лясь, подчинялась. Она чувствовала его желание и жаждала удовлетворить его. И без всяких раздумий ответила на поцелуй, страстно желая почувствовать необузданную страсть, такую же, как ее собственная. И чем дольше длился поцелуй, тем дальше уходило все, кроме дикого желания, охватившего ее.
     Гэрри не знал, что заставило его прийти в себя. Настоятельные требования бушующих желаний и жажда удовлетворить их? Что бы там ни было, он вдруг осознал опасность. И использовал все остатки сил, чтобы отступить.
     Когда Гэрри поднял голову, он весь дрожал.
     Пытаясь обрести душевное равновесие, он смотрел на ее лицо: ее веки медленно поднялись, и он увидел такие голубые, такие нежные, такие сияющие, такие обольстительные глаза, что у него перехватило дыхание. Ее губы, смятые поцелуем, горящие и, как он теперь знал, сладкие, не давали ему отвести взгляд. Он чувствовал, как снова подпадает под ее чары, склоняется к ней, к ее губам.
     Он мучительно вздохнул и взглянул в ее глаза.
     И увидел в их нежно-синих глубинах понимание и уверенность в своих женских чарах.
     Этот взгляд потряс его до глубины души.
     Гэрри вздрогнул и на мгновение закрыл глаза.
     - Не надо.
     Это была мольба побежденного.
     Люсинда услышала и все поняла. Но если она не воспользуется своим преимуществом сейчас, она его потеряет. Эм сказала, что он будет потрясен... но он так упрям. Если она не разыграет эту карту сейчас, он может и не дать ей другого шанса.
     Она медленно подняла руки на плечи Гэрри. Увидела ужас, наполнивший его глаза. Он был напряжен, парализован... и не мог сопротивляться ей.
     Гэрри понимал это. Сопротивление всепоглощающему желанию отняло все его силы. Он не мог шевельнуться, мог только следить за приближением своей судьбы. Она замкнула руки на его шее и потянулась к нему.
     Когда ее губы были в дюйме от его губ, она подняла глаза и увидела полный муки взгляд. Затем ее веки опустились, и она прижалась губами к его губам.
     Сопротивление Гэрри длилось не дольше двух ударов сердца. В эти мгновения так долго обуздываемое желание сделалось неуправляемым, превращая в прах последние добрые намерения, здравый смысл, логичные оправдания.
     Со стоном, вырвавшимся из самой глубины его души, он схватил ее в объятия.
     Никаких преград больше не существовало, он целовал и ласкал ее, разжигая обоюдное желание. Она отвечала на его поцелуи, вцепившись в него, безудержно, соблазнительно извиваясь.
     Желание росло, безумное и сильное. Люсинда не сопротивлялась взрыву их страсти, отчаянно надеясь таким образом скрыть любое ложное движение, любую неуверенную реакцию. Если он почувствует ее невинность, все пойдет прахом - в этом она была уверена.
     Его ласки были волшебными. Чувства, которые они вызывали в ней, могли бы шокировать ее... но она не позволяла себе ни о чем думать. К счастью, желание путало все ее мысли. Горячие ладони на груди вызывали настойчивое непреодолимое влечение, какого она никогда раньше не испытывала.
     Одной рукой Гэрри прижал к себе ее бедра, она почувствовала его желание, тихо застонала и не отшатнулась.
     Разгорающаяся страсть поглотила их с такой силой, что у Гэрри закружилась голова. Усилием воли он старался побороть внезапно охватившую его неловкость и начал освобождать ее от платья и нижних юбок, нежно отталкивая ее мечущиеся руки, удовлетворенный тем, что она слишком одурманена, чтобы разумно помогать ему. Желание подгоняло их и влекло все дальше и дальше. Оставшись в одной нижней сорочке, Люсинда сняла и швырнула на пол галстук Гэрри, затем принялась расстегивать пуговицы его рубашки. И вскоре замерла, не в силах отвести глаз от его обнаженной груди. Гэрри поднял Люсинду на руки, отнес на кушетку и сел, чтобы стянуть с себя сапоги.
