н не отрываясь смотрел на ее губы. У Энни забилось сердце.  Поцелует  ли
он ее? В ней боролись два чувства: испуг и ожидание. А если поцелует, должна
ли она, сможет ли сопротивляться?
   - Спокойной ночи, - запинаясь, произнесла она.
   - Спокойной ночи, - ответил Гарсон и, нырнув в дверной проем,  скрылся  в
ночи.
   Закончив мыть после завтрака посуду, Энни выглянула из окна. Ночью прошел
обещанный дождь, и сейчас на небе сияло солнце.
   Она взглянула на часы. Девять часов. Утром должен  прийти  Гарсон,  чтобы
еще раз осмотреть "Ферму", но из-за усталости он наверняка проспит долго,  и
Энни надеялась уйти до его прихода.  После  бессонной  ночи  она  не  хотела
встречаться со своим новым хозяином. Его поцелуй слишком сильно подействовал
на нее, не стоит рисковать еще раз. Со временем ее  чувства  притупятся,  но
пока этого не произошло, чем меньше она будет видеть Гарсона Деверилла,  тем
лучше.
   Спустившись вниз, Энни собрала полотенца и купальные принадлежности.  Она
решила поехать с Оливером в Лалворт-Коув. Редко им удавалось  провести  день
на берегу. Такие поездки стоили денег, но Оливер будет в восторге, да  и  ей
перемена обстановки пойдет на пользу. Она положила в  сумку  панамы.  Теперь
все готово. Надо позвать Оливера из сада "Фермы", где он играет,  быстренько
умыть - и они могут отправляться.
   Пройдя мимо сарая и ступив на лужайку, Энни замедлила шаги. Она  услышала
голоса. Тоненький голосок Оливера перемежался с мужским басом.  Заслонившись
рукой от солнца, Энни разглядела возле шалаша, который Оливер соорудил среди
кустов в дальнем конце  сада,  наклонившуюся  фигуру  мужчины  в  сине-белой
полосатой рубахе. У нее упало сердце. Ох, нет, только не Роджер. Но хоть при
ребенке он не станет пытаться обнять ее. И тут она услышала  голос  Оливера,
донесшийся до нее через лужайку.
   - У меня есть только двоюродный дядя - дядя Дэвид, который женат на  моей
тете Джейн, они уехали жить в Бразилию, - говорил он, - а почти у всех  моих
друзей есть настоящие дяди. У . Генри Коллиса их вообще много. Один переехал
к ним жить, покупает Генри пиццу и видеокассеты. И, -  хихикнул  мальчик,  -
этот дядя и мама Генри вместе моются!
   Энни покачала головой. "Дяди" Генри Коллиса  были  притчей  во  языцех  в
Лидден-Мэгноре. Со времени отъезда отца в прошлом году у мальчика  появилось
уже три дяди,  последний  из  которых  -  личность,  покрытая  татуировками,
занимающаяся продажей подержанных фургонов, - переехал к непостоянной миссис
Коллис два месяца назад. Энни вдруг вспомнила, что Оливер подрался именно  с
этим Генри Коллисом.
   Из-за кустов послышался неясный шум, а потом опять голос Оливера:
   - Пожалуйста, будьте моим дядей!
   Энни даже покачнулась. Оливер просит Роджера стать ее  любовником?  Какой
кошмар!
   - Пора ехать, - крикнула она, бросившись бегом через лужайку,  -  Оливер,
тебе надо взять ведро и совок и...
   В это время мужчина, сидевший на корточках, выпрямился, и Энни замерла.
   - Ах, это вы, -  проговорила  она,  глядя  на  Гарсона  Деверилла  широко
открытыми, испуганными глазами. - Я думала,  это  Роджер.  Сейчас  ведь  еще
рано, и... - она обернулась, - и вашей машины не видно.
   - Сегодня замечательное утро, и я решил пройтись  пешком,  -  сказал  он,
подойдя к ней.
   Сон преобразил его. Усталость исчезла, он был полон энергии. В  ковбойке,
облегающих джинсах и коричневых, сделанных на  заказ  кожаных  ботинках,  он
казался моложе, сильнее. Как леопард, подумала  Энни,  не  в  силах  отвести
взгляд от  стройных  длинных  ног,  -  любопытный,  опасный,  могущественный
леопард!
   - Где твои ведро и совок? - спросила она Оливера, скачущего вокруг них со
счастливым лицом.
   - В ящике для игрушек.
   - Пойди и возьми их. Мальчик улыбнулся Гарсону.
   - Пока.
   - Пока, - ответил тот, потрепав  его  по  голове,  и  ребенок  побежал  к
коттеджу.
