рнулась  с  миловидной девушкой в
голубом халате.
     Девушка сонно  щурилась, но когда заметила  висящую  на  стене  газету,
глаза ее радостно заблестели:
     -- Ой, красота какая!
     -- Вот, Свет, полюбуйся! -- гордо тряхнула головой Лена.
     -- Девочки... -- восхищенно протянула Света, -- Неужели это вы сделали?
     -- Мы. А кто же? Вот Марина цех нарисовала. Похож?
     -- Очень.
     -- Видишь на что механики способны?
     -- Вижу. Молодцы вы какие... А почитать можно?
     -- Спрашиваешь! Читай на здоровье...
     Света подошла и принялась с интересом читать заметки.
     -- Полвторого уже? -- удивленно посмотрела Марина на будильник.
     --А ты у нас оставайся, куда тебе спешить. Вон у Светы койка свободная,
муж уехал.
     -- Правда,  правда, -- обернулась  Света, --  Оставайся,  а  то  нам  с
Мишуткой знаешь скучно как.
     --  Хорошо... -- устало улыбнулась Марина.  Девушки стали готовиться ко
сну, а Света читала заметки, радостно улыбаясь и качая головой.
     -- Ой, девочки, чуть  не  забыла! -- вскрикнула Лена, -- Мне ж иголку с
ниткой взять надо...
     -- У меня в тумбочке возьми...
     -- Спасибо.
     -- Девочки, я недавно такой фильм хороший посмотрела.
     -- Хороший?
     -- Ага. "Здесь рождается ветер".
     -- А про что?
     --  Там о  том, как  ребята  всем классом на  целину  поехали. Здорово!
Представляете  -- степь, небо голубое, трактора! Романтика! Там любовь такая
-- я  чуть не обревелась вся. Она в горкоме комсомола работает, а  он только
что десятилетку  окончил. Но ее  давно любит тракторист-инструктор. И  вот у
них треугольник...
     -- Ну и дальше что?
     -- А дальше вот что. Она уезжает в геологическую партию.
     -- Почему?
     -- Не может больше, как она говорит -- "с бумажками возиться".
     -- А они -- за ней?
     -- Нет. Они остаются.
     -- И все? Ну, это неинтересно. Я думала она выйдет за кого-то из них, а
другой ее по-прежнему любить будет...
     -- Мещанка ты, Оль. Извини, но мещанка.
     -- А что такого? Плохо разве -- семью завести?
     -- Человек решил себя в трудных условиях испытать, а ты -- семью!
     -- Между прочим, детей растить -- тоже профессия. И не простая.
     --  Ха-ха-ха!  Вот  и сиди  дома с  пеленками. Человек  трудом славен и
общественной работой!
     -- Девочки, не ссорьтесь, -- улыбнулась Света, -- В жизни все бывает. А
только  я  думаю,  советская  женщина должна  все успевать -- и матерью быть
настоящей и общественно полезным трудом заниматься.
     -- Светка права, --  согласилась Таня, забираясь под одеяло. --На то мы
и женщины, чтобы все успевать. Давайте спать, девчат...
     -- Давайте...
     -- Оль, будильник завела?
     -- Завела.
     Света внимательно читала газету:
     -- Правильно... так с ними и надо... а  то, чуть что --  сразу перекур,
да перекур...
     -- Хорошо он о филонщиках, правда? -- зевая, спросила Лена.
     -- Да. Нужная заметка.
     -- О дружинниках прочла?
     -- Прочла. Хорошо написано... только...
     -- Что -- только?
     -- Только самокритики маловато. Я слышала, что некоторые в цехе халатно
к дежурствам относятся.
     -- Что ж, по-твоему, Витя недостаточно самокритичен?
     -- Витя  -- не знаю, а вот Малышев, Зотов -- эти о себе в розовом свете
пишут. А мне Володя про их дежурства совсем другое рассказывал...
     Лена задумалась, потом вздохнула:
     -- Надо будет с Сергеем Сергеичем посоветоваться.
     Света отошла, издали любуясь газетой:
     -- Но в целом -- всем вам по пятерке, девчата.
     -- Спасибо. А Марине -- пять с плюсом!
     -- Ну уж прямо... -- улыбнулась Марина.
     -- Спать, спать, девочки, завтра не встанем...
     -- Спокойной ночи...
     -- Спокойной ночи.
     -- Пошли, Марин, -- кивнула Света.


     Комната  Светы была такой  же  большой и просторной,  но  в отличие  от
других, здесь было видно, что живет  семья: в углу стояла детская решетчатая
кроватка, в  другом -- стиральная  машина,  на столе лежала  стопка глаженых
пеленок, стояли бутылочки, лежали игрушки.
