на ее бедрах.
   Она уже не сознавала, что он поднял ее и положил на шкуру. Она ухватилась
за его плечи, как за единственную осязаемую реальность в тающей, стекающей в
небытие вселенной.
   - Если ты позволишь другому прикасаться к тебе вот так, я убью тебя.
   Кел в узел скрутил ее волосы на затылке. Глаза его сузились. Но  губы  их
уже соприкасались, срастались, а тела, слившись в одно, уносились по спирали
этой  закручивающейся  вселенной.  Эта  сказочная  ночная  волшба  была  уже
неотделима от Сары. Кел  заставил  ее  отбросить  условности,  как  ненужные
тряпки цивилизации, под которыми обнажалась одна первородная истина.  И  она
уже не винила его за это, она  наслаждалась  безумной,  бездумной  свободой,
одаривая возлюбленного всеми щедротами обретенной ею женственности...
   Когда стал рассеиваться золотистый туман насыщения, Сара снова  вспомнила
об угрозе Кела. Лицо его было совсем близко - черные ресницы, смуглая  кожа.
Почувствовав ее взгляд, он полуоткрыл глаза, всматриваясь. Они глядели  друг
на  друга,  будто  смотрелись  в  зеркало,  и  видели  там  один  другого  в
непривычном ракурсе.
   - Так почему же Гэрет не умчал тебя на белом коне?  -  лениво  растягивая
слова, спросил Кел, вынырнув из глубин молчаливого общения. - Что ж, спасибо
ему, открыл мне дорогу.
   С чувством глубокой грусти подумала она об ограниченности его  репертуара
в бескрайнем мире эмоций. Пробел в образовании, неспособность  найти  Нужное
слово, понять мысль. Жизнь - утоление  голода  и  поиски  пристанища.  Очень
удобно, если обе  потребности  удовлетворяются  одновременно.  Нет,  она  не
ненавидела его за это, но трудно было смириться. И она вдруг поняла  почему:
она его любит! Злой Купидон решил ее судьбу. Любить человека,  не  знающего,
что такое любовь!
   - Опять задумалась? - Он наклонился к  ней,  опершись  на  локоть.  Мягко
поцеловал вспухшие губы. - Ни с одной женщиной  я  не  чувствовал  себя  так
хорошо. - Его губы прикоснулись к ее носу, подбородку.
   Она  позволила  страсти  заменять  роковое  чувство,  в  котором  он   ей
отказывал. Замена была хрупкой, недолгой, но она не могла ей противиться.  И
все-таки... Что же ей делать с сердцем? Ведь оно в игре не участвовало...

Глава 8

   Сара с любовью смотрела на задремавшего отца. Наконец-то он  дома,  после
долгих недель, проведенных в клинике. Джордж Сент Клер хорошо выглядел,  был
спокоен, впервые за многие годы. Это она, Сара, подарила ему  этот  душевный
покой.
   Вошла миссис Пейджет с подносом, осторожно поставила  на  столик  хрупкий
фарфор. Что значит - многолетняя выучка! Невозможно даже представить,  чтобы
миссис Пейджет опрокинула вазу или уронила поднос.  "Счастлива  ли  она?"  -
подумала Сара. Даже странно думать об  этом:  миссис  Пейджет  была  в  доме
всегда, сколько помнила себя Сара. Да, Сара скользила  лишь  по  поверхности
жизни, пока не появился Кел". Странно, что именно он,  человек,  не  знающий
любви во всей ее опасной глубине, сумел разбудить ее.
   - Вам никогда не хотелось бросить поднос на пол?  -  неожиданно  спросила
Сара.
   Вопрос удивил и миссис Пейджет, и отца.
   - У молодоженов иногда появляются такие мысли, - быстро нашлась экономка.
   Что ж, может, она и права. Любить человека без сердца мучительно трудно.
