ть, обеспечивать себя самим, без посторонней помощи. Не имея никакой связи с внешним миром, мы вскоре стали бедствовать. Что мы могли собрать с наших полей? Мы почти ничего уже не откладывали для продажи и про запас. И тогда пришли скрелинги.
     - Но ведь скрелинги - миролюбивые люди? - мягко спросила Эяна.
     В ответ Хакон выругался, а его сын презрительно плюнул на пол.
     - Эти бестии хитрее троллей! - Хакон задыхался от ярости. - Колдовские силы помогают им выжить в таких условиях, где христиане гибнут.
     Скрелинги навлекли на Гренландию гнев Господень.
     - Как вы можете защищать паршивых язычников, а еще такая красивая девушка! - сказал Йонас и заискивайще улыбнулся Эяне.
     Хакон сжал кулаки.
     - Рассказ о моем роде будет коротким, - сказал он. - Двадцать с небольшим лет тому назад эти мерзавцы скрелинги жили в некотором отдалении от Вестри-бюгда, на севере. Там же они охотились и ловили рыбу. Они приплывали в нашу бухту торговать. Корабли из Норвегии в то время приходили уже очень редко. Не нравилось мне, что скрелинги ведут у нас торговлю, но запретить им приплывать в бухту я не мог, потому что они продавали вещи, в которых мы крайне нуждались. И скрелинги заманили наш народ в сети порока. Первыми попались, конечно, мужчины.
     Потому что девки у этих поганых язычников все как одна бесстыжие потаскухи, готовые спать с каждым, кто пожелает, да еще прямо на глазах у мужа!.. Так вот, кое-кто из наших парней научились у скрелингов разным охотничьим хитростям, переняли их обычай строить жилища из снега и ездить на собачьих упряжках. Четыре года назад я выдал дочь замуж за Свена Эгильсона. - Голос Хакона дрогнул. - Свен был славный парень, и они... Они хорошо жили, по-моему. Несмотря на то, что земельный участок у Свена был никудышный. Находился он на самой дальней северной окраине Вестри-бюгда, откуда до поселения скрелингов было ближе, чем до усадеб наших людей, христиан. У Бенгты и Свена пошли дети. Выжили двое, мальчик и девочка. Был у них и батрак, помогал работать в поле и охотиться. Прошлым летом нужда стала невыносимой. Травы почти не выросли, накосили мы совсем мало, пришлось забить чуть не всю скотину. Только этим мясом мы все равно не смогли бы прокормиться зимой и умерли бы от голода, если б не рыбная ловля.
     Зима выдалась лютая. Целыми днями кружила метель - какое там, днями!
     Всю зиму, всю эту беспросветно-черную ночь, когда ни на минуту не выглянет луч солнца. После одного особенно свирепого бурана я захватил с собой нескольких человек и отправился в усадьбу Свена. Хотел узнать, не стряслось ли чего с ним и моей дочерью. В доме мы нашли Свена, моего внука Дага и батрака. Все трое были мертвыми. Тела были завалены камнями, потому что земля так промерзла, что нельзя было вырыть могилу. А Бенгта исчезла вместе с маленькой Хальфридой. В доме не было ни кусочка торфа. На снегу я увидел следы собак и людей, обутых в кожаные охотничьи чулки. Я понял, что в дом приходили скрелинги. Они увели мою дочь и внучку. Я был вне себя от горя и ярости. И повел своих людей на скалы, где эти подлые твари ютятся зимой. Мы не застали там почти никого, все ушли на охоту, рыскали где-то в снегах, поди найди. И Бенгты в их стойбище не было. Те, кого мы там застали, нагло заявили, что моя дочь пришла к скрелингам по доброй воле. Сказали, что ее дитя живо и что Бенгта живет с одним из этих негодяев, спит с ним в мерзкой грязной норе, при том, что он живет и со своей прежней... женой, как они назвали эту паршивую тварь. Мы убили всех, кто был в стойбище. Оставили в живых одну старую каргу и наказали ей передать охотникам, когда те вернутся: весной, если похищенные не будут возвращены, мы очистим нашу землю от всей этой сволочи.
