, кого он рассчитывал в  ней
увидеть.   Вероятно,   утонченную,   изнеженную   девушку,   напичканную
кулинарными рецептами Но в чем он точно был уверен, так это в  том,  что
такое ему и в голову не могло бы прийти Что  она  может  оказаться  этой
бесстрашной  женщиной,  смело  окунувшейся  в  новую  для   нее   жизнь,
отказавшейся пасовать перед людской  неприязнью  и  даже  перед  злобным
ублюдком-псом. Арабелла поразила его силой своей воли. Хотя и хрупкая на
вид, она, без сомнения, была сделана из более  прочного  материала,  чем
большинство ее родственничков.
   Он смотрел, как Арабелла идет из конюшни на двор Собака следовала  за
ней по пятам, прыгая, как щенок, когда та  протягивала  ей  палку.  Нет,
такого от своей будущей жены он никак не ожидал.
   Но чего он ожидал еще меньше, так это чувства беспокойства  при  виде
того, что она подверглась опасности. Тогда у него была лишь единственная
мысль - уберечь ее от нависшей над ней угрозы.

Глава 13

   Мара вошла к себе в спальню, стянула перчатки, бросила  их  вместе  с
плетью на кровать и подошла к зеркалу Взглянув на  свое  отражение,  она
даже застонала Какой-то кошмар, как будто  только  что  из  сумасшедшего
дома. Растрепанная коса  из  выкрашенных  в  угольно-черный  цвет  волос
болталась где-то на плече, отдельные пряди в беспорядке свисали на лицо.
Плюмаж  шляпы  надломился  и  торчал  как-то  по-идиотски.  А  кружевной
воротник совсем сбился на сторону.
   Не удивительно, что Сент-Обин прервал поцелуй и ушел в конюшню.
   Однако,  по  правде  говоря,  Мара  не  думала,   что   это   явилось
единственной причиной его странного поступка.
   Нет, тут было что-то еще, о чем она не подозревала.
   Мара была совершенно уверена, что в какой-то момент, перед  тем,  как
все закончилось таким образом, ему хотелось целовать ее - в этом не было
никакого сомнения. Впечатление было такое, как будто он чего-то  боится,
и даже, как ни странно, боится именно ее.
   Но это было бы просто  смешно.  Сент-Обин,  этот  большой  и  сильный
мужчина, боится ее? И тут ее осенило: какая же она глупая, что не поняла
этого раньше Все дело в обещании, которое он ей дал  в  то  утро,  когда
обнаружил в своей постели. Ведь он  полагал,  что  изнасиловал  ее.  Что
самым зверским образом отнял у нее девственность. И  тогда  обещал,  что
никогда более  не  повторит  этого.  Это  и  должно  быть  причиной  его
неожиданного ухода после поцелуя. По той же самой причине он,  наверное,
также избегает ее общества. Каждый раз, когда он находится рядом с  ней,
смотрит  на  нее,  разговаривает  с  ней,  он,  вероятно,  вспоминает  о
содеянном или, вернее, о якобы  содеянном  той  ночью  Если  со  времени
прибытия в Кулхевен Мара и успела что-нибудь понять,  так  это  то,  что
Сент-Обин, англичанин и сторонник Кромвеля, не был подлецом  Он  был  из
тех людей, которые придерживаются определенных моральных норм,  гордятся
своей умеренностью и честностью, всегда ведут  себя  как  джентльмены  и
никогда не выходят за эти рамки.
   Если не считать той ночи.
   Сент-Обин был уверен, что в ту ночь нарушил все правила,  по  которым
жил до сих пор. И осознание этого, должно  быть,  гнетет  его.  Подобное
толкование  хотя  и  объясняло  странное  поведение  Сент-Обина,  только
усиливало испытываемые Марой угрызения совести  Приступая  к  исполнению
своего плана  возвращения  Кулхевена,  она  не  могла  ожидать  подобных
последствий - настолько  была  сконцентрирована  на  мыслях  о  мести  и
Кулхевене, что никогда не думала о  том,  как  будет  чувствовать  себя,
когда добьется желаемого.
   Если бы только можно было начать все сначала. Но выбора уже не  было.
Она обещала матери, что ничто не помешает ей вернуть  назад  их  родовое
гнездо. А потом, почему она должна ощущать  вину  за  то,  что  забирает
принадлежащее ей по праву? Если бы только существовал какой-либо  другой
способ! Если бы можно было избежать этого удара  по  самолюбию  Адриана!
