ю на шею. Они слились в
   долгом и страстном поцелуе.
   Когда их усталые губы расстались, Катя прошептала:
   - Как я счастлива... И Константин ей вторил: - Как счастлив я...
   Девушка, оставаясь в его объятиях, притопнула каблучками:
   - Давай сбежим куда-нибудь из этой  студии,  мне  просто  не  стоится  на
месте. - Давай. Но сначала, - Пиль достал из кармана и показал Кате  золотую
брошь в виде черепашки, - Вот... Ее завещала мне мама. Она просила  воткнуть
эту брошку в грудь той девушки, которую  я  полюблю.  Мама  носила  ее...  -
Теперь буду носить я? - спросила девушка, двинув нужной грудью.
   - Да, - подтвердил Константин, - И я...
   Следуя своей неисправимой наследственности, принц  поднял  на  руки  Катю
вместе с черепашкой. Гордо понес их к служебному выходу.



   6. "Озеро сладких слез"

	- Куда мы едем, - только через полчаса опомнилась Катя, сидящая рядом с Пилем в несущемся по шоссе автомобиле.
	Константин, не отводя глаз от дороги, улыбнулся:
	- К "Озеру Сладких Слез"...
	- "Озеро Сладких Слез"?.. - задумчиво повторилась девушка, - Я ничего не слышала о таком...
	Пиль, оставив на руле одну руку, другой приобнял Катю за трогательные плечи:
	- "Озеро сладких слез" - это прекрасное место, окутанное весьма симпатичной тайной. Не все знают о ней. И это к счастью. Иначе бы прохиндеи от бизнеса давным-давно превратили уникальный водоем в большой туристический писсуар...
	Катя нетерпеливо подергала за лежащие на ее плече пальцы:
	- Но ты знаешь и расскажешь мне эту симпатичную тайну...
   - Конечно, - благодушно пообещал Константин и нежно поцеловал ее, не
   отрываясь от управления транспортным средством, - Тем более, что  времени
у нас вагон  и  две  маленькие  тележки.  Ехать,  ведь,  достаточно  далеко.
Слушай...
   Это случилось пятнадцать веков назад. Они встретились на одном
   из наших городских базаров, заменяющих в то время молодым людям дискотеки
и бары. Девушка и юноша. Он был единственным сыном северного раджи, а она  -
единственной дочерью южного шейха.
   Девушка была так прекрасна, что юноша не удержался и предложил ей
   коллекционного щербета. Он был строен. Глаза  его  излучали  отвагу,  ум,
высшее образование. И она не удержалась и приняла из его рук хмелящую  чашу.
И отпила из нее.
   Юноша тут же неукоснительно бросился на колени:
   - Выпей и душу мою так же, как этот щербет. Я люблю тебя.
   И она опустилась на колени рядом с ним и вложила в его губы ломтик
   дыни-гуляби:
   - Ты поглотил мое сердце. Я тоже люблю тебя.
   Но только их губы сомкнулись, как налетела охрана и разъединила
   влюбленных. С двух разных сторон с великолепных коней смотрели на девушку
и юношу их великолепные отцы.
   - Никогда моя дочь не выйдет за сына Севера, - констатировал южный
   шейх.
   - Никогда мой сын не женится на дочери Юга, - сформулировал
   северный раджа.
   - Таков наш обычай, - ругнулся южный шейх.
   - Так завещали нам предки, - выразился северный раджа.
   - Мы должны уважать обычаи и заветы, а также пункты трудового
   соглашения, - развела мозолистыми руками охрана.
   - Но мы любим друг друга, - взмолились весьма молодые люди.
   - Отец, разве ты не хочешь счастья для своей единственной дочери, -
   ринулась девушка к южному шейху.
   - Отец, разве не ты учил меня не отступаться от своего счастья, -
   пророкотал юноша северному радже.
   - Ты будешь счастлива, - гарантировал южный шейх, - Но не с ним, а с
   тем, на кого укажу я.
   - Ты будешь счастлив, - подвел черту северный раджа, - выберешь
   себе в нашем раджистане столько симпатичных девушек, сколько твоя душа  и
плоть пожелают...
   Слезы покатились из глаз девушки. Кровь потекла из прокушенных губ
   юноши.  Но  влюбленная  пара  не  смогла   вырваться   из   крепких   рук
многочисленной охраны.
   И так их разлучили, увезли в разные концы земли.
   Сто тридцать раз приходили свататься к девушке разные южные шейхи.