     Огоньки жировых светильников угасали, вдоль стен протянулись длинные тени. Сырость и холод пронизывали до костей. В тишине было слышно, как тяжело дышит Хакон. Эяна спросила:
     - А вам не приходило в голову: может быть, те люди сказали правду? Как я помню, ни у Бенгты, ни у ее маленькой дочери на лицах не видно было следов насилия. Мне кажется, Свен с сыном и работник погибли от голода и холода, когда кончились запасы еды. А может быть, их убийцей стала какая-то болезнь. Это было бы ничуть не удивительно, ведь вы живете в невообразимой грязи. И Миник - так зовут мужа вашей дочери - увидел это и испугался за жизнь Бенгты. Вот он и увел ее в свое племя. Смею заметить что ваша дочь и Миник подружились задолго до этих событий.
     - Что верно, то верно, - согласился Хакон. - Бенгта слишком увлекалась скрелингами. Она еще в детстве выучилась болтать на их языке, раньше даже, чем по-норвежски. Когда скрелинги приплывали к нам в бухту, она слушала их, развесив уши, сказки, всякие там истории... Бедная моя доченька, доверчивое дитя... Хорошо, он ее спас - но мог же он привезти Бенгту сюда, в дом отца! Я его щедро вознаградил бы. Так нет же, он хотел, чтобы Бенгта стала недосягаема для моей власти. Мою дочь заколдовал проклятый колдун скрелингов. Господи, смилуйся над нею! Ибо Бенгта погибла. Они опутали мою дочь колдовскими сетями, как бывает с одинокими путниками, которые сбились с дороги. Демоны и духи заманивают их в свое колдовское царство. Бенгта предала свой род, своих предков и погибла, ибо теперь она лишилась Божьей милости и бессмертия души. И она, и моя маленькая внучка... Если только мы не вернем их назад!
     Некоторое время все молчали, затем Тоно спросил:
     - Что было с ними потом?
     - Скрелинги, конечно же, ушли с насиженных мест, перебрались в необжитые земли, не знаю, куда именно. В начале нынешней весны наши охотники напали на след одного из их племени. Они его выследили, поймали и привели ко мне. Я подвесил этого язычника над огнем, чтобы заставить говорить. Я должен был выпытать у него, где теперь живет их поганое племя. Но он так ничего и не сказал, и я его отпустил - выколов один глаз. Чтобы знали: я слов на ветер не бросаю! И велел передать своим: или они вернут мне дочь и внучку и предадут в мои руки негодяев, которые ее осквернили, или пусть забудут о спокойной жизни, я буду преследовать их сатанинское племя, пока не истреблю всех до последнего гнусного язычника. У каждого из нас есть жена, дети. Мы сумеем постоять за честь наших жен и дочерей. Через несколько дней приплыл Тупилак.
     У Тоно по спине пробежал озноб.
     - Что такое Тупилак? - спросил он.
     Хакон скривился.
     - Когда Бенгта была маленькой девочкой, она однажды рассказала мне сказку, которую услышала. скрелингов. Насколько я могу судить, это была одна из страшных историй про демонов. Я испугался, как бы дочку не начали мучить по ночам кошмары. Она заметила, что я встревожен, и стала меня утешать, мол, она будет спать спокойно. О, ни у кого на свете не было такой любящей дочери, как моя Бенгта! Это потом уж она... Ну, ладно. Тупилак - это морское чудовище, создание колдовских темных сил. Колдун строит каркас, обтягивает его моржовыми шкурами, набивает сеном и зашивает. Потом приделывает к чудовищу когтистые лапы и хвост. Все это сопровождается волшебными заклинаниями и ворожбой. И чудовище встает, идет в море и нападает на врагов колдуна. Тупилак губит белых людей. Он бросается на ялы, переворачивает лодки, пробивает борта или днище. Секиры, мечи, копья - любое оружие против него бессильно. Ведь Тупилак не живой, он не из плоти и крови. Он пожирает людей... Рассказали о нем те немногие, кому удалось спастись.
     Когда Тупилак приплыл к нашему берегу, море стало для нас запретным.
     За все лето мы ни разу не выходили на ялах. Мы лишились возможности ловить рыбу, бить тюленей и птицу, собирать птичьи яйца на островах.
     Получить помощь из Остри-бюгда мы тоже не могли. Посланные мной люди уходили и не возвращались, они пропали без вести, судьба их неизвестна. Может быть, их поймали скрелинги. Хотя вряд ли, скорей всего, они просто сбились с пути и погибли от голода и холода в этих проклятых снегах. Те, кто живет на юге, за морем, давно уже привыкли к тому, что от нас не приходит вестей. Во всяком случае, у них там своих забот хватает, если же они послали к нам корабль, или несколько кораблей, то Тупилак наверняка их потопил, а матросов сожрал... Пока у нас еще есть кое-какие запасы, очень скудные, еды в обрез, однако эту зиму мы худо-бедно перезимуем. Но следующей зимы нам не пережить. Мы обречены на голодную смерть.