   - Мне бы не хотелось, чтобы вы расспрашивали  Оливера  об  имеющихся  или
отсутствующих родственниках, - произнесла Энни  ледяным  тоном.  -  Вас  это
совершенно не касается.
   - А я его и не расспрашивал, - ответил Гарсон. - Он сам начал разговор на
эту тему.
   - Оливер?
   Гарсон кивнул и засунул руки в карманы джинсов.
   - У меня есть предложение. Может быть, вы пройдетесь со мной по "Ферме" и
подробно изложите мне ваши идеи  по  ее  обновлению?  Затем,  когда  мы  все
обсудим  и  решим,  что  надо  сделать,  вы  свяжетесь  с  нужными  фирмами,
договоритесь с ними от моего имени и проследите за ходом работ?
   Энни удивленно посмотрела на него.
   - Вы хотите доверить мне организацию всего этого дела?
   - А что, не стоит? - ответил Гарсон вопросом на вопрос.
   - Конечно, я могу это сделать, но... - она запнулась, - я сомневаюсь, что
мои идеи покажутся вам достаточно радикальными.
   - Почему?
   - Я  довольно  консервативна,  а  вы...  ну,  вы,  может  быть,  захотите
установить джакузи, или бар, или бассейн.
   - Ну да, и кругом хрустальные люстры, золотые краны и зеркальные потолки?
- съехидничал Гарсон.
   Верхняя  пуговица  на  его  рубашке  была  расстегнута,   и   ее   взгляд
непроизвольно упал на его грудь. Она иногда задавалась  вопросом,  растут  у
него волосы на груди или нет, и теперь убедилась,  что  да.  Его  кожа  была
покрыта темным облаком курчавых волос. Жестких, блестящих волос.
   - А... возможно, - сказала она, покраснев при мысли,  что  замешкалась  с
ответом. Гарсон покачал головой.
   - Ни в коем случае. Может, я и сижу за рулем "мазерати",  но  я  довольно
приземленный тип.
   - Правда? - с сомнением произнесла Энни.
   - Правда. Естественно, я буду платить вам зарплату, - добавил он и назвал
еженедельную сумму. - Как вам мое предложение?
   - Очень заманчиво, - ответила Энни: он предложил ей  сумму,  в  три  раза
превышающую ее доход от продажи изделий. Потом она вскинула голову. -  Но  я
проживу и без вашей опеки.
   - Опеки? - переспросил Гарсон.
   - Вчера вечером я рассказывала вам, что торговля идет плохо...
   - И вы подумали, что я поэтому предлагаю вам работу? - перебил он  ее.  -
Вы  считаете,  я  занимаюсь  благотворительностью?  Моя  дорогая,  я  просто
предлагаю вам выполнить за меня то, чем я не  хочу  и  не  имею  возможности
заниматься.
   Идиотка! - подумала Энни. Она должна была бы знать, что  Гарсон  Деверилл
не протянет ей руку помощи. Она должна была бы понять, что он  думает  не  о
ней, а о себе самом!
   - Сказочное предложение! - ответила она. От смеха у него задрожали  губы,
и она обрадовалась, что, каково бы  ни  было  его  отношение  к  ней,  может
вызвать у него улыбку.
   - Ну и каков будет ваш ответ? - спросил он.
   - Я не готова совсем забросить свое рукоделие, - сказала она, -  так  что
вряд ли смогу быть всецело в вашем распоряжении.
   - А этого и не потребуется, - заверил ее Гарсон. - Только если  возникнут
какие-то неожиданные проблемы, я думаю, вы должны  прийти  и  решить  их  на
месте.
   Энни подумала и ответила:
   - Я согласна.

Глава 4

   Энни закрыла большую папку с образцами  тканей,  положила  ее  на  другой
конец письменного стола и пододвинула к себе еще одну. Три  варианта  гардин
уже были выбраны для каждой из четырех спален "Фермы", а также для гостиной,
теперь Энни искала подходящую ткань для столовой. Так как стены комнаты были
облицованы дубовыми панелями, они  с  Гарсоном  решили,  что  гардины  будут
богатой, живописной расцветки. Может быть, подойдет вот эта ткань с  золотом
на фоне красновато-коричневых ирисов? Она записала номер образца.
   Обычно она отправляла образцы почтой в Лондон  секретарю  Гарсона  -  это
касалось тканей, пробкового покрытия для пола, рифленого стекла для душа,  -
а секретарь показывала образцы боссу или отсылала их  туда,  где  он  в  это
время находился. Но сегодня Гарсон должен был приехать в Дорсет на выходные,
так что сможет принять решение прямо на месте.