     Пока  Света  кормила  грудью   проснувшегося   малыша,   Марина  быстро
разделась, юркнула под тяжелое одеяло и с облегчением вытянулась:
     -- Ой... ну и денек...
     -- Горячий? -- шепотом спросила Света, пригнувшись к Мишке.
     -- Да. Первый день мой. Мой настоящий первый день.
     -- Как это?
     -- Да вот так. Понимаешь... как бы объяснить тебе...  Я раньше не жила,
а  просто существовала. Как растение какое-то.  А  сегодня  я чувствую,  что
живу. Сознательно живу. А не существую...
     -- Интересно... А ты замужняя?
     -- Нет.
     -- И не была?
     -- Нет.
     Кивнув головой, Света замолчала.
     Слипающимися  глазами  Марина  видела  как  она  заботливо  поглаживает
маленькую головку припавшего к груди ребенка.
     -- Ты счастлива? -- тихо спросила она.
     Света улыбнулась и молча кивнула.
     --- А муж где?
     --  Он  в  Венгрию уехал с зам. главного технолога. На  два месяца. Они
новую  технологию привезти  должны. Мы тогда автоматическую  линию построим.
Она  будет   поршни  изготовлять.   Представляешь,   сколько   рабочих   рук
освободится?
     -- Много?
     -- Еще бы. Человек четыреста.
     -- Здорово!
     Помолчали немного.
     Потом Марина спросила:
     -- Скучаешь по мужу?
     -- Очень. Каждый вечер жду. Думаю, вот-вот дверь распахнется  и  войдет
Володя мой...
     Света положила сонно причмокивающего  Мишку в кроватку, накрыла и стала
раздеваться:
     -- Я-то сама в декретном. А  раньше я тоже в  механическом работала, на
шлифовке. И буду работать, когда Мишка в ясли пойдет.
     -- Конечно будешь, -- пробормотала Марина, чувствуя, что засыпает.
     Света погасила свет, легла и проговорила в темноте:
     -- Спокойной ночи.
     Но Марина уже не слышала...


     Она проснулась от настойчивого шепота Лены:
     -- Марин! Марина! Вставай, мы уже завтракаем!
     Марина открыла глаза, подняла голову:
     -- А который час?
     -- Четверть седьмого. Вставай.
     -- Ой... что ж вы меня не разбудили...
     -- Тихо, тихо. Светка с Мишкой спят...
     Лена бесшумно выскользнула из комнаты.
     Марина быстро встала, оделась, застелила постель и вышла.
     В  комнате  у  девушек горел  свет,  все сидели  за столом и  оживленно
завтракали.
     Стоящий на подоконнике приемник передавал бодрую веселую музыку.
     -- С добрым утром, -- приветствовала их Марина.
     -- С добрым утром, -- ответили девушки, -- Умывайся и садись.
     Марина  подошла  к раковине,  пустила  холодную  воду  и с наслаждением
ополоснула лицо.
     Когда   она   села   за   стол,  перед  ней  уже  стояла   тарелка   со
свежеиспеченными оладьями, обильно политыми айвовым вареньем.
     -- Когда же вы успели? -- пробормотала она, впиваясь зубами в хрустящий
оладышек.
     -- Спать надо меньше, принцесса! -- засмеялась Лена.
     -- Она же  вчера больше всех  работала, -- с  улыбкой  заступилась Оля,
намазывая бутерброд.
     Оладьи были очень вкусными.
     Таня налила Марине чай во все ту же большую расписную кружку.
     --  Девочки,  а утром  газета  еще  красивее!  --  оглянулась  Лена  на
стенгазету.
     -- Точно, -- кивнула Оля, -- Но самой-самой она будет на заводе.
     -- Правильно...
     Марина  положила в чай сгущенного  молока и  принялась запивать  оладьи
чаем.
     --  Девчат,  давайте сегодня после работы в  кино сходим? -- предложила
Таня, наливая себе вторую чашку.
     -- А про лекцию забыла? -- серьезно спросила Лена.
     -- Про какую?
     -- О международном положении.
     -- Ой, забыла.
     -- А где будет лекция? -- спросила Марина.
     -- В ДК.
     -- В ДК? -- вздрогнула Марина.
     -- Да. Пойдешь?
     -- Не знаю.
     --  Как  так? Обязательно  надо  пойти.  Лектор  будет  из  всесоюзного
общества "Знание". Все вместе и пойдем.
