как мне ничего не надо. Но разве вправе  я  негодовать  на  тех,  кто
должен делать больше  подлостей,  чтобы  выжить?  Пусть  Гелена  как  угодно
издевается над моей философией, но это печальный факт.
     Он еще раз взглянул на бумажку и пробурчал:
     - Довольно далеко, у самого Махова озера. Ты ведь знаешь,  в  последний
раз плохо работали фары.
     - Поедешь днем. Он вздохнул:
     - Ну конечно. Когда мы выезжаем?
     - Ты поедешь один.  У  меня  и  дома  забот  хватит,  надо  приготовить
Геленкину комнату. Дочка будет спать со мной в спальне, а ты в столовой.
     - Это еще почему?
     - Потому что Мария будет жить  у  нас.  Вот  теперь  можешь  изумляться
сколько угодно.
     И с торжествующим видом вышла из комнаты.

        ^TIII^U

     Деревья замерли вдоль дороги, словно солдаты в строю, но стоит проехать
мимо них на машине, как  они  пускаются  взапуски.  Облака  плывут  куда  им
заблагорассудится, а подымешь голову, и кажется,  что  они  остались  далеко
позади, словно неторопливые  пузатые  корабли.  Когда  едешь,  ты  властелин
вселенной. Достаточно опустить руку на руль, и  ты  -  повелитель  искусного
механизма, можно уменьшить  или  прибавить  скорость,  проезжать  горушки  и
падать вниз с удвоенной быстротой, обгонять телеги, велосипедистов, оставить
позади маленький мотоцикл, вперед, только вперед, весь мир принадлежит тебе,
и легкое нажатие на педаль газа создает ощущение полета. В эти мгновения  ты
- властелин вселенной.
     Вспоминается детский сон: ты бежишь с холма зажмурив глаза  и  раскинув
руки, страстно  желая  при  этом  -  однажды  я  обязательно  полечу.  Какой
прекрасный сон! И как болели потом разбитые коленки, когда ты  споткнулся  о
камень! А теперь твой сон превращается в реальность,  и  ты  уже  не  мелкий
чиновник, который бесцельно бродит по старому городу, тебе принадлежит  мир.
И машина послушна тебе, и все, что ты видишь, - твое!
     Ян провел рукой по лицу, словно отгоняя  наваждение.  И  улыбнулся:  ну
ладно, я и сам знаю, что моя машина не летит стрелой, она уже в годах, да  и
деревья мелькают не так головокружительно,  в  гору  старушка  подозрительно
пыхтит, ее болты и рычаги пытаются помешать друг другу, но у них  не  всегда
получается, лучше вместо  того,  чтобы  бахвалиться  скоростью,  которая  не
слишком-то велика, прислушайся, не предвещает ли это постукивание  в  моторе
какой-нибудь неприятности.
     В мечтах мы всегда намного  отважнее,  чем  в  действительности,  жизнь
кажется нам гораздо проще, чем есть  на  самом  деле.  И  в  результате  нас
обгоняет множество машин, роскошных и высокомерных, а  иногда  обойдет  даже
грузовик, шоферу которого доставляет несказанную радость обдать нас  облаком
выхлопных газов.
     Но что всегда с нами, так это чувство свободы: пока я еду, мой  стул  в
институте пустует, коллега  Шимачек  вынужден  сам  отвечать  на  телефонные
звонки, а у меня свободный день, да еще по указанию самого главного шефа!
     Вокруг сияет прекрасное лето,  пахнут  скошенные  луга,  уже  доносится
аромат созревающей  пшеницы,  немного  в  году  таких  дней,  и  нет  ничего
приятнее, чем вырваться из рутины повседневности. Как хорошо  иногда  побыть
одному - только тогда можно ощутить, как велик  и  многообразен  мир  вокруг
тебя!
     Ян притормозил у бывшего придорожного трактира, который  давно  уже  не
привечает  извозчиков,  но  места  перед  ним  достаточно,  чтобы  водители,
отправляющиеся в дальний рейс, могли поставить тут свои автомобили. Когда Ян
закрывал машину, рядом остановился какой-то коллега-водитель и с  удивлением
уставился на узкий капот его "тюдора".
     - Да, приятель, давненько я не видывал такого на дорогах! Вот это  были
машины!
     - К сожалению, были, - несколько смущенно согласился Ян.
     - А какие моторы! А кузов, вы только послушайте, какой звук, не то  что
эти нынешние жестянки!