   Но она в гневе гнала их напрочь. Сто тридцать  девушек  подарил  северный
раджа юноше. Уступил даже  любимую  пышногрудую  Индигирку  из  собственного
гарема. Но ни к одной груди  не  притронулась  рука  честного  парня.  Ночью
возбужденный разлукой юноша не спал. Обернувшись к югу, он шептал: -  Услышь
меня, дивная прелесть. Услышь печальную песнь моей любви и страсти...  И  за
тысячами барханов, за сотнями гор, за десятками оазисов просыпалась  девушка
и оборачивала свои колени к северу: - Я слышу тебя,  любимый.  Но  что  я  -
слабая, красивая девушка - могу сделать. Мой отец сердится  на  меня.  И  он
обещал, если я не приму ни одного предложения  шейхов,  то  через  две  луны
отдаст меня замуж за первого, кто войдет, вползет или влетит на заре  в  наш
город. И тогда мне всю жизнь придется стирать и готовить  для  нелюбимого...
Жестокая страсть ударила юноше в голову: - Не бывать такому  кощунству...  И
еще до утра он разработал не самый идиотский план. Решительно  и  неудержимо
посетил свой гарем, о чем сразу же стало известно отцу от его любимой  и  не
раз обласканной Индигирки. По утру раджа  велел  вызвать  к  нему  юношу:  -
Теперь я вижу перед собой не мальчика, но  мужа.  Твое  затмение  прошло.  И
теперь ты можешь  снова  полностью  располагать  собой.  Может  быть  хочешь
выехать на соколиную охоту? Или в честь  выздоровления  нашего  драгоценного
наследника мы организуем конные состязания? Или танцевальный марафон "Мисс -
живот года"? Или... - Нет, - благодарно поклонилась родная кровь, - спасибо,
о, благороднейший из отцов. Видишь ли, фазер, я хочу провести несколько дней
в знаменитой центральной библиотеке. Думаю, что мне следует еще поднабраться
опыта   предыдущих   поколений,   прежде   чем   начать   свою   собственную
самодеятельную жизнь... - Разумно, сын мой, - похвалил знающий  цену  наукам
раджа, - И также разумно будет снабдить тебя моей надежной охраной. - Я буду
только признателен тебе за подобную услугу, - еще  раз  расшаркалась  родная
кровь. Тем же вечером  спецкараван  юноши  отбыл  в  далекую  и  для  многих
недосягаемую центральную библиотеку. Там сразу же по приезду заказал он себе
"Энциклопедию  семейной  жизни".  Не  слезая  с  верноподданного   верблюда,
принялся вслух читать "Несколько сотен  советов  начинающим".  И  уже  через
двадцать минут вся охрана впала в глубочайший эротический сон. Убедившись  в
таком положении дел, юноша без помех покинул библиотеку и город. День и ночь
скакал он на заправленном под завязку верблюде без остановок и перекуров.  И
успел, благополучно прибыл в желанную местность на  самом  на  рассвете.  Но
какое жестокое разочарование ждало его у городских ворот. Под ними собралась
толпа мужланов, желающих войти первыми. "Что  делать?"  -  горячечно  мыслил
юноша. В это время из толпы вышагнул огромный детина-воин и предложил: - Кто
победит в схватке по олимпийской системе,  тот  и  войдет  в  город  первым.
Заметано? - Заметано! - зычно и довольно откликнулась  толпа  мужланов.  Это
означало, что битва  будет  не  на  жизнь,  а  в  усмерть.  Из  каждой  пары
состязавшихся живым должен остаться только один.  И  этот  уцелевший  примет
участие в следующей схватке. Выживший в ней участвует в следующей. И так  до
тех пор, пока из всех желающих остаться в живых, у ворот не останется кто-то
один одинешенек. Юноша напряженно  размышлял.  А  детина-воин  тем  временем
расправлялся по очереди с желающими прикоснуться  к  знатному  телу  знатной
невесты. И вот уже желающих не осталось. И детина-воин потряс  своей  боевой
кувалдой: - Нет больше женихов. Значит, ближайшей же ночью дочь южного шейха
станет моей от кончика волоска до самой розовой пяточки.... - Не  станет,  -
раздался тут исступленый крик  сына  раджи.  Юноша  не  мог  допустить  этой
позорной свадьбы. Но будучи  просвещенным  гуманистом,  он  также  не  хотел
убивать мастеровитого детину-воина. И поэтому придумал следующий выход: -  Я
принимаю твой вызов. Но драться мы будем  не  на  мечах  и  кувалдах,  а  на
кулаках... - Как хочешь, храбрый юноша, - пожал сажеными плечами детина-воин
и помахал  у  всех  зевак  перед  носом  своими  кулаками  размером  с  рыло
навуходоносра. И грянул бой на песчаном  ринге.  Для  вида  юноша  два  раза
выпадал в нокдаун. Когда же детина-воин  окончательно  распоясался  и  нагло
задумал послать его в нокаут, юноша, в совершенстве владеющий стилем "пьяная
кобра", нанес свой кинжальный, усыпляющий удар.