Если бы...
   Но сейчас было не время раздумывать об этом.  Она  уже  вынудила  его
жениться на ней или, вернее, как он полагал, на Арабелле,  заставив  при
этом усомниться в своей порядочности, и этого изменить было уже нельзя.
   Единственно,  что  Мара  могла  сделать,  так  это  каким-то  образом
добиться того, чтобы он перестал ощущать себя таким негодяем. Она должна
показать ему,  что  не  боится  его,  что  у  нее  не  осталось  никаких
психологических  шрамов  после  якобы   имевших   место   событий   той,
соединившей их, ночи. Должна показать, что он no'-прежнему остается  тем
же самым уважаемым джентльменом, которым считал себя раньше.
   Но как этого добиться?
   Жители деревушки. Мара вдруг увидела, как можно возвратить Сент-Обину
самоуважение и одновременно вывести их из  бедственного  положения.  Она
должна сделать так, чтобы  он  помог  селянам,  но  заставить  при  этом
поверить в то, что это его собственная идея. Адриан должен увидеть,  как
они живут. Ни один подобный ему благородный человек не  сможет  спокойно
смотреть на то, как они гибнут. Потому что с такой же неизбежностью, как
солнце заходит  на  западе,  они  будут  вынуждены  голодать,  если  все
останется по-прежнему.
   Придя к такому решению, Мара развязала шнурки юбки для верховой  езды
и, распустив волосы, стала расчесывать позолоченным гребнем окрашенные в
черный цвет пряди, пока они не легли тяжелой волной на ее спину.  Спустя
час, одевшись в свежее янтарно-желтое шелковое платье  и  вновь  упрятав
волосы под белый полотняный  чепчик,  она  была  готова  к  тому,  чтобы
приступить к исполнению нового плана.
   Кто-то постучал в дверь ее спальни.  Она  схватила  очки  Арабеллы  и
нацепила их на нос. По уже сложившемуся обыкновению в коридоре за дверью
поджидал степенный лакей, чтобы проводить ее  вниз  к  ужину.  С  каждым
шагом, приближавшим ее к столовой, уверенность в успехе плана все больше
таяла. Мара пыталась  уверить  себя  в  том,  что  Сент-Обин  не  сможет
отказать ей. Разве это возможно?
   Конечно, он сразу поймет, какая это прекрасная идея - помочь  жителям
деревни, и согласится на это, возвратив  тем  самым  уважение  к  самому
себе. Должен понять.
   Мара испытывала искушение выпалить заготовленную заранее речь  сразу,
как только она  переступит  порог  столовой,  но  понимала,  что  должна
придержать язык и дождаться подходящего момента.
   Когда она села напротив него, он приветливо кивнул ей. Стараясь вести
себя как можно более непринужденно, Мара взяла салфетку и расстелила  ее
на коленях.
   Потом, как будто между ними сегодня ничего не произошло, произнесла:
   - Добрый вечер, милорд.
   Сент-Обин опять кивнул:
   - Добрый вечер, Арабелла.  Позволю  себе  заметить,  что  сегодня  вы
выглядите просто очаровательно.
   Радуясь его непринужденному тону, Мара улыбнулась:
   - Вам нравится мое платье? Я надеялась, что вы одобрите его.
   - Платье очень милое, хотя мои слова относятся не только к  нему.  Вы
весьма красивы и недооцениваете себя.
   Мара  улыбнулась  этому  комплименту.  Ужин,  состоящий  из   жареной
баранины, молодого картофеля и рисового  пудинга  с  изюмом,  прошел  за
непринужденной беседой. Все это время, отпивала ли она  глоток  вина  из
своего бокала или вытирала  салфеткой  рот,  Мара  чувствовала  на  себе
взгляд Сент-Обина.
   После ужина он попросил ее  составить  ему  компанию  в  гостиной  за
крепкими напитками и пикетом.
   - Вы хорошо играете, - сказал он позднее, откладывая карты. - Я ранее
не встречал игроков, использующих подобную стратегию.
   - Благодарю за  комплимент,  милорд,  Меня  научил  отец  в  одну  из
особенно суровых зим, когда мы  вынуждены  были  неделями  сидеть  дома.
Потом он часто говорил, что научил меня на свою голову.
   Сент-Обин кивнул в знак согласия:
   - Вполне его понимаю. По-видимому, у вас есть какая-то  своя  система
для подсчета очков во время игры.