   - Я бы взяла вот это, - сказала Энни владельцу магазина, который  подошел
к ней узнать, что она выбрала. - А в понедельник я вам их верну.
   - Очень стильно, - заметил  тот,  собирая  остальные  образцы.  -  Думаю,
мистеру Девериллу понравится.
   - Я тоже так думаю, - согласилась  она.  Удивительно,  как  совпадают  их
вкусы, подумала Энни, ведя машину по извилистым улицам Шерборна. Один только
раз Гарсону не понравился ее выбор - он попросил  заменить  в  ванной  белый
кафель на плитку цвета слоновой кости, - и, когда кафель  был  положен,  она
признала, что этот более теплый оттенок гораздо приятнее.
   Удивительным  было  и  то,  насколько  ровными   и   гладкими   были   их
взаимоотношения; и теперь, когда ремонт в доме почти закончился, он попросил
ее заняться коврами, гардинами, жалюзи для оранжереи и т.д.
   Энни  свернула  на  улицу,  на  которой  стоял  дорожный   указатель   на
Лидден-Мэгнор. За последние два  месяца  отношение  к  ней  Гарсона  заметно
изменилось. Враждебность улетучилась, уступив место дружескому расположению.
Однако некоторая настороженность с его стороны свидетельствовала о том,  что
он еще не вычеркнул ее из своего черного списка.
   Но почему она в нем оказалась? Мысль о том, что он хотел  выгнать  ее  из
коттеджа и при этом испытывал муки совести,  выглядела  неубедительно  -  он
никогда даже не намекал на это, - но Энни не в состоянии была найти какое-то
другое объяснение. Она пожала плечами. Что бы там ни было, это его проблемы.
Но вот что она сама думает о нем? Энни нахмурилась, глядя прямо  на  дорогу.
Хоть она была ему благодарна за то, что он избавил ее от некоторых житейских
проблем, но одна мысль не давала ей покоя: а не представлял ли  он  сам  для
нее не меньшую опасность?
   Во время трех кратковременных приездов Гарсон держал  дистанцию,  никаких
"испытательных" поцелуев больше не было. Энни об этом не жалела, но, хотя он
не прикасался к ней, каждую их встречу остро переживала физически.  Она  все
время ощущала его как мужчину, и очень привлекательного мужчину.
   Однако  скоро  ее  работа  на  "Ферме"  будет  закончена,  и  они   будут
встречаться гораздо реже, подумала она, успокаивая себя.  Гарсон  больше  не
сможет воздействовать на  ее  чувства.  Тут  ее  мысли  сделали  неожиданный
поворот. Она больше не будет получать свое еженедельное жалованье.
   Энни опустила солнцезащитный козырек. К счастью, летний  приток  туристов
оживил торговлю, но осенью финансовая проблема снова поднимет свою уродливую
голову. Не нервничай, приказала она  себе.  Жила  же  ты  как-то  до  этого,
проживешь и потом.
   Энни взглянула на часы. Сегодня, поскольку Оливер был приглашен  на  день
рождения, она смогла позволить себе находиться в отъезде с девяти до  шести.
Она ездила в Йеовиль, потом в Дорчестер, потом в Шерборн -  искала  латунные
дверные ручки, бра, крючки  для  кладовки,  -  а  сейчас  ей  пора  забирать
Оливера.
   - Мистер Деверилл зайдет к нам, когда приедет? -  спросил  Оливер  спустя
два часа.
   - Обещал, - ответила Энни, уже уставшая отвечать на этот вопрос.
   Они находились в саду "Фермы". Мальчик носился со сверкающим  серебристым
воздушным шаром, который принес со дня рождения, а Энни тем временем срезала
цветы для  новой  композиции.  Вечер  был  напоен  цветочными  ароматами.  В
солнечном небе пролетали дикие утки, далеко в поле мычала корова.
   - А можно мне не ложиться, пока он не приедет? - решил на  всякий  случай
еще раз уточнить Оливер.
   - Можно. - Судя по расписанию. Гарсон  должен  приехать  в  Лидден-Мэгнор
около половины девятого, и времени до его приезда оставалось  все  меньше  и
меньше. - Только если его самолет не задержится  и  он  не  приедет  слишком
поздно, - добавила строго Энни.
   - Если бы рейс задерживался, мистер Деверилл послал бы нам факс, - заявил
Оливер с уверенностью и опять побежал играть. Он напоминал маленького щенка,
которому необходимо все время быть в движении.