   - А мистер  Грант  куда-то  собирается?  -  простодушно  спросила  миссис
Пейджет. - Стефен Эплтон выносит его бумаги из кабинета. И очень деловито.
   - Не знаю. - Сара медленно пила чай, поборов желание броситься к  Стефену
и узнать, в чем дело. - Наверное, что-нибудь срочное.
   Неужели Кел уедет, не сказав ей ни слова? Впрочем, дело для него  превыше
всего, превыше чувства, во всяком  случае.  Какие  там  чувства!  Разве  что
раздражение: придется искать другую женщину на ночь. От этой мысли ей  стало
не по себе. Она поставила чашку и молча вышла. Стефена встретила в холле.
   - У тебя такой занятой вид, - заметила она с деланным равнодушием. -  Что
происходит?
   Стефен был разгорячен и взлохмачен, без пиджака, рукава рубашки закатаны.
   - Кел должен ехать в Нью-Йорк. Он тебе разве не говорил?
   Появился Грант, избавив ее от необходимости что-то  ответить.  Он  прошел
мимо них не останавливаясь.
   - Зайди в кабинет, - мимоходом сказал он. Сара и Стефен переглянулись.  -
Сара, - уточнил он и вошел, оставив дверь открытой.
   Он нажимал кнопки телефона, когда она вошла и тихо прикрыла дверь.
   - Это Келлум Грант. Найдите мне Джери Шефера.
   Он взглянул на Сару, присевшую на край письменного стола.
   - Это уже давно назревало. Мне не следовало медлить.
   Что-нибудь серьезное?
   - Как сказать... Один остряк загубил все дело. Теперь  придется  собирать
осколки. Не волнуйся, это не скажется ни на тебе, ни на Стране Чудес.
   - Ну, тогда все в порядке, - сказала она с холодным сарказмом. Он взял ее
за подбородок и нахмурился, встретив неприязненный взгляд.
   - Хочешь поехать со мной? - спросил он равнодушно.
   - Я не могу бросить Сент-Клер так внезапно. И папа только что вернулся...
   - Я так и думал, - прервал он ее. - Что с тобой? Надоело горячее  молоко?
- Он ухмыльнулся в ответ на ее уничтожающий взгляд.
   - Тебе оно тоже, кажется, надоело. - Она положила руку на рычаг,  прервав
связь.
   - Что происходит? - спросил он насмешливо. - Я думал,  что  откупился  от
семейных сцен.
   - Было бы очень любезно с твоей стороны уделить мне  время  и  объяснить,
куда ты едешь. Ты знаешь, когда вернешься? - Она с трудом сдерживала себя.
   - Нет, - бросил он коротко, почти грубо. - Но я позвоню.
   - Не стоит беспокоиться, - голос ее был сладок, как мед. - Стефен мне все
передаст. Так что не трать на меня деньги. Ведь со  Стефеном  ты  непременно
будешь общаться.
   Огонек в глазах Кела предупредил ее, что продолжать  в  том  же  духе  не
стоит.
   Он поднял трубку, остановив ее взглядом, когда она снова протянула руку к
телефону.
   - Пойди лучше разыщи кружевной платочек и помаши мне вслед.  У  меня  нет
времени на представления...
   Пощечина позвучала как выстрел, и вошедший Стефен  Эплтон  остановился  в
растерянности, переводя взгляд с одного на другого.
   - Э... Шефер на проводе, в гостиной... - начал он.
   Они продолжали смотреть друг другу в глаза.  Наконец  Грант  взглянул  на
Стефена, мгновенно стерев улыбку с его лица.
   - О'кей, - и пошел к двери. Проходя мимо Сары, он неожиданно дернул ее за
волосы. - Не бесись, - и проследовал за Стефеном, оставив  ее  вне  себя,  с
горящей ладонью.
   Сара не слышала даже, что отворилась дверь, и  вздрогнула,  когда  Тереза
подошла к ней с чашкой шоколада вместо ненавистного молока.