   - Собственно говоря, это не  система,  милорд.  Скорее,  это  талант,
которым я обладаю с детства. Видите ли, у  меня  очень  хорошая  память,
особенно на всякие мелочи. Я запоминаю все, о чем читаю или слышу.
   Стоит мне один раз увидеть что-нибудь, и это навсегда остается у меня
в памяти.
   - Сент-Обин улыбнулся:
   -  Это  интересно.  Вы  разрешите  мне   проверить   ваши   необычные
способности?
   - Разумеется. Но каким образом?
   Он встал, подошел к висевшей на стене книжной полке, пробежал глазами
по заголовкам книг и вытащил одну  из  них,  стоявшую  на  самом  верху.
Перелистав несколько страниц, он положил книгу  перед  ней  в  раскрытом
виде.
   - Прочитайте какой-нибудь отрывок с этой  страницы  и  повторите  его
мне.
   Она посмотрела  на  него.  Было  очевидно,  что  он  не  верил  в  ее
способности. Принимая вызов, Мара взглянула на страницу. Это был  рецепт
приготовления крепкого бульона,  датированный  пятнадцатым  столетием  и
написанный весьма корявым стилем. Она быстро  пробежалась  по  строчкам,
закрыла книгу и слово в слово повторила его, включая опечатки, вплоть до
слов "...потом варить, положив в котел с кипящей  водой,  плотно  закрыв
крышкой, чтобы не выпускать паров".
   Скептическая улыбка Адриана растаяла.
   - При случае буду иметь в  виду,  что  вас  лучше  иметь  в  качестве
партнера, чем противника. - Он встал, взял книгу и, предложив  ей  руку,
провел к двум креслам, стоящим перед очагом. - Я начинаю  понимать,  что
женился на весьма непростой женщине. Все время нахожу в вас способности,
о которых даже и не подозревал.
   - Это плохо или хорошо, милорд?
   - По-моему, хорошо. Пока что вы не сделали ничего, что вызвало бы мое
недовольство, если, конечно, не считать той уловки, с помощью которой вы
вынудили меня взять вас сегодня на прогулку. - Он помолчал. - Но вы были
правы. Вы хозяйка этих владений и, надо добавить, вполне  подходите  для
этой роли. Я хотел сказать вам, Арабелла, что горжусь вашим  сегодняшним
поведением. Не многие женщины смогли бы с  таким  мужеством  встретиться
лицом к лицу с жителями деревни.
   - Благодарю вас, милорд, хотя я не считаю это проявлением  храбрости.
Я поступила так, как, по моему мнению, должна была поступить ваша жена.
   -  Вы  снова  недооцениваете  себя.  Эти  селяне  не  так  уж   часто
приветствуют англичан. Они только-только начали  воспринимать  меня  как
своего нового господина.
   И я не был уверен в том, нужно ли представлять вас им так скоро.
   - Их презрение к нам можно понять. Я совершенно уверена, что  подобно
тому, как многие англичане видят в ирландцах врагов, ирландцы испытывают
к нам те же чувства. И пытаться утаивать от них тот факт, что ваша  жена
- англичанка, значило бы только увеличивать этот разрыв между нами.  Эти
люди не более ответственны за преступления, совершенные ирландцами,  чем
вы или я за преступления англичан. Они просто невинные жертвы войны.
   Сент-Обин ничего не ответил, и Мара внезапно испугалась, не зашла  ли
она слишком далеко.
   - Я что-нибудь не так сказала?
   - Нет, Арабелла. Просто я думал о том, что не так уж много  на  земле
людей, способных меня удивить.
   Не уверенная в том, следует ли ей воспринимать эти слова  в  качестве
похвалы, Мара решила больше не касаться этого вопроса. Вместо этого  она
использовала момент, чтобы обратить его внимание на жителей деревни и их
проблемы.
   - Я подумала, милорд, не можем ли мы как-нибудь помочь селянам?  Ведь
так очевидно, что их жилища крайне  нуждаются  в  ремонте,  скот  сильно
истощен, а одежда в таком состоянии...
   - Не вижу в этом необходимости, Арабелла.
   Такой решительный отказ привел Мару в замешательство.
   - Но нельзя ли хотя бы на короткое время освободить  их  от  арендной
платы?
   - Это невозможно.
   - Но вы же, конечно, понимаете,  что,  оказав  им  помощь,  вы  таким
образом увеличите доходность Кулхевена. Имея лучшую одежду и  скот,  они
смогут засевать больше зерна и производить больше...