     Люсинда была зачарована... ощущением разумной неизбежности происходящего, теплым желанием, несущимся по ее венам. Она чувствовала себя совершенно свободной, не сдерживаемой ни скромностью, ни приличиями, уверенная, что все так и должно быть. И когда Гэрри разделся и повернулся к ней, она обхватила его руками, наслаждаясь его теплом, загораясь от его прикосновений. Их губы встретились, желание усилилось. Он снял ее сорочку, их тела встретились, Люсинда задрожала и закрыла глаза. Целуя, он положил ее на мягкие подушки. Люсинда полностью отдалась его власти.
     Гэрри лег рядом, лаская ее, но желание быстро положило конец любовной игре. Лежа с закрытыми глазами, Люсинда чувствовала внутри болезненную пустоту, сокрушительную жажду, которую он вызвал к жизни и только он мог утолить. Облегчение и предвкушение нахлынули на нее, когда он приподнялся, и его тяжесть пригвоздила ее к кушетке. Она старалась дышать, собиралась с силами... и вдруг одним плавным движением сильного тела он соединил их.
     Ее тихий вздох отразился эхом от стен. Оба поражение замерли.
     Медленно, отчетливо слыша звук собственного сердца, Гэрри поднял голову и посмотрел на ее лицо. Ее глаза были закрыты, лоб нахмурен, нижняя губа закушена. Под его взглядом ее тело и лицо расслабились.
     Гэрри ожидал, что будет разгневан, почувствует себя обманутым, одураченным.
     Вместо этого его охватило ошеломляющее чувство собственника, не тронутое вожделением, вызванное чем-то более мощным, вытеснившим все сожаления. Это чувство росло, радостно расцветало, сильное и уверенное.
     Гэрри не стал спрашивать себя, что это за чувство.
     Опустив голову, он коснулся губами ее губ.
     - Люсинда...
     Она вздохнула и поцеловала его. Ее пальцы пробежали по его щеке. Гэрри нежно убрал с ее лица упавшие завитки волос.
     Затем, с бесконечной нежностью, он научил ее любви.
     Довольно значительное время спустя, когда Люсинда вновь обрела возможность воспринимать реальность, она обнаружила себя в объятиях Гэрри, прижатой спиной к его груди. Она томно вздохнула, блаженство медленно угасало в ней.
     Гэрри наклонился, и она почувствовала его губы у своего виска.
     - Расскажите мне о своем браке.
     Люсинда чуть нахмурилась, кончиком пальца потянула завитки волос у него под мышкой.
     - Чтобы понять, вы должны вспомнить, что я осиротела в четырнадцать лет. От моих родителей отреклись обе их семьи.
     Используя минимум слов, она рассказала ему свою историю, медленно водя ладонью по его руке, обнимающей ее.
     - Поэтому мой брак не был настоящим. Мы с Чарльзом жили очень дружно, но без близости... такой близости.
     Гэрри оставил свои сомнения при себе, мысленно благодаря Чарльза Бэббакума за то, что он оберегал Люсинду, за то, что любил ее так сильно, что оставил нетронутой. Прижавшись губами к ее волосам, вдыхая их нежный аромат, Гэрри дал молчаливую клятву тени покойного мужа Люсинды, что отныне всегда будет охранять ее.
     - Вы должны выйти за меня замуж. - Он произнес эти слова, как бы размышляя вслух, едва только они пришли ему в голову.
     Люсинда прищурилась. Наполнявшая ее радость сразу угасла. После короткой паузы она спросила:
     - Должна?
     - Вы были девственницей. Я джентльмен. Предопределенный результат наших недавних действий - бракосочетание.
     Его слова были решительны, акценты точно расставлены. Люсинда закрыла глаза, не желая верить своим ушам. Последний отзвук томительного воспоминания исчез; обещания, таившиеся в их невыразимо нежной близости, разрушились.
     Люсинда подавила вздох, нервно сжала губы. Открыв глаза, она повернулась в его руках и посмотрела ему в глаза.
     - Вы хотите жениться на мне потому, что я была девственницей? Я правильно поняла?
     Гэрри нахмурился.
     - Именно это от меня и ожидалось.
     - Но вы хотите этого?
     - Мои желания не имеют значения, - проворчал Гэрри, прищуриваясь. - Дело, слава Богу, достаточно простое. У общества есть правила... мы им следуем... к удовлетворению всех заинтересованных лиц.
     Люсинда долго изучала его лицо, ее мысли хаотично метались. Это было предложение... в некотором роде... от мужчины, которого она хотела завоевать.
     Но этого ей было недостаточно. Она хотела, чтобы он не только женился на ней, но и полюбил ее.