   - О, - Сара вытерла мокрые от слез щеки, - я вас не слышала.
   - Еще бы, - коротко заметила та,  взглянув  с  сочувствием  на  обиженные
синие глаза. - Ох уж этот внучек! Все распланировал, приготовил, упаковал, а
когда ты его поцеловала, побежал, словно дьявол за ним погнался.
   - Он рад был уехать. - Сара всхлипнула, взяла предложенный  ей  платок  и
высморкалась. Она была слишком расстроена, чтобы притворяться.
   - Может быть. Он тебя боится. - Тереза улыбнулась в ответ на недоверчивый
взгляд. - Думаешь, он не боится ничего в жизни? - Она хмыкнула  и  похлопала
Сару по щеке. - Боится он. Боится полюбить женщину и потом страдать.
   Она присела на край постели, карие глаза были очень печальны.
   - Во всем виновата Мария, его мать. Дурная  мать.  Она  оставила  Джеймса
Гранта, когда Келу было всего девять лет. Мальчишку  взяла  себе,  я  думаю,
только чтобы получать деньги от Гранта.
   А Кел ее обожал. И чем чаще она то уходила из его жизни, то возвращалась,
- всегда ненадолго, - тем драгоценнее для  него  становилась.  Когда  Джеймс
умер, Келу было пятнадцать. Тогда-то я и приютила его. Она приезжала,  когда
нужны были деньги. Он уже перестал искать для нес оправдания. С тех  пор  он
не верит женщинам, разве что своей старой бабке. - Она  слабо  улыбнулась  и
передала Саре шоколад. - Тебе надо поспать.  Может,  скоро  придется  еще  о
ком-нибудь заботиться, кроме Кела.
   Сара молчала, стараясь смириться с мыслью, что она, возможно,  беременна,
но  слишком  занята,  сражаясь  с  мужем,   чтобы   заметить   это.   Ничего
удивительного: они ничего  не  предпринимали,  их  любовные  игры  неизбежно
должны были завершиться беременностью.
   Но если будет ребенок, нужно его защитить! И у нее, и у Кела были связаны
с детством болезненные  воспоминания.  Они  оба,  каждый  по-своему,  раньше
времени стали самостоятельными.  Она  потеряла  мать,  он,  судя  по  всему,
никогда ее не имел. Их ребенок должен расти в атмосфере любви и уважения,  а
для этого многое нужно изменить.
   - Я его спрашивала о матери, - призналась она.  -  Он  не  стал  со  мной
говорить.
   - Да. - Тереза вздохнула. - Она живет во Флориде. Кел  дает  деньги.  Она
тратит их на никчемных мальчишек, которые льстят ее самолюбию.
   - Вот как, - опечалилась Сара. - Они не встречаются?
   - Иногда, - вздохнула Тереза. - Кел приезжает вызволить ее  из  очередной
истории. Они всегда ссорятся.
   Взяв у нее пустую чашку, Тереза  улыбнулась  и  заботливо  подоткнула  ей
одеяло.
   - Я люблю его. - Сара не могла больше скрывать.  Может  быть,  Тереза  не
знала всей сложности их отношений, но она должна понимать, как трудно любить
такого человека, как Кел. - Мне кажется, ему  это  совсем  не  нужно,  но  я
ничего не могу с собой сделать.
   К ее удивлению, Тереза засмеялась.
   - У тебя не хватает опыта, но есть инстинкт. Люби его, он тебе не  сможет
помешать в этом.
   В самом деле, как просто! Но какая же это мука! Перед нею выбор: показать
свою любовь или спрятать ее. И то и другое не сулило ей счастья.
   Кел отсутствовал  почти  весь  июль.  Дни  казались  нестерпимо  долгими,
бесконечно тянулись ночи. Сара вернулась в свою девичью спальню, и  все  там
показалось ей наивным и детским.  Комната  была  обставлена  во  времена  ее
краткого  бунта  против  традиций,  воплощением  которых  служил  Сент-Клер.