   - Я сказал "нет", Арабелла!
   Резкое замечание Сент-Обина заставило Мару замолчать.
   - Сейчас настали трудные времена для всех, не только для Ирландии.  У
этих людей по  крайней  мере  есть  крыша  над  головой.  Многие  жители
Ирландии вообще не имеют ее. Жилища многих были разрушены, а самих людей
оставили умирать в канавах. Других, вместе с их  хозяевами,  согнали  со
своей земли в Северную Ирландию, где они влачат жалкое существование.  У
этих же по крайней мере остались дома и семьи.
   - Но они голодают, милорд. Вы  же  не  можете  не  видеть  этого.  Вы
сказали, что хотите завоевать их доверие. Разве то,  что  вы  дадите  им
возможность жить по-человечески, не поможет вам добиться этой цели?
   Сент-Обин  молча  смотрел  на  нее,  и  ей  на   какое-то   мгновение
показалось, что она выиграла. Но потом он отрицательно покачал головой:
   - Я ничего не могу с этим поделать. Ваш собственный крестный запретил
это. Жители деревни должны сами найти выход из  создавшегося  положения.
Ваша забота о людях Кулхевена достойна  похвалы  и  делает  честь  вашим
чувствам, но мне кажется, что вопрос исчерпан. День  был  трудный,  и  я
устал. Спокойной ночи, Арабелла.
   Он повернулся и вышел из комнаты.
   Глядя ему вслед, Мара сердито фыркнула. Как может он оставаться таким
безразличным, таким жестоким и жить здесь  по-королевски,  зная,  что  в
деревне голодают дети? Ей хотелось накричать на него, заставить увидеть,
что он абсолютно не прав, но она знала,  что  не  может  этого  сделать.
Смотря вслед уходящему Сент-Обину, Мара понимала, что  Арабелла  никогда
не стала бы так с ним разговаривать.
   Она хотела вернуть ему самоуважение, которое,  как  ей  казалось,  он
потерял. Теперь ей казалось,  что  этого  самоуважения  не  существовало
вообще.
   Может быть, она зашла слишком далеко и дала ему повод для  подозрений
- такого решительного отказа Мара  никак  не  предполагала.  Она  всегда
считала  его  джентльменом,  корила  себя  за  то,  что  обманула  столь
благородного и справедливого человека. Может быть, подобное мнение  было
ошибочным.
   Адриан закрыл дверь своей спальни и нервно пригладил рукой волосы. Он
знал, что все сказанное Арабеллой - сущая  правда,  но  боялся  привлечь
внимание Протектората. Если бы  существовал  какой-либо  способ  убедить
Кромвеля в необходимости помощи этим людям, он сделал бы  это.  Арабелла
была права. Ее крестный, несомненно, должен понять,  что,  помогая  этим
людам, он, в свою очередь,  поможет  землевладельцам-англичанам  сделать
свои поместья более доходными.
   Но чего не знала Арабелла и слишком хорошо знал он, так это то, что в
намерения Кромвеля не входило восстановление Ирландии руками  ирландцев,
не важно, были они крестьянами или кем-либо другим. Его  целью  являлось
полное  уничтожение  ирландской  расы  и  заселение  страны  английскими
колонистами. Но, не желая пачкать  руки  в  крови,  вместо  того,  чтобы
поставить  всех  ирландцев  к  стенке  и  одним  разом  покончить  с  их
несчастной жизнью, он предпочел обречь их на медленное вымирание.
   Кромвель был трусом, но был неглуп и без колебаний погубил бы первого
же англичанина, осмелившегося не подчиниться,  его  приказам.  Сама  эта
мысль заставляла вскипать кровь Адриана. Эти  люди  умирали  от  голода,
были обречены на нищенское существование, а  "круглоголовые"  наживались
на их страданиях. Если бы существовал какой-либо способ  помочь  жителям
деревни, не вызывая подозрений со стороны, он немедленно сделал бы  это.
Но он должен быть уверен в том, что не попадет при этом в ловушку,  чего
он просто не мог себе позволить.
   Всегда считая себя человеком,  распоряжающимся  собственной  судьбой,
Адриан бесился от того, что руки у него связаны подобным образом.  Любой
случай проявления симпатии по  отношению  к  ирландцам  мог  привести  к
конфликту с Кромвелем. Один из его лучших военачальников лишился  своего
поста и был отправлен в Ньюгейт только  за  то,  что  подверг  наказанию
чересчур ревностного солдата, ударившего пожилую ирландку.