     ? Нет.
     Гэрри ошеломленно смотрел, как она вырвалась из его объятий, нашла и натянула на себя сорочку.
     Он сел.
     - Что значит ?нет??
     - Нет... я не выйду за вас замуж, - ответила она, надевая нижние юбки.
     Гэрри удивленно вытаращил на нее глаза.
     - Господи, почему нет?
     Она метнулась к своему платью и чуть не упала, зацепившись за его штаны. Тихо выругавшись, она наклонилась, схватила их и швырнула в него.
     Также бормоча проклятья, Гэрри оделся, натянул сапоги и подошел к Люсинде, боровшейся с рукавами платья. Положив руки на бедра, он стоял, возвышаясь над ней.
     - Черт побери... я соблазнил вас! Вы должны выйти за меня замуж.
     Ее глаза сверкнули, и она бросила на него разъяренный взгляд.
     - Это я соблазнила вас, вспомните! И я вовсе не ?должна выходить за вас замуж?.
     - А как насчет репутации?
     - А что такое? - Люсинда надела платье. Повернувшись к Гэрри лицом, она ткнула его пальцем в грудь: - Никто никогда не поверит, что миссис Люсинда Бэббакум, вдова, была девственницей, пока вы не появились на ее пути. У вас нет против меня никакого оружия.
     Люсинда спокойно встретила его ошарашенный взгляд и резко сменила тактику.
     - Кроме того, - сказала она, сосредоточиваясь на пуговицах своего лифа, - я уверена, что у повес не принято предлагать брак каждой соблазненной ими женщине.
     - Люсинда... - произнес Гэрри сквозь зубы.
     - И я не давала вам права называть меня по имени! - Люсинда злобно взглянула на него. Она не позволит ему произносить ее имя... он шептал его со всеми мыслимыми ласковыми словами, когда занимался с ней любовью.
     Любовь... она была уверена, что он любит ее, но не желает признавать.
     А без этого признания она не примет его предложение.
     Люсинда отвернулась и гордо прошествовала к двери.
     Гэрри выругался. Застегивая рубашку, он поспешил за ней.
     - Это безумие. Я сделал вам предложение, сумасшедшая женщина. Ведь вы именно этого добивались с того момента, как я вытащил вас из проклятого экипажа!
     Люсинда подошла к двери и резко обернулась.
     - Если вы так умело читаете мои мысли, тогда вы прекрасно поймете, почему я вам отказываю!
     Она схватилась за дверную ручку, повернула ее и дернула. Ничего не произошло.
     - Где ключ? - спросила она, не отводя взгляда от двери.
     Совершенно сбитый с толку, Гэрри машинально полез в карман.
     - Здесь.
     Люсинда прищурилась, схватила ключ и с лязгом воткнула его в замочную скважину.
     Гэрри смотрел на нее, не веря своим глазам.
     - Черт побери, я сделал вам предложение... чего еще вы хотите?
     Положив ладонь на дверную ручку, Люсинда собралась с духом и повернулась к нему лицом.
     - Я не хочу, чтобы мне делали предложение из-за каких-то светских условностей. Я не хочу, чтобы меня спасали или... или защищали, или женились из жалости. Чего я хочу... - Она умолкла, чтобы перевести дух. Затем посмотрела ему в глаза и медленно произнесла: - Я хочу, чтобы вы женились на мне по любви.
     Гэрри окаменел. Лицо сделалось суровым.
     - Любовь не считается важным условием брака среди аристократии.
     Люсинда поджала губы и отчетливо объявила:
     - Галиматья, - и распахнула дверь.
     - Вы не понимаете, о чем говорите. - Гэрри провел рукой по волосам.
     - Я очень хорошо понимаю, о чем говорю, - заявила в ответ Люсинда. Она-то полюбила его всем сердцем! Оглядев комнату, молодая женщина заметила у кушетки его сюртук и галстук. Она быстро пересекла комнату и схватила их.
     Когда Люсинда вернулась, Гэрри стоял, загородив дверь.
     - Вот, - она сунула ему сюртук и галстук. - Теперь убирайтесь вон!
     - Люсинда...
     ? Вон!
     Без предупреждения она сильно ударила его в грудь. Гэрри чуть не вывалился за порог. Люсинда схватилась за ручку двери.
     - Прощайте, мистер Лестер. Можете не волноваться, ради вашего спокойствия я буду выполнять все ваши инструкции в ближайшие недели.