   Энни срезала цветок на длинной ножке. Когда она  согласилась  работать  у
Гарсона, то была вынуждена согласиться и  на  установку  в  коттедже  факса,
который значительно облегчал обмен информацией между ними.  Будучи  ребенком
технологической эпохи, Оливер быстро разобрался в работе машины  и  попросил
разрешить ему послать факс Гарсону. Ему разрешили, а в ответ их новый хозяин
попросил мальчика регулярно посылать ему письма и рисунки. Так  началась  их
переписка.
   Энни тщательно осмотрела  лепестки.  Она  думала,  что  из-за  отсутствия
времени и интереса Гарсон вскоре забудет  об  этом  договоре,  но  переписка
продолжалась.  Эта  переписка  плюс  приезды  к  ним  Гарсона   подтверждали
установившиеся между ним и Оливером теплые взаимоотношения.
   Энни зашла в сарай. Оливер явно наслаждался  этими  отношениями,  она  же
воспринимала  их  настороженно.  Она  не  хотела,  чтобы   мальчик   слишком
привязывался к человеку, который был  всего  лишь  их  соседом,  и  довольно
беспокойным соседом. Что она знала о Гарсоне Деверилле? -  размышляла  Энни,
подготавливая цветы для сушки. Очень мало. И то в основном что касалось  его
работы, а о нем самом - ничего.
   - Вот он! - радостно закричал Оливер снаружи,  и  когда  Энни  подошла  к
двери, то тоже увидела въезжающий во двор "мазерати".
   Энни с нетерпением  ожидала,  когда  из  машины  покажется  уже  знакомая
высокая фигура  в  безукоризненном  костюме.  Она  чувствовала,  как  начало
покалывать  кожу,  как  будто  через   нее   пропустили   тысячу   крошечных
электрических зарядов. Сердцебиение участилось. В  горле  стоял  комок.  Это
случалось с ней при каждой встрече с Гарсоном.  Энни  злилась  на  себя,  но
ничего не могла поделать.
   Она подошла к ним в ту самую  минуту,  когда  Гарсон  наклонился  и  взял
Оливера на руки. Энни  нахмурилась.  Мальчик  болтал  без  умолку,  сияя  от
счастья.
   - Мистер Деверилл приехал на целых четыре дня, - сообщил он важно, увидев
Энни.
   Энни расстроилась. Она была выбита из колеи.  Он  же  собирался  провести
здесь только уик-энд, а теперь, оказывается, пробудет в два  раза  дольше  -
столько она не вынесет.
   - Вы нас не предупредили, - проговорила она.
   - Надеюсь, вы не собираетесь за это отрубить  все  выступающие  части  на
моем теле? - поинтересовался Гарсон.
   Энни почувствовала, как запылали ее щеки. Неужели она  не  смогла  скрыть
свою досаду?
   - Нет...
   - Значит, мой голос не изменится на сопрано? - продолжал он. - И  на  том
спасибо.
   - Просто все это как-то неожиданно, - объяснила Энни.
   - Я и сам не собирался. А потом подумал, что, раз я  все  равно  приехал,
может быть, задержаться и выбрать мебель? Энни улыбнулась.
   - Очень хорошо. -  Если  он  попросит  ее  заняться  мебелью,  это  будет
означать дальнейшее получение жалованья,  что  очень  кстати.  Но  с  другой
стороны, это будет означать и продолжение  их  взаимоотношений,  что  совсем
некстати. - Ты уже большой мальчик, чтобы тебя несли на  руках,  -  заметила
она Оливеру, который нежно обнимал своего героя за шею. - Мистеру  Девериллу
тяжело.
   - Да, тяжело, - сказал Гарсон и  опустил  ребенка,  хотя  Энни  прекрасно
понимала, что он просто не хочет с ней спорить. - А  что,  обязательно  меня
называть мистером Девериллом? - спросил он, выпрямившись. Он распустил  узел
галстука и оттянул его на пару дюймов вниз. Почему-то этот жест показался ей
невыносимо сексуальным. - Слишком уж это официально.
   - Может быть, но не звать же ему вас Гарсоном? Он слишком мал и...
   - И это чересчур фамильярно? - перебил он.
   - Ну да, - подтвердила Энни, насторожившись, так как его голос опять стал
враждебным.
   - Я могу называть вас дядей Гарсоном, - предложил с надеждой Оливер.
   Энни, у которой перед глазами стояла череда дядей Генри Коллиса, покачала
головой:
   - Нет, ты будешь называть его мистером Девериллом.  А  теперь,  когда  он
приехал и ты его встретил, отправляйся спать.
   Оливер выпятил нижнюю губу.
   - Нет.
   - Ты и так перегулял целый час, и хотя тебе завтра не  нужно  вставать  в
школу...
