пую
надежду на то, что брат не сможет предать ее подобным образом.
   - Возможно, теперь это уже не имеет значения.
   Оуэн сказал мне: в Дублине ходят  слухи,  что  Кромвель  при  смерти.
Сейчас он, может быть, уже мертв.
   Если Адриан и слышал об этих слухах, то не показал этого.  Он  сел  в
кресло.
   - Не думаю, чтобы его смерть огорчила многих.
   Поначалу с ним связывали надежду на лучшую жизнь.
   Сейчас, я думаю, большинство англичан поняли, что Англия, которую  он
оставляет за собой, гораздо хуже, чем была раньше. Теперь  ему  придется
ответить за все, что он сотворил.
   Мара села напротив него и опустила голову на руки.
   - Так, значит, теперь нет никаких причин, которые могли  бы  помешать
наследнику, Карлу II, вернуть себе корону.
   - Кроме тех людей, которые вкусили власти и привыкли к  ней.  Они  не
отдадут так просто того, чего добились. Так  что  работы  еще  много.  -
Адриан задумчиво посмотрел на огонь. - Кроме  того,  остается  еще  одна
проблема.
   - Еще одна проблема?
   - Да. - Он пристально посмотрел на нее. - Вы.
   Мара не знала, что ответить.
   - Вы, моя дорогая поддельная жена. Я  должен  решить,  что  делать  с
нашим, не слишком честным, союзом. Как вы  справедливо  заметили  ранее,
вполне вероятно, что у вас будет от меня ребенок. Принимая  во  внимание
мое прошлое, вы совершенно правильно предположили, что мне меньше  всего
захочется объявить своего сына незаконнорожденным. Поэтому я вижу только
два возможных выхода.
   Он встал и  начал  прохаживаться  по  комнате.  Мара  нашла,  что  ей
нравится  его  вид  в  одной  ночной  рубашке,  с   волосатыми   ногами,
высовывающимися из-под нее.
   - Я могу подождать месяц, чтобы удостовериться, беременны ли вы. Если
нет, тогда мне больше не о чем будет беспокоиться. Я  смогу  расторгнуть
этот брак и попытаться начать жизнь сначала.
   От этих слов Мара похолодела.
   - Должна вас предупредить, что не перестану бороться за Кулхевен.  Он
принадлежит моей семье и...
   - Или, - продолжил он, закрыв ей рот, чтобы заставить замолчать, -  я
могу оставить вас в качестве своей жены вне зависимости от того,  родите
вы мне ребенка или нет. Так по крайней мере вы будете у меня на  глазах.
А потом, надо помнить о Проклятии Кулхевена. Единственный  способ  снять
его - это вернуть Кулхевен наследникам Диспенсерам. Ради своих  потомков
я не могу обижать духов, чтобы они не прокляли замок навечно. Мне вполне
достаточно того, что, будучи законно признанным, я  вынужден  всю  жизнь
носить клеймо незаконнорожденного графа Сент-Обина.
   Мара встала:
   - Вы не незаконнорожденный.
   Потом подняла лицо и, прежде чем он успел  открыть  рот  для  ответа,
поцеловала его.
   Сначала она чувствовала его сопротивление, но вскоре  он  ответил  на
поцелуй и обнял ее. Мара буквально растворилась в его объятиях. Она  так
давно ждала дня, когда сможет любить его не  как  Арабелла,  а  в  своем
истинном облике, и ей хотелось,  чтобы  этот  момент  длился  как  можно
дольше и навечно запечатлелся в ее памяти. Мара не  знала,  какие  планы
строит в  отношении  ее  Адриан,  передаст  ли  он  ее  солдатам,  чтобы
отправить на виселицу, или оставит у себя, но в настоящий момент это  ее
даже не волновало.
   Об этом можно будет подумать потом. Все, чего ей хотелось сейчас, так
это принадлежать ему и быть любимой им, и к черту все остальное!
