тела вас  огорчать,  но
лучше вы узнаете горькую правду раньше, чем вас, простите, одурачат!
   - Жанна, в тебе говорит ревность, - король отвернулся к  зеркалу,  но
по лицу его пробежала тень сомнения. Как и  его  отец,  Людовик  XV  был
жутким параноиком.
   Увидев,  что  ее  жаркий  посыл  достиг  цели,  мадам   де   Помпадур
приблизилась к королю и горячо шепнула.
   - Выслушайте меня, сир! Умоляю! Ради вашей же безопасности!  Если  вы
мне не поверите, и после слов, что  я  собираюсь  произнести,  прикажете
покинуть Версаль - я сделаю это незамедлительно!
   - Говорите же скорее! Вы уже  заставили  меня  нервничать!  -  король
капризно надул губы.
   - Послушайте, сир, -  глубоким  трагичным  голосом  начала  мадам  де
Помпадур, - много лет назад, когда вы  впервые  обратили  на  меня  свой
благосклонный взор, я полюбила вас. Чувство мое было столь глубоким, что
я хваталась за любую возможность быть к вам ближе. Тогда  появился  граф
Сервиль, тот, кто сейчас, благодаря  вашей  милости,  зовется  герцогом.
Этот распутник предложил мне свою помощь, сказав, что имеет определенное
влияние на вас. Я сразу согласилась, потому что не могла думать ни о чем
другом, кроме своей любви к вам. Но у графа  Сервиля  были  свои  планы.
Через меня он хотел оказывать  на  вас  влияние,  интриговать  в  пользу
англичан, от которых он получает деньги  на  содержание  своих  "частных
домиков", где ночи напролет придается самому грязному и  отвратительному
разврату, какой только возможно себе представить!
   - Вот стервец! - топнул ногой Его Величество, - а  меня  ни  разу  не
пригласил! Спасибо, дорогая маркиза, что вы посвятили меня!
   Немедленно устрою герцогу Шуазелю разнос!
   Надо же! Содержать несколько "частных домиков" и ни разу  не  позвать
короля в гости!
   - Это не самое  страшное.  Ваше  Величество,  -  почтительно  присела
маркиза, скрипнув зубами от злости. - Когда я поняла, что  граф  Сервиль
хочет  использовать  мое  влияние...  Точнее,  вашу  любовь  ко  мне,  в
интересах Англии, нашего заклятого врага, то отказалась  помогать  этому
интригану.
   - О! Это был мужественный поступок, маркиза! - Его  Величество  начал
испытывать легкое нетерпение.  Объяснение  с  маркизой  изрядно  утомило
короля. - Франция этого не забудет. Расскажите эту историю Тюрго.
   Уверен,  он  обязательно  опишет  ее  в  своих  мемуарах,  а   теперь
извините...
   - Но вы еще не услышали самого главного! - воскликнула маркиза.
   - Что еще? - король тяжело вздохнул.
   - Увидев, что я не захотела стать послушной  игрушкой  в  его  руках,
герцог Шуазель начал разыскивать девушку, которая, по его мнению, смогла
бы понравиться вам, сир, - маркиза присела.
   - О! Нужно отметить, что у этого проходимца  отменный  вкус.  Он  оба
раза выбрал именно то, что нужно, - издевательски заметил король,  делая
вид, что не замечает трагического пафоса в монологах мадам де Помпадур.
   - Да, у герцога отменный вкус и он бы мог использовать его  на  благо
Франции, а не ради получения взяток от английской  короны!  -  сверкнула
глазами маркиза. - Разве вы не знаете,  что,  несмотря  на  то,  что  вы
платите Шуазелю огромное содержание, он не гнушается  продавать  военные
секреты англичанам! Сдавать Пруссии внаем вашу армию!
   А чтобы иметь возможность всегда оказать на вас давление, подсовывает
эту интриганку Франсуазу!
   - - Осторожнее, маркиза, - раздался в дверях голос герцога Шуазеля. -
Будь вы мужчиной, я вызвал бы вас на дуэль за подобную клевету!
   Видя, что отступать ей уже некуда, маркиза де Помпадур  обернулась  к
королю и сказала:
   - Сир! Я могу доказать, что Франсуаза де Пуатье не девственница,  что
вас пытаются обмануть ради своей собственной выгоды!
   Эта женщина участвует в заговоре! У нее есть любовник! И я  могу  это
доказать! А вас  пытаются  одурачить,  выдавая  эту  особу  за  Невинную
девушку!
   -  Мадам  де  Помпадур!  -  Шуазель  выступил  вперед  и  для   вящей
убедительности схватился за шпагу.