   - Я не пойду спать! - закричал мальчик, в раздражении топая ногами.
   - Но... Оливер... - От изумления Энни не находила слов.
   Он замахал на нее своим шариком.
   - Не пойду!
   - Так, ну-ка прекрати, - вмешался Гарсон, и Оливера как будто выключили -
крики и топанье сразу прекратились. - Ты сделаешь так, как велит мама.  А  я
уже ухожу, - .сказал он, а потом наклонился и добавил более мягко:
   - Мне надо ехать в "Кинге хед" - узнать, смогут ли они дать  мне  комнату
еще на два дня. Увидимся завтра, хорошо? Оливер наклонил голову  и  смущенно
улыбнулся.
   - Хорошо.
   - И чтобы больше никаких сцен, разбойник,  -  подмигнул  Гарсон.  Мальчик
засмеялся.
   Энни раздирали противоречивые чувства. С  одной  стороны,  она  была  ему
благодарна за помощь, с другой - ей не хотелось эту помощь принимать. На ней
лежала ответственность за Оливера, Гарсон не имел права его воспитывать.
   - Пошли, - сказала она, беря  его  за  грязную  руку.  -  Тебе  еще  надо
помыться.
   Пока  Оливер  наматывал  на  руку  веревку  от  воздушного  шара,  Гарсон
прошептал ей на ухо:
   - Я вернусь, когда улажу дело с гостиницей  и  что-нибудь  перекушу.  Нам
надо поговорить.
   Энни кивнула. Наверняка он хочет поговорить о меблировке "Фермы".
   Оливер болтал без умолку все время, пока Энни мыла его, - о дне рождения,
о своем друге, "замечательном мистере Деверилле!", - но, как  только  лег  в
постель, сразу же начал зевать. Большой  палец  отправился  в  рот,  любимый
мишка оказался под боком, и, прежде чем Энни успела выйти из комнаты, он уже
почти спал.
   Внизу Энни привязала серебряный шар к стулу и убрала кусок торта, который
Оливер принес со дня рождения. "На дне рождения был клоун. А у меня  на  дне
рождения будет клоун? Пожалуйста!" - просил Оливер. Казалось, у  всех  детей
бывают клоуны, пони, всем на праздники снимают целые замки.
   Энни задумалась. Хотя  она  и  пообещала  ему  "подумать",  все-таки  она
надеялась, что он забудет; а если нет, то где взять  деньги?  А  что  будет,
когда Оливер вырастет и ему захочется горный велосипед последней модели  или
компьютер или поехать куда-нибудь с друзьями на школьные каникулы? Вот тут и
скажется нехватка средств.
   Ее мысли прервал внезапный стук в дверь.  Неужели  Гарсон  уже  вернулся?
Что-то быстро. Может быть, в "Кинге хеде"  не  смогли  найти  ему  номер  на
четыре дня и он пришел сказать, что остановился в другом месте? Слава  Богу,
что у нее нет свободной кровати, подумала Энни, подходя к двери. А то бы  ей
пришлось из вежливости предложить ему остаться у них; но  спать  с  Гарсоном
под одной крышей означало бы полностью потерять  покой.  Энни  почувствовала
неясный трепет.
   Она поправила вырез на розовом платье с застежкой сверху донизу, откинула
косу и открыла дверь. На пороге стоял Роджер Эдлам.
   - Привет, приятель, - сказала она. Позади него, на лужайке,  она  увидела
его пикап. - Фиона с тобой? Как ваша большая любовь?
   В мае Роджер неожиданно  прекратил  ухаживать  за  ней,  и  через  неделю
Кирстен сообщила, что он встречается с дочерью  одного  фермера  -  скромной
круглощекой  девушкой,  которую  Энни  не  раз  встречала   на   деревенских
вечеринках. По сведениям  Кирстен,  Роджер  объявил,  что  наконец  встретил
настоящую любовь, а девушка хвасталась подругам предстоящей помолвкой.
   - Любви нет, - ответил Роджер.
   - Вы с Фионой поругались? Не  придавай  значения,  -  успокоила  Энни.  -
Уверена, что скоро все опять будет хорошо.
   Роджер вдруг рассмеялся, грубо и резко.
   - Нет уж. Понимаешь, мы не поругались, здесь всегда  была  только  ты,  -
ударил он себя кулаком в грудь.
   - Ты что? Фиона прекрасная девушка, - возразила Энни.
   - Да, она прекрасная девушка, но скучная, - заявил Роджер.
   Он сделал попытку пройти мимо Энни в коттедж, но она преградила ему путь.
Молодой человек нахмурился и откашлялся, будто решив продолжить уговоры.
   - Ты прости