   Они даже не потрудились пересечь комнату, чтобы дойти до  кровати,  а
сорвали одежду, что для Адриана было нетрудно - на нем  была  лишь  одна
рубашка  на  голое  тело.  Когда  они  уже  стояли  друг  перед   другом
обнаженными, Адриан отошел на шаг и окинул взглядом ее прекрасное  тело,
на котором играли отблески горевшего в камине пламени.
   Никогда еще он не видел столь великолепного зрелища.
   Ее волосы ниспадали  на  тонкую  талию  кольцами  огненного  пламени.
Из-под густых ресниц на него смотрели  не  прячущиеся,  как  раньше,  за
стеклами очков живые глаза, и он не мог удержаться  от  того,  чтобы  не
поцеловать их.
   - Я мечтал заняться с тобой любовью с того  мгновения,  когда  увидел
тебя в озере, - сказал он голосом, полным желания.
   Она улыбнулась ему, ее изумрудные глаза сверкали в пламени очага.
   - Тогда чего же ты ждешь?
   Адриан притянул ее к себе, поцеловал и, проникнув языком  между  губ,
почувствовал сладость ее рта. Рука его скользнула по гладкой коже плеча,
и вскоре уже он ощутил  в  своей  ладони  тяжесть  ее  груди.  Ему  тоже
хотелось, чтобы этот момент длился вечно, но в то же самое время ему  не
терпелось  овладеть  ею.  Поласкав  большим  пальцем  ее  сосок,  Адриан
почувствовал, как он стал твердым от  желания,  наклонившись,  взял  его
губами и, проведя вокруг языком, заставил ее затрепетать от страсти.
   Потом, не отводя губ, он увлек ее вниз и взял прямо на толстом ковре,
достигнув высшей точки как  раз  в  тот  момент,  когда  над  горизонтом
появилось солнце. Подняв голову с ее плеча, он посмотрел вниз и довольно
улыбнулся, увидев в свете утреннего солнца, что под ним находится именно
Мара, а не Арабелла.
   - Так, значит, это не сон? Ты не исчезла вслед за ночью.
   - На этот раз нет.
   Адриан лег на спину и привлек Мару к себе, так что ее щека легла  ему
на грудь. Она смотрела на него, один локон упал ей на  глаза,  и  он  не
удержался от улыбки.
   - Чему ты улыбаешься?
   - Вспомнил одну книгу ирландских мифов, которую когда-то  читал.  Там
упоминалась богиня по имени  Морриган,  которая  часто  принимала  облик
ворона.
   - А может быть, облик женщины с волосами цвета воронова крыла?
   - Насколько я помню, она всегда несла за собой войну и  неприятности.
Между тобой и этой богиней есть несомненное сходство.
   - Неужели ты подобно великому  воину  Кухулайну  откажешься  от  моей
помощи и не примешь предложенную мною любовь?
   Адриан улыбнулся:
   - Насколько я помню, Кухулайн погиб, потому что отказал Морриган. Мне
не хотелось бы повторять ту же самую ошибку.
   - Что ты хочешь этим сказать, Адриан?
   - Я хочу сказать, дорогая жена, - ответил он, - что в моих  интересах
будет оставить тебя здесь как свою жену, чтобы ты все время была у  меня
перед глазами.
   Я не хочу быть ответственным за появление  в  Ирландии  новой  богини
войны.
   - Ты хочешь сказать, что принимаешь мою любовь и  отвечаешь  мне  тем
же?
   Адриан опустил голову и поцеловал ее. Потом, почувствовав, как в  нем
снова возникает желание, ответил на все вопросы,  которые  у  нее  могли
возникнуть.

Глава 24

   Когда  четырьмя  часами  позднее  Адриан  проснулся,  чувствуя   себя
отдохнувшим и посвежевшим, несмотря на беспокоящие его шишки на  голове,
перед его глазами  предстала  картина:  жена,  сидящая  перед  туалетным
столиком, с рукой,  опущенной  в  горшок  с  какой-то  черной  гадостью,
которую она готова была вылить на свои великолепные рыжие локоны.