   - Тише! - глаза короля сузились в две щелки. - Дорогая маркиза, вы  и
раньше оказывали короне неоценимые услуги, но сейчас ваши слова  требуют
представления доказательств.
   - У нее их нет! - закричал Шуазель. - Разве вы не  видите,  сир,  что
она всеми силами цепляется за свое положение официальной  фаворитки!  Не
останавливается ни перед чем, даже перед клеветой на прекрасную ни в чем
не повинную девушку, которая всем сердцем предана вам, сир!
   - Перестаньте скандалить! Вы не на рынке, а в королевском будуаре!  -
король вскочил и топнул ногой. - Мадам, -  обратился  он  к  маркизе,  -
завтра я намерен устроить бал в честь Франсуазы де Пуатье. Если  до  его
начала,  до  восьми  часов  вечера,  вы  не   представите   мне   веских
доказательств сказанного, то  я  буду  считать  это  клеветой  на  моего
первого министра и девушку, которая, не  будем  скрывать,  действительно
претендует на ваше место.  Однако,  учитывая  ваши  прежние  заслуги,  и
имеющуюся вероятность того, что сказанное вами все-таки правда, - король
метнул подозрительный взгляд на герцога, - я даю вам шанс.
   Герцог Шуазель некстати  побелел.  Это  случилось  от  гнева,  первый
министр никак  не  ожидал,  что  маркиза  посмеет  явиться  к  королю  с
подобными  обвинениями.  Однако,  бледность  Шуазеля   вызвала   у   Его
Величества подозрения.
   - Отчего вы стали  так  бледны,  герцог?  -  отчеканил  каждое  слово
монарх.
   - От невозможности дать пощечину лжецу! - выпалил тот, яростно  глядя
на маркизу.
   Король приподнял брови и внимательно посмотрел на обоих приближенных,
которые стояли друг против друга, гневно сжимая кулаки.  Было  очевидно,
что маркиза и Шуазель готовы сцепиться не на жизнь, а на смерть.
   - У вас будет такая  возможности,  граф  Сервиль,  -  Его  Величество
постарался как можно четче выговорить "граф Сервиль", зная  как  Шуазель
боится потерять свой герцогский титул. - Если ее светлость  маркиза,  не
представит нам доказательств вашей виновности, я разрешаю  вам,  завтра,
при всех, дать ей пощечину. Ха-ха!
   Король расхохотался.
   Мадам де Помпадур присела, едва сдерживая дрожь во всем своем теле.
   - У вас будут доказательства, сир, - оскалилась она. - Сейчас я  могу
удалиться?
   - Вы свободны, - милостиво ответил Его Величество.
   Маркиза развернулась на своих огромных каблуках и вышла вон. Едва она
оказалась за дверями,  как  втянула  полную  грудь  воздуха  и  мысленно
прокляла корсет. Мадам де  Помпадур  била  мелкая  дрожь,  маркиза  была
близка к обмороку. Только страх за свое будущее придал ей сил.
   Садясь  в  свою  карету,  она  отдала  распоряжение   сопровождающему
гвардейцу.
   - Графа де Полиньяка найти! Чтобы через час он был у меня!
   Мадам де Помпадур неслась  в  свой  замок,  чтобы  продумать  тактику
последнего сражения.
   - Я так просто не сдамся! Я  не  позволю  себя  уничтожить  какому-то
худородному проходимцу и его оборотистой шлюшке!
   Маркиза ломала лопасти своего китайского веера, одну за другой,  пока
у нее в руках не оказалась только кучка растрепанной материи.
 
*** 
 
   - Она так расстроена, - сочувственно произнес герцог  Шуазель,  глядя
как карета маркизы удаляется прочь в клубах пыли.
   - Да, пожалуй, - король еще раз  подозрительно  покосился  на  своего
министра.
   - Вы ведь назначите ей пенсию?  -  Шуазель  постарался  придать  себе
озабоченный вид. - Она сейчас так несчастна, как была бы несчастна любая
женщина на ее месте...
   - Тем не менее, она обвинила вас, дорогой герцог, в  очень  серьезных
преступлениях против Франции, - протянул король.
   Шуазель призвал на помощь все  свое  самообладание,  он  улыбнулся  и
поклонился.
   - О, сир! Даже если бы она сказала, что я сам дьявол во  плоти  -  то
для нее в этом не было бы ни капли лжи. Ведь  я  косвенный  виновник  ее
несчастья. Обыкновенно, женщины в ее состоянии винят  любовника,  но  ей
вдвойне тяжело. Маркиза лишена этой возможности.  Ведь  никто  не  может
осуждать короля.
   Герцог замер в глубоком поклоне.
