ое дружеское соревнование? Ричард ухмыльнулся.
     - Ставка двадцать фунтов?
     - Нет, я предлагаю просто подурачиться.
     - Согласен.
     Они начали стрелять по мишени. К ним то и дело подходили знакомые и заводили довольно пустые разговоры. Братья отвечали им в таком же духе. Ни один человек, увидевший их вместе, не смог бы усомниться в близком их родстве. Правда, Девил был повыше ростом и Ричард не отличался такой развитой мускулатурой. Видимо, сказывалась и разница в возрасте - четыре года. Внешнее сходство тоже не бросалось в глаза, особенно если смотреть на них по отдельности. Черты лица Девила были более жесткими и суровыми. Но когда братья стояли рядом, сразу было видно, как много у них общего: властность, надменность, одинаковые носы и линия бровей, агрессивно выпяченные подбородки.
     Девил улыбался, глядя, как Ричард прицеливается. Ричард был самым близким для него человеком - после Уэйна, его тени. И эта близость не сводилась только к кровному родству. По сравнению с другими Кинстерами поступки Ричарда можно было легко предсказать, потому что он реагировал на многие вещи так же, как и Девил.
     Прогремел выстрел. Пуля пробила мишень в дюйме от центра. Они пользовались особыми длинноствольными пистолетами довольно зловещего вида. Каждый имел свои отличия, поэтому, стреляя три раза кряду с большой дистанции, приходилось всякий раз заново прилаживаться к ним.
     Слуга уже перезарядил пистолет, Девил поменялся местами с Ричардом и поднял руку. Его пуля попала почти в яблочко.
     - О-хо-хо! Ты, как всегда, слишком импульсивен, Сильвестр. Надо было подольше целиться, и результаты были бы лучше.
     Ричард, прислонившийся к стене, напрягся и напустил на себя холодно-бесстрастный вид. Небрежно кивнув Чарльзу, он занялся пистолетами.
     На лице Девила расцвела насмешливая улыбка.
     - Ты же знаешь, Чарльз, не в моих правилах попусту терять время.
     Белесые ресницы Чарльза дрогнули, в глазах мелькнула досада.
     Заметив это, Девил с безупречной учтивостью протянул ему пистолет, повернув дуло к себе.
     - Может, покажешь, на что ты способен?
     Чарльз хотел уже взять его и вдруг замер, но потом, выпятив подбородок, схватился за полированный приклад. Встав на место Девила, он расправил плечи и тщательно прицелился... Яблочко исчезло.
     - Браво! - совершенно искренне воскликнул Девил и похлопал Чарльза по плечу. - Ты один из немногих, у кого намерения совпадают с результатами. - Их взгляды встретились, и герцог усмехнулся. - Присоединяйся к нам.
     Тот принял приглашение. Даже Ричард, несмотря на свою враждебность, присматривался к стилю стрельбы кузена. Только на этом поприще Чарльз превосходил других мужчин из семейства Кинстеров, поэтому отнесся к комплиментам Девила как к должному. Через двадцать минут Чарльз удалился, сославшись на неотложные дела.
     - С ним можно было бы ладить, не будь он таким педантом, - сказал Ричард, глядя ему вслед, и покачал головой.
     Девил просматривал листки, на которых были записаны очки.
     - Какой у нас счет?
     - Я сбился, после того как пришел Чарльз. - Ричард криво усмехнулся. - Выиграл, конечно, ты. Ты всегда выигрываешь.
     - Согласен на ничью. - Девил отложил в сторону пистолеты. - А вообще-то я своего добился.
     - Чего именно? - Удивленно приподняв брови, Ричард пошел вслед за Девилом.
     - Я хотел отвлечься, - сказал Девил, кивнул Ментону, с улыбкой поклонившемуся братьям, и вышел из тира.
     - Похоже, ты чем-то расстроен, - заметил Ричард, взглянув на взволнованное лицо брата.
     - Просто я... я упустил нечто важное. Это связано с убийством Толли.
     Ричард мгновенно помрачнел. - Действительно важное?
     - Меня не покидает зловещее предчувствие, что это жизненно важно. Но я никак не могу ухватить эту деталь, она ускользает, прячется в тумане.
     - Не перенапрягайся. - Ричард похлопал его по плечу. - Поболтай с Онорией Пруденс, и ты отвлечешься еще лучше, чем в тире. - Он усмехнулся. - Память может вернуться к тебе в самой неподходящей ситуации.
