- А посему ты предпочла прогулки по Влтаве?
     - Не делай вид, будто собираешься ревновать,  -  почти  весело  сказала
Мария. - Ты ведь на это не способен, так же как не способен любить. В этом я
убедилась только здесь, в Праге.  Деревенская  гусыня  наконец-то  прозрела.
Потому ты и не захотел мне помочь. А коли так, если вышло не  по-твоему,  то
решил строить козни Томану. Но тут ты ошибаешься.  Именно  это  я  и  пришла
сказать.
     Он натянуто улыбнулся:
     - Смею спросить, с чего это вдруг ты стала хлопотать именно за него? Не
иначе как тебя попросила его жена!
     - Ни в коем случае. Его жена была мне омерзительна с первой же  минуты,
уж слишком она  старалась  угодить  всем  твоим  желаниям.  Даже  совершенно
откровенно порицала меня за то, что я отказалась спать с тобой у них. Что ж,
у каждого свои представления о приличиях!
     Данеш разозлился: еще и отчитывает его словно мальчишку! Да  и  вообще,
какая наглость - взять и заявиться сюда!
     Он взглянул на часы.
     - Ты очень занят, я понимаю. Просто мне не хотелось, чтобы  из-за  меня
пострадал человек, который отнесся ко мне... ну, скажем, очень хорошо.
     - Настолько хорошо, что ты в конце концов предпочла его мне! Отлично!
     Мария встала. Похоже, самое время сказать, что это не  так,  но  у  нее
вдруг не хватило сил. Не хотелось лгать. Это совсем не вязалось ни  с  Яном,
ни с тем, что происходит между ними.
     - Я уверена, что многие женщины, узнав тебя поближе,  предпочли  других
мужчин! - И, не прощаясь, вышла.
     Безучастно прошла мимо секретарши и только в дверях повернулась к  ней,
выдавив улыбку. Надо крепиться, а то еще разревусь. Не от жалости,  конечно,
а от злости. Или, может, от любви.
     Дверь в директорский кабинет осталась открытой, Данеш с  мрачным  видом
стоял у стола. Заметив, что секретарша за ним наблюдает, он попросил закрыть
дверь, а потом еще долго не вызывал Лидушку.
     Ну конечно, это Томан надоумил Марию прийти ко мне.  Вот  этого  я  ему
никогда не прощу! Делают из меня идиота!
     Он вытащил из ящика заказное  письмо,  вернувшееся  с  извещением,  что
адресат отсутствует. Секретарша  не  дура,  она  уже  вчера  как-то  странно
поглядывала, подавая это письмо с почтовым извещением. А  тут  еще  какая-то
странная визитерша, которая выходит из кабинета с видом оскорбленной богини.
Стоит сопоставить факты, и всему институту будет обо что поточить языки!
     Надо бы рассказать про все Котлабе, но тот корчит из себя  чуть  ли  не
обиженного.  Как  же,  директор  позволил  напустить  ревизора   на   нашего
сотрудника! Но ведь это мое право! Даже обязанность, если мне  кажется,  что
происходит что-то неладное. А мне это не просто кажется. Я в этом убежден!
     Он раздраженно швырнул письмо в корзину  для  бумаг,  потом  передумал,
вытащил, разорвал на мелкие кусочки и сунул в карман.
     Вдобавок эта психованная баба приходит просить за Томана!  Будь  он  ей
безразличен, она бы этого не сделала. Значит, между ними что-то есть!
     Правда, пока неясно, кто больше виноват. Та, которой  он  хотел  помочь
попасть в мир искусства, или его бывший одноклассник, которого он  пристроил
к себе на работу?
     Я слишком добр к людям, вот моя главная ошибка!
     Он так долго жалел самого себя, что в конце концов даже успокоился.
     Конечно, на Марии вряд ли удастся  отыграться.  Тем  хуже  для  Томана.
Ревизия - этого явно мало.  К  счастью,  есть  еще  одна  возможность:  пани
Томанова!
     Данеш возликовал: а что,  из  всего  этого  может  получиться  довольно
пикантная игра, и уж ее-то я не проиграю!
     Отвергнутая любовь - одно из самых опасных чувств,  она  может  извести
человека. Прежде люди верили  в  богиню  мести.  Ее,  естественно,  нет,  но
отвергнутая любовь пострашнее статуи  Командора,  как  известно,  задушившей
Дон-Жуана.
     Директор  Данеш,  злобно  метавшийся  по   своему   кабинету,   начинал
приобретать с этой статуей все более опасное сходство.