   - Что, черт возьми, ты собираешься делать?
   Она  взглянула  на  него  в  зеркало  с  выражением,   которое   ясно
показывало, что считает этот вопрос глупым.
   - А что, разве не понятно? Конечно,  крашу  волосы,  как  делала  это
каждый день со времени прибытия сюда. Не моту же  я  как  ни  в  чем  не
бывало спуститься вниз в  таком  виде  и  попросить  чаю  и  рулет.  Мне
кажется, слуги должны будут  заметить  эту  маленькую  разницу,  как  ты
думаешь, Адриан?
   Он вскочил с кровати, выхватил горшок у нее из рук и, поднеся  его  к
носу, сморщился от исходящего от настоя зловония.
   - Эта отрава должна оказаться там, где ей самое место, - в  выгребной
яме, а не то ею провоняет весь  дом.  Хотя  она  должна  хорошо  сводить
ржавчину. Я не могу поверить, что ты мазала ею волосы. Хорошо  еще,  что
они у тебя не выпали. А что касается того, что подумают слуги,  так  мне
до этого нет никакого дела.
   Если они дорожат своим местом в этом доме, то  пусть  воздержатся  от
всяких комментариев.
   Он  присел  рядом  с  ней  на  корточки  и  поднял  один   блестящий,
завивающийся штопором локон с ее плеча.
   - Мне гораздо  больше  нравится,  когда  твои  волосы  такого  цвета,
особенно когда они  растрепаны  и  падают  свободно,  а  ты  кричишь  от
удовольствия.
   Заплетая в волосы белую ленту, Мара искоса посмотрела на него.
   - Я не кричала.
   - Разве? Я думаю, что слуги, чье  мнение  о  цвете  твоих  волос  так
заботит тебя, не согласятся с тобой, дорогая. - Он  встал  и  поднял  ее
платье, которое лежало на скамье возле кровати. - И пожалуйста, избавься
от этих ужасных платьев. Они совершенно не  подходят  к  твоим  чудесным
волосам. Изумрудно-зеленый и ярко-синий - эти цвета, я  думаю,  подойдут
тебе больше. Или желтый. Платье  из  ткани,  желтой,  как  подсолнух.  Я
позабочусь о том, чтобы тебе немедленно прислали из Дублина портниху.
   - От желтого у меня будет болезненный цвет лица.
   Он шутливо поцеловал ее в огненную макушку.
   - У тебя, моя дорогая, никогда не будет болезненного цвета лица.
   Мара только молча посмотрела на этого человека,  который  по-прежнему
был ее мужем, но совершенно не походил на прежнего Адриана. Этот  Адриан
смеялся и улыбался ей. Он даже давал ей советы, как одеваться, - кто  бы
мог подумать! И уж никак нельзя было  сказать,  что  он  избегает  своей
жены.
   Оказывается, не только она одна все это время пряталась под маской.
   - Хорошо, Адриан, будь по-твоему. Даю тебе слово, что больше не  буду
красить волосы. И прикажу одному из лакеев вылить эту краску в выгребную
яму, хотя  он,  вероятно,  будет  недоволен,  получив  столь  непочетное
задание. А теперь иди к себе и оденься, чтобы не предстать при свете дня
перед горничными таким голым и волосатым.
   Адриан улыбнулся;
   - Я буду ждать тебя в холле, чтобы проводить к завтраку.
   - Надеюсь, одетый.
   Адриан повернулся было, чтобы выйти  из  комнаты,  но  остановился  и
посмотрел на какой-то предмет,  лежавший  на  гардеробе.  Не  говоря  ни
слова, он приблизился, взял белый льняной чепчик,  который,  в  бытность
свою Арабеллой, Мара всегда надевала, дошел до камина и торжественно,  -
положил чепчик в огонь.