     Девил с трудом подавил желание сообщить брату, что как раз от Онории Пруденс ему и надо отвлечься. Он просто кивнул ему, и они расстались. Ричард отправился на свою квартиру, а Девил пошел по направлению к Гросвенор-сквер.
     В его состоянии прогулка не повредит.
     До дома Девил добрался ранним утром. Попрощавшись с Ричардом, он вернулся в свой особняк только для того, чтобы переодеться. Эта ночь, как и большинство предыдущих, была посвящена занятию, которое герцог, с легкой руки Онории, окрестил ?проверка недостоверных сведений Люцифера?. Ни он, ни его кузены не могли вести расспросы напрямую. Слишком много людей знали, чего добиваются Кинстеры. Никто не решился бы говорить в их присутствии, страшась последствий. Приходилось использовать посредника. В конце концов, Девил остановил свой выбор на виконте Брамли - скучающем распутнике и заядлом игроке, вечно гоняющемся за развлечениями.
     Девил и сам слыл отличным игроком в карты, а потому без труда расставил свои сети перед самым носом виконта, а к утру чуть не снял с него рубашку. В результате Брамли пообещал помочь всеми силами. Было ясно, что он еще не скоро сядет играть в пикет.
     Мрачно усмехаясь, Девил постоял у двери с ключом в руке. Поднялся ветер. Прищурившись, он взглянул на небо, по которому неслись грозовые тучи. Казалось, они вот-вот заденут крыши домов.
     Девил быстро вошел в холл. Уэбстер, конечно же, запомнил его указания.

***

     Раздался оглушительный удар грома.
     Онория была повергнута в настоящий ад. Только на этот раз сюжет кошмарного сна изменился.
     Откуда-то сверху она смотрела на обломки кареты. Повсюду валялись щепки, кожаные сиденья были изодраны. Изуродованные, запутавшиеся в упряжи лошади кричали. Рядом с экипажем лежал мужчина. Его руки и ноги были неестественно вывернуты. Черные кудри закрывали глаза, лицо было бледным как смерть.
     Он лежал совершенно неподвижно. Так мог лежать только человек, уже покинувший этот мир.
     В сердце Онории сильнее, чем когда бы то ни было, клубилась черная печаль. Волна горя подхватила ее, закружила и швырнула в пропасть отчаяния, в долину бесконечных слез.
     Он умер - и она не могла дышать, не могла выкрикнуть слова протеста, не могла позвать его обратно. Сдавленно всхлипывая и простирая руки в немой мольбе, Онория шагнула вперед.
     Ее пальцы наткнулись на живую теплую человеческую плоть.
     - Тише.
     Кошмарное наваждение разбилось вдребезги; отчаяние с воем ослабило свою хватку и умчалось прочь. Онория проснулась.
     Оказалось, что она стоит возле окна на холодном полу. На улице стонал ветер. Дождь стучал по оконной раме. Ее щеки были мокрыми от слез, хотя она вроде бы и не плакала. Онорию била дрожь: тонкая ночная рубашка плохо защищала от ночной сырости.
     Но тут ее обняли теплые руки. Она удивленно подняла глаза, еще не понимая толком, сон это или реальность. Но, почувствовав жар мужского тела, всхлипнула и прижалась к Девилу.
     - Все в порядке, - сказал он, гладя ее волосы.
     Продолжая дрожать, Онория судорожно вцепилась в ere рубашку. Он запустил пальцы в ее волосы, провел рукой по затылку и прижался щекой к макушке.
     - Все хорошо.
     Онория яростно помотала головой.
     - Нет, нехорошо! - глухо воскликнула она, уткнувшись лицом в его грудь.
     Сквозь рубашку Девил чувствовал ее горячие слезы. Онория предприняла безуспешную попытку потрясти его.
     - Тебя убили! Ты мертв.
     Девил удивленно заморгал. Он думал, что во сне ее мучают воспоминания о смерти родителей и малышей. - Я жив.
     Уж это он знал наверняка. Его желание вновь пробудилось, как только он заметил, что на Онории нет ничего, кроме ночной рубашки. К счастью, Девил успел подготовиться. Протянув руку, он схватил одеяло, оставленное на подоконнике.
     - Идем посидим у камина.