   - Вы  полагаете,  что  все  ее  действия  продиктованы  одной  только
ревностью? - Его Величество буравил Шуазеля своими водянистыми глазками.
   - Полагаю, что да, - ответил тот, согнувшись  вдвое,  и  подметя  пол
своей шляпой перед ногами короля.
   - Хорошо... - протянул тот. - Я обещал маркизе подождать  с  решением
до завтра и я сдержу свое слово, но вы подготовьте все  необходимое  для
переезда Франсуазы по дворец.
   Последнюю фразу король произнес, будучи не в силах  сдержать  улыбки.
Представив, что уже завтра прекрасная девушка будет в его объятиях.  Его
Величество моментально забыл о своих неприятных подозрениях и погрузился
в мечтания о предстоящем счастье плоти.
   - Кстати, Шуазель, вы помните о том,  что  на  бал  Франсуаза  должна
будет надеть мой подарок?
   - К.., конечно, Ваше Величество, - заикнулся герцог.
   - Тогда ступайте, - махнул рукой король, -  и  постарайтесь  побольше
спать, мой дорогой министр, вы очень плохо выглядите.
   - Непременно, сир, - мертвенно-бледный герцог попятился к двери.
   Спускаясь вниз по ступенькам, пошатывающийся Шуазель пробормотал:
   - Я погиб... Погиб!
   Перед глазами  герцога  ясно  предстала  Гревская  площадь,  плаха  и
ухмыляющийся палач с мечом. Это еще хорошо, если король разрешит казнить
проворовавшегося министра как дворянина! А нет, так просто вздернут, как
обычного бродягу во внутреннем дворе Бастилии...
 
*** 
 
   Максимилиан де Полиньяк проснулся от чьего-то  прикосновения.  Открыв
глаза,  граф  увидел  козлиные  ноги.  Подскочив  от  неожиданности,  де
Полиньяк уставился  на  скучающего  Белфегора,  который  играл  огромным
павлиньим пером.
   Демон праздности  сидел  в  кресле,  напротив  кровати.  На  нем  был
маскарадный костром, весь в конфетти,  в  руке  Белфегор  держал  черную
маску-домино. Ни дать, ни взять "мистер Икс" из оперетты Кальмана,  того
и гляди, запоет: "Да, я шут, я циркач, так что же?".
   - Все спите, молодой человек? - вяло спросил Белфегор.
   - Если вы опять на предмет покупки моей души, то  зря  стараетесь,  -
граф де Полиньяк откинулся назад на подушки.
   - Нет, на сей раз я пришел сообщить новость, - лениво  ответил  демон
праздности.
   - Какую же? - улыбнулся Максимилиан. -  Подождите,  дайте  я  угадаю.
Только сегодня и только сейчас, вы  покупаете  души  вдвое  дороже,  чем
обычно?
   -  Ха-ха-ха,  -  произнес  с  расстановкой  Белфегор.   -   Мне   уже
давным-давно следовало бы приставить к вам кикимору, чтобы она не давала
вам спать...
   - Спасибо, - прервал его граф, - дам, мешающих мне спать, и без  того
хватает. Сообщите цель вашего визита, или  оставьте  меня  в  покое.  По
опыту знаю, что вы можете сделать это очень и очень быстро.
   Белфегор никак не отреагировал на грубость. Этой ночью он работал  на
маскараде у герцога Орлеанского, подсунув  дворянам  полсотни  суккубов,
для сбора "материала".  Кроме  того,  желающих  продать  душу  оказалось
больше чем обычно, и дьявол первого ранга всю ночь подписывал  договоры,
оформлял бумаги, трижды мотался в Ад за дополнительными бланками  и  так
далее. К утру у него уже не осталось никаких сил  на  препирательства  с
заносчивым молодым де Полиньяком.
   - Собственно, новость у меня только одна, - вздохнул  демон,  сам  не
понимая, зачем ее сообщает, - сегодня в восемь король устраивает бал, на
котором объявит Франсуазу де Пуатье новой официальной фавориткой.
   - Что?! - граф вскочил.
   - Как ты  догадываешься,  есть  способ  этому  помешать,  -  Белфегор
внимательно посмотрел на своего собеседника.
   - Хитрый дьявол! Почему я должен тебе  верить?  Может  быть,  она  не
согласится! Может быть, ты просто лжешь, чтобы выманить у  меня  подпись
под твоим дурацким договором!
   - Как знаешь, - пожал плечами демон праздности,  -  только  сейчас  к
тебе во весь опор скачет...
   - Гонец от маркизы де  Помпадур!  -  выпалил  появившийся  на  пороге
Кристоф.