   Мара улыбнулась и продолжила свой утренний туалет. Потом  критическим
взглядом осмотрела черное шелковое  платье,  которое  собиралась  надеть
сегодня утром. Что ж, пожалуй, приложив  некоторое  старание  и  кое-что
изменив, она сможет получше приспособить его к вкусам мужа.
   Мара   встала   и   направилась   в   комнату   Саймы   за   швейными
принадлежностями.
   Четверть часа спустя она открыла дверь, ведущую  в  холл.  Там  стоял
Адриан, разглядывающий висящий на стене портрет.
   " - Ты знаешь, надо будет пригласить художника,  чтобы  он  нарисовал
тебя. Мне кажется...
   Адриан не окончил фразу. Он повернулся к ней и замер, словно его ноги
прилипли к полу. На его лице  появилось  выражение  крайнего  изумления,
настолько неподдельного, что Мара обеспокоенно спросила.
   - В чем дело? Что-нибудь не так? Юбка сбилась?
   Или тебе не нравится мое платье?
   - Нет, я просто поражен. Никогда не представлял себе, какой нежной  и
белой может выглядеть твоя  кожа.  А  волосы  -  они  прямо  как  огонь.
Нравится ли мне платье? Да я просто влюблен в него!  Никогда  не  думал,
что  кто-нибудь  может  выглядеть  так  жизнерадостно  в  платье  цвета,
ассоциирующегося  со  .смертью.  Можешь   добавить   черный   к   списку
разрешенных цветов.
   Мара просияла, подобрала юбки и присела в церемонном  реверансе.  Она
разрезала пышные рукава платья так, что под ними виднелась  белая  ткань
рубашки, и отпорола белые накрахмаленные манжеты.
   - Я очень рада,  что  вам  понравилась,  милорд.  Так  как  я  всегда
предпочитала проводить время с братьями вместо того, чтобы заниматься  с
миссис Пебблз, моей гувернанткой, то никогда не славилась умением шить.
   Собственно говоря, насколько я помню, миссис Пебблз отзывалась о моих
способностях к  рукоделию  как  6  "достойных  сожаления".  Сайма  вечно
бранила меня за неровные стежки, но иногда каким-то образом  я  все-таки
умудряюсь кое-что сделать. А теперь не спуститься  ли  нам  к  завтраку,
милорд? Я чувствую, по совершенно непонятной причине, что просто  умираю
от голода.
   По дороге через холл к лестнице Адриан просто не мог оторвать от  нее
глаз. Если он раньше подпал  под  чары  Огненной  Леди,  то  теперь  был
окончательно околдован. Она отпорола белый  кружевной  воротник,  обычно
прикрывающий ее шею до подбородка, и  на  всеобщее  обозрение  предстали
белая и нежная кожа плеч и  прекрасной  формы  шея.  Закругленный  вырез
платья спускался низко, слегка обнажая белые мягкие груди.
   А эти волосы!  Эти  сверкающие,  великолепные  огненные  волосы!  Она
распустила их, и дождь сияющих локонов спускался по спине. Ему  хотелось
запустить в них пальцы, окунуть в это мягкую  массу  лицо,  вдохнуть  их
аромат. От одного взгляда на них в нем возникало желание.
   Адриан глубоко вздохнул и с трудом оторвал от нее взгляд,  зная,  что
если не перестанет изучать ее прелести, то скорее всего  просто  затащит
ее в одну из спален, поднимет юбку и вновь погрузится в нее.
   Дойдя до лестницы, Мара остановилась и придержала Адриана.
   - Адриан, ты уверен, что не желаешь  предварительно  переговорить  со
слугами? Что они подумают, когда увидят меня в таком виде?
   - Мы никогда об этом не узнаем, если будем стоять здесь.  Где  же  та
любовь  к  приключениям,  которая  привела  тебя  в  мою  жизнь?  Пойдем
спустимся вниз и посмотрим, заметят ли они вообще что-нибудь.
   Он подал ей руку, и, вцепившись в  рукав  его  камзола,  Мара  начала
спускаться по лестнице. Первым, кого они  встретили,  был  Питер  Шипли,
поджидающий их внизу.
   - Доброе утро, милорд. Я так рад, что это все-таки оказалась не оспа.
- Он обернулся к Маре и в  своей  обычной  манере,  не  моргнув  глазом,
произнес:
   - Если мне будет позволено  сказать,  миледи,  вы  сегодня  прекрасно
выглядите.
   Мара улыбнулась, и они прошли дальше.
   Перед дверью столовой стояли две  служанки  и  возбужденно  шептались
друг с другом. Питер Шипли бросил на них строгий предупреждающий взгляд.
   Адриан подвел Мару  к  обычному  месту  возле  себя  и,  подав  стул,
успокаивающе задержал руку на ее плече.
   Согласно уговору он вел себя так, как  будто  сегодня  самый  обычный
день, как будто ее волосы внезапно не  стали  огненно-рыжими,  и,  к  ее
удивлению, прислуга вела себя точно  так  же,  если  не  считать  первых
изумленных взглядов.
   Они уже заканчивали завтрак, когда в дверях показался мистер Шипли.
   - Милорд, вас хочет видеть Джон О'Хенлон.
   Хочет поговорить о мебели, которую делает.
   - Проводите его, пожалуйста, мистер Шипли.
   Боже  мой,  подумала  Мара.  За  всеми   этими   бурными   событиями,
произошедшими после возвращения Адриана, она  совсем  забыла  рассказать
ему обо всем, что сделала. Он понятия не имел, что  она  уволила  Хораса
Кроу за воровство и  использовала  деньги,  которые  он  возвратил,  для
помощи жителям деревни.
   - Адриан, мне надо с тобой поговорить.
   - Позднее, дорогая. Мне нужно узнать, что нужно Джону О'Хенлону.
   - Но, Адриан, я знаю, что ему нужно. Он...
   Она не успела докончить фразу. Вошел Шипли и впустил визитера.
   - Милорд, благодарю вас за то, что приняли меня, хотя я и пришел  без
приглашения. Я... - Джон О'Хенлон  остолбенел  и  уставился  выпученными
глазами на Мару. - Боже мой, да это же Огненная Леди!
   Он даже слегка пошатнулся, и Мара встала, намереваясь успокоить его.
   - Нет, мистер О'Хенлон, я не Ог...
   Дальнейшие ее слова заглушил глухой стук падения тела Джона О'Хенлона
на полированный паркет пола.
   Адриан вскочил со стула и поспешил к нему.
   - Адриан, с ним все в порядке?
   Адриан пощупал пульс:
   - Да. Не волнуйся, дорогая. Это его не убьет. Он просто-напросто упал
в обморок.
   Он повернулся к собравшимся в дверях слугам:
   - Миссис Денбери, у вас случайно не найдется нюхательных солей?
   - Да, милорд. На кухне. Я сейчас принесу.
   Она тут же вернулась и нетерпеливо пробралась  сквозь  толпу.  Адриан
взял у нее маленькую бутылочку и провел ею перед носом Джона  О'Хенлона.
Тот застонал, помотал головой и медленно, открыл глаза.
   Потом закашлялся и выдавил из себя:
   - О, лорд Сент-Обин! Я видел ее. Огненную Леди. Она стояла  здесь,  в
вашей столовой.
   - Все в порядке, Джон. Вставайте, и мы поговорим об этом.
   Мара вышла вперед;
   - Позвольте помочь вам.
   Джон О'Хенлон попытался Отползти назад, крича, как будто его резали:
   - А! Опять она. Она пришла взять меня с собой в могилу!
   Адриан повернулся к Маре:
   - Дорогая, мне кажется, тебе лучше было бы ненадолго отойти.