     С этими словами она захлопнула дверь перед его носом и заперла ее.
     Ярость, поддерживавшая ее, тут же иссякла. Прижавшись к двери спиной, она закрыла лицо руками.
     Гэрри хмуро смотрел на окрашенные белой краской двери, размышляя, не стоит ли ворваться обратно... затем услышал сдавленные рыдания. Его сердце разрывалось... терзаемое разочарованием. Но он мысленно отодвинул разочарование подальше от себя и запер его на замок. Помрачнев, он развернулся и пошел по коридору. И заметил свое отражение в зеркале. Гэрри резко остановился и натянул сюртук, затем намотал на шею измятый галстук.
     Только с третьей попытки ему удалось завязать его более или менее прилично. Фыркнув, он повернулся и направился к лестнице.
     Он сделал предложение. Она отказала.
     Несносная женщина может отправляться ко всем чертям.
     И защищать ее он больше не намерен!
     Увидев два часа спустя Люсинду с темными тенями под распухшими, красными глазами, Эм была поражена. Молодая женщина не решилась опровергнуть подозрения своей хозяйки.
     - Не могу понять. Какой дьявол в него вселился?
     Люсинда шмыгнула носом и промокнула глаза кружевным платочком.
     - Я не знаю. - Ей хотелось плакать, но она упрямо сжала губы. - Но такого предложения я не приму.
     - И совершенно правильно! - Эм фыркнула. - Не волнуйтесь, он вернется. Возможно, вы застали его врасплох.
     Люсинда немного подумала, затем устало пожала плечами.
     - Мне кажется, что мы чего-то не знаем, - размышляла вслух Эм. - Знаю Гэрри всю жизнь... он всегда был таким предсказуемым... за его действиями всегда стояли разумные причины и убедительные доводы... он не импульсивный человек. - Она усмехнулась, ее взгляд стал рассеянным. - Джек импульсивен. Гэрри осмотрителен.
     Люсинда ждала, надеясь на какое-нибудь спасительное озарение, но Эм оставалась глубоко погруженной в свои мысли.
     Затем Эм ухмыльнулась и пришла в движение, ее накрахмаленное бомбазиновое платье зашелестело.
     - Что бы там ни было, ему просто надо смириться и сделать вам предложение должным образом.
     Люсинда сглотнула комок в горле и кивнула. Должным образом, то есть он должен сказать, что любит ее. После всего, что произошло сегодня, на меньшее она не согласна.
     Вечером Эм взяла командование в свои руки и заставила Люсинду остаться дома и лечь пораньше спать, чтобы успокоиться и восстановить красоту.
     - Последнее, что вам сейчас нужно, - это показать ему и бомонду такое лицо.
     Подавив таким образом вялое сопротивление Люсинды, Эм оставила ее на попечении грозной Агаты, суетившейся с холодными огуречными компрессами, и, с брызжущей весельем Хетер под крылышком, отправилась давать сражение на балу леди Колдекотт.
     Она заметила Гэрри в толпе, но совершенно не удивилась, когда ее грешный племянник не выказал намерения приблизиться к ней даже на расстояние выстрела. Да и не его она хотела видеть.
     - Недомогание? - Холодные серые глаза лорда Рутвена выразили искреннюю озабоченность. - Надеюсь, ничего серьезного?
     - Ну, так... и не так. - Эм многозначительно приподняла бровь. - Вы гораздо проницательнее, чем кажетесь, так что, смею сказать, вы заметили, как миссис Бэббакум пытается научить послушанию некоего упрямца. Нелегкая задача, конечно. Трудная дорога... вся в ухабах и рытвинах. Сейчас она немного хандрит. - Эм снова взглянула на его светлость. - Видите ли, когда она появится завтра, ей не помешала бы поддержка.
     Лорд Рутвен изучал тетушку Гэрри настороженно и зачарованно.
     - Да... действительно. - После паузы, за которую Рутвен вспомнил бесчисленные случаи, когда Гэрри отрезал его от намеченной ими обоими дамы, он сказал: - Пожалуйста, передайте мои пожелания скорейшего выздоровления миссис Бэббакум. Конечно, я буду счастлив приветствовать ее снова в нашем кругу... с нетерпением и необычайным предвкушением жду ее возвращения.
     Эм усмехнулась.
     - Не сомневаюсь.