     Онория была напряжена и тряслась от холода. Она не уснет, пока не успокоится и не согреется.
     - А огня-то нет. Что-то случилось с трубой.
     Онория выслушала эту ценную информацию, не поднимая головы. Она все еще не понимала, что происходит. Ее сердце выбивало бешеную дробь, разгулявшиеся нервы никак не могли успокоиться.
     Девил развернул ее к двери.
     - Пошли в гостиную.
     Он попытался разжать руки Онории, но она не слушалась. Вздохнув, Девил накинул одеяло ей на плечи и заботливо расправил со всех сторон. Онория не сопротивлялась, однако по-прежнему не собиралась выходить из комнаты.
     Поколебавшись, Девил взял ее на руки. Онория, так и не выпустив из рук его рубашку, прижалась щекой к широкой мужской груди. Сейчас она испытывала несказанное облегчение, ибо ее внутреннее смятение достигло устрашающей силы.
     Девил понес ее, как ребенка, в гостиную и сел в большое кресло перед камином, где пылал огонь. Онория примостилась у него на коленях, не разжимая объятий. Ей показалось, что здесь что-то изменилось, но это была мелочь по сравнению с той сумятицей, которая царила в ее голове.
     Сердце продолжало выпрыгивать из груди, губы были сухими, во рту чувствовался металлический привкус, кожа покрылась холодным липким потом. Все страхи - и давние, и теперешние - пробудились к жизни и боролись друг с другом, словно оспаривая первенство. Реальность и фантазии слились воедино, то расходясь, то снова соединяясь, будто партнеры в каком-то безумном танце.
     Онория не могла говорить, думать, она была не в состоянии разобраться в собственных ощущениях.
     Девил молча держал ее в своих объятиях, гладил по волосам и по спине. Его большие ладони скользили завораживающе медленно, но без малейшего намека на чувственность, принося только успокоение.
     Онория закрыла глаза, вбирая в себя его силу. Прерывистый вздох вырвался из ее груди, и напряжение стало спадать. Она долго сидела так, прислушиваясь к ровному стуку сердца Девила. Это твердое как скала тело возвращало к реальности, калейдоскоп мыслей замедлил свое бешеное вращение, потом замер... И вдруг все встало на свои места.
     - Твой фаэтон. - Вывернув шею, Онория посмотрела на Девила. - Это не был несчастный случай. Тебя хотели убить.
     Лицо Девила, освещенное отблесками пламени, сразу помрачнело.
     - Онория, это был несчастный случай. Я же сказал тебе: ось сломалась.
     - А почему она сломалась? Неужели это происходит так часто? И именно с теми экипажами, которые делает твой мастер? Девил поджал губы.
     - Мы могли наткнуться на что-то.
     - Ты сам говорил, что ничего подобного не было. Девил вздохнул.
     - Онория, произошел несчастный случай, остальное тебе привиделось во сне. Я жив, и это главное.
     - Но все могло обернуться иначе! - Онория попыталась сесть попрямее, но Девил держал ее крепко. - Мне никогда не снилось, что кто-то из живых умер. Значит, тебя хотели убить. И ты остался жив только потому... - За неимением слов она взмахнула рукой.
     - Потому что я Кинстер, - закончил он. - Я неуязвим, помнишь?
     Неправда. Девил - обычный человек из плоти и крови, и Онория знала это лучше, чем кто бы то ни было. Она недовольно поджала губы.
     - А если кто-то специально испортил ось, это было бы заметно?
     Девил заглянул ей в глаза и отметил, что они как-то неестественно блестят. Интересно, бывает ли у лунатиков горячка, подумал он.
     - Вся карета, и ось в том числе, превратилась в щепки. - Что еще сказать? Как успокоить ее смятенный ум? - Да и зачем кому-то меня убивать?
     Он сразу понял, что совершил ошибку. Онория вы- вернулась из его объятий.
     - Ну конечно же! - Ее глаза широко раскрылись. - Толли... Толли собирался предупредить тебя. И тот, кто желал твоей смерти, был вынужден сначала убить его.
     Девилу стало так больно, что он на мгновение закрыл глаза. Потом приподнял Онорию и обнял покрепче.
     - Все это твои домыслы и обрывки ночного кошмара. Если хочешь, поговорим утром - при свете дня факты будут выглядеть иначе.