   Женитьба   англичанина   на   ирландке   была   объявлена   Кромвелем
преступлением, за которое полагались кнут, виселица и четвертование.
   Он не доверял никому, подозревал каждого и всегда. предпочитал верить
плохому. Так что до тех пор, пока Кромвель  не  утолит  обуревающую  его
жажду власти, Адриан будет беспомощен оказать поддержку людям Кулхевена,
своим людям.
   И все же Адриан не собирался быть резок с Арабеллой. Он злился не  на
нее, а на свою беспомощность.
   Она была так же не виновна в этом, как и те люди, которых  так  смело
защищала. Сейчас  он  понимал,  что,  обвинив  в  некотором  роде  ее  в
злодеяниях крестного, поступил несправедливо. Но, услышав ее  просьбу  о
помощи селянам и зная, что она права, он понимал также,  что  его  можно
винить не более, чем ее.
   Завтра утром он загладит свое дурное поведение.
   Возьмет ее на пикник и покажет окрестности замка.
   Несмотря на случившееся ранее, она хорошо  вошла  в  роль  его  жены,
приняла близко к сердцу проблемы Кулхевена. Собственно говоря,  не  будь
Адриан уверен в обратном, он мог бы подумать, что Арабелла симпатизирует
ирландцам.
   Адриан только посмеялся про себя над  абсурдностью  пришедшей  ему  в
голову мысли.

***

   На следующее утро Мара  была  очень  удивлена,  когда  лакей  передал
приглашение  своего  хозяина  присоединиться  к  нему  для  прогулки  по
владениям и для пикника.
   Она подумала, не  является  ли  подобная  предупредительность  с  его
стороны попыткой  примирения  после  их  вчерашнего  столкновения.  Весь
вчерашний  вечер  она  провела  в  своей  огромной  постели,  злясь   на
решительный отказ Адриана  и  беспокоясь,  не  вызвала  ли  она  у  него
подозрений своим выступлением в пользу жителей деревушки.
   Теперь, получив его приглашение, она поняла, что все ее опасения были
напрасными, и с радостью приняла его. Сказав лакею,  чтобы  тот  передал
его светлости, что она спустится через полчаса, Мара начала готовиться к
поездке.
   Надевая костюм для верховой езды, Мара решила на время отложить  свои
попытки помочь селянам. Она, конечно, никогда не оставит заботу о них  и
их делах, но сейчас она поставила себя в очень опасное положение.
   Арабелла никогда бы не стала противоречить своему мужу. Верная  жена,
которой должна была стать Арабелла, не  могла  бы  разговаривать  с  ним
подобным образом Для нее слова мужа были бы законом, она никогда  бы  не
стала спорить с ним, не усомнилась бы в его правоте.
   Мара понимала, что ее опрометчивые  слова  вызваны  чувствами,  и  ей
следовало отложить эти чувства в сторону до тех пор, пока она не  сможет
продолжить свою прежнюю попытку, не опасаясь обнаружить  свою  подлинную
личность.
   Собрав волосы в пучок и спрятав их  под  высокую  шляпу  с  плюмажем,
нацепив на нос очки, она застегнула на все пуговицы жакет и спустилась к
ожидающему ее мужу. Он ждал внизу  у  лестницы,  одетый  в  превосходный
синевато-серый камзол и черные бриджи в обтяжку.
   Когда он увидел спускающуюся по лестнице Мару, на его лице  появилась
улыбка, и, когда она достигла нижней ступеньки, он протянул ей затянутую
в перчатку руку.
   -  Благодарю  вас  за  то,  что  согласились  составить  мне  сегодня
компанию, Арабелла. Вы выглядите просто превосходно.
   - А я благодарю вас за приглашение, милорд. У вас,  несомненно,  есть
более важные дела, чем прогулка и пикник со мной.
   Сент-Обин помог ей сесть на лошадь.
   - Я понял,  что  до  некоторой  степени  пренебрегал  вами,  и  решил
загладить свою вину. Иногда мое увлечение управлением Кулхевеном заходит
настолько далеко, что я забываю про другие требующие насущного  внимания
вещи. Такие, как молодая жена. С моей стороны было  большим  невниманием
оставлять вас одну в незнакомом  доме  незнакомой  страны.  Примите  мои
глубочайшие извинения.
   Мара улыбнулась и подождала, пока он не сел на своего жеребца.  Столь
внезапная смена его настр