   - Если понадобится моя помощь, нарисуй на зеркале вот  эту  печать  и
скажи так: "Белфегор! Явись!", - демон положил на стол визитную карточку
с нехитрым каббалистическим знаком и растаял в воздухе.
   Кристоф изумленно протер глаза и бросился к креслу, где еще миг назад
сидел господин, обсыпанный  конфетти,  который  неизвестно  каким  путем
проник в дом.
   - Мне привиделось, или здесь,  в  самом  деле,  кто-то  был?  -  веки
Кристофа моргали со скоростью крыльев небольшой бабочки.
   - Тебе не привиделось, успокойся.  Белфегор  опять  приходил  по  мою
душу. Немедленно зови сюда гонца.
   - Он говорит, что маркиза требует вас немедленно к себе,  больше  ему
ничего не ведено передавать,  -  ответил  слуга.  -  Если  хотите,  могу
позвать беднягу, чтобы он пересказал вам это лично.
   - Нет нужды, - граф  натянул  на  себя  первые  попавшиеся  брюки,  -
одевайся, Кристоф! Мы едем к маркизе!
 
*** 
 
   - Франсуаза, дорогая, поздравляю! - мамаша Пуатье влетела  в  комнату
Веры Николаевны и бросилась обнимать спящую.
   Мадам  Савина  подскочила  от  неожиданности,  и  как   это   бывает,
спросонья, не сразу сообразила, где  она  находится.  Вначале,  на  долю
секунды, она поразилась, какой  сон  ей  приснился,  но,  увидев  резную
спинку  кровати,  огромный  полог,  старую  графиню,  мельтешащую  перед
глазами, поняла, что кошмар продолжается.
   - Дорогая моя! Сегодня! Уже сегодня!
   Поздравляю! Свершилось! Угадай, кто подтолкнул Его Величество к этому
решению?
   Ты никогда не угадаешь! Вольтер! Этот лицемерный моралист! Кто бы мог
подумать?
   Поговаривают,  правда,   что   проходимец   просто   хотел   получить
какую-нибудь подачку от Его  Величества...  Ну  да  ладно,  это  нам  на
пользу! Просыпайся же скорее, нужно приготовить  тебя  для  бала,  нужно
подобрать тебе украшения, нужно продумать твой облик!
   Столько всего! Голова идет кругом!
   Старая графиня окончательно утратила здравый смысл. Если  кому-нибудь
приходилось видеть, как бегает тело петуха,  которому  отрубили  голову,
этот человек может себе представить мамашу Пуатье в состоянии неожиданно
свалившегося  на  нее  счастья.  Шутка  ли?!  Дочь  может  занять  место
всесильной мадам де Помпадур!
   - Перестаньте носиться туда-сюда! - воскликнула  Вера  Николаевна,  у
которой уши заложило от визга старой графини. - Сядьте и  расскажите  по
порядку, что произошло.
   - Как, разве ты не знаешь? - вытаращилась мамаша.
   - Откуда бы мне знать, когда вы  меня  только  что  разбудили  своими
криками? - пробурчала мадам Савина.
   Старая графиня Пуатье Вере Николаевне определенно  не  нравилась.  По
глубокому убеждению девственной учительницы музыки, именно такие  мамаши
виноваты в  том,  что  их  дочери  приобретают  психологию  проститутки.
Внушают с детства, что всего можно добиться малыми, "приятными" трудами,
то есть через постель!
   - Король устраивает бал в твою честь!
   Он собирается объявить тебя новой официальной фавориткой! Поздравляю!
- и мамаша, молитвенно сложив руки, бросилась к Вере Николаевне.  -  Это
такая честь для нашего рода...
   - Это позор! - неожиданно взорвалась мадам Савина. - Да как вы, мать,
можете желать своей дочери такой судьбы?! Это аморально! Фактически,  вы
требуете, чтобы ваша. дочь пошла на панель! Внушаете ей мысль, что можно
зарабатывать деньги через разврат!
   - Франсуаза! Ты что? Ты же так об этом мечтала с  самого  детства?  -
мамаша Пуатье сложила руки на груди. - И потом, скажу тебе  по  секрету,
сегодня герцог Шуазель, наконец, преподнесет тебе подарок Его Величества
- бриллиант "Питт"! Он стоит полмиллиона ливров! Мы  богаты!  Даже  если
король  наутро  передумает..,  мы  все  равно  будем  богаты!   Подумай,
Франсуаза,  все  твои  мечты  осуществятся!  Ты  сможешь  брать  себе  в
любовники тех мужчин, которые молоды и красивы, а не тех, которые  могут
платить...