     - Вам надо уходить отсюда! - воскликнул Тоно, взволнованный рассказом Хакона. - Теперь я понимаю, что хотела сказать Бенгта. Уходите на юг из этих мест, устройте там новое поселение. Мне кажется, если вы уйдете, шаман прикажет чудовищу вернуться назад.
     - Мы могли бы взять на себя роль посредников и договориться с шаманом, - предложила Эяна.
     Послышались какие-то возгласы, кто-то из мужчин вскочил, кто-то выругался. Йонас вытащил из-за пояса нож. Хакон сидел неподвижно, словно каменное изваяние. Наконец он сказал:
     - Нет. Здесь стоят наши дома. Здесь покоятся наши предки и живут наши воспоминания. Здесь мы свободны. На юге людям живется ненамного лучше, чем нам. Вероятно, они не откажут нам и позволят поселиться вместе с ними, но там нас ожидает участь нищих, жалких наемных работников. Нет.
     Таково мое решение. Мы должны выжить и заставить скрелингов уйти из Вестри-бюгда.
     Хакон опять подался вперед, упершись сжатыми кулаками в колени. Пальцы на правой руке у него были скрюченные, похожие на когтистую лапу гренландского сокола.
     - Так вот, мы добрались до сути дела. Предлагаю вам сделку. Выйдем завтра на ялах. Тупилак немедленно узнает об этом и приплывет. Мы атакуем его с лодок, а вы снизу, из воды. Ведь можно же его уничтожить, в конце концов, разрубить на куски! В сказке, которую скрелинги рассказали моей Бенгте, говорилось о том, как один храбрец избежал гибели, встретившись с Тупилаком. Он перевернулся вместе со своим каяком, понимаете? И подобрался к брюху чудовища. Конечно, похоже, что это просто выдумка, сказка ведь не быль. И все-таки ни один из наших мужчин не умеет управляться с этими чертовымм каяками.
     Но даже если эта история - враки, то она все равно подтверждает, что скрелинги считают победу человека над Тупилаком возможной. А уж кому знать Тупилака как не им? Помогите нам избавиться от демона, и я отвезу вас на остров, где находится ваше племя.. Тут есть, конечно, одна загвоздка, - Хакон натянуто улыбнулся. - Как бы чудовище не приняло вас за норвежцев. Тогда вам конец. По крови-то вы наполовину люди... Помогите же нам, вашим братьям, а мы поможем вам.
     Снова стал слышен свист ветра. Брат и сестра переглянулись.
     - Нет, - сказал Тоно.
     - Что?! - яростно крикнул Хакон и тут же решил сыграть на самолюбии Тоно:
     - Ах, значит, струсили. Раз так, нечего вам тут делать. Завтра на рассвете убирайтесь от наших берегов.
     - Как мне кажется, вы нас обманули, - ответил Тоно. - Не тогда, когда рассказывали о своей жестокости и мстительности. Тут все правда. Вы солгали, когда говорили о племени водяных. Ваши слова звучали фальшиво.
     - Когда вы говорили, я смотрела на лица людей, - добавила Эяна. - Даже ваши домочадцы не поверили этим бредням.
     Йонас схватился за нож.
     - Вы посмели назвать моего отца лгуном?!
     - Я назвал бы его отчаявшимся человеком, - ответил Тоно. - Впрочем, вот что. Возьмите в руки изображение вашего бога, Хакон Андерсон. - Тут Тоно показал на распятием которое висело на стене позади хозяйского кресла. - Поцелуйте в губы вашего бога и поклянитесь своей верой в то, что после смерти он возьмет вас к себе на небо.
     Поклянитесь, что сказали нам, гостям вашего дома, чистую правду. И тогда мы будем сражаться вместе с вами против чудовища.
     Хакон сидел, глядя перед собой неподвижным взглядом. Эяна поднялась - Нам лучше уйти, Тоно. Простите нас, добрые люди, - она вздохнула. - Нельзя нам рисковать жизнью и вмешиваться в чужие раздоры. Зачем нам это? Советую послушаться Бенгты и покинуть землю, где властвует злой рок.
     Хакон вскочил, выхватил меч из ножен.