                                     *

     - Да, да, пани Гелена, -  торжественно  вещал  Данеш,  прохаживаясь  по
комнате, словно  читал  лекцию  в  переполненной  внимательными  слушателями
аудитории, - собственно, мы с вами в  одинаковом  положении.  И  разумеется,
из-за своего доброго сердца. Мы  оба  -  жертвы  обмана.  И  нам  необходимо
сделать выводы. Я сочувствую вам и не  сомневаюсь,  что  подобное  понимание
найду и в вас. Мы на одном корабле. И мы на нем  одни.  Только  это  меня  и
утешает.
     Пол скрипел  под  его  шагами,  и  это  несколько  выводило  Данеша  из
равновесия. Тем не менее своим монологом он был доволен.  Каждое  его  слово
было стрелой, метко разящей цель.
     Гелена наблюдала за ним сначала с удивлением, потом это стало  ее  даже
забавлять. То, что он рассказал, пока еще не дошло до ее  сознания,  вернее,
она просто не поверила.  Но  для  вящей  убедительности  напустила  на  себя
серьезный  вид  и  периодически  дотрагивалась  до  висков,  словно  у   нее
разболелась голова. Впрочем, пока она ощущала только замешательство.
     - А вы уверены, что все это правда? - спросила она, когда Данеш наконец
выговорился.
     - Абсолютно. Эти двое, то есть Мария и ваш муж, водят нас  за  нос.  Не
могу утверждать, что уже случилось самое  плохое,  но  одно  мне  совершенно
ясно: что-то они от нас скрывают.
     Пани Гелена сомневалась: Ян мне изменяет,  это  а,бсурд!  Хотела  бы  я
посмотреть на женщину, способную увлечься таким  заморышем.  Кто-кто,  а  уж
она-то знала его как облупленного. Даже странно было, что когда-то он  сумел
завоевать ее, правда, тогда они были молоды и неопытны, а  кроме  того,  она
сама потрудилась направить его мысли в нужное русло. Устроила  так,  что  он
попросил ее руки. Гелена до сего дня сомневалась, не  сама  ли  она  сделала
предложение. В любом случае -  это  дело  ее  рук.  Конечно,  она  совершила
ошибку, но только по неопытности.
     Это в прежние  времена  неискушенная  женщина  слыла  добродетельной  и
порядочной, теперь таких считают глупыми.  И  правильно,  ну  посмотрите  на
меня, какой мне прок от этой самой  добродетели,  когда  мой  муж  витает  в
облаках и намалеванная на стене картинка ему дороже собственной  карьеры.  И
чтоб влюбиться в него, да еще предпочесть Да-нешу, перед которым открыты все
дороги?
     Мужчина ценится по его успехам в жизни и на работе. А вообще-то все они
одинаковые, в чем-то неловкие, в чем-то  властны,  все  дорожат  собственным
удобством и ненавидят беспорядок, всем нужна чистая рубашка, если,  конечно,
они о ней вспоминают, ну и, естественно,  горячий  ужин.  Все  это  довольно
хлопотно,  но  если  мужчина  преуспевает,  каждая  нормальная   женщина   с
удовольствием потакает его прихотям, ибо в успехе  мужа  есть  толика  и  ее
забот.
     Данеш - мужчина моей мечты. Как это он сказал про море?.. А...  Что  мы
одни на корабле... Неплохо звучит.
     - Скорее всего Мария осталась из-за  простого  стечения  обстоятельств,
конечно же, не ради Яна, за это я могу поручиться. Да и какая женщина  пошла
бы на это? Даже я и то вряд ли, - с сомнением добавила она.
     Данеш подсел к ней на кушетку и, положив руку на подлокотник, невзначай
дотронулся до Гелены. По правде говоря, он давно уже  представлял  себе  эту
сцену. Жаль только, что придется  говорить  совершенно  о  другом.  Довольно
трудно убеждать в якобы  раскрытом  предательстве,  а  самому  тем  временем
пытаться соблазнить.
     - Боюсь, вы ошибаетесь, дорогая пани Гелена. Вопреки его опасениям  она
не отодвинулась, однако ее слова как-то не располагали к ухаживаниям:
     - Конечно, меня удивляет, что Мария так мало оценила  ваши  старания  и
заботу. Мне кажется, она просто не стоит вас. Должна бы понять, что сама  ни
на что не способна. Ну как, скажите на милость, без вашей помощи ей  удалось
бы устроиться в театр, да к тому же в Праге?