Гарнитур из светлого ясеня, удобный, но несколько стерильный, книжные  шкафы
и  стулья  чистых,  геометрических  очертаний  не  отвечали  ее  теперешнему
смятенному состоянию. Установленные под  углом  светильники  и  вазы  ярких,
плакатных тонов говорили о прямолинейности и отваге юности, которыми она уже
не  могла  похвастаться.  Сейчас  она  была  страстно  влюбленной  женщиной,
погруженной в муки и радости своей любви. Она вернулась в  комнату,  которую
делила с Келом, провела там беспокойную ночь и проснулась,  разбитая  жаждой
его тепла. Надо найти к нему путь! А вдруг он сейчас с другой? Сара зарылась
лицом в подушку. Нужно что-то делать? Но что?
   Кел не поверит в ее любовь, пока она остается его должницей  в  отношении
Сент-Клера. Даже ребенок, их  ребенок,  заставит  его  думать,  что  всплеск
эмоций - не более чем игра  в  счастливую  семью.  Времени  у  нее  остается
немного. Очень скоро Кел заметит изменения в ее теле. Она должна действовать
быстро.
   На другой день Сара связалась с поверенным, другом семьи, и попросила его
составить финансовый план на следующие  пять  лет.  Черновик  плана  не  был
подробен, но там было все, чтобы обсудить с банком  заем,  пока  ресторан  и
деловые конференции не поставят Сент-Клер на ноги. Уолтер Деркин подтвердил,
что готов арендовать часть дома на те периоды, когда Кел его не использовал.
Она получила хорошие отзывы на свой путеводитель. Все это обнадеживало.
   Джона Гривса, директора банка, удивило ее намерение сделать заем, но  она
объяснила, что хотела бы заниматься Сент-Клером самостоятельно  и  серьезно,
не  превращая  эти  занятия  в  каприз  жены  богатого  человека.  Аргументы
показались Гривсу убедительными, и он согласился, при условии, что ему будет
предъявлен более подробный проект. Теперь Сара ждала возвращения Кела.
   Стефен предупредил ее накануне: Кел прибудет в аэропорт Хитроу на частном
самолете.
   -  Вообще  он  звонил  тебе,  -  поспешно  добавил  Эплтон,  заметив   ее
недовольство, - но тебя не было, и я принял телефонограмму.
   - Спасибо, Стефен. - Гневная искорка мелькнула во взгляде: оба они, и Кел
и Стефен, знали, как она относится к  общению  через  посредника.  -  Я  его
встречу.
   Аэропорты всегда вызывали в ней глубокое чувство усталости.  Было  в  них
что-то бездушное,  как  в  любом  временном  пристанище.  Она  следила,  как
проплывали пассажиры по салону для почетных гостей,  и  сердце  ее  забилось
быстрее, когда она заметила Кела. С ним была его секретарь,  Дженис  Чепмен,
очень деловая женщина, лет пятидесяти, относившаяся  к  Келу  с  материнской
заботливостью. Она что-то говорила, а он улыбался. При виде  Сары  лицо  его
стало серьезным. Дженис проследила за его взглядом и  понимающе  улыбнулась.
Ее тоже встречали, она помахала седоволосому джентльмену, вошедшему в салон.
   Кел оглядел Сару критическим взглядом.
   - Ты усердно осваиваешь роль жены. Она молча обвила  руками  его  шею  и,
встав на цыпочки, поцеловала в щеку. Обняв ее за талию, он в ответ поцеловал
ее в губы.
   - Нужно еще ждать багаж? - спросила Сара.
   - Нет, я налегке. - Он приподнял портфель, который держал в руке.  -  Что
со Стивом?
   - Ничего. - Она вложила свою руку в его,  и  они  пошли  к  выходу.  -  Я
подумала, что у жены тоже  есть  права  на  тебя.  И  еще  она  имеет  право
вышвырнуть в окно твою записную книжку.
