ко повернулась к нему:
   - А что вам известно о моем отъезде? - Она  считала,  что  он  ничего  не
знает об истории семьи Колби, но теперь засомневалась. И если  ему  известно
об их напряженных отношениях с Саймоном, то с чьих слов? Неужели  о  ней  до
сих пор по Уинстону бродят слухи и пересуды? Не было ничего страшного в том,
что кто-нибудь узнает правду о ее прошлом, но ей казалась невыносимой мысль,
что кто-то, хотя бы и незнакомый, способен поверить этим лживым слухам.
   Ошеломленный ее тоном, Рай решил ответить тем же:
   - Я ничего о вас не знаю, и не надо срывать  на  мне  раздражение.  Я  не
вмешиваюсь в чужие дела и  не  люблю,  когда  вмешиваются  в  мои.  Это  мой
жизненный принцип.
   Отрезвленная его отпором, Дина молчала. Поделом ей. Откуда Раю знать, что
прошлое - ее больное место? Не следовало говорить с  ним  так  задиристо.  К
тому же очень мило с его стороны было проснуться среди ночи для того,  чтобы
встретить ее в аэропорту, и она по достоинству оценила его любезность.
   - Я не поблагодарила вас  за  то,  что  вы  меня  встретили,  -  виновато
произнесла она. - Позвольте мне исправить свою ошибку.  С  тех  пор  как  вы
позвонили.., я.., я сама не своя.
   - Ладно, забудем, - быстро согласился Рай. - Я знаю, вам сейчас нелегко.
   Дина откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.
   - Это верно, - почти шепотом сказала она. От Рая Хардина исходили тепло и
доброжелательность, которые пригодились бы ей в любое другое  время.  Однако
она не собиралась задерживаться в Вайоминге, и тут уж не до новых знакомств.
Она взяла недельный отпуск, считая,  что  семи  дней  вполне  хватит,  чтобы
организовать все необходимое для такого  печального  и  невыносимо  тяжелого
дела, как похороны отца. На мгновение Дина до боли зажмурила  глаза.  Сможет
ли она прожить грядущую неделю без  нервного  срыва?  Она  чувствовала,  что
близка к этому, хотя никогда раньше ничего подобного не  испытывала.  Но  ей
приходилось иметь дело с пациентами, которые полностью  утрачивали  контроль
над своими чувствами под влиянием потрясений или просто трудностей  обычной,
повседневной жизни. Это ужасно. Ей просто необходимо держать себя  в  руках,
какие бы новые потрясения ни принесли следующие несколько дней...
   Рая порадовало то, что дочь Саймона поблагодарила его -  сразу  же  после
перепалки. Несомненно, она хороший человек, да  и  сам  он  охотнее  заводил
друзей, нежели врагов. Кроме того, он не собирался враждовать с нею  -  ведь
Дина, возможно, будет теперь его работодателем.  Кто-то  же  должен  принять
бразды правления ранчо, выпавшие из рук Саймона, и почему бы этим  человеком
не стать единственному чаду Саймона? А Раю нравилось  жить  и  трудиться  на
ранчо "Уинд-Ривер", простиравшемся  на  шесть  тысяч  акров,  и  он  охотнее
остался бы здесь, чем отправился бы на поиски новой работы.
   Дина нервно сжала пальцы в кулаки. Ее переполняли тоскливые  мысли.  Надо
было найти способ заставить отца поговорить с  ней!  Почему  ей  никогда  не
приходило в голову, что она может опоздать? Если бы она вернулась  на  ранчо
раньше и неотвязно следовала бы за отцом по пятам, пока тот не устал  бы  от
молчания, то теперь ей не пришлось бы ехать сюда с такой тяжестью на душе...
   - Вот мы и на месте, - пробормотал Рай,  сворачивая  на  дорогу,  ведущую
прямо к ранчо.
   Он бросил взгляд на Дину и увидел, что она сидит скованно  и  неподвижно,
уставившись в лобовое стекло. Хардин мысленно  посочувствовал  ей.  Потерять
любимого человека - чертовски неприятная штука. Кто бы ни была Дина Колби на
самом деле, она живой человек, и ее горе отзывалось печалью  в  его  сердце.
Подъехав к дому, Рай заглушил двигатель.
   - Я принесу ваш чемодан, - сказал он, имея в виду, что ей  следует  выйти
из машины и идти в дом, не беспокоясь о багаже.
   - Спасибо. - Рука Дины потянулась к дверной ручке.  В  доме  горел  свет.
Нетти ждет ее? Она рывком распахнула дверцу и  бросилась  к  заднему  входу.