     Царственным жестом она отпустила его. Лорд Рутвен изящно поклонился и удалился.
     Пятнадцать минут спустя около дивана Эм остановился мистер Эмберли. Покончив с формальностями, он сказал:
     - Хотел попросить вас передать мои наилучшие пожелания миссис Бэббакум. Как я понял, ей сегодня нездоровится. Мы, бедные холостяки, так скучаем без нее. Хотел уверить ее в моей беспредельной поддержке, когда она снова украсит наше общество.
     Эм одобрительно улыбнулась.
     - Я обязательно передам ваши любезные слова, сэр.
     Мистер Эмберли поклонился и отошел.
     К удовлетворению Эм, в этот вечер ее часто отвлекали подобными заявлениями. Один за другим близкие друзья Гэрри подходили выразить поддержку святому делу Люсинды.

Глава девятая

     Роскошный прием леди Мотт обещал стать самым шумным раутом сезона. Во всяком случае, так думала Люсинда, медленно продвигаясь в толпе под руку с лордом Соммервиллом.
     - Ну и ну! - Лорд Соммервилл бросил на нее извиняющийся взгляд. - Жаль, что конец танца застал нас так далеко от ваших спутников. Обычно я наслаждаюсь прогулкой по залу, но не в таком столпотворении.
     - Действительно. - Несмотря на подавленное настроение, Люсинда старательно сохраняла веселую улыбку. Ей было душно среди теснящихся тел. - Должна признать, что не перестаю удивляться, как столь безумная толкотня может считаться такой желанной.
     Лорд Соммервилл кивнул с мудрым видом.
     Люсинда подавила слабую усмешку. Милорд был примерно ее возраста, но она чувствовала себя неизмеримо старше. Он только боролся за место среди повес высшего света. По ее мнению, ему предстояло еще многому научиться, чтобы соперничать с некоторыми, кого она могла назвать по именам.
     Она вспомнила Гэрри и усилием воли отогнала его образ. Какой смысл оплакивать то, что нельзя исправить?
     С того момента, как она безоговорочно отказала ему, ее мучили сомнения... нежеланные сомнения. Больше она его не видела; он не вернулся и не бросился на колени. Вероятно, он еще не осознал свои заблуждения. Или, несмотря на ее твердое убеждение - да что она понимает в этих делах, в конце концов? - он не любит ее по-настоящему.
     Она продолжала говорить себе, что все к лучшему. Когда Гэрри вынудил ее облечь свои мысли в слова, она осознала, как много значит для нее брак, построенный на любви. У нее в жизни было все... кроме любящего мужа, с которым она могла бы построить будущее. А какая польза во всем остальном, если нет этого?
     Она знала, что права... но ее уныние не развеивалось, свинцовая тяжесть давила грудь.
     Лорд Соммервилл вытянул шею.
     - Похоже, толпа впереди редеет.
     Чуть улыбнувшись, Люсинда кивнула. Пара перед ними остановилась поговорить со знакомыми. Им также пришлось остановиться. Люсинда взглянула влево... прямо на золотую булавку в форме желудя, покоящуюся в белоснежных складках безупречно завязанного галстука. Она знала эту булавку... она сама отколола ее менее двадцати четырех часов назад.
     Ей будто сжали тисками сердце. Она подняла голову.
     Глаза цвета штормового моря встретили ее взгляд. Испуганная Люсинда пыталась понять выражение этих полуприкрытых глаз. Суровые, безразличные, непроницаемые. Потерпев первое поражение, Люсинда перевела взгляд на губы Гэрри.
     Только чтобы увидеть, как они твердеют и вытягиваются в строгую линию.
     Она снова растерянно взглянула в его глаза и заметила в них мимолетную неуверенность.
     Расстояние в пять футов и две пары плеч разделяли их.
     Он вздрогнул, его губы дернулись, уголки их поднялись.
     - Ах... наконец! - Лорд Соммервилл поклонился, указывая на образовавшуюся перед ними брешь.
     Гэрри отвернулся, чтобы приветствовать величественную матрону с жеманной дочерью на буксире. Его представили, и он сдержанно поклонился девице.
     Люсинда вздохнула и заставила себя с некоторым подобием интереса прислушаться к болтовне лорда Соммервилла.
     Краем глаза Гэрри наблюдал, как она удаляется, и не отводил взгляд, пока ее не