   Мара кивнула и снова вернулась на свое место.
   - Джон, - сказал он, тряся бормочущего что-то человека  за  плечи,  -
все в порядке. Это не призрак.
   Это просто моя жена, леди Сент-Обин.
   - Но я же видел ее там, милорд. Это  она,  с  огненными  волосами,  и
одета в цвет смерти. Огненная Леди пришла, чтобы наказать нас всех.
   Только через полчаса Джон О'Хенлон достаточно успокоился, чтобы можно
было объяснить ему, кто такая Мара на самом деле. Но  даже  после  того,
как он проглотил три стаканчика лучшего бренди Адриана, руки у него  все
равно тряслись и он сидел на краешке стола, чтобы, в случае чего,  иметь
возможность убежать.
   - А теперь, о чем ты хотел поговорить со мной, Джон?
   Он неуверенно посмотрел на Адриана:
   - Я только хотел  сказать  вам,  что  закончил  новый  подсвечник  из
орехового дерева, который вы  мне  заказали,  и  завтра  начинаю  делать
кровать. Она может быть готова к Михайлову дню.
   Мара съежилась.
   - Кровать? О какой кровати ты говоришь, Джон?
   Я что-то не помню, чтобы заказывал тебе мебель, хотя, надо  признать,
моей жене нужен новый чайный столик.
   - Ее светлость заказала мне сделать для вас подсвечник и  кровать.  -
Он взглянул на Мару, стараясь, однако,  не  смотреть  на  ее  волосы.  -
Надеюсь, я не раскрыл какого-нибудь секрета, миледи?
   - Нет, все в порядке, Джон.  Я  как  раз  собиралась  рассказать  его
светлости  о  подсвечнике  и  кровати.  Спасибо,  что  поставили  нас  в
известность, как идут дела. Я позабочусь о том, чтобы вы  получили  свою
плату.
   Заметив подозрительное  выражение  на  лице  Адриана,  она  встала  и
проводила Джона к двери.
   -  Моя  жена  и  другие  женщины  трудятся  день  и  ночь  над  вашим
покрывалом. А теми материалами, которые вы нам дали, мы сможем  починить
крыши всех домов в деревне до наступления зимы.
   - Спасибо, Джон. Поблагодари за меня, пожалуйста, свою жену.
   Когда Мара вернулась в столовую,  она  предусмотрительно  закрыла  за
собой дверь, ей совсем не хотелось, чтобы прислуга слышала,  как  Адриан
будет отчитывать ее за то, что она сделала. Адриан,  ожидая  объяснений,
молча смотрел, как она возвращается на свое место.
   - Ты, наверное, хочешь знать, в чем дело.
   Он не отводил от нее взгляда:
   - Да, это было бы неплохо.
   - Я намеревалась рассказать тебе об этом еще ночью, но потом все  так
завертелось, что у меня все это просто выскочило из головы.
   - Дальше.
   - Прежде всего я хочу сказать, что не потратила  ни  пенса  из  твоих
денег.
   Адриан удивленно поднял брови:
   - Действительно? Неужели  ты  нашла  сундук  с  деньгами,  закопанный
каким-либо старым чудаком, который потом забыл об этом?
   Мара сделала глоток чаю.
   - В  некотором  смысле  так  оно  и  есть.  Все  это  немного  сложно
объяснить. Я начну с самого начала.
   Видишь ли, я уволила Хораса Кроу.
   - Что-что? Хорас Кроу работал у меня с той  поры,  как  я  приехал  в
Кулхевен. А до этого он служил у дяди Джеймса.
   - Да, и о тех пор он постоянно обворовывал тебя.
   Давно ли ты проверял его счета?
   - Да, довольно давно. В последнее время я был занят.
   - И наверняка когда ты в последний  раз  просматривал  счета,  то  не
проверял их внимательно. Думаю, именно тогда  твой  верн