Быстро взбежав по трем ступенькам крыльца, открыла дверь в кухню.
   Вот и Нетти; ее длинные седые волосы, как обычно, заплетены  в  косу,  на
ней - халат и домашние тапочки.  По  щекам  экономки  струились  слезы;  она
раскрыла объятия.
   - Дитя мое... - вымолвила Нетти.
   Она заключила Дину в кольцо своих рук, и та почувствовала, как рухнули ее
внутренние барьеры. Казалось, на свободу вырвались все невыплаканные  слезы.
Держа друг друга в объятиях, женщины неутешно рыдали...
   Мимо них прошел с чемоданом Дины Рай Хардин, но они не заметили его. Тоже
чувствуя комок в горле, он отнес чемодан в ту комнату,  которая,  по  словам
Нетти, всегда принадлежала  Дине.  Затем,  покинув  дом,  Рай  направился  к
конюшне. Взяв лопату, он принялся чистить внутри. Хотя это не входило в круг
его  обязанностей  на  ранчо,  но  Рай  решил,  что  так  будет  лучше,  чем
предаваться тягостным размышлениям...

Глава 2

   В восемь утра Дина отправилась в Уинстон. Взяв одну из машин с ранчо, она
ехала знакомой  дорогой,  на  которой,  к  счастью,  движение  было  слабым.
Сосредоточиться на чем-либо, кроме внезапного  трагического  поворота  в  ее
судьбе, она не могла.
   Ее подташнивало от недосыпа и от пережитого шока. События вчерашнего  дня
подействовали на нее убийственно. Одному Богу  известно,  когда  она  сможет
вновь обрести покой и самообладание...
   В глубине души Дина лелеяла  несбыточное  желание  -  никогда  больше  не
появляться в Уинстоне. Однако офис доктора Уорта  находился  именно  там,  а
Нетти сообщила Дине, что доктор весьма срочно  хотел  увидеть  ее.  Дина  не
сомневалась, зачем именно: по поводу вскрытия.
   Фирма ритуальных услуг тоже находилась в  Уинстоне.  Если  бы  Дина  была
способна вычеркнуть один день из своей  жизни,  то  сегодня  выдался  именно
такой день. У нее были и другие дни, ставшие причиной неисчислимых страданий
и горестей, но ничто не могло сравниться с сегодняшним.
   Сколько Дина себя помнила, доктор Уорт всегда был семейным врачом  Колби.
Его офис находился там же, где и прежде.  Въехав  в  городскую  черту,  Дина
через несколько минут прибыла на место.  Рядом  со  зданием  была  небольшая
свободная  полоска  асфальта  для  парковки,  она  втиснула  туда  машину  и
выключила двигатель. И ощутила нарастающую панику. Ей  не  хотелось  идти  к
доктору. Так же, как не  хотелось  после  разговора  с  ним  ехать  в  фирму
ритуальных услуг, оговаривать подробности похорон  своего  отца.  Как  можно
вразумительно и деловито обсуждать подобные вещи?..
   По ее щекам текли слезы, и она вытирала их носовым платком. Затем, сделав
глубокий вдох, Дина взяла свою сумочку и вышла из  машины.  Рано  утром  она
позвонила доктору Уорту домой, и тот сказал, что будет ждать ее  в  офисе  в
половине девятого. Она приехала как раз вовремя.
   - Здравствуй, Дина. Проходи, - доктор Уорт, сдержанно улыбнувшись, открыл
перед ней дверь.
   - Здравствуйте, доктор, - охрипшим голосом прошептала она.
   Он привел ее в свой кабинет и усадил на стул рядом со столом. Даже сквозь
туман боли, застилавший ее глаза, она разглядела, как постарел  доктор  Уорт
со времени их последней встречи.
   - Насколько я понимаю, ты теперь медсестра, - сказал  он,  усаживаясь  за
стол.
   - Да.
   - В таком случае тебе легче будет осознать то, что мы должны  обсудить  с
тобой.
   - Вы хотите провести вскрытие?
   - Нет, я должен знать, хочешь ли ты, чтобы было проведено вскрытие.
   Дина сглотнула комок, застрявший у нее в горле:
   - Старший работник на ранчо говорил, что  вы  определили  причину  смерти
отца как мозговое кровоизлияние.
   - Верно, и я до сих пор придерживаюсь этого диагноза. Но если у тебя есть
какие-либо сомнения...
   - Разве есть нехорошие подозрения?
   - О нет, ничего подобного. Саймон умер своей смертью. Просто иногда члены
семьи стремятся узнать точную и конкретную причину смерти.
   - Я к этому не стремлюсь, доктор. Я не настаиваю на  вскрытии,  если  для
него нет веских оснований.
   Доктор Уорт одобрительно кивнул:
   - Рад это слышать. Я так сожалею о смерти Саймона... Как ты сама-то? Дина
отвернулась.
   - Не очень.., хорошо... - нетвердым голосом произнесла она.
   - У тебя изможденный вид, но, полагаю, это в порядке вещей,  так  как  ты
всю ночь провела в самолете. - Доктор Уорт внимательно всмотрелся в  нее.  -
Смерть родного человека - одно из самых болезненных переживаний в жизни.  Во
вселенной образуется незаполненное пространство, пустота, и воспоминания  об
этом человеке атакуют нас с жестокой настойчивостью. Мы  чувствуем  вину  за
любое слово, сказанное в пику этому человеку, за  любой  случай,  когда,  по
нашему мнению, мы имели возможность поступить иначе.
   - Я не могла поступить иначе, доктор...
   - Но, Дина, твои проблемы с Саймоном давно в прошлом, - мягко сказал  он.
- Ты не должна замыкаться на том, что произошло столько лет назад.
   Дина опустила взгляд на свои ладони, лежащие у нее на коленях. Она  могла
бы рассказать добряку доктору, что с той далекой поры ничего не  изменилось,
что она бесчисленное количество раз пыталась помириться с отцом, а он  умер,
так и не простив ее. Она целый час могла бы  рассказывать  о  написанных  ею
письмах, о ее телефонных звонках, но что толку?..
   - Я постараюсь, доктор, - только и смогла сказать она.
   - Хорошо, - ответил он, удовлетворенный тем, что  немного  подбодрил  ее.
Дина поднялась со стула.
   - Я больше не буду отнимать у вас время, доктор. Спасибо, что  пригласили
меня. - Она направилась к двери, но внезапно ей пришла в голову одна  мысль,
и она обернулась:
   - Доктор, отец регулярно проходил медицинский осмотр?
   - Саймон редко заглядывал в этот кабинет. Дина. В принципе он  был  очень
здоровым человеком.
   - Значит, он не принимал никаких лекарств?
   - Если и принимал, то не по моему предписанию. Дина, постарайся утешиться
тем, что Саймон умер быстро. Он был слишком молод, чтобы умирать,  но  такой
уход все же лучше, чем долгая, затяжная болезнь.
   Дина терпеть не могла прописных истин, но понимала, что  доктор  пытается
унять ее боль, да и не так уж он не прав. Внезапно она почувствовала, что не
в состоянии больше ни минуты говорить о смерти отца.
   - Спасибо за то, что нашли для меня время,  доктор,  -  повторила  она  и
поспешила на улицу.
   В машине ей пришло в голову, что в Уинстоне  она  может  натолкнуться  на
кого-либо из старых знакомых, и эта мысль  едва  не  привела  ее  в  панику.
Обхватив пальцами горло, она несколько раз глубоко вдохнула, заставляя  себя
успокоиться. Также придется смириться и с тем, что  за  неделю,  проведенную
здесь, ей не удастся избежать проявлений человеческого сочувствия...
   Вытерев глаза, она надела темные очки и заставила себя завести мотор. Она
отправится в фирму ритуальных услуг, а затем - вон из Уинстона... И если  ей
случится встретиться с дюжиной знакомых - что маловероятно, но возможно, - с
их фальшивыми  словами  сочувствия  и  почти  не  скрываемым  патологическим
любопытством на лицах, она с этим справится.
   Выбора у нее нет.
   Вечером того дня Дина смогла съесть свой ужин и поговорить  с  Нетти,  не
подавившись  собственными  словами.  Она  смогла  даже  заснуть,  и,   когда
проснулась утром, неприятные сновидения, если и были, бесследно исчезли.
   Раю подумалось, что  дочь  Саймона  выглядит  неестественно  спокойной  и
совсем не похожей на ту  опустошенную  и  подавленную  женщину,  которую  он
встречал в аэропорту.
   Впрочем, он нечасто видел ее на ранчо, так как обедал и ночевал со  всеми
остальными работниками.  Но  вечером  в  день,  предшествовавший  похоронам,
прибыл грузовик, груженный столбами и колючей проволокой. Рай взял у  шофера
накладную и зашел в дом.  Нетти,  вся  в  муке,  месила  тесто.  Она  всегда
гордилась отличной стряпней, которую  готовила  Саймону  и  его  работникам.
Когда Рай вошел в кухню, она подняла глаза.
   - Нетти, мне необходимо поговорить с Диной, - сказал он.
   - Думаю, она в гостиной, - ответила Нетти.
   - Спасибо.
   Рай направился в гостиную. С порога он увидел, что Дина, сидя  на  стуле,
неподвижно смотрит в одну точку. Его встревожило отсутствующее выражение  ее
глаз, и он в очередной раз подумал, не уместнее ли в такой ситуации рыдать и
заламывать руки, чем оцепенело сидеть на одном месте. Неужели она  намеренно
не дает выхода эмоциям? Не очень это разумно.
   Но кто он такой, чтобы решать, как именно Дина  Колби  должна  переживать
свое горе? Каждый из находившихся на ранчо так или иначе был  задет  смертью
Саймона. Работники притихли  и  трудились  без  шуток  и  фиглярства,  какие
позволяли себе раньше. Нетти, несмотря на  горе,  неуклонно  выполняла  свои
обязанности, а Рай охотно взял на себя функции Саймона, хотя и  был  уверен,
что, случись кому-нибудь проболтаться об этом, Дине вряд ли пришлось бы  это
по вкусу.
   Что ж, он, разумеется, не собирался говорить с ней на эту  тему,  но  ему
все же предстояло вернуть ее с небес на землю. Накладная, которую он  держал
в  руке,  требовала  принятия  решения,  которое  он  лично  не  вправе  был
принимать.
   - Дина, - окликнул Рай.
   Она медленно повернулась к нему. В ее безучастном  взгляде  читался  лишь
один вопрос: кто этот человек,  переступивший  порог  гостиной  моего  отца?
Мысленно она была бесконечно далеко, размышляя о прошлом и о  том,  что  все
было бы совсем иначе, если бы Опал не умерла.
   Моргнув и словно пробудившись от глубокого сна, она спросила:
   - В чем дело?
   Рай вошел в комнату и приблизился к ней:
   - Дина, у вас есть полномочия подписывать чеки на ранчо?
   Она вновь моргнула:
   - Откуда вы это взяли?..
   Рай нахмурился. Она казалась настолько оторванной от реальности,  что  он
встревожился. Разумеется, ему было не по душе беспокоить ее делами  ранчо  в
подобные минуты, но у него не оставалось выбора.
   - На этой накладной значится: "Оплатить после доставки", - сказал  он.  -
Следовательно, кто-то должен подписать чек на указанную  сумму.  Я  не  имею
доступа к банковскому счету. Полагаю, что вы имеете.
   С чего он взял?..
   - Конечно, не имею, - сказала она, немного очнувшись от забытья. - А  что
вы покупали на эти деньги? - в ее голосе послышались нотки подозрительности.
   Ее недоверчивость задела Рая. Как бы ни была Дина  убита  горем,  она  не
имеет никакого права сомневаться в его безупречной честности!
   - Лично я ничего не покупал, - сурово произнес  он,  твердо  взглянув  на
нее. - Саймон заказал столбы и колючую проволоку, чтобы  огородить  одно  из
своих больших пастбищ.  Заказ  только  что  доставили,  и  водитель  ожидает
оплаты.
   Его суровость озадачила Дину. Господи, почему он так реагирует  на  любую
ее фразу? То же было тогда, по пути из  аэропорта.  Чем  она  в  том  случае
заслужила подобный отпор? Голова ее раскалывалась, и она не могла  вспомнить
тот эпизод.
   Впрочем, это не имело значения. Теперь она была не в состоянии изобразить
праведный гнев, даже если бы от этого зависела ее жизнь.
   - Рай, вы же старший на ранчо. Вот и справляйтесь.
   - Но как?
   - Мне абсолютно все равно, - апатично ответила она.
   Рай не верил своим ушам:
   - Вам все равно?.. Дина, вы имеете хоть  малейшее  представление  о  том,
сколько  решений  каждый  день  нужно  принимать  на  этом  ранчо?  Вам  это
безразлично? И вообще, вас волнует судьба ранчо?
   В самом деле, волновало ли это Дину? Она даже не  задумывалась  об  этом.
Она выросла на ранчо, но имело ли оно для нее какое-либо значение в жизни? И
будет ли иметь в дальнейшем? Ей было не по душе, что Рай  Хардин  извлек  на
свет Божий еще одну проблему...
   - Ну так имейте в виду, - сказал он напрямик, - что это  не  единственная
ситуация,  когда  требуется  выписать  чек.  Думаю,   вам   следует   что-то
предпринять на этот счет.
   - Например?
   - Переоформите банковский счет на свое имя.
   - Как, по-вашему, я должна это проделать? Прийти в банк  и  заявить,  что
желаю получить доступ к деньгам своего отца? - Дина помотала головой. - Меня
либо засмеют, либо вызовут шерифа.
   Рай пристально всмотрелся в нее:
   - Обратитесь к адвокату Саймона.
   - Я не знала, что у него есть адвокат.
   - Тем не менее это так. Его зовут  Джон  Чандлер.  -  Вспомнив,  в  каком
печальном положении находится Дина, Рай стал говорить мягче:
   - Вам не приходило в голову, что Саймон, возможно, оставил ранчо вам?
   Эта не правдоподобная идея не сразу дошла до сознания Дины.
   - Не смешите меня, - наконец резко возразила она.
   Рай стоял будто пораженный громом.
   - Кому же еще он мог оставить его?!
   - Понятия не имею, - взмахнула рукой Дина. Разговор  ее  утомил.  Ей  так
хотелось вновь нырнуть  в  спасительную  нору  безразличия,  из  которой  ее
извлекло появление Рая. - Пожалуйста, оставьте меня одну. Я не желаю об этом
разговаривать.
   - Скажите лучше, что не  желаете  смотреть  правде  в  глаза,  -  покачал
головой Рай. - Думаю, вас ожидает большой сюрприз. - Он вышел, развернувшись
на каблуках.
   - Прошу вас, замолчите, - устало пробормотала Дина, но Рай уже не  слышал
ее. Ну и ладно, подумала она, хотя и не собиралась позволить Раю Хардину или
кому-то еще изводить ее разговорами о ранчо. Она намеревалась пробыть  здесь
неделю, и несколько дней этой недели уже  миновали.  Похороны  назначены  на
завтра. Кто-то поместил в  газете  некролог  с  указанием  места  и  времени
похорон, поэтому, несомненно, придет уйма народу...
   Но это будет ее последнее потрясение. Послезавтра она начнет возвращаться
к нормальной жизни.
   Дина подняла глаза и посмотрела в потолок. В самом деле, что же  будет  с
ранчо?.. И действительно ли Рай беспокоится о его судьбе,  или  его  волнует
лишь собственное место?..
   Она сжала пальцы в  кулаки.  Черт  бы  его  побрал!  Ведь  он  принес  ей
очередные неприятности, новую причину для слез и огорчений!
   Тем временем Рай вернулся к водителю грузовика:
   - Извините, сегодня здесь нет никого, кто мог бы выписать чек, так что  я
не смогу заплатить вам прямо сейчас. Хотите, я позвоню  в  вашу  компанию  и
договорюсь об отсрочке платежа или вы отвезете столбы и проволоку обратно  в
Ландер? Водитель пожал плечами:
   - Мне все равно.
   Рай на мгновение задумался.  Почему  его  это  так  волнует?  Почему  его
беспокоит безучастность Дины? Пропади оно все пропадом. Если ей наплевать на
судьбу отцовского ранчо, почему это должно интересовать его? В любом  случае
ему, вероятно, не придется устанавливать эту новую ограду.
   - Увозите материал обратно, - сказал он, отдавая  водителю  накладную.  -
Если дела здесь пойдут на поправку, мы повторим заказ. Водитель сел за  руль
и тронулся с места. В доме было две комнаты,  где  Дина  намеренно  избегала
появляться: спальня отца и его кабинет. При  одной  мысли  о  том,  что  она
войдет в спальню Саймона, у нее по спине бегали мурашки. Нетти сама заходила
туда, чтобы выбрать одежду для похорон Саймона, и Рай доставил  ее  в  фирму
ритуальных услуг. Дина  очень  ценила  заботливость  экономки.  С  Раем  все
обстояло иначе. Он странным образом действовал ей на  нервы;  она  никак  не
могла понять почему. Разумеется, тогда, когда думала о нем, а это  случалось
не очень часто. Более того, она  обнаружила,  что  способна  заставить  свое
сознание не реагировать на многие вещи. Возможно, думала она, это  следствие
всепоглощающего горя, переживаемого ею.
   И все же замечание Рая о необходимости оплачивать  счета  заставило  Дину
просмотреть хозяйственные книги ранчо. Отец никогда не  посвящал  ее  в  эти
подробности, но причину она видела лишь в том, что  до  того,  как  покинуть
ранчо, она еще не была совершеннолетней.
   Открывая дверь кабинета и входя внутрь, она ощутила, как по спине  у  нее
побежали уже знакомые мурашки. Здесь было так же  уныло,  как  и  много  лет
назад. Мрачные, темные панели на  стенах.  Потертый  ковер.  Старая  мебель.