   - Да? - Он подумал, полез во внутренний карман, достал книжку и  протянул
ей. Насмешливо скользнул взглядом по  светлой  холщовой  юбке  и  свободному
жакету.
   Одна из машин компании ждала их. Кел сел рядом с Сарой, откинул голову на
спинку кожаного сиденья и закрыл глаза.
   - Куда едем? В Сент-Клер?
   - Я думаю, мы могли бы провести ночь в городе. - Она  кивнула  шоферу,  и
машина повернула в сторону Лондона.
   - Сегодня ты распоряжайся.
   Он накрутил на палец прядь ее волос, взгляд остановился на  губах.  Глаза
ее потемнели от нахлынувшего чувства. Кел  наклонил  голову,  и  его  долгий
поцелуй остановил время.
   - Неплохая мысль остановиться в городе, - шепнул он ей на  ухо.  -  Ехать
недалеко.
   - Может быть, поужинаем где-нибудь?  Она  отодвинулась,  когда  губы  его
коснулись ее уха. Как  это  похоже  на  Кела:  превращать  любое  проявление
чувства в приглашение переспать.
   - Хочешь компромисс? - тихо спросил он. - Давай пойдем в театр?
   Она подумала и кивнула.  Ее  светская  жизнь  ограничивалась  приемами  в
Сент-Клере. Приятно на время освободиться от обязанностей хозяйки.
   - На гвоздь сезона так сразу не попадешь. Может быть, в один из маленьких
театров? "Трамвай Желание", например.
   - Можно и на "Трамвай". -  Он  снял  трубку  телефона,  установленного  в
машине.
   - Там не  будет  толпы,  я  надеюсь.  -  Ей  не  хотелось  встречаться  с
кем-нибудь из знакомых.
   Он неопределенно пожал плечами.
   Пока Кел плескался в душе, Сара приготовила кофе и еще  раз  прошлась  по
квартире, где была второй раз. Ей здесь нравилось:  никаких  нагрузок  -  ни
эмоциональных, ни хозяйственных в отличие от Сент-Клера.
   Кел вышел из душа с  полотенцем,  как  всегда  повязанным  вокруг  бедер,
лениво потянулся.
   Смуглая кожа обтянула ребра. Она  залюбовалась  мускулистой  грацией  его
тела.
   Латинская кровь особенно давала о себе знать, когда он рвался к близости.
Интересно, знает ли он,  как  чувственность  смягчает  его  черты?  Хотелось
утонуть в глубине его глаз, затененных  ресницами.  Слабели  колени,  звенел
каждый туго натянутый нерв в ее теле.
   - Кофе готов. - Она попыталась налить кофе в чашки.
   - Спасибо. - Он смотрел на  неуверенные  движения  ее  руки.  -  Поставь:
обожжешься. - Он взял у нее кофейник. Выпил свою чашку торопливо, залпом,  и
вздохнул. - Никогда не мог понять, почему так утомительно два часа просидеть
спокойно.  Хочется  поскорее  в  постель.  -  Он,  посмеиваясь,  наклонился,
заглядывая  ей  в  лицо,  скрытое  пеленой  упавших  волос.  Она  беспомощно
взглянула на него.
   - Романтической жилки в твоем теле, кажется, нет, - сказала она.
   Он не ответил на ее слова. Поцеловал над бровью, в висок.
   - Пять часов - это уже вечер, или надо еще ждать?
   - Нет, не надо!
   Она рванулась навстречу его губам. Бесполезно скрывать свои чувства, да и
зачем? Его  присутствие  делало  из  нее  безмозглую  дурочку.  Нужно  снять
напряжение, вновь обрести способность соображать. Все благие намерения рядом
с ним улетучивались. И она  знала,  что  он  предпочитает  любовные  баталии
исследованию эмоциональных глубин.