     Он постучал  рукой  по  крыше  и  с  удовольствием  прислушался.  Потом
оглянулся вокруг:
     - Помяните мое слово, приятель, все эти колымаги окажутся на свалке,  а
ваша будет бегать.
     Ян  улыбается,  наблюдая,  как  мимо  пролетают   машины,   совсем   не
подозревающие, что им предрекли близкую кончину. Тем не  менее  похвала  его
радует, а потому,  выпив  стакан  лимонада,  он  срывает  маленький  цветок,
продирающийся сквозь прутья забора, и всовывает его под зеркальце. Не  самый
дорогой подарок, старина, зато от всей души!
     К полудню Ян приближается к цели, надо еще проехать небольшой  городок,
чтобы потом свернуть по узкой пыльной дороге к лесу, а после -  дороги  нет,
на стоянке видимо-невидимо машин, и он с трудом втискивается у самого  края,
вокруг полно роскошных вилл,  одна  возле  другой,  звучат  смех  и  музыка,
большая гостиница на  берегу  озера  шумит  как  пчелиный  улей.  Он  нервно
заглянул в бумажку, да, должно  быть,  тут.  Дом  отдыха  профсоюзов,  Мария
Своянова... Если учесть, что она, как и всякая женщина, будет довольно долго
собираться, то надо найти ее сразу, хорошо бы уехать засветло.
     В доме отдыха подтверждают,  что  Мария  Своянова  здесь  действительно
живет, ключ у администратора, а это означает, что в номере  ее  нет.  Ничего
удивительного, все на пляже, наверняка и она там. А если нет, то надо узнать
у массовика Каминека, он определенно в курсе.
     Если б я ее знал, думал Ян, бродя среди людей, которые лежали на  песке
или шли окунуться, рассматривая его с обычным любопытством, с каким раздетые
люди наблюдают за человеком, появившимся среди них в одежде. У  кромки  воды
возились дети и строили замки из песка, а вода постоянно их размывала. Какой
прекрасный образ тщетности человеческих  усилий!  Такой  замок  сооружает  и
Данеш, а я помогаю ему; вот привезу сегодня его приятельницу,  будут  у  них
свои башни и стены, но какая волна однажды неумолимо разрушит их?
     Он решил все же обратиться за помощью к массовику,  уже  несколько  раз
мимо него продефилировала странная фигура в полотняном  костюме  -  в  руках
полно бумаг и страшно занятой вид. В нем  чувствовалась  ответственность  за
возложенную на него чрезвычайно почетную, но вместе с тем нелегкую миссию  -
заполучить для благополезной культурной деятельности всех людей,  у  которых
не было другого интереса, кроме забот о  собственной  развлечении.  Общество
само создает таких, как массовик Каминек, а потом над ними же потешается. Он
устраива вечера, концерты и лекции с упорством, которое стол  облагораживает
людей, преданных делу и идее. Он постоянно агитировал,  просвещал,  убеждал,
вот и сейчас хрипел в репродуктор, призывая всех  не  пропустить  необычайно
интересный концерт певицы Марии Свояновой, который  состоится  в  зеркальном
зале дома отдыха.
     Когда  он  снова  появился,  Томан  остановил  его  и  объяснил,   кого
разыскивает.
     - Да, разумеется, она здесь... Но как понимать, что вы за ней приехали?
У нее  концерт,  вот  и  афиша  в  холле  висит.  Или  еще  не  повесили?  -
заволновался он.
     - Она прислала телеграмму, что ей нужно уехать, поэтому я здесь.
     Массовик помрачнел:
     - Да-да, что-то такое припоминаю... Жалко,  что  она  не  хочет  у  нас
выступать,  ее  концерты  -  большая  радость  для  наших  отдыхающих,  сами
понимаете, неординарный талант, может, вы смогли бы ее уговорить?
     Ян вздохнул:
     - Но я ее совсем не знаю, я просто приехал за ней.
     Видимо, эти его слова успокоили массовика Каминека и  он  посмотрел  на
Томана приветливее:
     - Так это другое дело, выходит, вы просто шофер. Извините, я  не  знал.
Но все равно жалко, что она уезжает это большая потеря для всех нас. Как  бы
вам объяснить понимаете, она человек искусства, а это много значит...  -  Он
взял Яна за руку и доверительно  сообщил:  -  Вы  найдете  ее  вон  там,  на
островке,  правда,  туда  не  пускают,  но  для  нее  я  сделал  исключение.
Понимаете,  хочется  побыть  одной,  ничего   удивительного,   мужчины   так
назойливы. Вы можете привезти ее, обычно это делаю  я,  и  надо  сказать,  с
большим удовольствием. Она там упражняется или как  это  у  них  называется.