     Несмотря на только что пережитый шок, в Онории уже пробуждалось бунтарское начало. Она стиснула челюсти и выставила вперед подбородок.
     - Как хочешь.
     У Девила хватило ума не обращать внимания на ее тон. Он терпеливо ждал, пока приступ высокомерия пройдет, и снова прижал ее к себе.
     Уставившись на танцующие языки пламени, Онория обдумала свою новую теорию и не обнаружила в ней никаких погрешностей. Пусть Девил не согласен - она-то уверена в своей правоте. Он - Кинстер и верит в свою неуязвимость. Онория не собиралась спорить с ним по этому поводу, но у нее не было ни малейшего намерения менять свою точку зрения. Возможно, при свете дня ?факты? покажутся не такими уж важными, а все-таки к ним стоит присмотреться.
     Теперь цель ее жизни стала кристально ясна. Онория совершенно точно знала, что надо делать. Все сомнения развеялись. Девил бросил ей вызов, раскрыв самые глубинные, самые потаенные страхи, гнездившиеся в ее душе. А сейчас судьба побуждает ее взглянуть в лицо правде, осознать свое истинное отношение к Девилу.
     Она даст ему все, чего он хочет, и даже больше! И никому, никому не позволит отнять у нее счастье. Она принадлежит ему, но и он принадлежит ей. И никакая сила не сможет этого изменить.
     В прошлый раз, когда смерть настигла тех, кого так любила Онория, она была беспомощна. Она не сумела спасти их. Теперь она не будет стоять в сторонке. Простому смертному не удастся лишить ее суженого.
     Онория чувствовала уверенность в себе и в своих силах. Смятение как рукой сняло. Она была спокойна и отлично владела собой.
     - Почему ты здесь?
     Девил ответил не сразу.
     - Во время грозы ты ходишь во сне.
     - Всегда?! - Онория вспомнила ночь, когда погиб Толли. - И там, в домике лесника, тоже?
     Девил кивнул. Подумав немного, Онория недоуменно покачала головой.
     - Невероятно. Прошло уже восемь лет. За это время я перебывала во многих домах, но всегда просыпалась в своей постели, даже в грозу.
     Значит, это происходит только в тех случаях, когда кому-то грозит насильственная смерть. В тот раз - Толли, теперь - Девилу. Да, ее выводы подтверждаются. Если близость смерти вызывает ночной кошмар, стало быть, сегодня утром Девила хотели убить.
     - Ты ходишь во сне, это главное. Я посижу здесь, пока ты не уснешь, - отозвался он, пожав плечами.
     Не сводя глаз с огня в камине, Онория воочию представила эту ситуацию и слегка приподняла брови. Верх неприличия! Она состроила гримаску. Девил напряжен, но держит свои страсти в узде.
     Онория заглянула ему в лицо, казалось, сплошь состоявшее из острых углов. Дотронулась до худой щеки. Он замер.
     - Насколько я понимаю, ты не намерен тащить меня в постель?
     Девил стиснул зубы. В его глазах плясали языки пламени.
     -Нет.
     - Почему?
     Их взгляды скрестились.
     - Ты расстроена, ты в смятении. И пока еще не приняла решения.
     Онория выпрямилась.
     - Я спокойна. И решение уже принято.
     Девил поморщился и, поменяв позу, усадил ее поудобнее.
     - Я не потащу тебя в постель... не сделаю тебя своей женой только потому, что ты боишься молнии.
     Онория посмотрела на него, прищурив глаза. Выражение лица Девила было отнюдь не обнадеживающим. На душе стало пусто.
     - Это смешно.
     - Забудь об этом, - пробормотал Девил. - Сиди... смирно.
     Онория посмотрела на него, издала какой-то странный придушенный вскрик и вновь прильнула к его груди.
     - Спи.
     Онория прикусила губу.
     Там, в оранжерее, она удивила Девила. Но теперешнее ее поведение... нет, это уж слишком. Больше никаких прикосновений! Иначе он не поручится за себя.
     Онория согрелась и расслабилась. Она чувствовала себя защищенной, уверенной, полной решимости победить... Через несколько минут она погрузилась в безмятежный сон.

***

     Онория проснулась в своей постели. Она сонно поморгала. События вчерашней ночи казались сном. Но тут ее взгляд упал на клетчатое одеяло, валявшееся в углу кровати, и глаза Онории загорелись: к ней вернулись воспоминания.
