из кармана маленькую
деревянную палочку. На всякий случай я торопливо нащупал
рябиновую планку, привинченную к крышке письменного стола. Я
предусмотрел максимум защиты против враждебных чар.

-- Надеюсь, вы не намерены показывать, как она работает прямо
здесь?

Задунайский весь съежился.

-- Не-ет.

Я покачал палочку на ладони.

-- И что это?

-- Превращатель...

Снова компьютер выдал правильный ответ.

-- Преобразование или переброс между пространствами?

Оборотень растерянно пожал плечами.

-- Не знаю.

Я укоризненно нахмурился.

-- Опрометчиво с с вашей стороны, полковник. Однажды она может
сработать не так, как вам хочется, и завершится это... дурно.

Задунайский поднял на меня виноватый взор. Пришлось еще раз
улыбнуться.

-- Я разрешаю вам самому испытать ее. Чтобы не дать повода
упрекам, будто я вмешиваюсь в работу отдела.

После ухода Задунайского выпало несколько свободных минут,
однако перевести дух не удалось. Зибелла горел желанием
поделиться свежими новостями. пришлось выслушать его, и я не
разочаровался. В ворохе пустых сплетен обнаружились два-три
жемчужных зерна, заслуживающих внимания. Полезно быть в курсе
делишек подчиненных.

И только ближе к вечеру я спохватился. Боже мой! До чего
затягивает рутинная канцелярская работа. Я поймал себя на том,
что в пятый раз старательно перечитываю абзац из обширного, в
сорок пять страниц, доклада полковника П. под пространным, в
духе прошлого века, названием: "О недопущении пролетания
вражеских спутников над территорией режимных объектов, как
первоочередная задача в борьбе за укрепление сохранности военной
и государственной тайн". Имелось в докладе нечто завораживающее,
прямо-таки гипнотизирующее. Он неотвратимо погружал в сон
любого, кто пытался более или менее внимательно переварить
указанные сорок пять страниц. Во всяком случае Железный Генрих,
на что стойкий по части чтения докладов и отношений, и тот
капитулировал. Его сопроводительную записка, пришпиленная к
титульному листу, трепыхалась подобно белому флагу. Основную
идею доклада можно было сформулировать предельно кратко: не
подходи к окну с секретным документом, мимо пролетит
американский спутник, сфотографирует.

Я сунул голову под кран. Струя холодной воды вернула меня на
грешную землю из болотных глубин стр-роевой тупости и дремучих
чащоб уставной мудрости. Некстати вспомнилось, что, выйдя из
ведьминой избушки, я твердо решил...

По счастью Юрий Владимирович, несмотря на позднее время, еще
находился в своем кабинете и потому на мой вызов откликнулся
незамедлительно. Однако я не сразу нашел, как начать разговор.
Помог мне сам начальник отдела специальных операций.

-- Полагаю, речь пойдет о проведении форсированной акции?

Под этим безмятежным термином он подразумевал убийство. Фи!
Немного подумав, я подтвердил:

-- Именно.

Юрий Владимировчи приятно улыбнулся.

-- А то я уж начал подумывать, не напрасно ли создан мой отдел.
Заржавеем от безделья.

Видите, какой я гуманист!

-- Зря, зря. Напротив, вашему отделу придается исключительное
значение. В самое ближайшее время вам предстоит ряд
ответственных операций, возможно определяющих будущность всего
Управления.

-- А пока вы хотите дать задание, каким-то образом связанное с
вашей последней поездкой.

Я скорбно вздохнул. Слишком внимательный и слишком
проницательный подчиненный, который, разумеется, не забыл, как
сам в недавнем прошлом возглавлял КГБ... Придется разобраться.
Начнет-то он не с фельдмаршала.

-- Да.

-- Колдунья.

Он даже не спрашивал, он утверждал.

-- Мы не должны допустить, чтобы знания, которыми она
располагает, попали к противнику.

А сам внимательно поглядел в "Себя зерцало". О том, что я
увидел, не могу вспоминать без содрогания.

-- Запас сведений так велик? -- приподнял правую бровь Юрий
Владимирович.

-- Увы.

-- Но мы не сумели пока обнаружить ни одного вражеского агента.

Под моим взглядом он поежился.

-- Когда это случится, будет поздно. Вы можете поручиться, что
ни один заграничный вервольф не обнаружит избушку? Вы можете
дать гарантию, что старуха не расколется при первой же встрече с
этим вервольфом? Вы...

-- Сдаюсь, -- поднял руки Андропов.

-- Теперь вы понимаете причину моей озабоченности.