     - Взять их! - крикнул он.
     Тоно схватился за нож, но удар меча выбил оружие из его руки. Женщины и дети в ужасе завизжали, мужчины бросились к Тоно и Эяне, страшась того, что их ждет, если они ослушаются Хакона и дадут уйти этим двоим.
     Четверо схватили Тоно за руки, четверо - за ноги. Он старался стряхнуть их, развернулся - и тут на его голову обрушилась тяжелая палица. Тоно взревел от ярости, но палица ударила еще и еще раз.
     Страшная боль пронзила череп, искры посыпались из глаз, все вокруг поплыло. Тоно повалился наземь. Мельком между топтавших его ног в драных сапогах он увидел Эяну. Она стояла, прижавшись спиной к стене.
     Со всех сторон в нее были нацелены копья, над головой был занесен меч Хакона, Йонас держал нож у ее горла. И мир погрузился во тьму. Ничего больше не было.

9.

     Утро принесло с собой зловещие багровые облака и холодный стальной блеск моря, окутанного темной мглой. Дул сырой холодный ветер. Тоно с удивлением подумал, что ветер день и ночь кружит над этой бухтой, видимо, не утихая ни на минуту. Проснувшись, Тоно увидел, что лежит на охапке соломы. Над ним черной тенью маячила высокая фигура Хакона.
     - Всем встать! - приказал хозяин-главарь.
     Началась возня, маленькие дети громко заплакали, те что были постарше, ныли и хныкали.
     - Брат, как ты? - услышал Тоно голос Эяны из другого конца комнаты.
     Она также провела ночь на полу, со связанными руками и ногами. Кроме того, ее привязали за шею к одному из столбов, поддерживающих крышу.
     - Все ломит, - ответил Тоно. Сейчас, после того как он проспал несколько часов, в висках уже не стучало, но волосы слиплись от крови.
     Вкус крови был во рту, хотелось пить.
     - Как ты, сестра?
     Она засмеялась, но смех прозвучал невесело.
     - У меня все в порядке. Этот Йонас, неотесанная деревенщина, приполз перед рассветом, пытался меня облапить, но развязать веревки не осмелился. Я, конечно, могла бы кое-что ему позволить, да только не по мне такого рода забавы. Хочешь, чтобы я рассказала все до конца?
     Брат н сестра разговаривали на языке лири, - И так все ясно. Он не спрашивал, хочешь ты или нет. А мог прийти и не один. Мы же бездушные твари, животные... С нами можно делать все, что угодно...
     В это время к Тоно снова подошел Хакон. Он не забыл о том, что накануне обещал своим гостям неприкосновенность.
     - Я никогда не полаял бы руку на человека, которого принял в своем доме как гостя, - сказал Хакон. - Даже если бы это человек был скрелингом. Но вы не люди. Разве человек нарушает клятву, когда забивает овцу? Грешно было бы как раз не применить против вас силу.
     Ибо я поступил так ради спасения своего народа. Завтра ты, Тоно, пойдешь с нами в бой против Тупилака. Эяна останется заложницей. Если одолеешь чудовище, я ее отпущу. Я готов принести в этом клятву на Святом Кресте.
     - Так мы и поверили предателю! - крикнула Эяна.
     - Можно подумать, что у вас есть выбор, - сквозь зубы процедил Хакон.
     На следующий день утром он подошел к Тоно в сопровождении десятка мужчин. Все они были одеты только в рубахи и штаны, каждый держал в руках оружие. Хакон развязал Тоно. Сын морского царя с трудом поднялся, разминая затекшие мускулы, подошел к сестре и поцеловал ее.
     Йонас беспокойно переминался с ноги на ногу.
     - Ну ладно, хватит. Дело не ждет, - сказал он, обдав Тоно запахом сыра и заплесневелых сухарей.
     Тоно отрицательно покачал головой:
     - Прежде всего, подай еды. Столько, сколько я велю.
     Хакон нахмурился:
     - Перед сражением лучше всего вообще не есть, а ели уж есть, то что-нибудь легкое.
     - Для вас - лучше. Для нас - нет.
     Темноволосый человек лет сорока по имени Стайнкил загоготал:
     - Вот именно! Хакон, ты же знаешь, какую прорву рыбы за один присест сжирает тюлень!
     Хакон пожал плечами. Увидев, сколько мяса съели его пленники, он едва поборол смятение и испуг. С трудом дождавшись, когда они наконец насытились, он отрывисто сказал:
     - Все, что ли? - и толкнул дверь.