     Данеш не без удовольствия внимал этим речам, все  ближе  придвигаясь  к
Гелене. Прекрасно, события развиваются так, как он давно себе представлял.
     А та продолжала:
     - Что касается Яна, я с ним поговорю, положитесь на меня. Конечно,  это
очень неприятно, но я надеюсь, эта история  не  отразится  на  его  карьере.
Знаете, я давно мечтала поговорить с вами о нем. Мне казалось, что его стоит
немного подтолкнуть, он ведь такой... Речь вовсе не о Яне, а обо  всех  нас,
обо мне, о дочери... Сто раз я упрекала его за то, что он к  вам  раньше  не
обратился. Ну и, конечно, выговаривала за  неблагодарность.  И  все-таки,  я
думаю, он давно уже мог стать начальником отдела. Просто не было подходящего
случая поговорить с вами.
     Данеш отодвинулся. Надо же, и она хлопочет за Яна! Что же такое в  этом
Томане, если женщины так о нем пекутся? Обо мне никогда никто не  заботился.
Может, потому, решил он наконец, что мне это не нужно. Во мне они  чувствуют
настоящего мужчину.
     Но как ни странно, такой вывод вызвал у него новый прилив ярости. Так я
и поверил, будто Ян тут ни при чем!  Да  здесь  просто  настоящая  маленькая
трагедия: благородный муж предан другом и брошен любовницей.
     Вот только Гелена почему-то не собирается сыграть в этой трагедии  роль
мстительницы.
     Какая жалость!
     На самом деле у пани Гелены было свое мнение по  поводу  этого  сюжета.
Визит Данеша она расценила как награду и надеялась,  что  теперь  он  станет
заглядывать регулярно. Ей так хотелось иметь на него  влияние.  Ведь  только
ради этого она и впустила его любовницу в свою квартиру! Сообщение об измене
мужа она восприняла без особого драматизма, как нечто обыденное.
     - Я женщина  порядочная,  -  вдруг  сказала  она  без  всякой  связи  с
предыдущим высказыванием, но совершенно логично, если вспомнить, о  чем  она
про себя думала.
     - Я в этом нисколько не сомневаюсь,  -  быстро  отреагировал  Данеш,  -
потому и пришел к вам.
     Начало фразы явно не вязалось  с  концом,  впрочем,  Гелена  ничего  не
заметила. Она поправила волосы и встала:
     - Я сварю кофе.
     - Нет, прошу вас, сидите,  я  пришел  не  на  кофе,  а  чтобы  обсудить
ситуацию.
     - Очень хорошо, что вы зашли. Мы ведь собираемся с дочкой в  отпуск,  в
пансионат на Сазаве, мы туда уже третий год подряд ездим. Сначала я, а потом
меня сменит Ян.
     - Если я правильно понял, вы хотите сказать, что довольно долго  будете
независимы от мужа. Сначала на Сазаве, а потом в Праге...
     Она улыбнулась:
     - Вы  все  правильно  поняли.  Обидно,  что  раньше  нам  не  удавалось
поговорить с глазу на глаз. Он понял и кивнул:
     - Действительно, жаль. А что, если мне приехать к вам в  гости  в  этот
пансионат, вам ведь надо знать, как развиваются события?
     - Я больше чем уверена, что все будет в порядке.
     - Вы потрясающая женщина, пани Гелена, и я  всегда  завидовал  Яну.  Но
сегодня почему-то больше, чем обычно.
     И он снова обнял ее и увлек  на  кушетку.  Гелена  напряглась,  затаила
дыхание, но потом улыбнулась:
     - Я ведь уже говорила вам, я женщина порядочная.
     - А я ответил,  что  нисколько  в  этом  не  сомневаюсь.  Ну  л  теперь
убеждаюсь в этом все больше и больше.
     Он медленно отвел пальцами  упавшую  на  ее  лоб  прядь  волос,  и  она
прикрыла глаза под его  поцелуем.  Боже,  какое  блаженство!  Даже  не  будь
дурацкой истории с его девицей, рано или поздно это все  равно  должно  было
случиться. Некоторые события назревают исподволь, но в конце концов  все  же
происходят.
     Данеша обуревали  совсем  иные  чувства:  Мария  глубоко  заблуждалась,
думая, что меня заденет ее уход. Настоящий мужчина без труда  залечит  такую
рану. К тому же я всегда чувствовал в Гелене родственную душу.
     Когда он начал расстегивать кофточку, она отодвинулась:
     - А вам не кажется, что вы слишком торопитесь?