 	Детина-воин рухнул на землю как десантник без парашюта. И по рассказам очевидцев, проспал под стенами города четырнадцать месяцев и два года беспробудно и беспросветно.
	Юноша же, набросив на лицо черную маску, первым ворвался в город. Первым облобызал ступени дворца, по которым ступала кроссовка любимой.
	Его тут же привели к шейху, мучающемуся бессонницей, похмельем и мыслями о незатейливом будущем своего бастовавшего шейхства.
	- Наконец-то, - буркнул он, увидав претендента в маске. Икнул и хлопнул в ладоши: - Подать чудесный утренний напиток и привести мою чудесную разбуженную дочь.
	Ее принесли, так как ноги девушки, скованные предчувствием ужасной процедуры, отказывались двигаться и волочились, портя уникальный узор восточных коллекционных ковров.
	Шейх, пригубив из графинчика, вытер рукавом губы и молвил:
	- Забирай мою дочь и пол бюджета в придачу. Живите счастливо, и после смерти владейте всем моим шейхством. Сим повелеваю!
	- Этому беззаконию не бывать, - вскричала дочь и, выхватив у охранника обоюдоострый ятаган, занесла его над своей левой и необъятной грудью.
	- Остановись, любимая, - вскричал юноша и сорвал с себя невзрачную черную маску.
	- О, любимый мой, ты здесь, - свалилась девушка без чувств и одежд в его влюбленные руки.
	- Он обманул меня, - взвопил шейх, - Схватить и изувечить до неузнаваемости немедленно...
	Но охрана не успела сомкнуть кольцо. Юноша с девушкой на руках вскочил на своего как никогда скакового верблюда и понесся прочь от дворца, прочь из негостеприимного, хотя и определенно южного города.
	Шесть дней продолжалась погоня. И казалось, молодые люди должны ускользнуть от шейховской охранки. Но в ложбине на границе пустыни и гор их ждала засада северного раджи.
	 Волей-неволей беглецы попали в окружение.
	- Сдавайтесь, - кричали подлые наемники с севера и юга, - ваши отцы ждут вас, и души не чают...
	Юноша, собрав свою волю в кулак, вышел грудью вперед. Он надеялся, что его боевое искусство и любовь помогут справиться с двумя тысячами пятьсот семидесяти тремя бойцами отряда особого назначения. Но девушка, пересчитав наличный состав неприятеля, оценив вооружение, поняла - сопротивление бесполезно.
	- Должен быть выход, - тем не менее твердила она. И неожиданные слезы хлынули из ее глаз.
	- Ты плачешь? - поцеловал ее юноша и изумился, - Сладкими слезами?
	- Да. Есть только один способ избежать разлуки и обрести вечное счастье. Мы утонем в нашей любви, - пролепетала она и зарыдала с утроенной силой.
	На глазах изумленной охраны ложбина, в которой залегли влюбленные, стала заполняться водой.
	- Свершилось чудо, - прорекли начальники боевых отрядов, побродив по берегу возникшего озера и нигде не обнаружив беглецов. Даже на дне этого прозрачнейшего резервуара никого и ничего не было видно. - Как в воду канули. Растворились в своей любви...
	Вот так и появилось это "Озеро Сладких Слез". Оно не замерзает самой лютой зимой и не пересыхает самым знойным летом. Если какой-нибудь юноша и девушка окунутся в воды этого озера, то уже ничто в жизни не разделит их насовсем, чтобы ни случилось - болезнь, командировка или просто плохое настроение.
	Все равно, даже после самой длинной разлуки они встретятся вновь и доживут вместе до глубокой старости, обнявшись и умерев в один день, в один час и в одну минуту...


	Весь вечер напролет купались Катя и Константин в озере. Он демонстрировал ей любимые "брасс" и "кроль". Она ему - "баттерфляй" и новый, купленный по дороге купальник.
	Когда появились первые звезды, они решили не ходить в гостиничный ресторан. Разложили костер прямо на берегу под открытым небом. Пока жарились шашлыки, Катя и Константин караулили падающие звезды и загадывали желания. И прижимались друг к другу от предвкушения их исполнения.