-- Да, -- кивнул он. И томно улыбнулся. -- А больше всего вас
беспокоит, как бы с этой старухой не установили контакт наши
заклятые друзья, которые много опаснее врагов.

Не знаю, что проступило у меня на лице, только Андропов умолк,
словно ему набили рот перцем. На всякий случай я поглядел в
"Себя зерцало". Нет, я не изменился. Он тоже. Обыкновенный
вампир с синеватыми кожистыми крыльями и тем самым... Да,
отражение Юрия Владимировича удивительно не соответствовало его
облику и элегантному английскому костюму.

-- Чтобы не осталось ни малейшего следа, -- жестко приказал я.

-- Слушаюсь, -- вскочил, вытягиваясь, Андропов.

-- Поручите это дела вашим орлам из "Альфы". Надеюсь, новый
командир успел освоиться?

Приятно было глядеть на растерянного Андропова. Он молча разевал
рот, вмиг поглупев.

-- Э-э...

Я счел необходимым пояснить:

-- Все приказы о производстве идут через меня.

-- Понятно, -- Юрий Владимирович перевел дух, однако по его
взгляду я понял, что Гиммлеру не поздоровится. Прелестно.
Раздоры между подчиненными -- основа спокойствия начальника.
Андропов постарался провести эти приказы в мое отсутствие и,
если бы не бдительность Зибеллы, меня поставили бы перед
свершившимся фактом.

-- Вы совершенно уверены в нем?

-- Так точно, -- отрубил Андропов.

-- А как же... некоторые специфические наклонности?

-- Не играют роли. Главное -- он полностью понимает поставленные
задачи и не щадит сил при их выполнении.

-- Полагаю, вы озаботились изобретением подходящего псевдонима?
А то нас могут неправильно понять.

-- Не извольте беспокоиться, Петр Петрович, -- окончательно
оправился Андропов. -- Все предусмотрено до мелочей.

-- Надеюсь. С меня достаточно прежних скандалов.

Андропов молча склонил голову.

-- Простите мне неуместное любопытство, но хотелось бы знать,
какими соображениями вы руководствовались. Я, конечно, доверяю
вам, -- поспешил вставить я, улавливая признаки неудовольствия
на лице Андропова, -- будучи непрофессионалом в данной области.
Но уж слишком неординарен выбор. Интересно.

Юрий Владимирович улыбнулся. Вам приводилось видеть, как
улыбается бронебойный снаряд?

-- Вот именно, неординарность. Вы помните анекдот?

-- Какой?

-- Про американского шпиона.

-- "Да ты же негр, милок"?

-- Его.

-- Но какая связь?

-- Прямая. В зоопарке, глядя на клетку с птицами, вы прежде
всего замечаете павлина. А если он начнет привлекать ваше
внимание, развернет хвост, запляшет... Вспомните ли вы остальных
птиц?

-- Пожалуй, нет.

-- Вот именно. Он будет отвлекать на себя внимание, делая
остальных членов группы невидимками. А сам, естественно,
остается невинным, как новорожденный младенец, не вмешиваясь ни
в какие дела.

Я покрутил головой.

-- Хитро.

-- Главное -- действенно.

-- Ладно. Я вам доверяю, как уже сказал. Но мое задание должно
быть выполнено в трехдневный срок.

-- Не беспокойтесь.

После ухода Андропова я задумался. Ситуация осложнялась. Не
выходя из рамок дисциплины, Юрий Владимирович создавал
подразделение из людей, то есть вампиров, преданных лично ему.
Он превосходно сознавал, что в случае любой огласки, я отрекусь
от него и выдам его и его команду головой жаждущим крови...
Неважно кому. Значит, его орлы в любой передряге горой встанут
за начальника и будут сопротивляться даже мне. А мое положение
выглядело несколько сомнительным. Подразделение "Омега" за
отсутствием наличны„ драконов так и осталось бумажным тигром.
Формирование команды "Дельта" тоже заглохло, не успев начаться.
Между прочим, моя вина! Гремлины ушли из-под моего контроля...
Как сопротивляться боевикам? Вывод напрашивается -- создавать
свою личную секретную службу. И лучше всего вне рамок
Министерства безопасности. Проблема одна -- как укрыть ее от
бдительного ока Железного Генриха.

Забывшись, я так полоснул когтями по столу, что на полированой
крышке появились рваные царапины. Нехорошо давать волю чувствам.
Дурной знак.

Может, обратиться к ГРУ? Это была бы великолепная интрига. Но
таком случае я полностью выпускаю инициативу из своих рук. Ведь
требуется только подрезать слишком широко разворачивающиеся
крылья отдела специальных операций. Я отнюдь не намеревался
свернуть ему шею, а подобный исход становился все более и более
вероятным. Кроме того усиливался наш заклятый друг, а мне это
не по нраву.