Здесь, сами видите, такой гам, что  собственного  голоса  не  услышишь.  Вон
голубая лодка, можете ее взять. До чего же обидно, что она  уезжает!  Так  и
передайте ей.
     Массовик посмотрел куда-то вдаль, а  потом  вздохнул.  Ян  подумал,  не
удирает ли пассия Данеша потому, что  вскружила  голову  этому  человеку,  а
теперь ей жалко его?
     - Ладно, делайте свои дела, я сам за ней съезжу.
     - Вот и отлично. А я пока попробую еще поагитировать  насчет  вечернего
концерта, раз он последний, надо, чтоб пришло побольше народу.
     И несчастный массовик снова погрузился в  свою  бессмысленную,  но,  по
всей вероятности, захватывающую работу.
     Ян Томан подошел к кабинам и быстро договорился с бабулькой:  она  дала
ему напрокат плавки и взялась постеречь одежду. В  такую  даль  лучше  плыть
налегке. Пусть уж мой отдых будет самым настоящим, и в институте позавидуют,
что в командировке я ухитрился еще и загореть.
     Выйдя из кабины уже в плавках,  он  заметил  двух  отдыхающих,  которые
потягивали водку у стойки буфета.
     Один сказал:
     - Как вчерашний вечер?
     - В каком смысле?
     - Ну, чем закончилось с той певичкой, ты же с ней  танцевал,  я  видел,
как вы на улицу выходили звездочками полюбоваться. В порядке?
     Мужчина неторопливо допил, а потом вздохнул:
     - Недотрога. А на всякие там шуры-муры времени нет!
     - Это точно. Каждый день на счету.
     Томан невольно улыбнулся: подумать только, я ее еще не видел, а столько
о ней наслышался!
     Он направился к лодке с надписью "Спасательная", отвязал ее от вбитой в
землю железяки, слегка смочил водой лицо и руки и отчалил. Давненько  он  не
сидел на веслах  и  потому  без  особого  восторга  прикинул  расстояние  до
островка.
     Не слишком-то  ловким  я  покажусь  этой  дамочке,  если  она  за  мной
наблюдает, думал Ян, налегая на весла. А вот пан Хиле за меня бы порадовался
- и впрямь еду за невестой для своего господина  и  привезу  ее  с  далекого
острова, где она расчесывает роскошные золотые волосы. Правда,  по  правилам
надо бы убить дракона, но судя по всему это не понадобится. Хватит  того,  -
что  я  разбил  сердце   массовика   Каминека.   Принцесса,   верно,   будет
разочарована, увидев вместо Данеша меня.
     Кричали чайки, а когда он  приблизился  к  острову,  по  озерной  глади
пронеслось несколько уток, встревоженных незваным гостем. Утерев со лба пот,
Ян расслабился, волны качали лодку; до  чего  же  тихо,  неудивительно,  что
именно здесь она скрывается от гостиничной сутолоки.
     Теперь он разглядел и женщину, та, заметив его,  приподнялась  и  стала
быстро пристегивать бретельки купальника. Вместо  того  чтобы  репетировать,
загорает себе голая! Женщина смотрела на лодку, прикрыв от солнца глаза,  и,
поняв, что приплыл кто-то чужой, набросила на плечи купальный халат.
     Ян причалил к берегу, внезапно смутившись, что предстает  перед  ней  в
плавках, стал вылезать из лодки, та  закачалась,  и  он  плюхнулся  в  воду.
Вскрикнув, он все же успел схватить веревку, чтобы лодка не уплыла.
     - Похоже, перевозчика из меня не выйдет! - произнес он. - Я приехал  за
вами из Праги, от Данеша.
     Его несколько разочаровало отсутствие  длинных  золотых  волос,  волосы
были просто каштановые, впрочем, развеваясь на слабом ветерке,  они  красиво
обрамляли ее лицо. Их обладательница, услышав  знакомую  фамилию,  удивленно
приподняла брови:
     - Выходит, он... то есть Данеш не приедет?
     - Он просил извиниться, но в  институте  все  время  какие-то  события,
вырваться  просто  невозможно.  А  я  его  знакомый...  -  И  поскольку  она
продолжала молчать, добавил: - Видимо, он  решил,  что  такое  ответственное
задание нельзя поручить неизвестно кому.
     - Конечно, конечно. Данеш человек осмотрительный, я знаю.