   Потом прямо с шампуров ели дымчатое мясо. И запивали его водой из  озера.
Она на вкус  действительно  была  сладкой.  И  они  пили  ее  и  целовались,
причащаясь к Большой Настоящей Любви. А  когда  костер  потух,  Катя  крепко
накрепко заснула в сладких объятиях Константина. И из ее сомкнутых  глаз  на
его тертое жизнью  плечо  сочились  неудержимые  и  такие  сладкие,  сладкие
слезы...



   7. "По магазинам"

	А утром они решили задержаться у озера еще на день. Потом еще на один. И еще. В конце концов Константин позвонил в студию и под предлогом неожиданной командировки перенес все записи съемок на неделю.
   Им так хорошо было вдвоем гулять с утра до  вечера  по  окружающим  озеро
дюнам. Купаться вдалеке от гостиницы в сладких  водах  и  поцелуях.  Быть  с
природой наедине без посредников. Жить только друг для друга.  Не  наблюдать
часов. Сладкая неделя однако пролетела блеснувшим в  небе  самолетиком.  Вот
она была, и нету. Катя и Константин вернулись в город. Там они  решили  пока
никому и ничего не рассказывать о свершившемся. Пиль предложил:
   - Давай дождемся твоей встречи с отцом, его благословения. Хоть это и
   формальность, но не будем обижать старика... Да и  твоих  родителей  тоже
нельзя обижать. Они также должны благословить нас.  Когда,  кстати,  ты  нас
познакомишь? - После встречи с твоим отцом... - Хорошо, - несколько удивился
такой взаимоувязке Константин. Однако его тут же увлекла другая мысль:  -  А
потом, когда родители формально благословят  нас,  мы  сразу  же  соберем  в
студии  специальную  пресс-конференцию.  Объявим  на  ней   о   произошедшей
рокировке. О том, что я женюсь не на Чиките Каплан, а на моей  любимой  Кате
Андреевой...  Как  хочется  сделать  все  это  побыстрее.  Но  потерпим   до
назначенной отцом даты? Ничего? - Ничего... Такое ожидание было  Кате  не  в
тягость. Ведь большую времени суток они с Константином были вместе: в студии
на съемках, у нее дома до и после. А если в  ее  свободное  время  Пиль  был
занят, Катя отправлялась на центральную торговую улицу,  где,  не  спеша,  и
весьма  в  большую  охотку  бродила   по   салонам,   магазинам,   супер   и
гипермаркетам.  С   блестящих   полок   и   вешалок   подбирала   она   себе
всевозможнейшие  свадебные  аксессуары:   строгие   бантики,   торжественные
подвязочки, шнурочки и прочие мелочечки.
   Катя разглядывала чужие свадебные фотографии. Лица счастливых  женихов  и
невест, лица их счастливых родителей. И она шептала себе:
   - Наконец, я принесу в родительский дом счастье... И мама, и папа  оценят
мою карьеру и моего доброго славного мужа. Они полюбят его так же, как я. Он
полюбит их так же, как меня...
   В один из дней, пока Костас был занят  какими-то  деловыми  переговорами,
Катя  отправилась  в  дом  дамской  моды  "Пиноккио".  Там  она  уже   давно
присмотрела себе единственное в своем роде свадебное платье. Однако  решила,
что покупать это дорогое удовольствие будет только вместе с  Костасом  после
церемонии официального обручения перед журналистами. Пока же ей  нужно  было
лишь  платье  для  этой  самой  пресс-конференции.  Разумеется,   также   от
"Пиноккио".
   Катя долго выбирала и наконец  остановилась  на  одном  весьма  достойном
экземпляре. В сравнении с зарезервированным свадебным стоило это обручальное
одеяние  значительно  меньше.  Но  все  равно  обходилось  Кате   в   весьма
кругленькую сумму. "Впрочем, -  утешала  она  себя  мысленно,  -  платья  от
"Пиноккио" не могут стоить дешево. А тут такой случай: пресс-конференция  по
случаю обручения..."
   Полтора часа кряду  мерила  Катя  портновский  шедевр  вдоль  и  поперек.
Снимала через силу. Ей хотелось идти в этом роскошном платье по  улицам.  Не
вылезать из него и дома: трогать его, поглаживать, спать в нем.