     - Нет, не все. Вам придется еще немного подождать, - ответил Тоно.
     Хакон резко обернулся:
     - Забыл, кто ты в этом доме? Пленник!
     - А ты забыл, кто поведет вас в бой?
     Принц лири опустился на колени рядом с сестрой, обнял ее и прошептал, вдыхая свежий запах ее волос:
     - Эяна, моя участь завидна, по сравнению с тем, что ожидает тебя. Если я погибну, у тебя будет случай в этом убедиться. Но ты... Сторожить тебя остаются женщины, старые хрычи и молокососы. Сыграй на их страхе, придумай что-нибудь, одурачь этих людей!
     - Попробую. Только... Ах, Тоно, я все время буду думать о тебе и ни о чем другом. Вот если бы мы были вместе...
     И глядя друг другу в глаза, они запели Прощальную песнь:
     Тяжкой тоскою сердце томится в прощания час, Думы унылы, убита разлукою радость, Нет облегчения сердцу в слезах и рыданьях.
     Мужествен тот, кто уходит, упорен и стоек - кто ждет.
     Светом улыбки, как прежде, в час расставанья пусть светятся лица.
     Дай ясно надежду, что скоро мы свидемся вновь, Счастье с удачей возьми, вернешь их, вернувшись.
     Поцеловав сестру, Тоно поднялся и вышел за дверь.
     С Хаконом было десять крепких парней. В их распоряжении имелось два яла из трех, что остались у Хакона с лучших. времен. Йонас предложил взять у жителей поселка еще несколько лодок.
     - Если мы потерпим поражение и погибнем, соседи заберут все наше добро, растащат дом по камешку.
     Хакон оборвал сына:
     - Если мы потерпим поражение, погибнут все до единого. Тупилака не победила целая флотилия, а не какие-то несколько ялов. Ты же слышал о том сражении. Три лодки тогда успели уйти, остальные он пустил ко дну.
     Наша главная надежда - водяной. Но он один. И вот что: я получил от короля титул наместника нашей области не для того, чтобы подвергать жизнь людей опасности, а для того, чтобы оберегать и защищать их. - В решительном взгляде Хакона заблистала гордость. - Если мы победим - мы с вами - то наша слава будет жить в сагах, до тех пор пока в Гренландии останется хоть один норвежец.
     Люди сели в лодки. Тоно тем временем разделся и бросился в волны. По решению Хакона, оружия ему не дали, он должен был получить его, только когда начнется битва. Многим в отряде Хакона Тоно внушал почти такой же страх, как волшебное чудище, на которое они готовились напасть.
     Накануне им удалось повалить и связать этого водяного, но тем не менее в глазах людей он оставался сверхъестественным существом, вселявшим ужас в их сердца. Как знать, думали они, может быть, во второй раз Хакон его не одолеет.
     Люди в молчании сели по местам, вернулся в лодку и Тоно. Весла заскрипели в уключинах, опустились на воду, в деревянные борта ялов ударили волны. Два шестивесельных суденышка отошли от берега. Брызги оставляли на губах привкус соли. Скоро луга и дом на берегу остались позади, бухта расширялась, темные волны с белыми гребнями пены бились в отвесные скалистые берега. Над головами гребцов пронеслась стая черных кайр, их крики затерялись в зловещем вое ветра. Солнце - желтый штурвал - поднялось чуть выше береговых холмов, оно светило тускло и не грело. От снегов и глетчеров струились потоки холодного воздуха.
     Гребли все, кто были в лодках. Греб и Тоно, он сидел в носовой части яла рядом с Хаконом. Впереди сидели Йонас и Стайнкил, имена остальных - грязных низкорослых уродцев, Тоно не потрудился запомнить. Вторая лодка вскоре их догнала и теперь шла справа по борту на расстоянии нескольких морских саженей <1 морская сажень равна 182 см.>. Тоно нравилось грести, он был рад, что наконец согрелся и размял одеревеневшие мышцы. Его не омрачала даже мысль о предстоящем сражении.
     Спустя некоторое время Хакон сказал:
     - Полегче, Тоно, не то ял перевернешь.
     - Здоровый, а? Ну прямо медведь! - заржал Стайнкил, обернувшись назад.
     - Да только по мне, так лучше бы с нами сейчас медведь был.
     - Ты его не дразни, - неожиданно вмешался Йон