Нет! Я прогнал соблазнительную мысль прочь. Возвращаемся к
первому варианту.

Я вызвал Зибеллу и долго разговаривал с ним. Кое-что горностай
принял без возражений, кое-что отверг с ходу. К сожалению от
Зибеллы зависело слишком много, пришлось долго уламывать его. На
кого мне полагаться в Управлении? Я одинок. Это не служит
источником душевных мук, но создает оперативные проблемы. В
конце концов Зибелла сдался. На выполнение задания он отправился
немедленно.

Только теперь я заметил, что уже ночь. За многочисленными делами
день пролетел совершенно незаметно, а всего сделать не удалось.
осталась масса хвостов и долгов, вроде отложенной беседы с
Торквемадой. И завтрашний день сулит не меньше забот. Я налил
рюмочку коньяку, с хрустом потянулся и подошел к окну. Бездумно
потягивая душистый напиток, я сидел на подоконнике. Отдыхал.
Яркие звезды. Красота. Вот только одна, темно-красная, почему-то
не стоит на месте, а кружится, кружится, кружится... Что это?

Второй дракон!

Я криво усмехнулся. Им хочется еще, они получат еще.

И одновременно звонко шлепнул себя по лбу. Идея. Блестящая идея!
Они всегда приходят в самые неожиданные минуты. Нужно привлечь к
сотрудничеству создания Восьмого Мира. Если их никто не знает,
то никто и не опасается, никто не обнаружит... Я первый, значит
имеются шансы сделать их верными союзниками. Из-за
ортогональности вселенных не следует бояться противодействия
духов или магов. Остается сущая мелочь -- найти этот мир и
вызвать его обитателей. Ну да на что у меня Задунайский?

А еще есть гремлины особого рода. Никто не пытался их искать, я
сам тоже побаиваюсь. Но как аварийный вариант, последний выход,
можно пошарить в атомных и водородных бомбах. Вот где
технологические беси неслыханной силы...



ПОКУШЕНИЯ



Бокасса доложил об исполнении приказа через два дня. Кажется я
забыл представить нового помощника и старого приятеля Юрия
Владимировича? Извольте. Экс-император Бокасса. Родственные души
можно сказать, сослуживцы.

Наверное, именно этим объясняется некоторая моя расслабленность.
Обрадовался, забылся, потерял бдительность. К сожалению
расслабленность генерал-порутчика госбезопасности может привести
к серьезным последствиям.

Совершенно неожиданно примчался с радостным известием полковник
П. Ему посчастливилось обнаружить шпионское логово. Вот так, не
больше и не меньше. Признаться честно, я с самого начала смотрел
на П., как на тяжкий крест, влачить который я обязан по
положению. Что за госбезопасность без отдела контрразведки? И
что за контрразведка без подобного реликта? Правда, в моем
Тринадцатом Управлении контрразведка находилась на положении
Золушки, ее функции выполняли все остальные подразделения, а
работа Малюты сводилась к шаманским камланиям о "вражеских
происках" и "черной лапе ЦРУ". Бедный Малюта прямо горючими
слезами обливался, однако что он мог сделать в одиночку? От
неизбывной тоски Скуратов-Бельский предался литературным
упражнениям, сочиняя "Наставление по методам форсированных
допросов привидений и вампиров". Я не препятствовал, полезное
дело. Но сегодня П. был себя в грудь и клялся, что неподалеку
от города обнаружил логово настоящим вервольфов. Лично я склонен
применить иной термин: не смог увернуться...

Не знаю, какой бес в меня вселился, только я поддался на его
уговоры, и мы помчались "на операцию". Зачем? Зачем генералу
лететь туда, где за глаза хватило бы прапорщика? Нечистый
попутал, не иначе. Впрочем, весь состав Управления был в разгоне
по каким-то мелочам, да и в глубине души я по-прежнему никому не
доверял, считая только себя способным управиться с лютым
ворогом. А, может, всему виной любопытство, что сгубило кошку?

Группа захвата всегда находится в полной боевой готовности, и мы
без задержек отправились небольшой, но внушительной колонной --
три броневика. Хотя снаружи эти броневики выглядели самыми
невинными автомобилями, не имело смысла пытаться обстреливать их
даже из тяжелого пулемета. Краска, несомненно, облупилась бы, но
не более. Мы это знали и чувствовали себя в полной безопасности.
Если вдобавок учесть, что я усилил броню противомагическими
экранами из серебряной проволоки в виде печати Соломона.

Однако все это знал и наш противник. Удар был нанесен
ошеломляюще дерзкий. Когда наши машины вывернули на центральный
проспект -- буквально пятьдесят метров от дверей Управления и
прямо против окон УВД -- грохнул взрыв. Да такой, что наш
бронированый автомобиль закувыркался, словно спичечный коробок.

Именно это мешает мне в подробностях вспомнить все детали
происшедшего. Я вертелся и катался в салоне, точно горошина в
том самом коробке. Не знаю уж, какое чудо спасло меня от
перелома шеи, но отделался я небольшими синяками. Запомнилось
желто-красное мельтешение за стеклами машины, едкий запах,
свист.

Когда способность реагировать на окружающее вернулась ко мне, я
обнаружил, что сижу на грязном асфальте возле курящейся воронки.
Неподалеку догорала неряшливая груда железа, еще недавно бывшая
моей машиной. Второй броневик спецгруппы взрывом поставило на
попа поперек трамвайной линии. Третий броневик срезал фонарный
столб и время от времени выплевывал гейзеры из помятого
радиатора. Все кругом засыпали обломки битого стела, ветки,
мусор. Деревья на бульварчике посреди проспекта точно ураган
выкорчевал.

Я тупо потряс головой, пытаясь унять звон в ушах. Легкий порыв
ветерка вынес из воронки струю сизого дыма, и я расчихался -- в
нос резко шибануло чесноком. Когда мой плохо работающий мозг
сообразил, _чем_ именно пахнет, то неведомая сила буквально
на крыльях отнесла меня подальше от жуткого места. Неужели
противник рискнул взорвать прямо в центре города химическую
бомбу с мышьяком? Мерзкая холодная струйка потекла вдоль
позвоночника, но я все-таки понял, что в этом случае я давно был
бы хладным трупом. Здесь крылось нечто иное, а что именно --
стало ясно буквально через минуту.

Ко мне подлетел встрепанный и перепачканный командир группы
захвата. Один из орлов-вампиров Андропова.

-- С вами все в порядке, генерал?

Я кивнул, но тут же все вокруг завертелось, и я едва не рухнул
наземь.

-- Все, -- хрипло пробормотал я, придерживая обеими руками
голову, чтобы та не улетела.

-- Мерзавцы, -- и майор энергично выругался.

-- Спокойнее, -- выдавил я. -- Все целы?

-- Так точно. Однако машина...

-- Что? -- я старался говорить по возможности кратко.

-- Полностью вышла из строя. Операция сорвана.

-- О-ох...

Майор развел руками, решив, что мой стон вызван разочарованием.
Отчасти он был прав.

-- Где П.?

-- А-а... -- промямлил майор.

-- Моя машина... Кто остался жив?

-- Сейчас посмотрим, -- бодро пообещал майор.

Однако ему помешал невинный порыв легкого ночного ветерка.
Чесночная вонь заставила выступить слезы у меня на глазах, а
майор вообще чуть не потерял сознание. Он обеими руками
схватился за горло и захрипел, точно его душили. Лицо
несчастного вампира сначала посинело, потом побелело и, наконец,
приобрело неподражаемый цвет вареной свеклы в майонезе. Мне
подумалось, что все-таки не обошлось без какой-то отравы, но
ведь я сам ничего кроме неудобств не ощущал. Ну, пахнет. Бывает
хуже. Зато вампиру приходилось туго. Он упал на колени и явно
намеревался отдать Богу душу. То есть, конечно, не Богу и не
душу, а черт его знает, что там у него... Пришлось схватить его
за воротник и оттащить подальше от рокового места.

Когда майор кое-как оклемался, он заскрежетал клыками и
надорванным голосом прорычал:

-- Чеснок...

Да, ларчик открывался предельно просто. Враг начинил мину
чесночной эссенцией. А для верности добавил серебряной картечи,
справедливо рассудив, что она окажется одинаково опасна и для
призрака и для человека во плоти. Теперь понятно, почему от
несчастного П. осталась только слегка помятая фуражка. Разве мог
он выдержать комбинированный удар такой силы? Увы... Впрочем,
это избавило меня от многих неприятных забот, ведь я давно
намеревался распрощаться с не по уму старательным полковником.
Имея таких друзей нет необходимости заводить еще и врагов. Но
неприятель сам взял на себя труды по устранению П. Мир праху
его. Зато теперь я со спокойной совестью могу поменять литеру П.
на литеру М. На должности П. М. будет смотреться куда
благоприятнее. Помните романы о Джеймсе Бонде? Но вы сильно
ошибаетесь, если полагаете, что М. я собирался вызывать так же
как и П. из мира воображения. Нет. Начальник МИ-5 был фигурой
го