     Но при этом улыбалась, словно подбадривая. Потом встала и закрыла дверь
на ключ. А будучи женщиной хорошо  воспитанной,  объяснила,  что  это  из-за
дочки, она гуляет во дворе и может ненароком прийти.
     Когда Данеш ушел и Гелена осталась одна, она  раздумывала,  хорошо  или
плохо то, что случилось, а главное, не слишком ли она поторопилась. Но потом
рассудила, что, в сущности, все хорошо, лучше жалеть  о  сделанном,  чем  об
упущенной возможности. Теперь-то уж Данеш никуда не денется. Правда, она  не
рассчитывала на такой поворот событий, но не стоит ни о чем жалеть, да и ему
не придется раскаиваться. Теперь они связаны одной веревочкой.  И  ко  всему
прочему, на многое смотрят одинаково.
     Глядя в зеркало, Гелена привела себя в порядок. Нет, определенно не все
потеряно, если мужчины до сих пор так нетерпеливы.

                                     *

     Ян Томан возвращался домой в плохом настроении. Он только что  закончил
беседу с проверяющим его ревизором, который  дотошно  выяснял,  когда  истек
срок выполнения последней работы и вовремя ли сдал ее Томан.
     - А качество моей работы вас совсем не волнует?
     - Нет. У меня конкретная задача, - ухмыльнулся ревизор.  -  Я  ведь  не
обвиняю вас в невыполнении сроков задания, а всего лишь констатирую.
     - Мне кажется, вы хотите представить меня каким-то лодырем.
     - Оценивать вашу деятельность  будут  другие,  я  только  передам  свои
материалы руководству.
     Но Яну было все почти безразлично. Ведь  он  потерял  то  главное,  что
наполняло его жизнь последнее время. Уставившись взглядом в стену, он видел,
как Мария спешит к нему по улице, видел ее сидящей  за  маленьким  столом  в
гостиничном номере. Видел на  озере,  на  том  маленьком  островке,  залитом
солнцем, еще совсем чужую, но уже такую близкую... Он видел ее постоянно.
     А тут еще эти бумаги двух- не то трехлетней давности! По правде говоря,
он давно уже позабыл, о чем они. Но твердо помнил  одно:  Мария  уехала.  Ее
отсутствие ощущалось не только в этой апатии, но  и  в  какой-то  неотвязной
тупой боли, пронизывающей все его существо. Возвращаясь  домой,  он  уже  не
замечал прелести  древних  улочек,  ни  о  чем  не  говорили  ему  старинные
черепичные крыши, которые прежде он так любил, даже  шум  города  больше  не
раздражал его, словно он вдруг оглох.
     Вот если бы можно было самому решать, стоит ли дальше жить, думал он.
     Поравнявшись с домом, Ян решил зайти  к  Хиле.  Хотелось  поговорить  с
кем-нибудь по душам. Он начал бояться одиночества.
     Старик встретил его приветливо:
     - Хорошо, что вы зашли. Признаться, у вас не очень-то веселый вид.
     - Для веселья нет поводов.
     Он коротко рассказал, что творится у него  на  работе,  а  Хиле  только
покачивал головой:
     - Ну, для меня не новость подобные несуразицы  на  службе.  А  вот  вы,
наверное, впервые со всем этим столкнулись, потому и  удивляетесь.  Событий,
украшающих человеческую жизнь, на работе случается не слишком много. Когда я
перебираю прошлое, мне кажется, что вся моя жизнь была беспредельной рекой с
темной  холодной  водой.  Погожие  дни  выпадали  редко,  и  за  них  обычно
приходилось дорого платить.
     - Я сейчас в Праге один. Моя подруга уехала. Больше всего  мне  хочется
закрыть глаза и забыться.
     - В небезызвестной повести Готтфрида Страсбургского можно прочесть, что
рыцарь Тристан совершенно не мог быть один. Он пытался отказаться  от  своей
любви и, полный благородной решимости, покидал двор своего  дяди,  чтобы  не
видеть Изольду, но каждый раз возвращался. Однажды в рубище бродяги,  другой
раз - переодевшись нищим, а как-то выдал  себя  за  юродивого.  Возвращался,
потому что не мог иначе. Тристан преступал не только закон и нравственность,
но даже собственное слово,  проявляя  слабость  не  только  по  отношению  к
недругам, но и к самому себе.  Я  рассказываю  это,  чтобы  подбодрить  вас,
надеюсь, вы меня поймете.
     Слушая старика, Ян машинально обводил глазами комнату и вдруг увидел на
шкафу заставленную стопкой книг ту самую фарфоровую безделушку,  за  которую
Хиле уже отдал ему деньги, уверяя, что продал.
     Ян с грустью посмотрел на старика:
     - Милый пан Хиле, мне стыдно за свою бесцеремонность,  а  ваша  доброта
меня угнетает. Я вижу на шкафу свою статуэтку, вы просто выручили меня, хотя
я совсем этого не заслуживаю. Конечно, я постараюсь вернуть вам  деньги,  но
сразу, наверное, не получится, придется отдать все жене,  они  собираются  с
дочкой в отпуск.
     - Ах я старый осел, - хмуро пробормотал Хиле. - Надо  было  ее  получше
припрятать. Открою вам один  секрет:  сейчас  не  самое  удачное  время  для
продажи антиквариата, людей интересует все что угодно, только  не  старинные
вещи. Обычно ситуация меняется перед рождеством, вот почему я и  решился  на
эту маленькую хитрость, сказав, что ваша  мейсенская  фигурка  уже  продана.
Рано или поздно я продам ее, а эти деньги пусть будут авансом.
     - Вы слишком добры, а я,  похоже,  потерял  всякий  стыд.  Старый  Хиле
улыбнулся:
     - Ну хорошо, считайте это займом. Я ведь нежданно-негаданно разбогател,
мою статью о нашей фреске напечатали в сборнике о старой Праге, и я  получил
гонорар. Так что теперь могу себе позволить одолжить хорошему  человеку.  Не
будь вас, фреску не открыли бы до сих пор.
     - А я бы не попал в положение безумного Тристана. Нет,  прошу  вас,  не
разубеждайте меня. Его донимали вероломные рыцари,  с  которыми  он  все  же
скрестил оружие, а я вступаю  в  спор  с  ревизором,  до  которого  мне  нет
никакого дела.
     - Когда-нибудь вы поймете - самое прекрасное, что может выпасть на долю
человека, это любовные страдания.
     Ян вышел, и Хиле с грустью  посмотрел  на  дверь,  закрывшуюся  за  его
несчастным другом. Любовь, конечно, суета, подумал старик,  но  до  чего  же
пленительная.  Это  пытка,  но  такая  сладкая.  Я  и  сам  однажды   познал
неразделенную любовь, бесплодную, как пустой колос. И все равно вспоминаю  о
ней с нежностью. Она освещает мои сны заревом давно погасшего пожара.
     Кстати о пожаре, неплохо бы  узнать,  что  означает  сегодняшний  визит
некоего господина, кажется, однажды я его тут уже  видел,  по-моему,  он  не
реставратор. Пришел один и пробыл наверху довольно долго. Маленькая  Геленка
прибежала ко мне и сказала, что не может попасть  домой,  наверное,  мамочка
ушла. Я несколько удивился, но когда увидел, что неожиданный визитер  спешно
ретируется из подъезда, посоветовал малышке сходить наверх еще  раз,  может,
она просто слабо дергала за ручку. Та засомневалась, однако побежала  домой,
и вскоре  послышался  ее  радостный  вопль,  судя  по  которому  можно  было
заключить, что мамочка благополучно вернулась. За настоящую любовь  человека
клеймят позором, а то, что даже как-то неудобно назвать любовью, принимается
со снисходительным пониманием. Истинная любовь раздражает людей.  Тогда  как
ее суррогат вызывает на их лицах примирительную усмешку. Влюбленных ставят к
позорному столбу, лицемеры же обретают почет и вес в обществе.  До  чего  же
все это грустно. Он вышел во двор  и  посмотрел  на  фреску.  Да,  на  свете
слишком много зла, одно искусство  благородно  и  переживает  века.  Свет  и
тень... Кьяроскуро...

                                     *

     Пани Гелена нервничала, в ней спорили неуверенность, раскаяние и  гнев.
Переживания, обычные для  женщины  в  подобной  ситуации:  решилась,  вот  и
хорошо, но все  же  как-то  стыдно.  Хотя  в  глубине  души  каждая  женщина
убеждена, что незачем терзаться понапрасну, никто ведь  не  узнает.  Кстати,
это типичная черта - совершив проступок и не  будучи  пойманным,  быстренько
увериться в собственной невинности. Мы  вовсе  не  хотим  сказать,  что  это
избавляет  от  уколов  совести,  привычное  равновесие  на  некоторое  время
нарушается.
     Гелена собиралась в отпуск, хотя с большим удовольствием осталась бы  в
Праге. Мысль о том, что  Данеш,  возможно,  был  недалек  от  истины,  когда
подозревал Яна, и тот прекрасно знал,