   - Это ложь!  -  взревела  Вера  Николаевна.  -  Я  с  самого  детства
протестовала против порнографии и пропаганды разврата среди  малолетних!
И вообще! Отстаньте от меня со своими грязными предложениями! Какие  еще
бриллианты? Я не знаю ничего ни о каких  бриллиантах!  И  даже  если  бы
король послал бы мне нечто подобное, то я никогда не  приняла  бы  такой
подарок, потому, что продавать себя грязно!
   Старая графиня хлопала ресницами и смотрела на Франсуазу  так,  будто
видела ее впервые, затем она поднесла руку ко рту и спросила:
   -  Милая,  может  быть..,  может  быть  подать  тебе  жженых  сливок?
Крем-брюле? Ты позавтракаешь, немного успокоишься, а потом мы обсудим...
   - Крем-брюле? - приподняла брови мадам Савина, у которой  моментально
заурчало в животе от голода, - это было бы хорошо; а кофе здесь имеется?
   - О, Господи... - графиня Пуатье попятилась назад, - ты не моя  дочь!
Этот взгляд!
   Еще  вчера  он  показался  мне  странным!  Моя  Франсуаза   ненавидит
крем-брюле, она не переносит даже запаха кофе! Но главное - взгляд...
   В спальню вошла служанка с тазом воды.
   - Она ненавидит крем-брюле! - крикнула  ей  в  лицо  старая  графиня,
выбегая из будуара.
   Служанка чуть было не выронила таз, потом перевела изумленный  взгляд
на мадам Савину и сказала:
   - Похоже, ваша мать помешалась от счастья.
   Вера Николаевна неловко выдавала из себя улыбку.
   - Где госпожа Гурдан? - спросила она, не сводя глаз с горничной.
   - За ней ночью явились двое мужчин, сказали, что постоянные клиенты и
у них к ней дело, - ответила служанка. - Один  просил  передать  вам  ее
слова, что, мол, не волнуйтесь, она скоро вернется, а главное, ни за что
не подпускайте к себе графа де Полиньяка.
   - А когда она вернется, не сказали?! -  подскочила  на  постели  Вера
Николаевна, моментально впав в сильнейшую панику. Что она  будет  делать
без Ариадны Парисовны?
   - Нет, - пожала плечами служанка.
   - Подожди! Она не оставила записки? - мадам Савина  ощутила  в  ногах
легкое покалывание, будто стоит босиком на снегу.
   - Нет, уехала молча, - ответила служанка. - Теперь я могу идти,  ваша
светлость?
   - Помоги мне одеться, - Вера Николаевна села на край кровати,  свесив
вниз ноги.
   - Я позову вашу горничную, - присела служанка и выбежала в коридор.
 
*** 
 
   Ариадна Парисовна Эйфор-Коровина проснулась в..,  ленинской  комнате.
Потомственная ведьма моргнула и протерла глаза.
   - Ничего не понимаю,  -  пробормотала  она,  ощупывая  красное  знамя
пионерской дружины и гипсовый бюст вождя пролетариата.
   Последний раз подобные покои  в  пурпурных  тонах  Ариадна  Парисовна
видела воочию лет пятнадцать-шестнадцать назад, когда по жалобе  соседей
была  вызвана  на  беседу  в  горком   партии.   Соседи   увидели,   что
потомственная ведьма, сидя на балконе, читает книжку с названием "Бесы".
В тот же  день  на  известный  стол,  крытый  красной  скатертью,  легла
объемная,  грамотно  составленная  телега  о  том,  что   подозрительная
гражданка  Эйфор-Коровина  "упивается  чтением   про   нечистую   силу".
Политработники  ограничивали  свой   кругозор   "Библиотечкой   молодого
коммуниста",  а  о  существовании  великого  русского  писателя  Ф.   М.
Достоевского смутно слышали сквозь сон на  уроках  литературы  в  школе.
Ариадна Парисовна, давно смирившаяся к тому времени  с  социалистической
действительностью,  спокойно  выслушала  лекцию  о  том,  что  чтение  о
нечистой силе, даже на страницах Достоевского бросает  тень  на  светлый
образ "советского интеллигента". От этого  словосочетания  потомственную
ведьму тошнило всю оставшуюся жизнь. При его  упоминании  перед  глазами
госпожи Эйфор-Коровиной возникал какой-нибудь  механизатор,  поступивший
на философский факультет Университета,  сменивший  телогрейку  на  серый
измятый костюм фабрики Володарского и обосновавшийся по окончании  учебы
в  каком-нибудь  научном  учреждении  в  качестве   "младшего   научного
сотрудника", проводящего раз в неделю никому н