     В ужасе ахнув, она привстала и откинула покрывало. Настало время для долгого разговора с его светлостью упрямцем Сент-Ивзом.
     Тщательно одевшись, Онория проскользнула в столовую с твердым намерением на этот раз одержать победу. Но... выяснилось, что Девил ушел из дома рано - якобы по делам. Он должен был вернуться к самому ужину, после которого намечалась поездка в театр.
     Планы пришлось изменить. Девил пригласил к себе в ложу соседей по имению, которые были в Лондоне проездом. Дрейкотты оказались очаровательной парой, но их ничем невозможно было пронять. После спектакля лорд Дрейкотт отправился вместе с ними на Гросвенор-сквер, дабы обсудить с Девилом вопрос о починке забора.
     Грозы в ту ночь не было.
     На следующее утро Онория встала пораньше, чтобы успеть поймать рыбку на крючок. Однако Девил даже не появился в столовой. Он позавтракал в библиотеке, под надежной защитой своего мажордома.
     К вечеру у Онории лопнуло терпение. Она не понимала, почему Девил избегает ее, но его поведение не оставляло ей выбора. Есть только один способ завладеть его вниманием полностью и безраздельно. Почему бы им не воспользоваться?

Глава 16

     Поднимаясь по лестнице, Девил даже не взглянул на прозвонившие часы. Он прошел по галерее, поднял свечу, отсалютовав портрету своего отца, и направился по длинному коридору в спальню.
     Родитель, несомненно, одобрил бы его.
     В кармане Девила лежало три векселя, написанные твердым почерком виконта Брамли. Брамли по уши погряз в долгах, но, очевидно, сам не понимал, насколько плохи его дела. Конечно, о своих бедах узнаешь последним. Девил улыбнулся - виконт не отвертится от него по крайней мере еще неделю.
     Окрыленный успехом, он подошел к двери и тут же напрягся. Долго сдерживаемая печаль вдруг стала набирать силу. Заныло сердце, тело словно налилось свинцом. Ему нелегко давалась борьба с собой. С гримасой боли Девил взялся за ручку. Ничего, он справится. Главное - бывать с Онорией вместе только на публике.
     Девил сказал правду: он мог бы манипулировать ею и силой или обманом принудить к браку. Ему хотелось поступить именно так, вот почему сейчас он чувствовал себя как зверь в клетке. По характеру Девил был завоевателем и всегда, долго не раздумывая, брал то, что хотел. Без всяких тонкостей и сантиментов!
     Он вошел в спальню с весьма суровым выражением лица, поставил на высокий комод подсвечник, сдернул с рукава траурную повязку, расстегнул жилет, снял с галстука булавку, украшенную алмазами, и положил ее в коробочку. Вдруг его взгляд упал на зеркало... Сзади, в темноте, виднелось какое-то белое пятно.
     Девил резко обернулся и бесшумно подкрался к креслу, стоявшему возле камина. Огонь уже погас, но красноватые тлеющие угли давали достаточно много тепла, усиливая знакомый чарующий аромат духов. Он хотел уже поднести к лицу мягкую шелковую ткань, чтобы вдохнуть его поглубже. Но вместо этого тихонько выругался и отбросил пеньюар, словно он жег его, как раскаленное железо.
     Девил посмотрел на кровать - и не поверил своим глазам. Даже с такого расстояния он увидел каштановую волну волос, разметавшихся по подушке. Онория лежала на боку, спиной к нему. Это зрелище притягивало Девила словно магнит. Он и заметить не успел, как очутился возле постели.
     Никогда еще женщина не спала в его кровати - по крайней мере с тех пор, как он вышел из детского возраста. Отец придерживался мнения, что кровать герцога предназначена только для герцогини. И Девил был согласен с ним: никакая другая женщина не должна лежать на этих шелковых простынях. И вот он, вернувшись домой поздно ночью, видит, что эти самые простыни согреты телом женщины - его избранницы и она мирно спит, ее холеные ручки и ножки утопают в мягкой перине... От всего этого в душе Девила что-то перевернулось.
     Казалось, разум отказывал ему.
     Весь дрожа, он боролся с неистовым желанием отбросить в сторону сомнения и действовать - сделать наконец то, чего так жаждала его душа конкистадора.
     Нет, на