     Марина доела оладьи, допила чай.
     Встали все разом и стали быстро собираться.
     Лена откнопила стенгазету, скатала ее в рулон и перевязала бечевкой:
     -- Побежали, девочки! Надо еще успеть повесить...


     На этот раз Марина  не узнала проходной: вокруг вместо  потрескавшегося
лежал черный дымящийся асфальт, рядом  с воротами стояла стремянка,  сидящий
на ней рабочий аккуратно красил буквы ЗМК яркой серебрянкой.
     -- Давно пора! -- громко проговорила Лена, проходя мимо.
     В ответ рабочий улыбнулся и продолжал водить кисточкой по буквам.
     Вместе с  подругами Марина опустила свой новенький пропуск в узкую щель
вахтерской,  прошла через никелированную,  весело поскрипывающую  вертушку и
оказалась в просторном коридоре, по которому шли десятки людей...
     В  раздевалке она, стремясь ни в чем  не  отставать  от подруг,  быстро
переоделась,  повязала   синюю  косыночку,  опустила  в  карман  комбинезона
защитные очки.
     -- Ну, девочки, побежали! -- бодро проговорила Лена, -- Идемьте вешать.
     Они быстро выбежали из шумной раздевалки...
     Газету  повесили  в  коридоре  на  первом  этаже  рядом со  стенгазетой
сборщиков "Рубежи трудовой дисциплины".
     Едва только Лена ввинтила последнюю кнопку, как толпа рабочих обступила
газету:
     -- Ух ты...
     -- Вот механики молодцы!
     -- А что ж вы думали! Мы не хуже вас...
     -- А цех как красиво дан, смотри...
     Осанистый  седой рабочий пробежал  глазами заметку  о борьбе с  браком,
повернулся к девушкам:
     -- Молодцы, девчата. Об этом надо писать побольше.
     -- Мы стараемся.
     -- Правильно делаете. Тут со всех  концов надо -- мы на парткоме, вы --
в стенной печати, а вместе -- на рабочих местах...
     Высокая женщина в спецовке читала материал о народной дружине:
     -- Давно  пора... За общественным порядком  надо всем  следить. Милиции
помогать надо, а как же...
     Группа молодых рабочих со смехом изучала сатирический раздел "Рашпиль":
     -- Сань, гляди, как Петьку протянули!
     -- С песочком! Молодцы девчата... смотри... "Часто бегает курить, забыв
станок остановить. В результате -- гонит брак, трудовой цепочке -- враг"!
     --  Здорово!  Теперь у него затылок почешется, а то последний завком  с
него сошел, как с гуся вода... И нарисовали хорошо...
     -- Такой же лохматый!
     -- И туфли с каблуками. Стиляга...
     -- Пойдем ребятам расскажем.
     Сзади раздался голос Сергея Николаича:
     -- Вот ты где! А я тебя ищу.
     --  Доброе  утро,  --  ответила Марина,  улыбаясь, -- Смотри  какую  мы
стенгазету сделали.
     -- Молодцом! -- восхищенно покачал головой  Румянцев, -- А кто наш  цех
так изукрасил?
     -- Это Марина! -- ответили девушки.
     -- Серьезно?
     -- Абсолютно! -- тряхнула головой Лена и подруги расхохотались.
     -- Срочно  включить в рррредколлегию!!!  --  притворно-грозно  прорычал
Сергей Николаич, вызвав новый взрыв хохота.
     -- Это  что  за смех  за  десять минут до  работы?  -- послышался рядом
бодрый голос главного инженера, -- Здравствуй, Сергей Николаич.
     --  Здравствуй,  Валентин  Андреич.  Вот полюбуйся  какую  нам механики
стенгазету отковали.
     Черкасов удивленно присвистнул:
     -- Ну, красота...
     Подойдя ближе, он стал читать. Румянцев присоединился к нему.
     -- А вот это  верно, -- серьезно проговорил Черкасов,  многозначительно
постучав пальцем по  большой статье о  предстоящем субботнике, -- Готовиться
надо не только на словах. Действительно, если б каждый взял обязательство --
представляешь, во что бы это суммировалось?
     -- Еще бы, -- потер подбородок Румянцев, -- Я же это давно предлагал. А
проголосовали только за сорок процентов...
     -- Дааа... конечно, конец квартала,  тут план делать надо. Людей понять
можно...
     -- Да  что ж  мы  -- слабосильные, что  ли?! -- возмущенно  проговорила
Лена,  -- Неужели десяток лишних деталей трудно сделать?! Знаете, если у Вас
в  парткоме засели волокитчики и перестраховщики, мы, комсомольцы, обратимся
в райком партии!