   Глядя, какими завистливо-восхищенными глазами смотрят на нее  продавщицы,
Катя  легко  представила  себе  и  будущие  жадные  взоры   журналистов   на
пресс-конференции, их комплименты:
   - У вас замечательное обручальное платье...
   - Вы сами выбирали его?
   - Оно так идет вам...
   Катя расплатилась и вышла на улицу. Она была так увлечена своими  мыслями
о предстоящем и несомненном торжестве, что в упор не замечала крадущегося за
ней Отца Прокопия. А Святоша следовал за ней уже не первый день. Он  не  раз
порывался подойти  к  ней,  чтобы  выполнить  телефонное  поручение  старика
Пилеменоса: попытаться отлучить бывшую официантку от перспективного сына. Но
по плану Отца Прокопия их встреча должна была показаться девушке  случайной.
А  как  случайно  встретишь  Отца  Святобартерного  в  магазине   "Все   для
новобрачной ночи" или в бутике "Черное кружево", или в том же дамском модном
доме "Пиноккио"? И сегодня Святой Отец уже вновь было отчаялся покончить  со
спецзаданием. Но на его счастье Катя, подумав о  внешнем  виде  Константина,
завернула в "Галстуки и платки". И уж тут Святой  Отец  не  оплошал,  возник
перед ней как чертик из коробочки. Катя даже  отшатнулась:  -  О,  сам  Отец
Прокопий. Какая неожиданность... Отец Святобартерный пригляделся к ней как к
инфузории под микроскопом:
   - Ах, это Катя. Катя Андреева, если не ошибаюсь?
   Девушка откровенно возрадовалась:
   - Очень даже не ошибаетесь. Катя Андреева. Она самая.  Как  приятно,  что
такой святой человек, как вы, знает меня... Отец Прокопий перекрестил ее про
запас:
   - Ну-с, здравствуй, дочь телеэфира. Вот не ожидал тебя  здесь  встретить.
Я,
   знаешь ли, ищу себе шейный платок под ризу. А ты? Катя не скрывала: -  О,
Святой Отец, я так счастлива. Наконец-то могу вдоволь разойтись и по мужским
магазинам, подобрать  что-нибудь  и  для  сильного  пола.  Для  собственного
мужа...
   - Ты вышла замуж? - почему-то посмотрел на ее живот Отец
   Прокопий.
   - Выхожу, - несколько потупилась Катя. - И за кого же,  если  не  секрет?
Катя откровенно вздохнула: - Увы, это пока секрет. Но очень скоро,  надеюсь,
с тайнами за семью печатями будет покончено...
   - Ага, - одобрительно поднял вверх большой палец Святой Отец, -
   Гласность - это то, что церковь приветствует в первую  очередь.  Но  твой
избранник, надеюсь, вполне достоин такой украшающей наш  мир  девушки?  Катя
гордо приподняла свой носик:
   - Да это вполне славный,  благородный  человек  из  доброй  и  порядочной
семьи. Правда, я еще не знакома с его родителями, но точно в назначенный час
получу их благословение. - Да будет так, дите мое, - махнул походным кадилом
Отец Прокопий, - Но до свадьбы тебе бы не грех заглянуть и в святую церковь.
Очиститься, так сказать, от возможной скверны в преддверии свадебной ночи. И
чем быстрее, тем лучше... - Вот вам истинный крест, - осенила  себя  местами
набожная Катя, - обязательно загляну. Только вот в какую  церковь  лучше?  В
баптистскую, евангелистскую, буддистскую, католическую,  православную...  На
мой необразованный взгляд они все одинаковые. Может быть вы  как  специалист
по религиозному вопросу посоветуете что-нибудь посвятее, помахровее...  Отец
Прокопий великодушно пригласил: -  Приходи  на  прием  в  нашу  объединенную
бизнес-церковь, прямо ко мне... Голос у Кати подкупающе дрогнул:  -  К  вам,
Святой Отец?! Я? К вам? Я и мечтать не могла... -  Что  ж  здесь  такого,  я
всего лишь рядовой слуга божий.., - как обычно в таких случаях  сослался  на
верхние инстанции святоша. - Но вас посещают  такие  люди,  -  не  унималась
Катя, - Такие чины.  И  чинки...  Тогда  Отец  Прокопий  поднял  вверх  свой
указательный палец: - Перед всевышним  все  равны.  -  Да-да,  конечно..,  -
одобрила Катя, - И когда я могу зайти к вам?
   Отец Прокопий достал из кармана церковный  календарь.  Долго  царапал  по
нему ногтем, что-то рассчитывал и наконец выдал:
   - А хоть бы и сейчас...