     В ее голосе явно прозвучала насмешка. Господи боже, и чего ради я  стою
тут как идиот и веду бредовые разговоры?
     Он вздохнул:
     - А ведь я забыл  представиться.  Томан,  бывший  одноклассник  Данеша,
когда-то мы сидели за одной партой, а теперь я работаю у него  в  институте.
Только он большой начальник,  а  я  простой  референт.  Жена  нет-нет  да  и
попрекнет меня этим.  Сам  не  знаю,  зачем  я  все  это  говорю.  Вам  ведь
неинтересно.
     - Ну, раз  уж  нам  придется  вместе  ехать  в  Прагу,  пожалуй,  стоит
рассказать о себе.
     - Да, - удрученно кивнул Томан. - Дорога длинная, а моя  машина  не  из
самых надежных. Просто у Данеша не было выбора, вот он и попросил меня.
     Она посмотрела на него и отбросила со лба волосы:
     - Вы так говорите, будто оправдываетесь. Ну и напрасно. А как  вы  меня
разыскали?
     -  Помог  массовик  Каминек.  Кстати,  он  весьма  восторженно  о   вас
отзывался.
     - Хороший человек, только несчастный.  И,  снова  усевшись  на  камень,
жестом предложила ему сесть рядом.
     - Люблю я это место. А туда, - она кивнула головой в сторону  пляжа,  -
мне совсем не хочется.
     - Мне бы там тоже не понравилось.
     - А у Данеша вам нравится? Ян пожал плечами:
     - Так сразу не  ответишь.  Вообще-то  он  мне  помог,  взял  к  себе  в
институт. Там, где я работал раньше, мне было  совсем  невмоготу.  Не  стану
убеждать, будто институт Данеша - райские кущи, но я не  слишком  разборчив.
Говорят, я начисто лишен амбиций. Даже в характеристике так написано.
     Она засмеялась, и он следом. Беспредельную  голубизну  над  головой  то
тут, то там нарушали белые штрихи чаек, а озеро простиралось до самого  края
земли, до самой темной черты далекого леса.
     Мария посмотрела на часы:
     - Надо ехать, неудобно вас задерживать.
     - Жаль, мне здесь  очень  хорошо.  Не  смейтесь,  я  правду  говорю,  -
признался он.
     Она хотела сказать то же самое, но промолчала.
     Потом они сели в лодку и погребли к пляжу.
     Погрузив руку в воду, Мария наблюдала, как от  нее  разбегаются  мелкие
волны.
     - Мы с вами примерно в одинаковом положении, -  вдруг  сказала  она.  -
Данеш и мне помог. Жила я себе в провинциальном  городишке,  учила  детей  в
музыкальной школе. Не слишком увлекательная жизнь. А он убедил меня,  что  я
способна на большее: петь. И я уехала. Это тоже была его идея: чтобы сделать
себе имя, мне якобы нужно выступить с концертной программой.  Для  начала  в
самодеятельности. Только мне кажется, людей на отдыхе мало интересует вокал.
Впрочем, кому какое дело до их интересов, просто мне  понадобилась  бумажка,
что я здесь выступала. Вернее, не мне, а Данешу,  он  ведь  подыскивает  для
меня в Праге место. Так что, наверное, с  моей  стороны  жуткое  свинство  -
взять и уехать отсюда. Пожалуй, я усложнила ему жизнь.
     - А я уверен, что он вас ждет. Мне, по крайней мере, он так говорил.
     - Какое благородство!
     Солнце светило Яну  в  глаза,  лица  Марии  он  не  видел,  и  это  его
раздражало. Он готов был поклясться, что она издевается!
     Ян яростно греб и молчал. И вдруг ему показалось, будто они не одни  на
озерной глади, а рядом возник высокий корабль под парусами и  с  веслами  по
бокам, на корме корабля стоит высокий человек в шлеме и осуждающе глядит  на
Яна, ему даже почудился его голос:
     - Когда я отправился  за  Изольдой  на  остров  Ирландия,  у  меня  был
превосходный корабль с воинами, соболья накидка и чеканные  латы.  Предстать
пред дамой в плавках считалось в наше время верхом неприличия!
     - Что поделаешь, мы хилое поколение и о великих страстях узнаем  только
из старинных легенд. И все же вглядитесь попристальнее, господин рыцарь, эта
дама обладает всеми достоинствами прекрасной Изольды.
     Тристан ничего не ответил, а  его  корабль  словно  испарился  в  лучах
солнца...
     С берега донеслись удары гонга.
     Ян Томан очнулся:
     - Слышите? Это приветствие в нашу честь! Думаю,  самое  время  вступить
фанфарам.
     - Как бы не так, - засмеялась Мария. - Это всего лишь гонг к обеду.
     С тем же энтузиазмом, с каким прибежали сюда  на  рассвете,  отдыхающие
торопливо  покидали  пляж,  утром  они  мечтали  не  упустить   ни   секунды
прекрасного дня, пытаясь занять место на пляже раньше других, а в полдень  -
опять же раньше прочих - заполучить место у стола.
     Он привязал лодку и проводил Марию до гостиницы.
     - Может, вам неудобно так долго ждать меня?
     - Вовсе нет. Я с удовольствием подожду. Буду сидеть вот тут на  бережку
и смотреть на островок, откуда я вас привез. И радоваться, что  услышу,  как
вы поете.
     - Лучше бы вы не приходили.  Боюсь,  вас  постигнет  разочарование.  Он
покачал головой:
     - Не бойтесь. Я не большой меломан, а в пении совсем ничего не  смыслю.
Во мне  вы  найдете  очень  внимательного,  но  абсолютно  непритязательного
слушателя. Это, я думаю, лучшая категория.
     Она подала ему руку. Опоздавшие, пробегая в спешке мимо, бросали на них
любопытные взгляды.
     - Хорошо бы уехать сразу после концерта. Может,  удастся  добраться  до
Праги засветло. Моя машина под стать женщине - склонна к капризам.
     Мария подняла глаза, но промолчала. В дверях мелькнул силуэт маявшегося
в ожидании массовика Каминека.
     Потом Ян неторопливо бродил  по  пляжу,  тихому  и  пустынному,  только
несколько ребятишек, которых не смогли оторвать  от  игры  призывы  матерей,
строили из мокрого песка свои замки.
     Ян опустился на скамейку, размышляя, пойти ли для начала  в  буфет  или
выкупаться. И в результате остался сидеть. Он думал  об  этой  женщине,  еще
несколько часов назад не только незнакомой, но и совершенно безразличной,  и
вдруг поймал себя на мысли, что тщательно взвешивает  все  фразы,  сказанные
Марией о Данеше.
     Вообще-то совершенно неудивительно, что она ему так нравится.
     Странно только, что и Данеш нравится ей, вздохнул он, почувствовав, как
кольнуло сердце.
     Ян зажмурил глаза от солнца  и  довольно  скоро  ощутил,  как  на  него
наваливается дремота. Разбудили его вернувшиеся с обеда  отдыхающие.  Весело
галдя, они стремились захватить места получше. Он понял, что проголодался, и
занял очередь в буфет. И совсем  не  удивился,  встретив  там  уже  знакомых
любителей женского пола. На этот раз они потягивали свою водку молча. Однако
при этом внимательно оглядывали местность, останавливая оценивающий взор  на
мелькающих вокруг женщинах.
     - Ну, слава богу, послезавтра отчаливаю! - со вздохом  сказал  один  из
них. А другой добавил:
     - Дома, правда, тоже тоска, но то хотя бы дома.
     Ян решил прогуляться по берегу, но постоянно поглядывал на часы,  боясь
опоздать на концерт.
     В зале он оказался первым и успел поволноваться, соберется ли  публика.
Зал заполнялся медленно, но если учесть, что кое-кто предпочел расположиться
снаружи под  открытыми  окнами,  то  слушателей  в  конце  концов  набралось
порядочно. Сначала кто-то нескончаемо долго играл на скрипке, потом  Каминек
объявил, что сегодня в последний раз выступает певица Мария Своянова:
     - Пожелаем нашей артистке успехов в ее дальнейшем творчестве!
     Раздались  жидкие  аплодисменты.  Ян   слушал   внимательно   и   почти
растроганно. Может, конечно, я ничего и не понимаю, но, по-моему,  поет  она
хорошо. А если и не очень, то просто смотреть  на  нее  и  то  удовольствие.
Похоже, обратный путь будет приятным, жаль только,  что  придется  сдать  ее
Данешу с рук на руки.
     После каждой песни он  первым  принимался  аплодировать.  А  поймав  ее
взгляд, радостно улыбался.
     После концерта Ян  вышел  в  вестибюль  и,  увидев  Марию,  уже  одетую
по-дорожному, с чемоданом и сумкой в руках, побежал навстречу, чтобы отнести
вещи в машину.
     - Это было замечательно! Она вздохнула:
     - Позволю себе не разделить ваших восторгов!
     Он очень старался завести машину с первого ра