     Черкасов успокаивающе похлопал ее по плечу:
     -- Ладно, ладно, не кипятись.  Этот вопрос будет решаться  на днях.  Не
думай,  что вы  одни  печетесь о достойн ой подготовке  к субботнику. Сергей
Николаич предлагал то же самое еще полтора месяца назад...
     Девушки удивленно посмотрели на сосредоточенно молчащего Румянцева.
     -- Как... полтора месяца? -- спросила Лена.
     -- Да. Полтора месяца  назад,  --  продолжал Черкасов, -- И советовался
там, куда вы собираетесь идти -- в райкоме партии.
     Девушки притихли.
     -- Извините, Сергей Николаич. Мы не знали... -- проговорила Лена.
     --  Да ну что вы,  девушки! -- рассмеялся Румянцев, -- Это замечательно
что вы так по-боевому  настроены.  Очень хорошо. Я  думаю, Валентин Андреич,
надо  будущее партсобрание сделать открытым. Пусть  комсомольцы придут.  Вот
тогда и поговорим, что называется, -- начистоту.
     -- Правильно, -- кивнул Черкасов и посмотрел на часы, -- А теперь -- по
местам. Без пяти семь, а вы еще здесь!
     -- Ой, бежим, девчата!  -- крикнула Лена и девушки помчались по пустому
коридору.
     Черкасо в и Румянцев, улыбаясь, смотрели им вслед.


     В этот день Марина обработала двести десять корпусов.
     Как  и  прошлый раз,  он  пролетел очень быстро: не успела  как следует
разработаться -- уже обед, а послеобеденное время пронеслось еще быстрее.
     Вся  работа  прошла  благополучно, если  не  считать  непродолжительной
остановки станка  из-за  замены  резцов. Но  два наладчика трудились споро и
через двадцать минут Марина уже крепила очередную деталь.
     Мастер, бригадир и смежники остались довольны Мариной.
     Даже  немногословный   Николай   Федорович,  что  работал  на   сложном
револьверном станке в конце цеха, и то подошел  к ней, посмотрел и улыбнулся
своими лукаво-сердитыми глазами...
     Подходил  и Сергей Николаич, спрашивал про трудности  и нравится ли  ей
здесь. Марина ответила, что трудности преодолимы, а понравилось ей на заводе
сразу.
     В этот  день в  обеденный  перерыв девочки показали ей красный уголок и
зал для собраний, сводили в сборочный цех, который поразил Марину.
     После рабочего дня пошли на лекцию о международном положении.
     Большой зал ДК с трудом смог вместить всех желающих.
     Доклад  был  очень  интересным,   обстоятельным  и  подробным.  Молодой
докладчик  с ежиком  рыжеватых  волос и красивым фотогеничным лицом  говорил
живо, серьезно и доходчиво.
     Он   рассказал   собравшимся   о   сложившейся   на   сегодняшний  день
международной обстановке, о внешней политике Советского Союза, а затем более
подробно остановился на некоторых особенностях непростой ситуации на Ближнем
Востоке.
     Зал слушал внимательно.
     Под конец докладчик, все  так же обстоятельно, ответил  на все вопросы,
поблагодарил слушателей  и обещал приехать через  месяц с новой лекцией, чем
вызвал аплодисменты.
     --  Молодец! -- шепнула Лена Марине, вставая и громко  хлопая в ладоши,
-- Вот как выступать надо!
     Когда стали выходить из зала, Марина отозвала Лену в сторону:
     -- Понимаешь... мне же трудовую книжку надо забрать...
     -- Откуда?
     -- Отсюда. Я здесь раньше работала.
     -- Ну так пойди и возьми.
     -- Да неудобно как-то...
     -- Чего же неудобного?! А ну, пошли вместе! Показывай куда идти!
     -- Подожди, Лен, может не сейчас, а?
     --  Пошли,  без  разговоров!  Что это  за  ложная  скромность?!  Ты  же
прирожденная станочница, а дурака валяешь!
     Лена крепко взяла ее за руку и повела по коридору.
     Марине все здесь было знакомо до мелочей: светло-зеленые стены, высокий
потолок, старый паркет под ногами, двери...
     -- Вон там, -- шепнула Марина, показывая на преподавательскую.
     За дверью слышались оживленные голоса.
     "Сейчас  как набросятся:  Мариночка,  да куда  же ты,  да  на  кого нас
оставляешь..." -- раздраженно подумала Марина.
     Лена решительно распахнула дверь.