   - Не хочу ждать, - прошептала она, обвивая  руками  его  шею.  Он  провел
пальцем по шелковым серебристым прядям.
   - Соскучилась? - Отстранился, дразня ее легкими касаниями.
   - Да. - В глазах Сары было смятение. Приподняв се лицо за подбородок,  он
вглядывался в ее черты.
   - Я тоже, - сказал он так, будто это было открытием для него. - Дел  было
много, а когда я работаю без передышки, мне обычно...
   - ..не нужна женщина, - досказала она холодно.
   Он заметил перемену ее настроения и нахмурился.
   - Растопи лед. Я тебе не изменял.
   - А почему? - с деланной наивностью спросила она. - Не было времени?
   - Ты моя жена, - бросил он раздраженно. - Что  же,  по-твоему,  я  должен
бросаться на первую попавшуюся девицу?
   - Ну, не ты первый, не ты последний, - так же раздраженно ответила  Сара.
Он сказал "девица", словно речь шла о бутерброде в  закусочной.  Он  думает,
она будет  польщена  тем,  что  он  предпочитает  ее  шлюхам.  Ему  придется
разочароваться!
   - Ах, вот в чем дело, - сказал он  насмешливо.  -  Снова  о  цветочках  и
вздохах. Ты стала хорошо себя чувствовать в моих объятиях и решила  поэтому,
что влюблена? Я так и думал. - Мысль эта развеселила его, но, увидев боль  в
ее глазах, он смягчился. - Не волнуйся, моя девочка, это не надолго. Я  знал
женщин, которые безумно любили, но не более месяца. Появлялся большой счет в
банке, и любовь кончалась.
   - Я не такая, Кел, - спокойно, с достоинством сказала Сара.
   Ее искренность заставила его почувствовать некоторую неловкость. Он пожал
плечами.
   - Посмотрим. Хорошо? - И направился в спальню. Она смотрела ему вслед.  -
Мы пообедаем перед уходом, - сказал он, бросив на нее настороженный взгляд.
   - Я не хочу есть. - Сара  пошла  за  ним.  -  Разве  ты  не  перекусил  в
самолете?
   Кел повернулся и прислонился к косяку.
   - Нет сил ждать?
   - Да, - просто призналась она. Ее покорность обескураживала. -  Несколько
часов. Какая разница? Мы так же будем хотеть друг друга, и  я  так  же  буду
любить тебя, Ну вот. Она сказала. Она  была  далеко  не  так  спокойна,  как
пыталась изобразить. У Кела же был вид человека, загнанного в угол.
   - Зачем, черт возьми, тебе понадобилось все усложнять? - Он  жестко  взял
ее за плечи, она поморщилась от боли. - Люди  не  умеют  любить,  Сара.  Они
заключают сделки, покупают и идут дальше.
   - Нет. - Она отказывалась принять такую оценку человеческих отношений.  -
Так быть не должно!
   Инстинкт подсказывал Саре, что она должна пройти это крещение огнем и тем
спасти их обоих от чего-то, несравненно  более  ужасного.  Любовь  с  самого
детства приносила ему боль. Теперь нужно его успокоить,  приручить,  сделать
доверчивым.
   Он судорожно глотнул, когда Сара ласкающе провела по его  руке,  чувствуя
затвердевшие мускулы.
   - Я показал тебе, что такое  секс,  и  научил  получать  удовольствие.  В
девичьих мечтах я не специалист.
   Голубые глаза молили. Сара взяла руку мужа и стала целовать каждый палец.
   - Ты меня слышишь? - проворчал он, завороженный ее поцелуями.
   - Нет. - Она обвила руками его шею и встретила  мрачный  взгляд  с  такой
простотой и открытостью, что  этот  мрак  потонул  в  ее  глазах,  и  что-то
дрогнуло в сокровенных глубинах его существа.
   - Такая хрупкая, - она чувствовала  его  дыхание  на  виске,  -  и  такая
опасная...
   Сара