     Они вошли в ярко освещенную, полную людей комнату.
     Шум стих,  все повернулись к вошедшим.  Тут  были педагоги  музыкальной
студии, директор, завуч, худрук и... Сергей Николаич Румянцев!
     Марина  удивленно открыла рот, но круглолицый  директор, улыбаясь,  сам
пошел к ней:
     -- Аааа... вот  и  наша  нарушительница! Здравствуйте, Марина Ивановна,
здравствуйте.
     Она  хотела  что-то  сказать,  набрав  в  легкие побольше  воздуха,  но
директор предупредительно замахал своими толстопалыми руками:
     -- Знаем, знаем, все знаем! В курсе всех событий!
     -- Да? -- робко спросила Марина.
     --  Да, да,  да!  Сергей  Николаич  нам все  объяснил.  Ну, что ж, жаль
конечно,  но против  твоего  желания коллектив  идти  не  может. Правда?  --
оглянулся он по сторонам.
     -- Конечно.
     -- Если призвание -- что ж теперь...
     -- Правильно, Мариночка, правильно...
     -- Иди, иди, Марин.
     -- Главное -- чтоб работа по душе была.
     Марина слушала реплики бывших коллег и не верила своим ушам.
     -- Тогда вопрос закрыт! -- бодро  улыбнулся  директор и протянул Марине
ее трудовую книжку.
     Она взяла ее, снова посмотрела на собравшихся.
     Все  улыбались.  Лена  радостно  жала   ей  локоть.   Сергей   Николаич
торжествующе подмигивал...


     За неделю многое изменилось в жизни Марины.
     Она стала жить в комнате  со Светой и маленьким Мишкой, обрезала волосы
и  ногти,  раздала все  свое вельветовое,  кожаное  и  джинсовое  имущество,
перестала красить губы, подводить глаза и пудриться.
     Целиком отдавая себя работе, она  овладела профессией  настолько, что в
пятницу обработала триста двадцать четыре детали, заставив Ивана Михайловича
изумленно присвистнуть:
     -- Триста двадцать четыре... быть не может...
     -- У нас все может! -- крикнула рядом стоящая Лена.
     --  Дааа... -- Соколов качал  головой, -- Вот так Марина-музыкант!  Вот
так начинающая...
     Марина  радостно  чистила   станок,  сметая  щеткой  сероватые  завитки
стружки.
     А вечером в общежитии девушки отмечали Маринин успех.
     Стол был  раздвинут и накрыт  красивой сиреневой скатертью. На скатерти
стояла  бутылка шампанского,  лежали  фрукты в просторной вазе  и красовался
большой, испеченный  усилиями  двух комнат торт, на  шоколадной  поверхности
которого было выведено розовым кремом:
     Марина Алексеева
     324
     Бутылка громко хлопнула в руках Лены и, оживленно смеясь, девушки стали
ловить пенную струю фужерами:
     -- Салют, Маринка!
     -- Ой, Лен, не проливай!
     -- Хватит, хватит мне...
     Когда вино было разлито, а пустая бутылка убрана со стола, Лена встала,
посмотрела в искрящийся пузырьками бокал, помолчала, потом заговорила:
     -- Знаете,  девчата, у нас сегодня  особенный  вечер. Раньше  нас  было
шестеро, а теперь --  семеро. У нас появился новый настоящий друг  -- Марина
Алексеева.
     Чувствуя на себе взгляды подруг, Марина покраснела.
     --И я не  оговорилась, --  продолжала  Лена,  --  Именно -- Друг, а  не
подруга!  Друг,  на которого  можно положиться,  который держит свое  слово,
который не подведет. Марина всего  чуть больше недели  проработала на  нашем
заводе  и уже вплотную приблизилась к норме. Двадцать шесть деталей осталось
ей, всего двадцать шесть! А у нас некоторые летуны за месяц еле-еле начинают
выполнять  норму! Учитывая,  что  Марина в прошлом --  музыкальный работник,
никогда близко не  видавший станок, такой успех -- замечателен. И получилось
это не  "пощучьему  веленью", а благодаря Марининой сознательности и любви к
труду. Вот за эти замечательные черты ее характера я и хочу предложить тост.
     -- Правильно!
     -- Молодец, Марина!
     -- Давайте, девушки, за новорожденную станочницу!
     -- За твой успех, Марина...
     Они отпили из фужеров, Оля принялась резать торт.
     Прижав ладони к раскрасневшимся щекам, Марина потрясла головой:
     -- Даже не верится...
     Жуя яблоко, Лена погладила ее по плечу: